Хельги поражает бегемотов, а в городе устанавливается перемирие

Его конь неспешным шагом мял густой степной ковыль, а Хельги, почти отпустив удила, напряженно глядел по сторонам. Еще бы – Древние бегемоты являлись одними из свирепейших хищников Мидгарда, а им уже неоднократно на пути попадались кучи их помета. Совсем свежего. Едущие рядом букаул и Монгке, дервиш, напротив, излучали безмятежное спокойствие и вели размеренную беседу на религиозные темы. В трех шагах от кавалькады, держа что‑то в когтях, вспорхнула юркая пустельга. Хельги успокаивающе потрепал коня по короткой челке, но тут же заметил, что все остальные кони стали прядать ушами и вообще проявлять признаки беспокойства. Тимур рукой показал на опушку небольшой рощи, начинавшейся впереди, шагах в полтораста.

– Смотри, норг, сколько канюков сидит на ветвях.

Хельги присмотрелся и увидел, что нижние ветви ближайшего к ним дубка сплошь усажены хищными птицами, очевидно ждущими своей очереди, чтобы принять участие в каком‑то пиршестве. Видимо, внизу, скрытый завесой ветвей, лежал труп животного. И поскольку канюки, нахохлившись, сидели вверху, рядом с добычей явно находился некий охотник. Дервиш размял пальцы рук и спешился. Оглан и викинг последовали его примеру. Тимур потянул из саадака богато украшенный лук, наложил стрелу и, помедлив, пустил ее в гущу кустарника. Ответом ему был возмущенный утробный рев. Деревце качнулось, как тростинка, и на опушку один за другим вылезли два чудовища. Около четырех метров в холке, покрытые небрежным камуфляжем грубой сероватой шерсти, поджарые, они мало чем напоминали своих гладкобоких неуклюжих собратьев в реале. Шкуры отливали благородной проседью. Это были старые, матерые звери. Огромные когти украшали ужасающих размеров лапы – бегемоты пёрли, встав на дыбы, как медведи на полусогнутых, приседая и раскачиваясь на каждом шагу. С оскаленных морд капала вязкая слюна. Нижние клыки вообще поражали своей мощью, норг читал, что ударом снизу взрослый бегемот распарывает брюхо некрупному дракону.

Звонко щелкнула тетива лука Хельги. Стрела норга глубоко вонзилась в брюхо первому страшилищу.

– Целься им в грудь. Твой лук должен пробить грудину, – деловито посоветовал Тимур.

Бегемоты, загребая лапами воздух, бросились к людям. Дервиш развел руки и хлопнул в ладоши, налагая заклинание Пашни – степь перед страшилищами почернела и взрыхлилась невидимым лемехом. Хельги добавил к нему Зыбучий Песок и продолжил выпускать одну стрелу за другой. Первый бегемот стал превращаться в подушку для иголок, но что‑то было не похоже, что его это особенно удручало. Монкге послал заклинание Оврага, провалив здоровенный пласт земли, вызвал Пустынный Ветер, дохнувший печным жаром, ударил по ним Изваянием. Бегемоты упорно продвигались к людям, увязая на каждом шагу в песке, проваливаясь огромными лапами в раскисшую землю. Букаул расчехлил свою магическую пушку и послал навстречу чудищам заклинания Ослабления, Печали, Бумажной Кожи из магии Смерти, эти разведчик распознал с трудом. Хельги в какой‑то момент поймал себя на том, что расстреливает монстров спокойно, как в тире, успевая анализировать ход боя. Как будто так и должно быть. Неожиданное и приятное ощущение. Поднятый уровень, что ли, сказался? Или просто сработал опыт последних суток?

Когда до ближайшего монстра оставалось не более двадцати шагов, викингу наконец повезло. Его стрела пробила бегемоту артерию, и алая кровь начала хлестать у того сквозь оскаленные клыки. В колчане Хельги кончились стрелы, и оглан протянул ему свой. Следующий выстрел пришелся точно в глазницу, и туша бегемота тяжело повалилась вперед. Монгке трижды ударил последнее чудище заклинанием Пут. Стебли ковыля оплели тому лапы, и бегемот остановился, яростно, с утробным ревом срывая их. Тимур к заклинанию Уязвимости добавил еще Проклятие и снова – Бумажную Кожу, практически до нуля снижая защиту гиганта. Стрелы Хельги начали входить в тушу по самое оперение. Вдруг Бегемот неожиданно тоскливо, отчаянно и тонко завыл. Его длинные когти стали рвать шкуру на собственной груди. Потом зверь закрутился на месте и рухнул, как падает подрубленное дерево. Задняя лапа ещё целую минуту ритмично подергивалась, словно продолжала движение. Зрелище было жуткое и тошнотворное одновременно.

