Корнелия Манго. Солнечная Девушка

Здоровье у нас не железное, и даже в двадцать четыре года стоит задумываться о том, что будет дальше. Взяв с полки тот или иной продукт, нужно обязательно узнать его полный состав, определить натуральность, пищевую и энергетическую ценность и срок хранения. Ведь от всех этих параметров зависит то, как этот продукт будет усваиваться организмом. Мы же привыкли верить рекламе или своему вкусу, который может оказаться не самым лучшим советчиком. Поэтому и покупаем всякую мерзость…

Если, например, на отдыхе, в ресторане, где есть шведский стол, хочется весь десерт попробовать, можно положить все яства на одну большую тарелку и отведать всего по чуть‑чуть, чтобы понять, какой вкус у каждого пирожного. А не объедаться каждым пирожным, съедая по двадцать штук и удивляясь, откуда это лишний вес появляется.

При работе над проектом «Худеем со звездами!», как я уже отмечал, у нас в редакции возникла идея – к двум мужчинам добавить известную и, главное, подходящую по всем параметрам женщину.

А параметры эти были достаточно строгими. Первое, что требовалось от кандидаток, – это, конечно, соответствующий размер и вес. В зависимости от роста мы установили минимальную планку – в девяносто килограммов. Но больших женщин у нас в стране – хоть отбавляй, а известных и популярных – единицы. Все почему‑то стремятся к шаблонным стандартам фигуры, а уж если постоянно «светятся» на ТВ, в прессе и на публичных мероприятиях, то особенно. Так что выбор у нас был невелик. Среди актрис фигурировали Наталья Крачковская, Марина Голуб, Мария Аронова. В шоу‑бизнесе – Лолита Милявская, Татьяна Тарасова, Руслана Писанка (она хоть и живет в Киеве, но для «Комсомолки» организовать общение с ней не было бы проблемой). Из бизнес‑леди никого брать не хотелось. Во‑первых, они не очень любят известность, во‑вторых, в большинстве своем уже похудели. Кто‑то предложил Елену Батурину, но идея была признана нереальной. А еще кандидатка должна была великолепно выглядеть, чтобы фотографии в полосе, посвященной проекту, сразу привлекали внимание.

Корнелия Манго с мамой и бабушкой

Наталья Крачковская, к сожалению, не проходила по состоянию здоровья, Татьяна Тарасова – потому, что худела там же, где и наш участник Николай Басков – в Центре эстетической медицины Маргариты Королевой. У Лолиты были семейные проблемы. Марина Голуб работала в одном театре с уже утвержденным участником проекта Сашей Семчевым, да и худеть она особенно не хотела. И тут заместитель главного редактора Лена Дуда говорит: «А не замахнуться ли нам, товарищи, на Корнелию, нашу, Манго? Она и молодая, и красивая, и большая, и поет, и танцует… И похудеть наверняка хочет!»

В общем, выбор был сделан. Я созвонился с помощницей Корнелии, потом с ней самой, и мы, наверное, полчаса проболтали по телефону о том, каким будет ее участие в проекте. Хотя согласие она дала в первые две минуты разговора.

Вы не верите, что Корнелия может быть маленькой? Вот доказательство: она на руках у папы

Вообще‑то материалов о Корнелии Манго я нашел не так много. Основные вехи ее совсем небольшой биографии, отчеты об участии в популярных телешоу – «Фабрика звезд», «Последний герой», «Большие гонки», «Жестокие игры» и прочих. Еще была статья из какого‑то небольшого американского музыкального журнала о том, как она выступала в Америке. Автор считал, что поет она очень здорово и могла бы зарабатывать себе на жизнь в Штатах. Конечно, не как звезда первой величины, но все‑таки… Из недостатков назывался не очень хороший английский, хотя автор тут же поправлялся и отмечал, что и местные звезды иногда говорят и поют на таких диалектах и с таким слэнгом, что их и понять‑то трудно. Информации не хватало, и я решил посмотреть на эту самую Корнелию, побеседовать с ней, выяснить, что она может делать, что у нее получается, а что – не очень. Я предложил ей встретиться в фитнес‑центре. Корнелия сообщила, что у нее есть карточка клуба Dr. Loder на Страстном бульваре, и мы с фотографом‑видеооператором Милой Стриж, специализирующейся на съемках звезд шоу‑бизнеса, отправились в условленное место.

Ждать Корнелию нам не пришлось, да и увидели мы ее, конечно, сразу – смешно было бы не заметить чернокожую девушку весом около центнера. Немного пообщавшись перед тренировкой, мы отправили певицу в раздевалку, откуда минут через десять она появилась в ярко‑красном спортивном костюме, с полотенцем на шее и телефоном в руках.

