Глава 12. Он ни секунды не верил, что я это сделаю

Он ни секунды не верил, что я это сделаю. Тем не менее, внимательно смотрел и ждал, а вдруг я все-таки в последнюю секунду сломаюсь и побегу к обещанному прянику по трупам невинных людей и даже жену не пощажу. Помедлив секунду, он задрал вверх подбородок, оттопырил нижнюю губу и, полуприкрыв глаза, посмотрел на меня сверху вниз. Высокомерно презрительный кабан. Небось, несколько столетий тренировал перед зеркалом это выражение…лица, вместо того, чтобы совершенствоваться профессионально. Не хотелось бы оскорблять вполне себе приличных хрюшек, сравнивая их с этим подобием человека, но уж очень сходство по форме разительное.

– Что ж! Очень жаль, юноша, что ты поступаешь столь неблагородно по отношению ко мне, – он явно наслаждался моментом и хотел всеми силами продлить его, как только возможно.

– В чем же это выразилось, господин Горзион? – я все еще надеялся, что это шутка такая или, в крайнем случае, неумная проверка.

– А в том, юноша, что ты не захотел за меня, старшего по рангу и возрасту, сделать грязную работу. После я бы тебя уничтожил, имея на то полное моральное право. Но, увы, пожалеть мою старость и сэкономить мне силы ты не захотел…

Два подряд "огненных ковра", заготовленных явно заранее и развернутых мгновенно (такую технику я не знал), устремились вглубь пещеры. Только шоком оттого, что все это оказалось всерьез, можно объяснить мое промедление и только тем, что узоры направлены были не против меня – мое дальнейшее существование на белом свете. Существование с вечной болью и скорбью в душе. Спасибо учителю, сработали его долгие и нудные тренировки, но структуру первого узора разрушить я не успел. Правду говорил Финь Ю: целитель должен быть в постоянной готовности спасать и защищать. Мой луч смог разрушить блок управления только второго ковра. Первый долетел до цели и сработал. Горзион был далеко не дурак. Он не стал применять взрывные узоры, грозящие обвалом в пещерах. То есть и ему тоже. "Огненный ковер" похож в магическом диапазоне на крупноячеистую рыболовную сеть, где узлы представляют собой маленькие огненные шарики. Узор покрывает площадь заданного размера, затем ковер свертывается в шар, прожигая все на своем пути шариками-узлами. Центр шара стандартно задается таким образом, чтобы нижний край структуры оказался на уровне пяти сантиметров от поверхности (пола, земли, травы, воды…). После сворачивания оставшаяся энергия со сравнительно небольшой скоростью рассеивается волной огня. Шар словно вспухает, дополнительно выжигая пространство.

Я слышал крики заживо сгорающих людей, грохот все-таки обрушившихся сталактитов и камней потолка и знал, что теперь ничем не могу им помочь – даже целительский купол не спасет от этого узора. Мне ли не знать? Моя защитная оболочка передала ощущение жара и удара нескольких камней в спину, но защитила от ожогов и синяков. Этих ощущений могло и не быть, но необходимо чувствовать обстановку за спиной, в том числе и с помощью подобных ощущений.

Времени выть от отчаяния и ненависти к подонку у меня не было. Убийца – язык не поворачивается назвать его целителем – атаковал меня, строя по нескольку узоров одновременно. Он швырял их в меня по одиночке и пачками, не затрудняясь даже построением узора-метателя, поскольку я стоял от него не далее десяти метров.

Горзиона, конечно, удивила и на мгновение обескуражила моя прыть. Главное, он явно не мог понять, почему его узор заготовленный и направленный просто на всякий случай, вдруг развеялся. Догадаться-то он смог бы, но поверить – никогда. Чтобы мальчишка. Вчерашний студент. Вдруг оказался полным целителем, которых после войны никто никогда не видел? Даже не смешно. А кто кроме них мог использовать невидимый для обычных целителей нить-луч, чтобы вот так деструктурировать чужие узоры?

Несмотря ни на что, какие-то старые навыки за века спокойной жизни у Горзиона еще не совсем заплыли жиром. Мне приходилось очень трудно – я едва успевал парировать его удары, словно фехтовальщик, отбивающийся от двух мастеров, опытом превосходящих его намного. Редкие мои попытки контратаковать он игнорировал, принимая на свой многослойный целительский доспех с длинными шипами. Я работал на пределе в ускоренном режиме и за счет этого еще держался, однако долго это продлиться не могло. Умений и знаний у Горзиона многократно больше, а сил и скорости больше у меня. Что или кто победит в данный момент сказать трудно.

Чашу весов в нашу пользу помогли склонить невидимки. Словно настоящие призраки они появились сзади Горзиона, будто из ниоткуда и атаковали последовательно тремя тройками, стремясь, как когда-то лоперцы со мной, хоть на секунду деактивировать доспех Горзиона и провести физическую атаку: проткнуть кинжалом или шпагой.

Им не удалось выполнить задуманное. Но они очень мне помогли. Горзион на пару секунд отвлекся, направив часть атакующих узоров против них. Одна тройка под хруст костей и страшные крики боли окровавленными куклами рухнула на пол, воины другой одновременно схватились за горло, посинели и забились в конвульсиях, а третью – просто и без затей с огромной силой разметало, вмазав в стенку туннеля.