Хельги, чтобы унять дрожь в коленках, присел на корточки и непослушными руками свернул себе самокрутку. Еще бы – он завалил двух монстров, по силе не уступающих зеленым драконам. В одиночку он был бы на такое способен уровня этак с тридцатого. Не зря перед его глазами появились сразу две книги Знаний. Тимур с любопытством наблюдал за воином.

– Давно таких не видел, год уже, – мечтательно сказал оглан.

– Теперь я одиннадцатый. Стало быть, стою уже пятьдесят пять тысяч динаров. Толковый бизнес вы придумали, – хрипло произнес Хельги.

Букаул радостно кивнул. Потом выждал паузу и искренне расхохотался.

– Не веришь мне, да? Боишься, обману тебя? Не бойся, ночью был илчи от Великого хана. Ты свободен, как ветер.

– На каких условиях?

– Нет условий, норг.

– А выкуп?

– За тебя внесли выкуп, и заплатили щедро. Ты можешь уйти в любую минуту. Только мой совет – побудь с нами день‑два, выжди время. Чудные и странные дела творятся в городе. Вечером будет почтовая птица от моего человека, тогда смогу дать тебе совет, когда выходить. Но сейчас идти слишком опасно. Не стоило тебя выручать, чтобы ты опять попался в ту же ловушку.

– А кто внес выкуп? Клан?

– Нет. И не спрашивай меня, я не должен говорить. Все откроется, викинг, когда придет время. А пока делай свой выбор. Новые знания лежат перед тобой.

Хельги взял в руки книгу, повертел. Сосредоточился, представив свою цель. Так и есть, все получилось – Разведка. Мир приоткрыл перед ним свои секреты. Он увидел на земле следы прошедшего вчера табуна сайгаков и следующей за ним на расстоянии небольшой волчьей стаи, почувствовал присутствие слабых артефактов неподалеку на юге, заметил парящего под облаками степного орла. Следующим уровнем стала магия Огня. Хельги, переборов соблазн испробовать что‑то на практике, мысленно перелистывал новые страницы магической книги. Восторг вызвали заклинание Ослепления и Шар Огня, поражающий сразу группу противников. Он почувствовал присутствие в преисподней, куда уже знал дорогу, существ более могучих, чем бесы. Жилистые демоны, ловкие и опасные, были готовы по первому его зову ворваться в новую для себя реальность. Хельги выпрямился.

– Я благодарю тебя, мудрый Букаул, и тебя, святой Монкге, за вашу помощь и за эти знания. Знайте, что отныне я – ваш должник, независимо от обстоятельств. Не знаю, где и когда мы снова встретимся после того, как я покину ваш лагерь, но помните – вы всегда вправе рассчитывать на мою поддержку. За исключением тех случаев, когда мне нужно будет навредить своим друзьям или преступить данную кому‑то клятву.

Тимур удовлетворенно кивнул, и Хельги показалось, что даже на всегда невозмутимом лице Монгке промелькнула тень одобрения.

– Ты умен, викинг, и благороден. Я счастлив буду услужить тебе еще раз, если понадобится. Пусть сказанные нами сегодня слова послужат залогом нашей будущей дружбы. А теперь займемся твоими трофеями.

– Моими трофеями?!

– Оба бегемота убиты тобой! Это удача! А ты – салават, что значит Благословленный!

– Я не имею права… – начал было Хельги, но Тимур решительно прервал его.

– И слышать ничего не хочу. У нас есть свои законы, и нам не след их нарушать. Это твоя честная добыча. Хорошая добыча. У бегемота почти все идет в дело – когти, зубы, сердце, печень, даже некоторые кости. И поскольку вокруг города они не водятся, стоит это все больших денег. Ты сегодня разбогател, мой друг, но, чтобы достать твои богатства, нам придется сильно потрудиться.

