Глава вторая. Внутри дом выглядел еще потряснее, чем снаружи

Внутри дом выглядел еще потряснее, чем снаружи. Богато, стильно, минимум мебели, но все это было чертовски круто. Высокие потолки в огромной гостиной, блестящий сверкающий пол из мрамора (или какого-то другого камня), дорогая кожаная мебель. У меня сложилось такое чувство, будто мы ошиблись адресом… и городом, и случайно оказались в доме какой-нибудь голливудской супер-звезды.

Но этот особняк принадлежал жениху моей мамы. И мы не ошиблись адресом.

Может быть, мне здесь понравится.

Я осматривала гостиную с разинутым ртом, когда ко мне тихо подошел Джейсон.

— Примерно такая же реакция была у меня, когда я впервые здесь появился, — сказал он, улыбнувшись.

Я перевела взгляд на него.

— Как-то слишком для этого города, — пробормотала я.

Джейсон усмехнулся, обратив глаза к белоснежным навесным потолкам.

— Плевать. Если бы у меня было столько денег, я бы построил дом покруче.

Я рассмеялась. А он забавный. Мне точно стоит с ним сходить куда-нибудь.

— Милая! — услышала я голос мамы за спиной. Она подошла ко мне и обвила рукой мои плечи. — Ну, как тебе? Здесь мило, не правда ли?

Мило? Не то слово.

— Да, уютно, — значительно приуменьшила я. Не хотелось показывать маме всю степень своего удивления от этого дома.

— Пойдем, я покажу тебе твою комнату, — обратился ко мне Джейсон.

Я выбралась из-под маминой руки и поплелась за парнем к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.

— Там кухня, — пояснил Джейсон, махнув рукой в сторону, когда мы подошли к лестнице. — А если пройти дальше, то будет уборная комната.

— Хмм, — только и ответила я.

Оторвав от пола мой чемодан, Джейсон быстро миновал ступеньки и остановился, ожидая меня. Я неторопливо ползла вперед, маскируя свою усталость под любопытным осматриванием просторного светлого холла и гостиной.

Второй этаж оказался таким же большим, но стены коридора были окрашены в более темный оттенок, нежели внизу. Джейсон повернулся налево и последовал в самый конец крыла дома. Он остановился перед светло-деревянной дверью и кратко улыбнулся мне. Затем, опустив вниз позолоченную ручку, толкнул единственное препятствие, разделяющее меня от моей новой комнаты, от себя.

— Добро пожаловать! — торжественно объявил парень, широко распахнув дверь, чтобы я могла увидеть всю прелесть своей обители.

Спальня была выдержана в светлых тонах, как, похоже, и все в этом особняке. Бледно-розовые стены, ламинированный пол, устланный пушистым бежевым ковром. Широкая кровать, прижатая к восточной стене, с высоким деревянным изголовьем и резьбой. Шкаф-купе, предназначенный для того, чтобы я запихала в него все свои шмотки. Пара картин на стенах, зеркало во весь рост в правом дальнем углу комнаты рядом со шкафом. Стол, трюмо с красным кожаным пуфом. Но главным было то, что комната помимо панорамных окон имела выход на широкий балкон.

Негромко сглотнув, я сделала несколько неуверенных шагов вперед.

— Здесь… — я медленно прокрутилась на месте. — Здесь неплохо.

Нет. Я снова приуменьшала. Моя комната в прежнем доме была в три раза меньше этой! И… вау. Просто вау! Только… я бы изменила цвет стен, а так все замечательно.

— Рад, что тебе понравилось, — раздался за спиной голос Джейсона.

Я посмотрела на него. Парень с какой-то странной сожалеющей улыбкой метал взгляд из одного угла комнаты в другой, словно вспоминая что-то, и у меня невольно сложилось впечатление, что до этого здесь кто-то жил. Но это всего лишь предположение. Даже если и так, то мне все равно. Я всегда могу переселиться в другое место. Я и эта комната еще не стали лучшими друзьями, так что страдать не буду.

— Да, спасибо, — лепечущим голосом произнесла я.

Джейсон поставил мой чемодан рядом с кроватью.

— Ну, если что-нибудь понадобиться, зови, я буду внизу, — сказал он.

Я нахмурилась.

— Разве ты не уходишь?

Я думала, что мы с мамой останемся одни и будем ждать возвращения Джеймса.