Фигура у нее действительно весьма заметная, но, учитывая рост в сто семьдесят пять сантиметров, она выглядела скорее не полной, а мощной. А когда Корнелия отправилась показывать, что может делать на тренажерах, стало ясно: мы имеем дело с почти профессионально тренированной спортсменкой. Во‑первых, она совершенно правильно разминалась, постепенно разогревая мышцы, чего у дилетантов не встретишь. А на степпере и беговой дорожке выглядела совершенно естественно. Никакой одышки, никаких сбоев, неправильной постановки стопы, спина не сгорблена, – в общем, испытание прошла напятерку. На силовых тренажерах она работала еще лучше. Спокойно толкала ногами вверх сорокакилограммовый груз, успевая при этом болтать по телефону, с немалым весом «качала» плечи и спину, а потом, устроившись на специальной доске под углом градусов в тридцать, осуществляла то, что у спортсменов именуется «подъемом туловища из положения лежа», а в быту мы называем «качанием пресса». Так вот, Корнелия без всяких видимых усилий пятнадцать раз сделала упражнение в простом варианте, а потом столько же со скручиванием, то есть одновременным поворотом тела то в одну, то в другую сторону. Скажу честно, это не каждому мужчине по силам. Так что своей новой подопечной в тренажерном зале я остался доволен.

Затем Корнелия отправилась в бассейн, чтобы продемонстрировать, как она занимается аквааэробикой и плаванием. Здесь, когда она появилась в купальнике, стали видны ее основные «проблемные зоны». Это, конечно, нижняя часть туловища – от живота и до колен. Руки, плечи были отлично сформированы и натренированы, даже талия присутствовала. А вот ниже как раз и скрывались «резервы для дальнейшей работы». Но в воде певица чувствовала себя легко и уверенно. Плавала со специальными нетонущими гантелями, выпрыгивала из воды чуть ли не до колен, – в общем, показывала отличную спортивную подготовку.

Фото перед началом проекта дает некоторое представление о реальных объемах «солнечной девушки»

Единственное, что я мог порекомендовать ей, – это некоторое время не особенно увлекаться упражнениями с отягощениями. Это отнюдь не всегда ведет к потере веса. Бывает так, что набирается мышечная масса, а жир при этом сбрасываться никак не хочет. Мышц же у девушки и так было в достатке.

В ходе проекта Корнелия работала с диетологом Михаилом Гинзбургом, училась правильно питаться во время заграничных гастролей, осваивала новые виды спорта, например виндсерфинг. Встав на доску в мае, она могла лишь балансировать под парусом. Зато в июле, во время поездки на фестиваль водных видов спорта «Русская волна» в Турцию, Корнелия за неделю полностью освоила хождение под парусом и стала кататься на доске даже на Москве‑реке в Строгине.

Следующая вещь, которая меня удивила, – это умение Корнелии кататься на роликовых коньках. Я пригласил ее в Лужники, где она не только продемонстрировала, как разгоняется, поворачивает и тормозит, но и показала эсктремальные прыжки, ни разу не упав при этом. А освоила она ролики совершенно необычным способом. Приехав на гастроли в Америку и оказавшись в центре Нью‑Йорка на Таймс Сквер, она вдруг поняла, что за отпущенные на осмотр достопримечательностей и шопинг два часа ничего не успеет. Поэтому отправилась в ближайший большой магазин и купила роликовые коньки и маленький рюкзачок для них. Там же надела обновку, положила туфли в рюкзак и выкатилась на улицу.

Июнь 2010 года. Лужники. Сейчас Корнелия развернется и…

Первое падение случилось через пять секунд. Певица не удержалась и рухнула вперед, сбив с ног какого‑то зазевавшегося прохожего, что, правда, смягчило падение. Вылезая из‑под упавшей на него дамы, он сначала было пробормотал обычное в таких случаях англоязычное ругательство из четырех букв, но рассмотрев, кто конкретно на него упал, расплылся в улыбке. А наша героиня покатила дальше. Пару раз, правда, ей пришлось выпасть на проезжую часть – уж больно неожиданно включались светофоры, а тормозить она тогда не умела. Потом приноровилась, и к концу поездки, набив себе синяков и шишек, стала уже достаточно опытным пользователем роликов. Продолжает Корнелия практику и в Москве, хотя у нас принято кататься только в специально отведенных местах: на ВДНХ, Поклонной горе, в Лужниках, а в Нью‑Йорке никто не обращает абсолютно никакого внимания на людей, катящих по улице. Там люди ездят на работу (что при нью‑йоркских пробках весьма практично), развозят почту, бегают для здоровья да и просто добираются, куда им нужно. Вне зависимости от возраста, кстати.

А еще я выяснил, что Корнелия умеет кататься на коньках и на льду – увлечение, необычное для девушки, выросшей на юге. Самое интересное: каталась она не на фигурных коньках, а на хоккейных! И тут мне пришла в голову замечательная идея: выпустить певицу на лед в хоккейной форме, с клюшкой и обучить азам хоккея с шайбой. Совершенно не задумываясь о сложности поставленной задачи, Корнелия согласилась. Довольно непросто было подобрать для нее подходящую форму. Но тут нам помог мой приятель – директор хоккейного магазина, расположенного совсем рядом с катком «Хрустальный» в московском районе Коньково. Он нашел для певицы щитки, налокотники, женский нагрудник (понятное дело, у мужчин и женщин эта деталь формы – разная), перчатки и шлем. Коньки у девушки были собственные, а клюшку выбрали, учитывая ее рост. Оказалось, что ей удобнее держать верхний конец клюшки левой рукой (у хоккеистов это называется «правый хват»). Так держали клюшку Вячеслав Старшинов, Владимир Петров, а из нынешних – Александр Овечкин.