В лагерь вернулись потемну. Несмотря на слова Тимура, Хельги проявил известную настойчивость в соревновании в вежливости и пригрозил вообще отказаться от трофеев, если они не будут разделены поровну. Букаул был вынужден уступить. Их седельные сумки доверху заполнились скверно пахнущими, но весьма ценными приобретениями. Хельги вернули его Бездонный Мешок, и он сложил туда зубы, когти и череп одного из бегемотов. Остальную, скоропортящуюся часть доли обменял у монголов на драгоценные камни по гномьему курсу, и все бегемотьи запчасти тут же отбыли в Орду со спешно посланными нарочными.

В отсутствие оглана в лагерь прилетел почтовый голубь из города от резидента монголов. Сообщение принял Сеит. Всех потрясла новость, что на время торговой ярмарки арии предложили норгам перемирие, и лишь Тимур принял это известие как само собой разумеющееся. Норги недолго думая ответили согласием, и теперь путь для Хельги был открыт. Викинг сначала рванулся уходить немедленно, но букаул затеял прощальный пир, и его гостеприимство нельзя было отвергнуть.

Праздник затянулся на два дня, после чего Хельги в компании двух провожатых тургаудов тронулся в путь по направлению к городу.

Манфред Кляйст, чеканя шаг и скрипя вычищенными сапогами, вышел на середину залы и склонил голову перед Наместником. Два его оберста остановились у дверей, хмуро глядя на собравшийся в Имперской канцелярии Совет Сил. Здесь присутствовали все личности, определявшие жизнь клана ариев, включая худосочного паренька в зеленой сафьяновой шапочке и кожаной безрукавке – главы аналитического отдела. Выпрямившись, рыцарь откашлялся и официально произнес:

– Военная Ветвь выражает свое недоумение по поводу отмены тщательно спланированной операции по уничтожению враждебного клана и заключению с норгами унизительного и позорного мира, порочащего честь нашей нации.

Собравшиеся переглянулись. Заявлять подобные претензии главе клана прямо на Совете было не в обычаях дисциплинированных и чтящих иерархию чинов ариев.

– Вы знаете, курфюрст,[63]что ягд‑команда «Шторх» не вышла в назначенное время в указанный ей квадрат? – сухо проскрипел Наместник.

– Знаю. И из‑за этого инцидента вы прекратили военные действия? – Голос Кляйста дрожал от возмущения. – Мы совместно с абвером и аналитическим отделом более двух месяцев устанавливали месторасположение городов всех хевдингов и херсиров клана норгов, тщательно, детально разрабатывали план действий с учетом психологических особенностей их лидеров и вероятных реакций на наши шаги. В соответствии с планом мы нанесли отвлекающий удар по имению Сигни‑мага, оставив на поле боя более полка наших солдат и боевую технику. Цель была – ударить повторно в момент начала реставрации города и истребить под корень всю творческую элиту клана, стянутую на помощь Сигни. Дальше – атака на имения Асмунда и Шамана с тем же отступлением, но без повторной атаки. И заключительное действие – штурм города Браги в два этапа. Сначала в дело идут легкие соединения с целью создать впечатление налета, аналогичного предыдущим. Запутанные нашими маневрами норги не придают должного значения атаке и выпускают в ответ адекватное количество войск. Имеет значение вероятная эмоциональная реакция Браги, его амбиции и самодовольство. Вторая волна в виде гвардейских частей ветеранов подавляет оборону города и уничтожает тех норгов, которые вошли в состав этой обороны, в том числе и главу Ветви Силы – Браги‑ярла. На следующей плановой битве обескровленный клан норгов терпит решающее поражение и сходит с арены кланов города. – Отчеканив это, Кляйст презрительно сжал губы и с вызовом бросил собранию: – И вот это мы положили на одну чашу весов против исчезновения «Шторха»?

Совет хранил молчание. Повисла ответная тишина, которую нарушил хриплый голос Наместника:

– Шпеер, доложите Совету обстановку и ваши разведданные.

Шеф абвера в своем черном мундире подводника сделал шаг вперед и оглядел собравшихся.

