Я лечу в бурю

Под Верденом наша боевая работа нарушалась частыми ураганами, а для пилота нет более неприятной вещи, чем непогода. На Сомме однажды был случай, когда английский патруль из нескольких аэропланов был вынужден из-за сильного ветра приземлиться на нашей территории и сдаться в плен.

Я был послан разведать обстановку в районе крепости Мец. Была сильная буря. Я ни разу не проходил сквозь грозовые облака, но от опыта бы не отказался. На обратной дороге у меня было приключение.

На аэродроме Меца меня отговаривали лететь, так как приближалась чернильно-серая туча. Но я обещал вернуться на свой аэродром и чувствовал бы себя лжецом, если бы не попытался. Я взлетел и направил аэроплан прямиком в тучу. Хлестал дождь, стало темно. Я снял свои очки, их залило. Бешеной силы ветер подхватил мой «Альбатрос» как газету. Я насилу справлялся с управлением, при любой попытке встать в вираж меня начинало трепать и сносить. Я вынужден был лететь только по прямой, перескакивая через препятствия; на малой высоте был шанс сохранить ориентацию в пространстве. Я прыгал через дома, колокольни, деревья,, холмы… Я приготовился к смерти, несколько раз вокруг меня ударяли молнии-

Внезапно я заметил, что передо мной мрак начинает рассеиваться, и вдруг я вылетел из тучи. Дождь все еще лил потоками, но это было уже не так страшно. Я сел на своем аэродроме, где все уже считали меня погибшим.

Я больше никогда не полечу в бурю, если этого не потребует отечество, слишком уж это напоминает самоубийство. Но все же хочу сказать, что в этот мой полет я испытал славное чувство и теперь все кажется просто великолепным.

В первый раз на «Фоккере»

С самого начала моей летной карьеры единственным моим стремлением было летать на одноместной боевой машине. После долгого надоедания моему командиру я наконец получил разрешение подняться на «Фоккере».

Мы владели старым истребителем на паях с моим другом Риманом. Я летал по утрам, а он - после обеда. Мы ревностно следили, чтобы наш старый «сундук» всегда был в норме, и боялись, что кго-нибудь из нас однажды разобьет его. Раз утром я слетал на задание, но противника не встретил. Вечером полетел Риман и не вернулся. Поздно вечером пехота сообщила о воздушном бое между «Ньюпором» и «Фоккером», причем немецкая машина опустилась где-то в районе Морт-Ома. В середине ночи нам донесли по телефону, что в передовых окопах у Морт-Ома появился германский летчик. Это оказался Риман. Он рассказал, что мотор нашего с ним истребителя был разбит пулей и он с трудом посадил машину, после чего поджег ее, укрылся в снарядной воронке и дождался ночи. В темноте он переполз в наши окопы.

Вскоре мне доверили новенький «Фоккер», который я, каюсь, разбил. Я пошел на взлет, как вдруг на малой высоте отказал мотор. Я не мог посадить машину, и она разбилась. К счастью, я не пострадал.