Глава восьмая. Я никогда не представляла, что можно так скучно проводить время

Я никогда не представляла, что можно так скучно проводить время.

Я знала нескольких ботанов из школы в Индианаполисе, которые целыми днями сидели в своих комнатах и смотрели в книги. Я знала, что учебники были их единственными друзьями. Но, по-моему, даже им веселее проводить так время, хотя это тоска смертная.

Здесь у меня не было друзей. Не было мест, куда бы я могла сходить. Был телевизор, бильярд, бассейн и телефон с ноутбуком. Я созванивалась с Джесс каждые два часа, и подруга прямо заявила мне, что я чертовски ее достала. Но что я могла поделать? Мне совершенно нечем было заняться.

И так продолжалось неделю.

Мама выходила со мной на контакт каждый день. Спрашивала, все ли в порядке, не скучаю ли я (а сама она не пробовала догадаться?), не тяжело ли мне (хотя в том, что я тусовалась одна семь дней, нет ничего тяжелого, если только для моих мозгов). Еще она интересовалась, как я общаюсь с Заком. На этот вопрос мне было затруднительно дать ответ.

Зак Роджерс — это вообще отдельная тема.

Я редко видела его. Серьезно.

Но когда все же сталкивалась с ним, то он был либо пьяным, либо с похмелья. Скажем так, парень напивался до такой степени, что у него была самая тяжелая стадия похмелья. И это было отвратительно. Правда. Ладно он хоть нигде не блювал, иначе бы я точно повесилась.

Зак Роджерс был невыносим.

Каждый раз он возвращался домой глубокой ночью и шумел. Но теперь я хотя бы знала, что это не грабитель. Иногда мне хотелось, как и в первый раз, стукнуть его по голове сковородой, но я понимала, что не смогу остановиться и точно убью парня.

Мои нервы были на пределе.

Я не могла спокойно спать. Даже если Зак шумел не очень сильно, то мне все равно казалось, что он находится со мной в одной комнате. Эти звуки, создаваемые им, раздражали. Все раздражало.

Как можно так пить?!

Такими темпами он не доживет даже до тридцати лет. Заработает себе цирроз печени, или еще что хуже.

Вчера Роджерс вновь перепутал свою комнату с моей, но я ему не открыла. Какое-то время он постоял под дверью и затих. Утром я нашла его спящим в коридоре. Он не сумел дойти до своей комнаты. Кошмар, не так ли?

Странно, но я даже, вроде как, привыкла к такому образу жизни. Вечно пьяный Роджерс, одиночество…

Это было ненормально.

Естественно я собиралась менять такое положение вещей.

Но всему свое время.

***

Восьмая ночь с тех пор, как мама и Джеймс уехали на Гавайи, выдалась такой же беспокойной, как и семь предыдущих.

Злая и растрепанная я вылетела из своей комнаты, как только разлепила опухшие глаза.

Роджерс в конец обнаглел! Мало того, что вернулся ночью половина четвертого утра, так еще он включил музыку. Я проснулась от басов дапстепа, от которых дрожали стены моей комнаты. Я не стала закатывать истерический скандал, потому что вести беседу с пьяными людьми не имеет никакого смысла. Лучше подождать, когда они протрезвеют.

Я дождалась.

Мне было плевать, как я выгляжу. Я собиралась не красоваться перед Заком, а надрать ему задницу (конечно же, образно; я бы не смогла избить его даже при самом сильном желании, потому что он в тысячу раз сильнее меня) и покричать, как следует. Я не собиралась мириться с таким порядком его жизни. Нет, мне плевать, как он живет. Но меня крайне беспокоило то, что его веселье отражается на моем здоровье. Я заметила, что у меня появились огромные фиолетовые синяки, и кожа стала выглядеть бледнее. Возможно, если его разгульный образ жизни не прекратится, то я подсяду на успокоительные препараты.

Жить с ним в одном доме — это так проблематично.

Еще никогда я так не желала оказаться на другом конце планеты. Но, боюсь, меня бы и там преследовал его пьяный призрак.

Я остановилась перед дверью в комнату Зака и стала громко долбить по ней. К моему удивлению, она оказалась открытой, поэтому я безо всяких церемоний влетела в нее. В комнате было пусто. Странно. Но я нашла причину моего пробуждения. Стереосистема, из которой вырывалась музыка. Я прошла в комнату и несколько минут пыталась выключить ее. Когда, наконец, мне удалось это сделать, у меня зашумело в голове.

