Социальные устои индейской жизни

Обычно индеец живет в своем замкнутом мирке и слишком беспечно относится к своему времени, чтобы заняться изучением дальних предков. Его мир ограничен ближайшим окружением, к которому и он, и его родители принадлежат с самого начала времен. Это сообщество называется айлью.

Нет сомнения, что это название произошло от местной социальной единицы и видоизменилось в ходе истории; во все времена главной характерной чертой этой группы было сплочение, основанное на принадлежности к одному роду, действительной или фиктивной, на личном членстве или на совместной обработке земли. Последний факт указывает на то, что местное население уже не принадлежало к кочевникам. С другой стороны, такое поведение выглядело вполне логичным.

Тип айлью варьируется в зависимости от соотношения этих двух факторов. Таким образом, их состав различается в зависимости от того, смешиваются они с сельскими сообществами или нет. В крупных населенных центрах, естественно, имеется несколько айлью.

Во времена первых Инков айлью еще сохранял свой оригинальный тройственный характер – религиозный, семейный и экономический.

На своем тотеме, называемом гуарки, айлью изображал своего реального или вымышленного предка в виде животного, неодушевленного предмета или естественного явления, например пуму, камень или молнию. Это смешение различных миров отчетливо прослеживается в росписях глиняной посуды или тканей в виде стилизованных птиц или четырехстороннего изображения человеческой головы.

Не удивляйтесь, если нам часто придется обращать внимание на эту объединенную и всеохватывающую концепцию без учета элементарных или явных классификаций.

Параллельно с этим первым групповым принципом существует и огромное разнообразие конкретных языческих богов, конопов. Они представлены, как правило, либо в виде статуэток человека или животного из обожженной глины, либо в виде простых камней неправильной формы. Их ставят в ниши, отведенные специально для этого в стенах хижин.

Говоря о семейном характере айлью, нужно понимать, что этот термин используется в самом широком смысле. Начнем с того, что индеец не отделяет себя от собственного окружения; его личность основывается на его же корнях, которые вышли за пределы семьи и распространились среди всей группы кровников, составляющих айлью. В свою очередь, они становятся частью братства или парсьялидада (суйу или сайа) и, как правило, сосуществуют вместе под названием ханан и хурин, что означает «высокий» и «низкий».

Ханан считается выше хурин, но мы не знаем точно почему. Может быть, последний относится ко вновь прибывшим, эмигрантам; или наоборот – это могут быть местные жители, которые впоследствии были порабощены ханан.

До настоящего времени сохранилась боливийская деревня, почти недосягаемая, жители которой враждебно относятся к белому человеку и строго берегут свои традиции. Это прекрасный пример состава древних индейских группировок. Деревня называется Кольяна и расположена в 40 милях от Ла‑Паса, напротив Ильимани на высоте 11 400 футов. До 1946 года жители имели право сохранять свою собственную организацию и свой закон. Ни испанцы, ни даже миссионеры не могли жить там. Однажды священник из Ла‑Паса провел там один день. Только один глава деревни говорил по‑испански. Центральная площадь разделена на две неравные части одной линией. Эти части, сайа, все еще уважительно называются манан (высокий) и аран (низкий). Первая из этих частей считается более важной. Каждая из них, в свою очередь, тоже подразделяется на две части, каждая из которых предназначена для одного айлью. Сейчас там проживают четыре айлью, а в прошлом их было десять. Они носят имена тех мест, из которых когда‑то прибыли, – Тиауанако, Вьяча, Уаке и Пукарани. Площадь разделена таким образом для того, чтобы в день великого празднества все жители точно знали свое место. Деревня тоже поделена на четыре части, и кости ламы, поставленные вертикально, обозначают границы айлью.

Есть и другие примеры. В Сечура на побережье такие сектора сделаны для жителей, рожденных в этом районе, для тех, кто родился в других местах, и для пришельцев из других регионов. В дни празднеств каждая группа занимает треугольник, отведенный ей на площади.

Обитатели деревни Чинчерос, расположенной на равнине в 20 милях от Куско, до сих пор живут в таких айлью или в коммунах.

Главой семьи обычно являлась мать, поскольку материнская линия считалась неоспоримой для установления родословной при многочисленных случайных связях примитивных людей. Отец получил всю полноту власти и стал главой семьи, когда айлью кочевников преобразовались в оседлые группы земледельцев, а их дети стали неотъемлемой частью рабочей силы, необходимой для ее обработки. Такое положение сохраняется в Перу до сих пор. Так патриархат пришел на смену матриархату, следы которого можно найти в истории инков. Родители по мужской линии создавали основу айлью, а жена, которой теперь уделялось второе место, стала собственностью мужа. Эту ситуацию можно наблюдать в Андах и сейчас.

Одновременно с этим были установлены сексуальные табу. Браки внутри группы были запрещены, жену следовало искать на стороне посредством войны, похищения или коллективного договора. Верховный Инка, однако, был исключением из общего правила. Он женился на одной из своих сестер, но здесь мы вполне можем ошибаться, поскольку слово «сестра» на языке перуанских индейцев означает совсем иное, чем у нас. Мужское эго присваивало титул отца не только самому отцу ребенка, но и его брату (дяде ребенка). Поэтому ребенок называл братьями не только тех, кого мы считаем братьями, но также и сыновей брата своего отца, то есть своих кузенов. По этой причине у историков возникла определенная путаница. Подобные табу отменялись лишь в силу обстоятельств, ни в коей мере не нарушая основной принцип. Праздники продолжались несколько дней и иногда заканчивались пьянством и всеобщим развратом.

В конечном итоге экономический аспект айлью изменился: принцип общего родства уступил место принципу общей земли, когда группа, обосновавшись на ней, превращалась в аграрную коммуну. Такая организация, возникшая до времен инков, сохранилась до наших дней и остается наиболее прочным устоем для жителей Анд. Уважая автономию семьи, она интегрировала ее в группу с помощью тройного подразделения: работа в лесах и на пастбищах велась совместно, дом и скот принадлежал исключительно семье, а обрабатываемые земли периодически перераспределялись между семейными ячейками. Это была довольно обычная система; она соответствует конкретному уровню развития человека, и ее можно встретить на всех континентах.

Коммуна жила очень сплоченно. Добрососедские отношения с другими группами устанавливались с помощью подарков, которые придавали дарящему магическую власть над получателем. В свою очередь получатель старался преодолеть эту зависимость посредством вручения своих подарков. Этот процесс лег в основу товарообмена методом бартера. Таким образом, человек наслаждался огромным престижем, если получатель весьма ценного подарка не мог отплатить ему тем же. В конечном итоге этот человек становился вождем.

Так мы представляем себе индейца того времени, зависимого от территориального сообщества, но вместе с тем не утратившего тесной связи со своей семьей. Задавать вопрос, чем он владел, просто не имеет смысла. У него была жена, одежда и некоторые личные вещи. Принадлежало ли все остальное сообществу, королю или богам? Инка решал такие вопросы самолично, как самодержавный правитель, и при этом не возникало никаких легитимных проблем, привнесенных впоследствии испанцами.

Как мы видели в Кольяна, каждый айлью жил в отведенной ему части деревни. В других местах ситуация была аналогичной. Иногда айлью жил в постройках, представлявших собой ряд хижин, окруженных стеной. В Мачу‑Пикчу группы таких зданий отличались друг от друга планировкой комнат или другими архитектурными особенностями, например методом обработки камней. В Куско каждый дом предназначался для айлью, а не для отдельной семьи.

Таким образом, айлью представлял собой социальную единицу доколумбового общества Перу.