Глава 55. Борт самолета, на пути к Миннеаполису

Борт самолета, на пути к Миннеаполису

– Все будто сговорились считать их людоедами, – сказала Кэти, – Мерзкие, гнусные чудовища спустились с неба, чтобы всячески нам вредить. Но я‑то знаю, что это не так. Я прикоснулась к «сто первой». Не только к шкуре ее, но и к душе. К живой душе. Это ведь было не просто прикосновение, это был настоящий контакт. Когда я рассказала об этом президенту, он сказал: очень интересно. Врет он, ничуть ему не интересно. И никому из них не интересно. Единственное, о чем они способны думать, – их драгоценная экономика. Конечно, им хочется знать, есть ли какой‑нибудь способ заговорить с пришельцами. Но они хотят заговорить только для того, чтобы убедить их не делать то, за что они принялись.

– Но ты же должна и президента понять, – возразил Джерри. – Ты должна понять, что у администрации…

– Слушай, а тебе никогда не приходило в голову, что президент может быть не прав? Что все мы не правы? И то, как мы живем, неправильно, и уже давным‑давно…

– Ну конечно, – сказал Джерри. – Все мы делаем ошибки.

– Да я другое имела в виду. Я не о том, что мы сейчас делаем что‑то неправильно. Мы живем неправильно с давних–давних времен. Может быть, если бы можно было вернуться далеко назад, мы сумели бы обнаружить, в какой момент начали жить не так, как надо. Я слишком плохо знаю историю, потому не могу даже предположить, когда это случилось. Но где‑то, давным‑давно, мы свернули на неправильную дорогу и пошли по ней, и уже не было пути назад. Совсем недавно, пару недель назад, я интервьюировала в университете компанию странных ребят. Прямо помешанные какие‑то – они себя называют «Любящие». Они мне сказали, что любовь – это все, начало и конец всего сущего, что все остальное – вообще ни к чему. Смотрели на меня большими, круглыми, невинными глазами… И в глазах светились невинные души – а мне было худо. Я чувствовала себя такой же обнаженной, как их души. Мне их было и жалко, и злилась я на них. Пришла я к себе, начала писать материал – и чем дальше писала, тем хуже и хуже мне становилось. Потому что они были не правы, ужасно не правы. Они в стороне от общей дороги, так далеко, что кажется – потерялись они, заблудились… Но, может быть, они ошибаются ничуть не больше, чем все остальные? Дело в том, что мы настолько привыкли к нашей неправоте, что считаем ее истиной. Быть может, их любовь с большой буквы тоже неправильна. А деньги с большой буквы, алчность – лучше, что ли?.. Послушай, Джерри…

– Так ты думаешь, что пришельцы пытаются вернуть нас на правильный путь?

– Нет, не думаю. Мне это и в голову не приходило. Они не могут знать, что с нами творится. А если бы и знали, могли бы не принять близко к сердцу, могли бы решить, что это наше личное дело и их не касается… Они и сами могут быть не правы в том, что делают. Скорее всего, так оно и есть. Но то, что они делают, верно или нет, может показать нам нашу неправоту.

– По‑моему, – сказал Джерри, – ни в одном случае, ни при каких обстоятельствах нельзя однозначно определить, что правильно, а что нет. Мы с пришельцами очень далеки друг от друга. Они прилетели бог знает откуда. Их стандарты поведения – а у них, конечно же, должны быть стандарты – не могут быть такими же, как у нас. А когда сталкиваются лбами два общества с разными стандартами, то одно из них – а может быть, и оба – испытывает раздражение. При самых лучших намерениях с обеих сторон какие‑то трения неизбежны.

– Бедные создания, – сказала Кэти. – Они прилетели из такого далека. Они столько вытерпели. Они так рисковали. Нам надо было подружиться с ними, а мы кончим тем, что возненавидим их.

– Ну, не знаю, – сказал Джерри, – Кое‑кто, может быть. Люди, обладающие какой‑то властью, любого сорта, возненавидят их за то, что они отбирают эту власть. Но за автомобили, а может, и еще за что‑нибудь народ, безликая масса, будет плясать для них на улицах.

– Ну да, какое‑то время попляшут. А потом тоже возненавидят.