— Да-а, — на выдохе протянул парень. — Мистер Роджерс попросил меня не оставлять вас до тех пор, пока не вернется домой.

Я ухмыльнулась.

— Это не мое дело, конечно, — я подняла руки в извиняющемся жесте. — Но разве этим не должен заниматься его сын? Эмм… Зак, правильно? — я специально сделала вид, будто не запомнила имя отпрыска маминого жениха. — Так вот. Мы, вроде, как родственники теперь, — я издала громоздкий вздох. — Точнее, станем ими скоро…

— Этим? — недоуменным тоном переспросил Джейсон.

Он что, вообще меня не слушал?

— Да. Нянчиться с нами. Заботится о том, как мы доехали, как обустроились в доме, и все в этом роде, — немного нервно пояснила я.

— Ох, ты об этом, — Джейсон озадаченно почесал затылок. — Слушай, Наоми. Зак — мой лучший друг, и я отношусь к нему, как к брату. Но поверь мне, он тот еще засранец. И уж точно не джентльмен.

Ух-ты. Как откровенно. Кажется, мне все понятно. На Зака в дальнейшем рассчитывать не стоит. Во всех смыслах.

— Хм, эмм, ясно, — я немного смутилась. — Спасибо за предупреждение. Буду осторожна.

И улыбнулась.

Но Джейсон послал мне серьезный взгляд.

— Правда, Наоми. Иногда он может быть самым несносным придурком, поэтому не обращай внимания, ладно?

Я усмехнулась.

— Окей. Учту.

Джейсон, вроде как, даже расслабился.

— Ну, одну из своих миссий я выполнил. Пойду, помогу твоей маме разобрать вещи. А ты осваивайся в своей комнате, располагайся.

— Ага.

Джейсон, кивнув мне, скрылся за дверью.

Он был хорошим парнем, а это сразу бросается в глаза. Поэтому у меня появился вопрос. Если он говорит, что Зак такая сволочь, то почему дружит с ним? Возможно, я никогда этого не пойму, как и не понимала дружбы Кейси Уилсона и Мартина Дрю. Кейси был бабником и полным моральным уродом. А Мартин — добрым, милым и скромным. Я училась с ними в одной школе, и мне часто приходилось наблюдать за тем, какие они разные люди. Они говорили по-разному, смотрели, разговаривали. Видимо, парни не могут дружить так, чтобы оба были разумными. Кто-то должен быть сумасшедшим.

Ну и ладно. Плевать на этого Зака.

У меня и так полно дел.

***

Милаш-Джейсон, как и говорил, просидел с нами до самого вечера. Я точно не знала, чем он занимался, — вроде как сидел с мамой на кухне, и они болтали обо всем на свете за чашечкой сладкого чая. Прелестно. Я бы тоже приняла участие в их милой дружеской беседе, только у меня были заботы покруче. Например, я несколько часов раскладывала свои вещи, делая комнату, которую мне выделили, живой. Конечно, получилось не совсем то, что я ожидала, но… вполне симпатично. А, пофиг. Только пугали и вызывали отвращение бледно-розовые стены. Может быть, через какое-то время, когда я более-менее обживусь в этом доме, и Джеймс привыкнет ко мне, он разрешит перекрасить комнату?

Когда у меня появилась свободная минутка, я тут же достала телефон и набрала номер Джессики.

— Наоми! — прокричала в трубку подруга.

Я рассмеялась.

— Привет, Джесс. Извини, что получилось позвонить только сейчас. Я… была занята, — я прошла от шкафа к кровати и плюхнулась на нее, раскинув незанятую руку в сторону.

— О, боже мой! Я так соскучилась, хотя мы виделись с тобой вчера вечером, — затараторила она. Да, надо было видеть наше прощание. Сопливое, бесконечное, наполненное слезами и нескончаемыми обещаниями созваниваться каждый день. — Расскажи мне все. И в мельчайших подробностях, пожалуйста.

Я усмехнулась и принялась ей пересказывать весь свой день, начиная с того, что проснулась еще в своей старой комнате в Индианаполисе, и закончила тем, что чертовски хочу вернуться обратно.

— Поверь, Наоми, я тоже хочу вернуть тебя, — захныкала в телефон Джесс. — У тебя будет возможность привести свою задницу в Индианаполис на выходные?

