Глава 56. Вашингтон, федеральный округ Колумбия

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

– В соответствии с новой информацией, – сказал Маркус Уайт, госсекретарь, – я полагаю, нам пора пересмотреть нашу позицию.

– Насколько надежна эта информация? – спросил Портера Джон Хэммонд, глава канцелярии Белого дома. – Нам не надо ее проверить?

– Мне кажется, мы могли бы ее проверить, – ответил Портер.

Президент беспокойно шевельнулся в кресле.

– Дейв прав, – сказал он. – Мы ее уже проверяем. Мы послали людей в Лоун‑Пайн. Нортон их проводит. Национальная гвардия предоставила вертолет, чтобы доставить группу на место. Все держится в тайне. Гвардейцы даже не знают, зачем они туда летят. Скоро мы узнаем, что там происходит.

– Я думаю, можно считать, что информация вполне надежна, – сказал Портер. – Я разговаривал с Гаррисоном в Миннеаполисе. Его трудно заподозрить в легкомыслии. Обратите внимание, он вовсе не обязан был нас предупреждать. У него был эксклюзивный материал, он мог бы придержать его до публикации.

– Так почему же он этого не сделал? – спросил Уайтсайд.

– Он хотел дать нам шанс. Сказал – ему кажется, что он должен предупредить нас, что нам может понадобиться какое‑то время, чтобы освоиться с ситуацией, прежде чем он опубликует материал.

– Он просил вас соблюдать тайну? – спросил Уайтсайд.

– Особо не распространялся об этом. Сказал только, что надеется, мы его прикроем. Я пообещал. И полагаю, так мы и сделаем. Нам это нужно не меньше, чем ему. К тому моменту, как разразится эта история, мы должны знать, что собираемся говорить и делать. Нам очень кстати время, которое он нам подарил.

– Не нравится мне это, – сказал Уайтсайд, – Ну совершенно не нравится.

– А кому же нравится, Генри? Никому из нас не нравится, – сказал президент.

– Я не это имел в виду, – сказал Уайтсайд.

– Я знаю, что ты имел в виду. Просто истолковал твои? слова помягче.

– По‑моему, – сказал Аллен, советник по науке, – мы можем считать сообщение из Лоун‑Пайна чистой правдой. На первый взгляд оно может показаться не вполне правдоподобным, но если вдуматься – вовсе нет. Если пришельцы могут делать автомобили, то они могут делать и дома. Это, конечно, несколько сложнее, но принципиальной разницы тут нет. Я лично считаю, что они вполне способны на это.

– Но дома! – воскликнул Уайтсайд. – Автомобили – одно дело, дома – другое. Автомобили они могут раздать. Как они собираются раздавать дома? Начнут строить новые жилые районы, занимая под них сельскохозяйственные земли и промышленные окраины? Или станут сносить уже готовые жилища и заменять их своими?

– Да какая, к чертям, разница, как они собираются это делать? – спросил Хэммонд. – Что бы они ни делали – угроза налицо. В нашей стране строительной индустрии больше делать нечего.

– Я говорил, – сказал президент, – что уничтожение автомобильной промышленности мы сумеем пережить. Теперь не знаю, переживем ли еще и это. Беда в том, что растет всеобщий страх, он разъедает всю экономику, словно раковая опухоль. Если друг за другом рушатся автомобильная и строительная промышленности – кто может чувствовать себя в безопасности?

– А что происходит с автомобилями на Миссисипи? – спросил Хэммонд.

– Дела скверные, – ответил Портер. – Все пути к Гусиному острову мы перекрыли, но собираются толпы. Рано или поздно неизбежны инциденты. Десятка полтора людей уже погибли. Лодка, переполненная страждущими получить машину, перевернулась и затонула. Я уверен, что такие случаи будут повторяться. Невозможно удержать людей, которые рвутся к бесплатной машине. Эти жадные ублюдки принесут нам немало хлопот.

– Это единичная ситуация, – напомнил Уайт, – Нам нельзя тратить время на подобные случаи. Мы должны выработать политику! Когда новости распространятся, у нас уже должно быть хотя бы начало какой‑то политики. Мы обязаны объяснить стране и всему миру, что мы намерены делать.

– Нам трудно будет терять положение в мире, – сказал президент. – Что бы мы ни делали, трудно придется. Мы всегда были гордым народом. Мы не привыкли отступать.

– Какой‑то чертов идиот распустил на Холме слух, что мы провели эксперимент с оружием и теперь скрываем результаты, – сказал Уайтсайд. – Что у нас что‑то наметилось. Очень скоро это дойдет до Ивана. А стоит ему слегка разволноваться – одно нажатие кнопки…

– Этот слух, – сказал президент, – откуда бы он ни исходил, помог нам получить поддержку Конгресса. Если бы не слух, никто не знает, что бы они натворили.