Услышав фамилию, мой приятель подошел к огромной стойке с клюшками, покопался в ней и выбрал «оружие». На клюшке была выштампованная надпись Ovechkin. Сегодня купить точно такую же клюшку, как у лучших игроков мира, не проблема. Фирмы‑изготовители делают на этом хороший бизнес. Кстати, в действительности клюшки абсолютно идентичны тем, которыми играют «великие». Для их производства просто меняется компьютерная программа – и все.

Ради рекламы можно даже и пива налить…

Вместе с моими друзьями Володей Лелюхом – мастером спорта международного класса по фигурному катанию и Алексеем Стрелковым, в прошлом хоккеистом и тренером Хоккейного клуба МГУ, мы вывели Корнелию на лед. Каталась она без особых огрехов, но Володе пришлось с ней поработать над поворотами, разворотами и торможением. А Алексей Стрелков довольно быстро обучил Корнелию азам бросков и передач. Самое интересное – уже через полчаса она могла оторвать шайбу ото льда! В таком возрасте у многих мужчин на это могут уйти недели ежедневных тренировок. Вскоре Алексей (то ли в в шутку, то ли всерьез) заметил: «Знаешь, милая, пришла бы ты в хоккей лет десять назад, уже была бы лидером женской сборной России!»

Пообщавшись с Корнелией несколько месяцев, я, как мне кажется, понял секрет ее универсальности. Здесь мало одного прилежания, труда и упорства, хотя всего этого у нее хватает. Она на самом деле очень талантливый, прекрасно обучаемый и не боящийся ничего нового человек. Мне, к примеру, кажется, что она могла бы преуспеть во многих видах спорта, но выбрала шоу‑бизнес и художественное творчество. Кстати, рисует она действительно здорово – в стиле импрессионизма. Я думаю, что если она подарит мне одну из своих картин, то мои будущие внуки, продав ее, смогут стать очень богатыми людьми. Но главным вопросом у нас все же было похудение. И мы уселись с Корнелией в ресторане Rosie O'Gradis на проспекте Мира, заказали диетическую еду (я – овощи гриль и грейпфрутовый сок, а она – салат из рукколы с креветками и холодную минералку) и заговорили о старых и новых временах. Опуская свои вопросы, я привожу здесь рассказ Корнелии в том виде, в котором записал его летом 2010 года…

Корнелия, я и Ленин. Лето 2010 года

«Мои родители познакомились в Астрахани во время учебы в институте под странным названием Рыбтуз (сейчас это Астраханский государственный технический университет), который специализировался на выпуске ихтиологов. Мама у меня была девушкой не из самых стеснительных и все время подначивала моего будущего папу. Увидев его, кричала: «Данато, Данато, иди‑ка сюда!» А он очень боялся ее, стеснялся и убегал. Мама по национальности татарка‑ногайка, а это народ очень упрямый. Если уж что‑то задумает, то выполнит обязательно. Надеюсь, и мне передались некоторые ее черты и качества. Так вот, она поставила себе задачу познакомиться с этим стеснительным чернокожим гражданином. А папа всю жизнь жил в Португалии, и кровь у него смешанная: отец из Гвинеи‑Бисау – бывшей португальской колонии, а мать – испанка. Вот во мне сколько экзотических кровей присутствует!

В конце концов, родители мои познакомились, полюбили друг друга и решили пожениться. Потом в апреле 1986 года на свет появилась я. Мама родила меня относительно поздно. Я думаю, что это и хорошо. Потому что я была желанным ребенком. Не было такого, что «по залету», извините, пришлось. Наоборот, меня очень хотели, долго ждали и мама, и бабушка.

Учеба в вузе подошла к концу, и вопрос встал ребром: отец должен был возвращаться в Португалию, чтобы работать на фирме, которая его посылала (собственно, для этого он и учился), а мама никак не хотела ехать с ним, боясь оставить бабушку одну. В общем, обычная жизненная ситуация. Папа на Западе, мама в СССР.

Мама и бабушка любили меня безумно, и делали все, чтобы уж в чем‑чем, а в питании я никакого недостатка не испытывала. Мало того, что я грудь сосала до трех лет (что, в общем‑то, и не очень плохо), но бабушка приспособилась наливать в бутылку с соской жирный протертый суп и поить меня. Мой дядя, увидев, как меня закармливают, однажды возмутился: «Что же вы делаете с ребенком?!» Но женщины быстро объяснили ему, что кормить детей – дело не мужское. Если я почему‑то не хотела есть, собирался небольшой семейный совет из двух человек, который выносил не подлежащее обжалованию постановление: «Кормить!» И меня кормили так, как это могут делать только любящие близкие люди. А о последствиях тогда никто не задумывался. Видимо, насмотрелись они документальных фильмов про голод в Эфиопии и Сомали, про чернокожих детишек с огромными головами и животами и ручками‑спичками. И вот эта доброта и жалость вылились для меня в пищевой рай.