– После битвы с норгами в квадрате Дэ‑девять мне было доложено, что ягд‑команда «Шторх» под командованием гауптмана Эрика Штилике, мага тридцать шестого уровня, и ротмистра Гюнтера Леманна, кнехта четырнадцатого уровня, не вышла на соединение с прикрывавшими их отход частями. Со времени рандеву на тот момент прошло два часа с четвертью. Отправленные по вероятным направлениям движения «Шторха» пятьдесят гарпий люфтваффе ничего не обнаружили. Причем, хочу заметить, обратно вернулось только двадцать восемь гарпий. Столь значительные потери обусловлены высокой концентрацией в этих районах военных патрулей норгов, усиленных арбалетчиками. Тогда я предпринял личную поисковую экспедицию. – Все члены Совета уважительно склонили головы. – Мной при личном наблюдении была установлена точка захвата пленника‑норга и путь ягд‑команды до квадрата Эль‑девять, где произошло ее сражение с неизвестным противником, в результате чего ягд‑команда была полностью уничтожена. – Речь Шпеера прервали удивленные возгласы, лишь Наместник хранил непроницаемое молчание. – На месте боя чувствовалась аура многочисленных магических заклинаний, но следы битвы оказались также тщательно уничтожены, как и дорожка следов нападавших. Я попытался поднять Вуаль Времени, но наткнулся на заклинание Асфальта.

– Земля, четвертый уровень, – перекрывая ропот вельмож, прокомментировал Адольф Пильхе, маг.

– За ближайшей сопкой, – продолжил Шпеер, – я обнаружил два могильника, вероятно, захоронения павших. Попытка эксгумации трупов с целью определения наших противников также ни к чему не привела, так как могильники оказались запечатанными заклинанием Саркофага.

– Земля, пятый уровень. Заклинание, кроме колоссального расхода маны, требует большого практического мастерства наложения, – вновь вставил Пильхе.

Все тут же заговорили, комментируя событие и высказывая свои предположения. Наместник выждал паузу, давая возможность собравшимся членам Совета обменяться впечатлениями, и призвал всех к молчанию.

– Итак, подведем итоги. Ягд‑команда «Шторх» была внезапно атакована неизвестным противником, имеющим в составе очень сильных воинов и мага Земли пятого уровня. В составе «Шторха» было десять приданных гарпий‑ветеранов, и ни одна не уцелела…

– Лучники, – прошептал Кляйст.

– Очень искусные лучники, – уточнил Наместник. – Или не менее искусные маги. Отмечу, что это не была случайная стычка, поскольку истребление ягд‑команды начали именно с гарпий. Атака была спланирована как полное уничтожение противника с сокрытием всех следов, и этот план нападавшим блестяще удалось реализовать. Это явно свидетельствует об их дисциплине и функциональной готовности к такого рода акциям. Что скажет шеф аналитического отдела по поводу предположений о личностях наших противников и их мотивах?

– Тридцать пять процентов за то, что это были монголы…

– Вздор, – перебила его Кикимора. – А почему не норги?

– Норги исключаются по трем причинам. Первая – в их составе нет ни одного мага Земли пятой ступени. Вторая – норгам не имело смысла уничтожать следы битвы даже при значительных потерях. В конце концов, это просто не их стиль. И третья – наличие такого количества их разведгрупп в данном районе говорит о том, что норги сами не в курсе того, что произошло, и пытаются разобраться, – ответил аналитик.

– Возглас «вздор!» по поводу монголов от нашей уважаемой фюрсттрессы,[64]видимо, означает, что она имела в виду следующее: технически монголы имели возможность совершить подобное нападение. В их составе есть два сильных мага Земли, они имеют обученных лучников, но данная акция полностью противоречит их интересам, – сказал Наместник. – Сообщество монголов древнее и прекрасно организованное. Уже несколько лет они добиваются статуса клана, я даже подозреваю, что оболочка Машины Клана у них собрана, не хватает только Талисмана Клана. Но, возможно, не без противодействия Старейшин их усилия по поиску Талисмана до сих пор были тщетными. Старейшинам невыгоден четвертый клан, грозящий нарушить равновесие Сил в городе. В результате монголы остаются сообществом и вынуждены вербовать неофитов не из реала, а перевербовывать из кланов или нейтралов. Поскольку их идеология густо замешана на религии, до сих пор у них сравнительно мало бойцов – не более двадцати‑двадцати пяти людей. Подумайте сами – мы ломаем клан норгов, их Машина Клана разрушается Старейшинами, и монголы получают вожделенный Талисман Клана. Цель достигнута. Мы – их друзья, а не враги, им абсолютно незачем нам мешать, наоборот, они имеют мотив оказывать любое давление на норгов…

– Резонно… – заметил Пильхе.