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Не думаю, что получится, — с сожалением пробормотала я. — Мама непременно что-нибудь придумает. У Джеймса, я уверена, тоже будут выходные, и все вместе мы отправимся куда-нибудь.

— М-да. Мрак.

— Ага.

— Представляешь, Мэйсон все-таки продал свой «Мустанг»…

И она взахлеб принялась рассказывать о своем неугомонном парне. А я слушала ее, и мое сердце переполнялось непреодолимой грустью. Это невозможно — вот так взять и порвать с прежней жизнью. Как же мама этого не понимает? Куда бы она ни уехала, хоть на край света, прошлое будет преследовать ее, потому что это часть ее жизни, ее пути.

Я закончила болтать с Джесс где-то спустя полчаса. Я пообещала ей позвонить завтра и впервые за весь день покинула свою новую комнату. Неторопливо прогуливаясь по широкому коридору второго этажа, я услышала звуки, исходящие из гостиной.

Внимание-внимание, вернулся Джеймс Роджерс — мой новый папочка. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я встретила его широкой улыбкой и крепкими объятиями? И как бы на это посмотрела мама? Уверена, у них бы отвисли челюсти. У всех. А потом бы меня ждал серьезный и долгий разговор с мамой на тему моего отвратительного поведения.

Ухмыльнувшись своим мыслям, я спустилась по лестнице и узрела для себя не самую приятную картину. Мама с радостным возгласом кинулась в объятия своего нынешнего и, как она говорила, последнего избранника, а затем они поцеловались. Страстно. Неистово. Такие поцелуи не должны видеть дети.

Я непроизвольно застыла на предпоследней ступеньке, мой взгляд остановился на не совсем молодых голубках, и я просто была не в состоянии пошевелиться.

Вау.

Я должна отвернуться. Немедленно.

— Я так скучала, — сказала мама Джеймсу, крепко целуя его в щеку.

Его руки опустились к ее пояснице, едва не касаясь по… ее пятой точки, и я, наконец, нашла в себе силы, чтобы отвернуться.

О Господи. Мне будут сниться кошмары.

Отстранившись, мама с необъяснимой бодростью взглянула на меня и взяла Джеймса за руку.

— Наоми, — произнесла она и кивнула на мужчину так, чтобы только я это увидела. Она намекнула мне приветствовать его. Как будто я сама это не знаю…

Итак, самое время улыбнуться, как идиотке, и сделать вид, будто я безмерно счастлива оказаться здесь и присоединиться с мамой к небольшой семье Роджерсов.

Джеймс одарил меня искренней дружелюбной улыбкой, и они с мамой остановились напротив. Боже, помоги мне пережить этот цирк.

Я миновала оставшиеся ступеньки и натянула на лицо фальшивую улыбку.

— Здравствуйте, Джеймс, — сказала я.

— Привет, Наоми, — ответил мужчина, показав свои ровные отбеленные зубы. Интересно, сколько он платит своему дантисту, чтобы похвастаться такой белоснежной улыбкой? — Рад, что теперь мы будем видеться часто.

Они с мамой рассмеялись так, словно он сказал какую-то шутку. Возможно, он и пошутил, только я все равно ничего не поняла, однако засмеялась вместе с ними. И лишь один человек сумел распознать в моей, казалось бы, профессиональной маске трещину. Джейсон. Он стоял, прислонившись к стене, со скрещенными на груди руками и тихо усмехался. Он понял, что я играю. Поймав его взгляд на себе, я перестала смеяться.

Мистер Роджерс что-то говорил мне, но я не слушала его — лишь делала вид. Мама была сама не своя. Вся светилась и улыбалась. Клянусь, я никогда не видела ее такой счастливой. Как будто сбылась мечта всей ее жизни. Но… я бы не пожелала такого. Хотя, возможно, в ее возрасте и пережив ее судьбу, я бы изменила свое мнение. Но, к счастью, я — это я, и у меня своя жизнь, своя дорога, и только мне решать, куда сворачивать.

Джейсон дал о себе знать только спустя несколько минут, когда я была готова умереть прямо на этом месте от скучнейшей болтовни Джеймса о том, как он рад, что мы с мамой, наконец, переехали в его дом, и что нас ждет счастливая долгая жизнь вместе. Интересно, он сам-то верил в то, что говорил?

— Мистер Роджерс, — Джейсон подошел к мужчине, и они пожали друг другу руки.