Понятное дело, что худышкой в такой обстановке я вырасти просто не могла. Да еще в шесть лет у меня обнаружились проблемы с щитовидной железой, и пришлось лечь в больницу, на курс гормонального лечения. За месяц я там поправилась на пятнадцать килограммов. Тогда мама с бабушкой устроили небольшой заговор и тайком выкрали меня из больницы. Я, правда, не закончив курс лечения, набрала еще килограммов двадцать, и стала таким бочкообразным существом. Но физических сил, выносливости и общего здоровья у меня было, да и сейчас есть – предостаточно. В десять лет я весила восемьдесят килограммов. В дополнение ко всему, я, как все мулаты, еще и росла очень быстро. И когда у всех моих одноклассников рост был метр двадцать – метр тридцать, мой превышал полтора метра, хотя возраст был один – совсем не как в известном анекдоте: «Новый русский расспрашивает сына о его успехах в школе. Тот ему: «Мне пятерку по чтению поставили! Это потому, что я сын нового русского?» Папа отвечает: «Да, сынок». «А пятерку по арифметике тоже поэтому?» Папа: «Да, сынок». Сын: «А вот когда мы перед уроком физкультуры переодевались, все увидели, что у меня мужские достоинства больше, чем у всех. Это потому, что я сын нового русского?» Папа устало: «Идиот! Это потому, что ты учишься в третьем классе, и всем там по десять лет, а тебе – шестнадцать!» Все мои ровесники казались мне мелкими. Ну и дразнили меня, конечно, по‑разному. Знаешь ведь, когда в школе ребенок носит очки, его дразнят «очкариком», когда он даже немного больше других, то «толстяком», когда у него другой цвет кожи, тоже находят обидные прозвища. А у меня было несколько таких раздражителей сразу. Очень непросто быть единственной негритянкой в городе, да еще девушкой крупных размеров. Это сейчас я понимаю, что дети обижают кого‑то от неосознанной жестокости и непонимания того, что люди бывают иными, чем они. И не знают, что где‑то в гвинейской глубинке они тоже бы выглядели экзотическими существами. Но в то время мне было и горько, и обидно. Правда, физическая сила давала мне возможность приложить любого, но я все‑таки девочка, и такой путь решения проблемных вопросов был у меня не главным. Поэтому школу я ненавидела и, закончив учебу, кричала: «Ура! Навоевались!» Даже в одиннадцатый класс не пошла по этой причине. Со временем для меня главным стало не намерение отомстить своим обидчикам, а желание, несмотря ни на что, стать лучшей. Правда, в чем – я тогда еще не определилась. Но очень хотела, стремилась к лидерству.

Певица на фестивале «Русская волна», июль 2010 г.

В том, что касалось творчества, путь для меня был открыт. Начинала я как художница. В четырнадцать лет поступила в художественную школу и, пройдя за год все классы, была принята в художественное училище. Вот там никого не волновали ни мои размеры, ни мой цвет кожи. Главное было то, как я пишу картины, как рисую. Там людей интересовали мои способности, мой внутренний мир, прежде всего. А тогда у меня был, между прочим (этого я никому еще не рассказывала), максимальный вес за всю мою жизнь – около ста десяти килограммов!

В пятнадцать лет, в очередной раз встав на весы, я увидела пугающие цифры и поняла, что не хочу быть такой большой. Может быть, чуть меньше, но не такой точно. И отправилась на курсы аэробики. Меня приняли в группу, поскольку танцевать и двигаться я умела от природы, но поставили в конец, в последний ряд. Там занимались начинающие и самые неуклюжие танцовщицы… Это настолько взволновало, взвинтило и разозлило меня, что я решила: во что бы то ни стало буду первой и стану танцевать в первом ряду. Я устроила себе совершенно безумный режим с ежедневными тренировками. Начала обращать повышенное внимание на то, что я ем. И за три недели килограммов пятнадцать с лишним сбросила. Только за счет того, что изменила отношение к еде и увеличила физические нагрузки в несколько раз. Вот это была, видимо, моя самая первая попытка похудеть. Но мотивация у меня была не только похудеть, но еще и танцевать лучше всех. И ведь получилось! Через месяц я уже работала в первой линейке, и меня ставили в пример стройным девочкам, которые никак не могли освоить основы пластики и гармоничного движения. Однажды наш тренер, уезжая на соревнования, сказала: «Корнелия, на время моего отсутствия ты заменишь меня, ты уже достаточно знаешь и умеешь!» Я заменила, получилось неплохо, а через некоторое время открыла свою школу аэробики, в которой и работала. И это несмотря на то, что вес у меня «плавал» в пределах восьмидесяти пяти – девяноста килограммов!

Набирать больше в то время я себе просто не разрешала. Юный возраст, ежедневные занятия позволяли мне сохранять вес даже при определенной предрасположенности к полноте. Никакими особыми диетами я в те времена не увлекалась, да и нужды в этом особой не испытывала. Нравилась себе такой, какая я есть. К тому же надо было кормить семью, я начала зарабатывать профессиональными танцами уже в пятнадцать лет, так что некогда было тратить время на всякое баловство (я тогда считала именно так).