– И все же… Я думаю, рано ставить точку в этом вопросе. Предположим, это все‑таки они. Я знаю Камиля как очень умного, тонкого и расчетливого политика. Если он пошел на подобный шаг, значит, есть что‑то, чего мы не знаем. Какой‑то весомый довод, заставивший их рискнуть всем, что они сейчас имеют. И это незнание, признаться, меня тревожит… Впрочем, хватит об этом, прошу шефа аналитиков доложить нам следующие вероятностные варианты.

– Это могли быть русы. С такой же вероятностью.

Кикимора вновь скептически поджала губы. Не смущаясь, аналитик продолжил:

– Русы, напротив, имеют веский мотив противодействовать нам, а именно, если клан норгов падет, на сцену выйдут их исконные враги – монголы. Им крайне выгодно, чтобы мы с норгами как можно дольше истребляли друг друга, а клан русов не революционным, а эволюционным путем тем временем окончательно завоюет главенствующую позицию в городе.

– Русы отпадают, – бросил Кляйст. – Из‑за географического положения. Их вотчина – территориально за нами, Афонино, Кстово, не считая культурно‑административного центра «Дома Игрищ». Ближайшие русские заставы и остроги, хочу напомнить, в районе Фруктовой и в Кузнечихе. Чтобы не идти через город, а такого просто не было по факту, им пришлось бы обходить наши владения, а зачем? Как они могли узнать о самой возможности напасть в данном квадрате на нашу ягд‑команду? Или в их клане появился Прорицатель?

– Поосторожнее с такими словами, курфюрст! – рявкнул Наместник, и все притихли. – Вы сами не ведаете, чем бросаетесь… – и уже смягчившись добавил. – Чуть позже я расскажу вам всем об этом. Продолжайте, ландграф.[65]

– Глава Ветви Силы подметил точно, – поспешил заметить аналитик. – Русы, при всей их заинтересованности, вряд ли могли бы осуществить данную акцию скрытно. В целом эта операция для них выглядит неоправданно рискованной.

– Как и для монголов… но кто‑то из них нашел причину рисковать, – заметила Кикимора. – А остальные вероятности?

– Двадцать процентов мы относим на счет неизвестного нейтрала. В городе по меньшей мере шести бойцам такое под силу. Десять процентов – чужак очень высокого уровня, эмиссар, прибывший инкогнито из другой локации, то есть – абсолютно непонятная для нас сила.

Все переглянулись. Шеф аналитиков явно залез в дебри метафизики.

– Подытожим, – вздохнул Наместник. – Произошло событие, которому мы не можем дать однозначную оценку. Ни в плане исполнителя, ни в плане мотивов. Существует опасение, что это не случайный инцидент, а начало развязанной против нас партизанской войны, вернее, я именно так намерен трактовать данное происшествие, пока Шеф абвера не представит доказательство иного положения вещей. Кто‑нибудь знает прецеденты, когда атакуемая сторона выигрывала партизанскую войну? Нет? А я знаю один, но это исключение лишь подтверждает правило. А раз так – я своей властью сворачиваю фронт против норгов на период недельной ярмарки Даров в городе. Не надо драматизировать события – перемирие касается любых столкновений в черте города и боевых действий войск за его пределами. Если же кто‑то имеет неистребимое желание насадить Браги на протазан[66]у ворот его замка, он вполне может это сделать, хотя лично я бы не советовал. Такому удальцу кланом будет засчитано самоубийство. После недельного перемирия мы возобновим боевые действия. Вы поняли меня, Шпеер? В вашем распоряжении семь дней для того, чтобы внести ясность в произошедшее, или же в противном случае я не исключаю расформирование абвера как самостоятельного подразделения. Вопросы имеются? Нет? На этом наше совещание считаю оконченным. Все могут быть свободны.

Военачальники в глубокой задумчивости направились к порогу Имперской канцелярии. Все кидали на Шпеера сочувственные взгляды.

– А глав Ветвей Силы я попрошу остаться, – хриплым карканьем бросил им вслед Наместник. – Шефа абвера тоже.

Date: 2015-07-11; view: 298; Нарушение авторских прав