Я заметила, как лицо маминого жениха немного вытянулось, и с лица медленно сползла улыбка.

— Да, Джейсон, привет, — пробормотал мужчина. — Спасибо, что встретил их, — его мимолетный взгляд коснулся сначала мамы, затем меня, и вернулся к темноволосому парню.

— Всегда рад помочь, — кивнул Джейсон, опустив руку.

Я заметила, как на лице Джеймса промелькнула неловкость. Связано ли это как-то с его сыном — Заком? Определенно, так и есть.

Одна неидеальная семья соединится с другой неидеальной семьей. Просто идеально.

— Ладно, эмм, я пойду, — сказал Джейсон, направляясь к выходу. — Мне еще надо уладить кое-какие дела.

Мистер Роджерс посмотрел на парня так, словно понял, о каких именно делах идет речь. Странно. Но… это меня не касается.

— Хорошо. Иди. Еще раз спасибо, Джейсон, — Джеймс поднял руку в прощальном жесте.

Парень кивнул ему и остановился у самых дверей.

— До свидания, миссис Питерсон. До свидания, Наоми. Было приятно познакомиться.

Я помахала ему рукой. Когда Джейсон ушел, я вдруг почувствовала себя загнанным зверьком. Одна против мамы и Джеймса. Против их заботы и вежливости. Против их счастья. Мне придется делать вид, что я разделяю их радость. Мне придется лгать, чтобы не сделать маме больно. Потому что для нее это действительно важно, — я вижу.

В огромной гостиной повисла неловкая тишина. Мы переглядывались, но не останавливали друг на друге взгляд дольше, чем на секунду. Потом мама хлопнула в ладони, привлекая к себе наше внимание и прекращая эту тупую игру в гляделки.

— А на кухне вас ждет сюрприз! — воскликнула она, озарившись широченной улыбкой. Затем посмотрела на Джеймса. — Я тут немного похозяйничала и приготовила черничный пирог.

Тот ответил ей теплым взглядом. Он обнял маму и поцеловал в щеку.

— Дорогая, звучит просто потрясающе, — одобрил он, глядя на мою маму, словно на бриллиант в дорогой оправе. — А ты что думаешь, Наоми?

О боже, серьезно?

Я думаю, что все это полнейшая чушь.

— Конечно. Черничный пирог — что может быть лучше? — произнесла я и натянула милую улыбку.

Я услышала, как мама выдохнула с облегчением.

А потом мы дружно прошествовали на кухню, чтобы отведать ее кулинарное произведение.

***

Мне пришлось выслушивать их милый разговор и не наблевать.

Жесть. Это полный вынос мозга. Иногда у меня возникало ощущение, что мама намеренно ведет себя так по-домашнему. Ведь она не такая. По крайней мере, я ее такой знаю. И она никогда не претворялась покладистой женщиной, встречаясь с другими мужчинами. Либо Джеймс действительно ее так зацепил, либо… либо я ни черта не знаю свою маму.

С непосильным трудом пережив ужин в «семейном» кругу, я думала, как бы смыться в свою новую комнату. Лишь бы больше не видеть, как мама воркует с Джеймсом.

Но решение проблемы само свалилось мне на голову.

— Мы с Джеймсом собираемся в ресторан, — призналась мама, таща меня на второй этаж.

О, теперь мне стало ясно, что имел в виду Джеймс, когда сказал ей идти готовиться. Мама должна была приготовиться к походу в ресторан. И зачем тогда было устраивать этот показушный ужин на кухне?!

Идиотизм какой-то.

— Прекрасно, — вздохнула я. — А причем здесь я?

Мама подвела меня к одной из дверей в правом крыле коридора второго этажа. Она улыбнулась и невинно захлопала ресницами.

— Как причем? Ты поможешь мне выбрать платье, — и, подмигнув, она распахнула передо мной дверь в их спальню.

Ого. Она была огромнее даже моей комнаты, хотя я думала, что больше просто не бывает. В спальне хозяина этого шикарного особняка преобладали желтые тона. Бледно-лимонные стены, огромная кровать с золотистыми шелковыми простынями, куча свободного места, небольшая гардеробная в конце комнаты.

— Вау, — произнесла я, когда мама завела меня внутрь.

— Пойдем, — она показала мне гардеробную.

И понеслась.