Распустив и растрепав волосы, я направилась в гостиную. Бегом спустившись по лестнице, я увидела Роджерса младшего. Он лежал на диване лицом вниз и тихо храпел. Рядом с ним валялась бутылка с ромом… точнее без него. Отлично. Вернувшись, он пил. Ему мало? Хоть бы музыку выключил…

Я сморщила лицо от отвращения и подошла к спящему Заку. Пнула его коленом в бок.

Роджерс застонал.

— Отстань, Дэни, — промямлил он, не удосужившись оторвать свое лицо от дивана.

Дэни?

Мда.

Отстать, говоришь?

Сейчас. Разбежался.

Он не давал мне покоя по ночам целую неделю, и отстать от него я собиралась в самую последнюю очередь.

Недолго думая, я отправилась на кухню. Осмотревшись, я взяла большой стеклянный стакан для пива и подошла с ним к раковине. Я включила холодную воду и наполнила его ею. Затем пошла обратно в гостиную.

— Пора, красавица, проснись, — пропела я, остановившись перед Роджерсом.

Я вытянула руку, в которой держала кружку, и вылила ее содержимое на спину парня. Тот моментально соскочил с дивана, правда, неудачно. Зак плюхнулся на пол и оказался прямо у моих ног. Уперев руки в бока, я посмотрела на него сверху-вниз и довольно хмыкнула. То-то же.

— Какого хрена?! — завопил он, поднимая голову.

Сильно сузив глаза, он уставился на меня и свел брови в недоумении.

— Что ты наделала?

Я медленно и коварно улыбнулась.

— С добрым утром, — нежным голосом проговорила я, ставя кружку на журнальный столик.

— Ты совсем чокнулась?! Нахрена ты вылила на меня эту чертову воду?! Идиотка! — кричал Зак, поднимаясь на ноги.

Белая футболка прилипла к его телу. Он развел руки и низко опустил голову, глядя на джинсы, которые так же попали в зону «поражения» воды.

— Сам ты идиот, понял? — проворчала я, враждебно скрестив руки на груди. — Если бы ты вел себя, как человек, то ничего бы не произошло.

— Афигеть блин, — Роджерс словно не слышал меня.

Он провел руками по футболке и встряхнул ими, избавляясь от сырости. Затем фыркнул, что-то пробормотал себе под нос так тихо, что я ничего не услышала, и, взявшись пальцами за самый край футболки, стянул ее через голову. Вода попала на его волосы, и они стали слегка мокрыми.

Вот. Он снова полуголый. Мне хотелось вырезать себе глаза, чтобы перестать пялиться на его кубики. Нет. Это невозможно. Долбаные гормоны!

Громко сглотнув, я перевела взгляд к разъяренному лицу парня. Он рассматривал свою промокшую футболку, его ноздри раздувались, когда он делал глубокие частые вдохи. Я вывела его. Супер!

— Ненормальная, — процедил Роджерс, резко опуская руки. В следующую секунду футболка оказалась у его босых ног.

Я вскинула брови.

— Что, прости? Я ненормальная? — мой голос непроизвольно повысился почти на октаву. — И это мне говорит алкоголик?!

Мои последние слова разозлили его сильнее, и он сделал шаг вперед. Но неожиданно замер, сжав руки в кулаки. Мускулистая грудь Зака тяжело вздымалась и опускалась. Голубые глаза проделывали во мне дыру, но я не боялась его взгляда. Признаюсь, в какой-то момент мне реально показалось, что он готов ударить меня. Ну… в таком случае, я бы точно покалечила его чем-нибудь.

— Это тебя не касается,— прошипел Роджерс, все-таки сократив расстояние между нами на еще один большой шаг. — Не лезь в мою жизнь.

Мы оказались близко друг к другу.

— А ты прекрати портить мою своим ужасным поведением! — в ответ проговорила я сквозь зубы, не собираясь отступать.

— Интересно, каким это образом я порчу ее тебе? — язвительно спросил он, скривив лицо. — Я не делаю этого хотя бы потому, что мне плевать! Поверь, если бы мне было нужно превратить твою жизнь в ад, я бы сделал это.

— Ты, несчастный алкаш, не даешь мне спать по ночам! — воскликнула я и, осмелев благодаря кипящей в венах ярости, ткнула его пальцем в грудь.