В 2004 году случилось событие, которое серьезно изменило мою жизнь и предопределило будущую карьеру. Бабушка вычитала в какой‑то газете, что проводится кастинг на астраханскую «Фабрику звезд». Я до этого никогда серьезно не занималась вокалом и вообще не подозревала о своих способностях в пении. Так, напевала что‑то дома и все. Правда, слушала много. Мама привила мне интерес, более того, любовь к хорошей музыке. Я слушала Уитни Хьюстон, Мадонну, Элтона Джона, «Бэд Бойз Блю». А тут решила сделать такой микс: положить джазовый вокал на музыку в стиле хаус и спеть. Приехала на запись с температурой, мало что соображая, но спела, записалась и уехала в полной уверенности, что меня никто никуда не позовет. Оказалось наоборот. Я выиграла один конкурс, другой, потом стала работать певицей и танцовщицей в ночном клубе, между прочим, пользуясь повышенной популярностью. Мой вес и тут мне не мешал. Все певицы вокруг меня были какие‑то штампованные: худые, высокие, но абсолютно безликие. И безголосые часто. К тому же я видела и понимала, что мужчины, глядя на меня, не испытывают отвращения, а напротив – им нравится попочка, им нравится грудь, талия. У меня ведь всегда была, да и сейчас есть талия. Я никогда не допускала каких‑то свисающих боков и прочего. У меня всего много, но это все – плотное, натянутое, в общем, настоящее.

А потом моя бабуля вычитала в газете, что в Москве будет проводиться кастинг на «Фабрику звезд». Конечно, тут же начались сборы, и уже через пару дней я ехала в плацкартном вагоне поезда Астрахань – Москва. Провожавшие меня друзья кричали: «Корнелия едет Москву покорять!»

Вода – любимая стихия Корнелии. Лето 2010 г.

Не скажу, чтобы город, в котором я теперь живу, встретил меня очень ласково. Из общежития, в котором я поначалу поселилась, меня выкинули, поскольку я была уж слишком заметной, и я нашла недорогую гостиницу. Взятых с собой двадцати тысяч рублей хватило на оплату за несколько дней. Поэтому нужно было зарабатывать. Я пошла в клуб «Зона», чтобы показаться как танцовщица. Арт‑менеджеру понравилось, а я говорю: «Я еще петь умею». Показала, что могу делать на сцене, и была принята на работу. За тридцатиминутный номер мне платили три тысячи рублей, чего хватало на гостиницу и еду. Для меня эти деньги были довольно большими, поскольку в Астрахани платили на порядок меньше. Опять же сыграла роль моя, скажем так, универсальность. У нас ведь как: если певица полная, она не может танцевать, да еще у нее свисает жир по бокам и, как говорится, «дребезжат» ножки. Если худая, она может танцевать, двигаться по сцене, но при этом сразу задохнется, и петь у нее не получится. Я же без проблем, несмотря на вес и объем, делала (да и делаю) и то, и другое. Опять же, я всегда носила короткие юбки, умела подчеркнуть талию и бюст, в общем, подать себя. Если есть в фигуре какие‑то недостатки, их почти всегда можно скрыть тем или иным способом.

Конечно, попасть на «Фабрику звезд» – задача очень сложная. Была огромная очередь, поэтому я поставила туда свою знакомую, а сама пошла танцевать. Просто чтобы не застаиваться, как‑то расслабиться. Сверху меня заметили, и съемочная группа отсняла сюжет, взяла у меня интервью. Меня тут же двинули вперед, я прошла все кастинги и попала в «волшебный мир шоу‑бизнеса».

«Волшебным», конечно, этот мир выглядит только внешне. Изнутри все смотрится совсем по‑другому. Тренировки, репетиции – с раннего утра до позднего вечера. В пятницу – отчетные концерты. Готовить еду и есть, в принципе, некогда. И я стала худеть. С девяноста восьми начальных килограммов я сбросила вес до девяноста одного – девяноста двух. При этом никаких специальных диет, ничего. Мало ели, мало спали, много работали.

Участницы‑конкурентки, конечно, подкалывали меня, иногда даже очень зло. Были и такие люди, которым я просто не нравилась. Но когда я подошла к продюсеру Константину Меладзе с вопросом: «Не надо ли мне еще похудеть?», он ответил: «Не вздумай! Ты нужна нам такой, и никакой другой мы тебя воспринимать не сможем. Если ты похудеешь, то, вполне возможно, потеряешь свой голос. Голос ведь опирается на внутренние мышцы, а мышцы – на все остальное. Некоторые певицы, которые быстро перешли из одного веса в другой, теряли голос и становились никому не нужными». И в мой контракт были внесены цифры веса – девяносто пять (плюс‑минус пять килограммов) на время работы в «Фабрике».

Первый сольный концерт Корнелии Манго в Доме Музыки в Москве

А затем у нас был девятимесячный тур по стране. Мы уехали из Москвы и только через девять месяцев вернулись. Ежедневные переезды из одного города в другой, практически ежедневные концерты – в общем, график, сравнимый с «чёсом» популярных артистов восьмидесятых. А ведь еще были танцевальные тренировки, репетиции. Через девять месяцев нас распустили, и я сразу же поехала сниматься в программе «Последний герой», в которой вес тоже особенно‑то и не наберешь. Самым большим испытанием для меня стало отсутствие сладкого. Я, правда, нашла сахарный тростник и грызла его все время. Питание там было достаточно скудным.