Она примеряла платья одно за другим и внимательно прислушивалась к моим советам. Ей было важно выглядеть потрясающе, и она полностью доверяла мне. Я не хотела подводить ее, поэтому честно высказывала свое мнение относительного каждого наряда. В итоге мама остановилась на классическом черном платье. К нему она подобрала аксессуары, сумочку и туфли.

Джеймс ждал маму внизу. На нем был официальный дорогой костюм под цвет маминого платья. Когда он успел переодеться? Ведь до этого он был одет в обычные белые брюки и вязаный серый пуловер. Глаза мужчины засверкали, когда он увидел мою маму. Боже, да он действительно был влюблен в нее. И это было понятно даже мне — человеку, не смыслящему ничего в этом чувстве. Что, правда так бросается в глаза, когда ты одержим этим чувством?

— Если что, еда в холодильнике, — сказала мне мама. Похоже, она уже чувствовала себя здесь хозяйкой.

— Окей, — кивнула я, переминаясь с ноги на ногу. Она и Джеймс выглядели так, словно собрались на прием к президенту.

— Можешь посмотреть телевизор, или поплавать в бассейне, — предложил Джеймс. — В доме есть бильярд. Ты умеешь играть?

— Немного, — ответила я.

— Не волнуйся, милая. Скучать не придется, — мама ласково потрепала меня по руке.

— Дорогая, мы уже опаздываем, — взглянув на дорогие наручные часы, сообщил Роджерс. — Приятного вечера, Наоми.

— И вам, — сказала я.

Они вышли за дверь, когда мама обернулась, чтобы проинформировать меня:

— Милая, можешь не ждать нас сегодня. Мы вернемся завтра.

Я вскинула брови. О. ух-ты. Даже так? Я не желала думать о том, почему они будут отсутствовать всю ночь.

— Ладно. Люблю тебя, — я кисло улыбнулась ей.

Мама послала мне воздушный поцелуй.

— И я тебя.

Они сели в черный «Мерседес Бенц» S-класса Джеймса и уехали.

Я не скучала этим вечером. Разве что совсем чуть-чуть. Хотелось снова позвонить Джесс, но она говорила что-то о грандиозных планах с Мэйсоном на эту ночь, поэтому я не стала отвлекать подругу и продолжила тонуть в своем безделье.

Я несколько раз обошла весь дом и выяснила, что в нем гораздо больше комнат, чем я думала. Оказывается, в особняке существует подвал, переделанный под зону отдыха. Там есть плазма, несколько диванчиков, стол со стульями, барная стойка, холодильник, упоминаемый Джеймсом бильярд, парочка игровых аппаратов и дартс. Я немного поиграла в последнее и отправилась дальше исследовать дом.

Я взяла на себя наглость и зашла в каждую комнату, которая была открыта. А открыты были все. Кроме одной. Она находилась на втором этаже в левом крыле коридора прямо напротив двери в мою комнату. Видимо, она кому-то принадлежит, и этот кто-то не хочет, чтобы такие любопытные особы, как я, совали туда свой любопытный нос. Отлично. Больно надо.

Смотреть телик не было настроения, поэтому я отправилась к себе.

Перед сном я решила принять душ и привести в порядок свои мысли.

Я зашла в просторную ванную из болотно-зеленого мрамора, осмотрелась и остановилась перед зеркалом, издав громоздкий вздох. Порой, видя свои глаза, я ненавидела их. Они были черными и блестящими, словно жемчужные бусинки, а самое главное, их цвет достался мне от отца. Они у него такие же непроницаемо агатовые.

Несколько секунд я смотрела на свое отражение, затем достала из небольшой прозрачной сумочки, которую прихватила с собой, расческу. Большинство девушек мечтают о шикарной густой шевелюре… Но они понятия не имеют, как тяжело ухаживать за такими волосами! Тем более, если они длинные. Мои вязко темно-коричневые волнистые волосы достигали талии, и я терпеть не могла ухаживать за ними. Мало того, что приходится мыть голову целый час, что густые волосы плохо промываются, и уходит за раз уйма шампуня, так они еще плохо высыхают и запутываются. Если перед сном я не расчешу их и не заплету, то утром на моей голове будет твориться черти что.

Закончив приготовление ко сну, я легла в постель и укрылась легким одеялом.

Конечно же, процесс засыпания не обошелся без мыслей, разрывающих мою усталую голову.

Date: 2015-07-11; view: 317; Нарушение авторских прав