– Все уже позади, – настойчиво перебил Уайт. – Об этом пора забыть. Что сделано – то сделано, тут уж ничем не поможешь, с этим придется жить. Но я говорил вам с самого начала, что мы сами не справимся. Если мы поведем себя разумным образом, то нас поддержит весь мир. Мы не успели зайти настолько далеко, чтобы потерять его расположение.

– Даже России? – спросил президент.

– Я не знаю, что они сделают, чтобы помочь нам. Может быть, гораздо больше, чем мы можем рассчитывать. Если мы будем вести себя разумно, они, по крайней мере, уберут палец с кнопки, о которой говорил Генри.

– Ну и что дальше? Говорите все, что думаете. Каким вам представляется выход из положения?

– Я убежден, что мы должны признать в принципе, что пришельцы представляют собой международную проблему, что мы должны обсудить обстановку, сложившуюся у нас, с другими государствами. Я думаю, большинство крупных государств понимает, что ни одна нация, будь то мы или кто другой, не может удержать такую ситуацию в пределах своей территории, что в конечном итоге она перешагнет любые границы и в конце концов превратится в международную. Я полагаю, что нам пора обратиться за помощью ко всему миру, ко всем, кто готов оказать нам какую бы то ни было поддержку.

– Маркус, вы уже говорили с кем‑нибудь из этих людей?

– Неофициально. В основном говорили они, я больше слушал. Те, с кем я разговаривал, убеждены, что все происходящее сейчас у нас в ближайшем будущем ожидает и их, если только проблему – или проблемы – не удастся решить.

– Какого рода сотрудничество вы имеете в виду? Это нам надо знать. Если мы собираемся обращаться за помощью – мы должны знать, на что можем рассчитывать.

– Франция и Британия готовы принять любое участие. Любым возможным способом. В частности, они обещали всеми средствами поддержать доллар. Япония то же самое. Скандинавы ждут только нашего слова. Западная Германия уже подготовила валютную помощь на случай необходимости.

– Иностранная валютная помощь? Для нас?

– Именно так, сэр. Что в этом страшного? Мы долгие годы тащили на себе полмира. Мы восстановили Европу после Второй мировой войны. Это всего лишь возврат долга. Они в такой же опасности, как и мы, и они это знают. Мир не может допустить, чтобы мы рухнули. Нас поддержат даже страны ОПЕК.

Президент оглядел сидящих вокруг стола, осунувшееся лицо казалось лицом больного.

– Боже мой! – простонал он.

– И речь идет не только о том, чтобы спасти нас от гибели, – продолжал госсекретарь, – Речь идет о том, чтобы выработать совершенно новую систему, какой никогда прежде не существовало. Новые политические схемы, новые финансовые концепции, быть может, полная реорганизация всей экономической структуры. Не только для Соединенных Штатов, но и для всего мира. Пришельцы подошли вплотную к тому, чтобы разрушить нашу страну. Но в то же время они изменили обстановку во всем мире, и мы должны найти какой‑то способ справиться с новой ситуацией. Поймите, ничего того, что было еще вчера, – никогда уже больше не будет. Вероятно, самое первое, что нам предстоит – и может быть, самое трудное, – честно проанализировать все происшедшее. Прежде чем приниматься за оценку последствий, мы должны осознать, что произошло.

– Вы весьма красноречивы, Маркус, – сказал Хэммонд. – А другие нации – люди, с которыми вы говорили так неформально и неофициально, – осознают все факторы, какие вы сейчас обрисовали нам?

– По всей видимости, да, – сказал госсекретарь, – Во всяком случае, они мыслят в том же направлении.

– Но эксперимент наш! – воскликнул Уайтсайд. – Ведь мы же на пороге… Неужели теперь от всего отказаться? Быть может, мы как‑то сможем придержать свои открытия?

– Не думаю, Генри, – тихо сказал президент. – Ты же слышал, что сказал этот человек: новый мир и новый уклад, новые правила жизни в этом мире. Для таких старых, покрытых шрамами волков, как мы с тобой, привыкнуть к такому миру – трудная задача. Но в его словах есть логика. Наверное, кое–кто из нас – а может быть, и большинство – уже думали о чем‑то подобном, только не могли заставить себя признаться вслух.

– Но как мы со всем этим справимся, – сказал Хэммонд, – ума не приложу.

– Не только мы, – поправил госсекретарь. – Весь мир. Это не только наше дело, оно касается всех. Если мир сейчас не объединится, то нам конец. Всем.