Сама не понимаю, почему я там похудела всего на восемь килограммов. Мы там ничего не ели, нас не подкармливали. Операторы, которые ходили вокруг нас, молчали. Только когда приехали домой, я говорю: «Ребята, надо было нам хотя бы печенье подкинуть». Они отвечали: «Нас бы тогда уволили и отправили обратно в Москву». Игра есть игра. Если ты играешь, значит, по‑настоящему. Странно, что я не сбросила все тридцать кило – я ведь практически ничего не ела, мы отдавали большую часть еды нашим мальчикам, потому что у них должно быть больше физических сил в конкурсах. Но это был интересный опыт, который я буду передавать своим детям, внукам, буду рассказывать, насколько я была сумасшедшая.

Вообще, мне нравится всякого рода экстрим, поэтому после «Последнего героя» я сразу отправилась на «Большие гонки», а потом в Аргентину на «Жестокие игры». Мне интересно жить, пробовать себя на прочность, и я получаю от этого удовольствие.

Но у меня в работе случился своего рода «перекос». Продюсер, с которым я тогда работала, Константин Меладзе, занимался в основном моим участием в различных телевизионных шоу, а не организацией концертов, съемок клипов, записей альбомов. В феврале мы расторгли с ним контракт, но остались в очень хороших отношениях. Он замечательный человек, очень добрый, который помог, увидел меня. Спустя два месяца я подготовила свой сольный концерт. И сейчас не собираюсь останавливаться на достигнутом, иду только вперед. Я поняла, как хорошо быть хозяйкой самой себе. Я набрала себе «команду», у меня есть директор, PR‑агенты, музыканты, с которыми мы через день репетируем и готовим запись нового альбома. Со мной, и в Москве, и на гастролях, работают хорошие танцоры. А еще я собрала первый афроамериканский госпел‑хор, с которым выступила в Доме музыки. Причем, совершенно неожиданно для меня, в зале был аншлаг. Так что, в свои двадцать четыре года я уже кое‑чего достигла, и карьера моя плавно идет вверх.

Если возвратиться к вопросам веса, то я не могу не вспомнить гастрольную поездку по Америке и Канаде. Вот уж где‑где, а в Штатах полных, толстых, жирных, в общем, всяких подобных людей – великое множество. Где‑то я читала, что там якобы не принимают на работу людей с лишним весом. Думаю, тогда в этой стране никто не работал бы вообще! Из негритянского населения точно. Когда я вышла на улицу, у меня появилось странное ощущение: в России я казалась себе упитанной девушкой, а там, среди негритянских матрон, да и молодых девиц весом по сто тридцать – сто пятьдесят килограммов я была просто худышкой. Опять же, спортивного телосложения там нет ни у кого. Американские чернокожие женщины, даже если они одного веса со мной, – это расплывшиеся колоды, с трудом передвигающиеся по городу.

В общем, я, никому не известная в Нью‑Йорке, сразу почувствовала себя звездой. На улице останавливались машины, все бибикали, глядя на меня, молодые люди все время подходили, чтобы познакомиться.

А в Португалии я попала на «черный пикник». И вдруг заметила, что у всех женщин, присутствовавших на мероприятии, фигуры одного типа – относительно небольшой верх, толстая попа и ноги. Это особенности гвинейского телосложения. И не одной худенькой там не было вообще! Когда я стала расспрашивать папу, почему у женщин такое сложение, он гордо ответил: «Потому, что и ты, и они – из рода «Манеке», а в этом роду, который передается по отцу, у всех женщин большие попы!» «Спасибо, папочка», – сказала тогда я ему.

Ну вот уж в Португалии‑то, где много выходцев из Африки, думала я, буду «как все». Оказывается, нет. Как только мы с моей младшей сестрой (ей пятнадцать, и она такого же сложения, как я – полная, хотя ростом чуть ниже) вышли на улицу, движение просто остановилось. Для Москвы это дикость. Разве что какой‑нибудь южный гражданин на тонированной «шестерке» 1987 года выпуска остановится и крикнет: «Слюшай, дэвушка! А поедем‑покатаемся!» А в Португалии остановиться, несмотря на запрещающие знаки, начать сигналить, обращая на себя внимание, – в порядке вещей. А когда останавливается вся улица? Можно ведь транспортный коллапс вызвать! Шутка, конечно, но дело обстояло именно так.

Корнелия на «Русской волне»

Когда мне предложили участвовать в проекте «Комсомольской правды» «Худеем со звездами!», я согласилась практически сразу. И соображения у меня были самые что ни на есть прагматичные. В первую очередь, хотелось сбросить вес для того, чтобы лучше выглядеть и прийти в оптимальную физическую форму. У меня ведь несколько лишних килограммов, могут повредить позвоночник, скажем. Если просто ходить по улице, то никаких проблем с организмом не будет. Но если ты постоянно танцуешь, часто делаешь упражнения стоя, когда нагрузка на позвоночник максимальная, то он может и не выдержать. Второе, что меня привлекло, – это, конечно, здоровый дух соревнования. Я слежу за успехами других участников и думаю: «А я‑то как, у меня какие результаты?» Особенно, конечно, поражает меня Басков. Он настолько целеустремленно занимается своим телом, что я ему по‑хорошему завидую. Я знаю, что сбросить вес со ста до девяноста пяти килограммов легче, чем с восьмидесяти пяти до восьмидесяти. А ему все это удается с внешней легкостью. На самом же деле, это большая и серьезная работа. Одно из слагаемых профессионализма в нашем деле. Наконец, публичное похудение с описанием процесса в газете с трехмиллионным тиражом – это отличный пиар. И не просто пиар, это еще и обратная связь с читателями, понимание своей ответственности перед ними…