Зак очень медленно опустил голову, чтобы посмотреть на мою руку, которую я тут же прижала к своей груди, но через несколько секунд вернул взгляд к моим глазам. Внутри меня шла борьба страха и адреналина. Если бы меня ткнули в грудь и обозвали несчастной алкашкой, я бы освирепела и закатила страшный скандал. Что ж, признаю, я не слежу за своим языком, когда зла. Но… все это исключительно по вине Зака.

Роджерс не казался разъяренным, и это немного удивило. Он слегка сузил глаза, словно пытался изучить меня, и наклонил голову вбок.

— Значит, я — несчастный алкаш? — ровным тоном уточнил он.

Я была на грани того, чтобы не задрожать. Есть такое выражение (или нет), что спокойный человек куда страшнее злого, потому что можно ожидать, что угодно от того, кто мастерски контролирует свои эмоции.

Главное — не выдать свой страх.

Поборов зарождающуюся дрожь, я гордо подняла подбородок, давая понять, что не отказываюсь от своих слов, и кивнула.

— Да. Ты — несчастный алкаш, мешающий нормальным людям видеть сны ночью.

Не знаю, чем мои слова так рассмешили Зака. Он залился громким смехом, запрокинув голову, и хохотал над чем-то почти минуту. И кто из нас ненормальный?

Неожиданно его смех прекратился. Роджерс вернул голову в прежнее положение, так же, как и я, скрестил мускулистые руки на груди и с кривоватой улыбкой посмотрел на меня.

— А ты кто тогда? — спросил он. Признаться, мне не понравился его голос. Такой тихий, спокойный, вызывающий неприятное предчувствие. Ну, как затишье перед бурей. Брр.

Я вопросительно выгнула бровь.

Зак чуть наклонился вперед, и все, на что я могла смотреть, только на его пухлые губы, выговаривающие эти ужасные слова:

— Ты — никто. По крайней мере, в этом доме.

Слова совершенно незнакомого и чужого мне человека не должны были вызвать у меня такое оцепенение. Однако я застыла, даже перестала дышать. В горле появился огромный ком, который я не сумела проглотить. Мир постепенно сузился до одних лишь голубых глаз Зака, и меня пробрала сильная дрожь. Они были холодными и жестокими.

Мне бы хотелось посмотреть на себя со стороны. Наверно, выглядела жалко. Я просто не ожидала, что когда-нибудь услышу нечто подобное.

«Ты — никто» прозвучал голос Зака в моей голове, и я услышала в нем насмешку.

Что было ужаснее, так это то, что парень сказал правду. Я не имею ни грамма веса в доме мистера Джеймса. Я здесь чужая, как и мама. И это никогда не изменится, даже если пройдет много лет, и наши две разбитые семьи будут жить долго и счастливо.

Мне хотелось закрыть глаза и уйти. Просто уйти и расплакаться. Но тогда я покажу себя, как слабого, не способного постоять за себя человека. А я не была такой. Я знала, что могу ответить, если нужно. Могу ответить так же жестко и холодно.

Я была более чем уверена, что Зак ожидал от меня именно такой реакции. Он хотел насладиться моими слезами. Не дождется.

Сжав челюсть, я обратила на парня ледяной взгляд.

Нужно быть наглой.

— Мне плевать. Хочешь ты этого, или нет, но я здесь, и, возможно, останусь надолго. Так что я не потерплю, если мой покой будет нарушен. А ты нарушаешь его, — мой голос оставался спокойным, а глаза горели от злости. — Я буду обламывать тебе кайф каждый раз, когда увижу пьяным. Ледяная вода — только начало, — и для пущего эффекта я натянула на лицо дьявольскую улыбку.

Вау, какая я коварная.

Если Роджерс и растерялся, то мастерски замаскировал это.

— Посмотрим, — уверенным голосом сказал он.

Вызов принят.

— Посмотрим, — повторила я.

Мы стояли друг против друга и молчали. Кто-то из нас должен был прекратить это безумное оцепенение, прогоняющее лихорадочный жар по телу, и уйти.

Это сделала я.

Развернулась и ушла. Вот так просто. Я пошла обратно в свою комнату, хотя собиралась на кухню (но менять маршрут не стала, так как это выглядело бы глупо), и чувствовала на себе пронзительный взгляд Роджерса.

Если он думает, что сможет задеть меня, обидеть, или сделать больно, то глубоко заблуждается. Я не из робкого десятка, и ему предстоит убедиться в этом.

Date: 2015-07-11; view: 321; Нарушение авторских прав