Во время проекта пришлось отказываться практически от всего вредного. Ну, не то чтобы совсем… Мой диетолог Михаил Гинзбург говорит так: «Корнелия, ты можешь себе позволить покушать то, что хочешь. Только не нужно объедаться, как ты раньше это делала». Если, например, я ехала в Турцию, я обязательно, увидев пахлаву, с горкой клала ее на тарелку и съедала все. В этот раз, когда ездила отдыхать, я поняла, что нужно поесть фруктов, потом запить водой, потом съесть рыбку с овощами, а затем уже десерт. Но если хочется весь десерт попробовать, можно положить все яства на одну большую тарелку и отведать всего по чуть‑чуть, чтобы понять, какой вкус у каждого пирожного. И не объедаться каждым пирожным, съедая по двадцать штук и удивляясь, откуда это лишний вес появляется. Нужно все это делать с осторожностью. Здоровье у нас не железное, и даже в двадцать четыре года стоит задумываться о том, что будет дальше. То, что я делаю на сцене сейчас, способна делать не каждая артистка. Я пою «вживую» и танцую. Поэтому для меня просто нежелательно иметь большой лишний вес. Я очень люблю высокие каблуки – минимум тринадцать, а максимум пятнадцать сантиметров, – на которых выхожу на сцену. Поэтому хочу немного сбавить, чтобы лучше ощущать себя – танцевать, не задыхаясь, петь, как всегда, хорошо, и в то же время давать много позитива людям, которые пришли и заплатили деньги за концерт.

«Вот такая я красавица!»

Когда я похудела на первые восемь килограммов, мои музыканты, которые видят меня почти каждый день, говорили: «Корнелия, в тебе как будто что‑то изменилось, но вот не очень понятно, что». Я их прекрасно понимаю: при моих габаритах такие перемены не очень заметны. Тем более что я не даю коже обвисать и всегда делаю комплексы упражнений, которые направлены на подтяжку возникающих проблемных зон. Сложнее всего, как выяснилось, с руками. Они худеют довольно быстро, причем мышцы остаются, а кожа над ними отвисает. Тут возникает дилемма: если качать бицепсы дальше, то руки станут чересчур атлетичными, а у певицы и танцовщицы этого быть не должно. Я же не балерина, в конце концов, да и не стриптизерша… Если же оставить все, как есть, то висящая кожа – тоже не лучший вариант. Приходится худеть очень медленно, корректировать питание и объем физических упражнений.

Очень хорошо, что «Комсомолка» помогла мне с диетологом. Михаил Моисеевич Гинзбург – большой специалист в этом деле, между прочим, директор Института диетологии и диетотерапии, доктор медицинских наук. У него, конечно, есть своя теория похудения и практические указания, которые предусматривают, например, «коктейльную» схему. Но главное – он настоящий профессионал и может правильно объяснить мне, что в моем теле происходит в то или иное время суток, как усваивается пища, какими способами можно корректировать вес.

Первое, что он сделал, придя ко мне в гости, – это произвел ревизию холодильника. Отложил на отдельную полку половину продуктов и сказал: «Это не для тебя! Ты сейчас весишь ровно сто килограммов, и если будешь продолжать питаться так, как это делаешь сейчас, то вес у тебя только увеличится. И это несмотря на любые физические упражнения!»

А затем он показал мне, как правильно готовить, чтобы витамины и клетчатка в пище сохранялись, а ненужные вещества уходили. С ним я освоила такие прежде неведомые мне устройства, как пароварка и аэрогриль. В пароварке я попробовала приготовить овощи – оказалось очень вкусно, полезно и малокалорийно. А аэрогриль – это вообще чудесный аппарат! Укладываешь туда жирный кусок мяса, и весь жир из него вытапливается. Иногда бывает, что тридцать процентов массы составляет жир – я взвешивала то, что сливается в лоток при жарке.

А еще мы с Михаилом Моисеевичем сходили в магазин. Там он научил меня читать. В смысле – читать этикетки. Взяв с полки тот или иной продукт, нужно обязательно узнать его полный состав, определить натуральность, пищевую и энергетическую ценность и срок хранения. Ведь от всех этих параметров зависит то, как этот продукт будет усваиваться организмом. Мы же привыкли верить рекламе или своему вкусу, который может оказаться не самым лучшим советчиком. Поэтому и покупаем всякую мерзость. По просьбе Гинзбурга я внимательнейшим образом изучила состав сосисок, да он еще и рассказал мне о том, каким образом и в каких условиях их делают. Думаю, что после этого я не скоро смогу вернуться к ним и подобной им пище. Впрочем, участие в проекте заставило меня задуматься: а надо ли это делать в принципе?

Как и у многих творческих людей, у меня огромная проблема со сном. Я абсолютно «ночной» человек, и ложиться в полночь для меня – экзотика. Обычно ложусь в три‑четыре часа, иногда вообще утром… Но при таком режиме, как выяснилось из беседы с моим диетологом, похудеть гораздо труднее. Во‑первых, хочешь ты или нет, а ночью где‑нибудь да съешь что‑то ненужное. Во‑вторых, гормон, отвечающий за усвоение жира, нормально работает только в первой половине ночи – то есть с десяти вечера до часа ночи. А у меня с режимом до сих пор большие‑большие проблемы.

Еще ведущий проекта и его участники дали мне множество полезных советов по питанию в общественных местах и особенно за границей. У нас ведь как? Россиянин попадает в систему «все включено» и начинает метать в себя это «все». Обедает, ужинает по три раза в день. И за две недели становится на десять килограммов больше. Я хоть и ограничивала себя в еде, но все равно набирала вес. Поэтому при возможности отказываюсь от системы «все включено», предпочитая заказывать себе ту еду, которую считаю нужной и полезной. А если не получается, то устанавливаю для себя график питания: в одиннадцать завтракаю, в час пью сок, в три обедаю, в пять ем фрукты, в семь ужинаю. И стараюсь придерживаться такого графика каждый день…

Конечно же, у меня, как и у всякой большой девушки в России, есть проблемы с одеждой. Мама для меня шьет очень красивые платья. Но мне нравится одеваться и в готовую одежду, покупать что‑то в магазинах. Чаще всего это происходит, к сожалению, не в России, потому что здесь размерный ряд маленький, да и выбор неважный. Даже если есть что‑то для больших людей, то это уродливое, страшное и серого либо черного цвета. Как будто все полные люди хотят ходить в темном.

И пусть худышки попробуют повторить этот трюк!

Поэтому сейчас я занимаюсь своей первой коллекцией джинсов – для девушек с нестандартной фигурой – полными бедрами и очень узкой талией. Обычная практика – когда человеку что‑то не нравится, а есть возможность свой творческий талант применить, – создать это что‑то с нуля. Как в свое время Алла Борисовна Пугачева создавала коллекцию обуви? Просто к ее ноге не подходила та обувь, которую можно было купить в магазинах. И человек от безысходности решил придумать что‑нибудь свое, свою колодку для такой ноги, как у нее, проблемной. И если в нашей стране есть девушки с пышными формами, то почему бы не придумать для них отдельную коллекцию? Для начала я решила украсить джинсы бижутерией собственного изготовления.

Я часто ношу то, что делаю сама – красивые сережки, кольца и все остальное. И безумно это люблю. Во‑первых, меня это успокаивает, во‑вторых, это очень красиво на мне смотрится. И такого нет у других девочек. И когда у меня спрашивают: от кого у вас платье или туфли, сережки, я говорю: от меня. Бижутерию делаю я, платья нередко по моему эскизу шьет моя мама или конструирует Алик – человек, который занимается концертными вещами, одеждой, в которой я выступаю.

Но все‑таки иногда я мечтаю прийти в обычный магазин, а не в тот, где продаются вещи «для больших», присмотреть себе именно то, что мне нравится, а не то, что налезает, а потом купить это. Я ведь все‑таки женщина, а для нас качественный шопинг – тоже важная мотивация. И, скорее всего, я этого достигну. Ведь стала, несмотря на сложные стартовые условия, какой‑никакой, а звездочкой на небосклоне шоу‑бизнеса. Может быть, это с моей стороны нескромно, но я ведь и не говорю, что я – скромница!»

Корнелия – удивительно талантливый и оптимистически настроенный человек. Но она еще очень молода. А молодости свойственны различные опыты, которые не всегда оказываются положительными. Как говорят в народе: «Если бы молодость знала, если бы старость могла…» Мы вместе с Михаилом Гинзбургом и читателями несколько месяцев пытались превратить ее не то чтобы в тростинку, но в более изящную девушку. И частично нам это удалось. Свои десять‑двенадцать килограммов она честно сбросила. Но при соблюдении наших рекомендаций могла бы без особых усилий сбросить и тридцать, а двадцать – вообще как нечего делать. При ее суперактивности и стойкости к физическим нагрузкам, обычное упорядочение режима и нормализация питания дали бы ей возможность через полгода увидеть себя такой, какой она мечтает быть. Но привычка ложиться спать в четыре‑пять утра и просыпаться к полудню, а также есть что попало в заведениях общественного питания – это то, с чем справиться пока выше ее сил. Наш фотограф Мила Стриж как‑то сказала мне: «Слушай, ты столько говоришь с ней о правильном питании, а моя подруга видела, как она в кафе ела блины и запивала их кока‑колой». А одна читательница прислала на форум нашего проекта гневное письмо: «Вы говорите, она худеет? Несколько дней назад видела ее на углу улицы Солянка в полдвенадцатого вечера, уплетающую огромную порцию мороженого. И это диета?» Но я все же думаю, что опыт, который Корнелия получила, работая с нами, – это не только десять килограммов в минусе, это еще и приближение к пониманию того, как нужно действовать. А когда начинать худеть всерьез, решит она сама.

Date: 2015-07-11; view: 693; Нарушение авторских прав