Гнев и отчаяние, переплавились в холодную ярость и ненависть, я слился с магией настолько глубоко, как никогда ранее. Я жил, я дышал ею. Я пульсировал и прообразовывался вместе с ее сгустками, тек потоком и возносился фонтаном. Словно в мощную подзорную трубу я увидел каждую черточку лица, каждую царапину на любовно вычищенном жетоне, каждую складочку мантии этого…этой су…твари и мне страстно, как объятий любимой, захотелось оказаться рядом с ним. На расстоянии удара. Пространство на малую долю секунды исказилось и немыслимым образом изогнулось. Один миг – много меньше удара сердца – и я стою рядом с тварью, где и хотел, а тело, не дожидаясь приказа сознания, уже действует, как учил Финь Ю.

Моя оболочка, настроенная на защиту тела от проникновения физических предметов и магических потенциально опасных структур, как никчемный мусор разметала шипы на доспехе Горзиона, ладонь правой руки в стиле "жало шмеля", пройдя сквозь многослойную защиту доспеха, пробила крепкую мантию, кожу, прошла меж ребер и достала до сердца. Ладонь левой ударом снизу вверх незатейливо вбила хрящи носа прямо в мозг бывшего целителя и убийцы.

Так он и осел на пол с навечно застывшим изумлением в глазах. Но перед этим, умирая, успел сделать последнюю гадость, активировав очередную свою заготовку, которую опасался применять ранее, дробящий узор.

Я едва успел выпрыгнуть в туннель, когда свод прохода в пещеру обрушился, завалив его намертво большими камнями. Меня смело к противоположной стенке, оболочка не допустила удара, но я как бесчувственное тело сполз вниз и уселся прямо там, куда прилетел. Голову заполнила звенящая пустота, ярость ушла и осталась со мной верная подруга – отчаяние. В глазах все плыло и щипало, по щекам текла влага, а я все повторял и повторял, вслух или про себя: "Свенточка моя! Солнышко! Как же так? Как же? Свенточка моя! Любимая! Как же я теперь". Кроме жены, перед глазами вставали образы: счастливых студентов, которым никогда не стать целителями; гвардейцев и егерей, чьих-то братьев, сыновей и отцов; невидимок – кого успел увидеть в момент самоубийственной атаки. Все они выполняли свой долг и выполнили его до конца. Никто не смеет их упрекнуть в том, что они потерпели поражение там, где и более сильные не могли бы справиться.

Хлесткие удары по щекам вернули меня к реальности. Надо мной склонился командир невидимок с занесенной для удара рукой в готовности повторить терапию.

– Очнись парень! Хватить рыдать! Надо разгребать завал. Нам вдвоем не справиться.

– Зачем разгребать, – горько прошептал я. – Пусть завал будет памятником погибшим.

– А ты проверил? Может там есть живые?

– Там никто не мог выжить. Я знаю.

– А я не знаю. Нет. Я знаю, что бывает всякое. И чудеса в том числе. А ну живо за работу! Мальчишка! Сопли он распустил!

Окрик помог мне придти в себя и подумать здраво. Действительно. Почему бы не проверить пещеру? Я сосредоточился, вытянул нить-луч на длину заведомо большую, чем размер пещеры, и добавив, детектор живых магических структур, медленно провел им сквозь скалы справа налево, как дворник метлой. Учитель, показывая мне детектор, рекомендовал двигать его по кругу. Так получалось гораздо удобнее и экономнее, чем моим прежним способом. Во всяком случае внимания он отвлекал самый минимум, а уж заметив, что то настораживающее, можно было и часть сознания направить в подозрительное место. Структуры детекторов Финь Ю показал мне на любой вкус и для отслеживания самых разнообразных целей. Кроме того, научил их делать самостоятельно. Вдруг, например, понадобится найти в пустыне воду или определенный металл в горах? Причем не просто воду или металл, а, например, объемом не меньше (или, наоборот, не больше) заданной величины.

Результат обследования заставил меня подпрыгнуть под потолок. Детектор обозначил на мысленной карте пещеры одиннадцать засечек живых тел. Три возле самого выхода и восемь – в углу, где стояли студенты. Что характерно, восемь человек были под куполом.

Ничего не сказав невидимкам – "во многая знания много печали" – я сформировал огромный горноспасательный проникающий огнешар и стал пробиваться в пещеру. Через две минуты бывший проход очистился от завала и приобрел идеально круглую форму. В самой пещере неподалеку от того места, где я стоял, отбивая атаки целителя-убийцы. Над телами образовался небольшой холмик из упавших сверху камней потолка. Студенты были живы и на вид здоровы. До последнего момента их прикрывал купол, вокруг которого образовался небольшой вал из камней потолка.

Надо бы выразить глубокую благодарность… господину Горзиону за то, что, поселившись в пещере, качественно укрепил потолки. И не только в пещере, но и, заботясь о собственной безопасности, в туннеле тоже. Поэтому завалы оказались не столь уж большими, как ожидалось. Правда, я был уверен, что ковер всех уничтожил и без помощи завалов, но тут хорошую сообразительность проявила Свента – я ее обожаю – и как только она свернет купол, я непременно ее расцелую. И не только. На руках носить буду. Я догадался, что в момент атаки Горзиона воины и Свента, не в пример мне, не стали рассусоливать, а моментально отреагировали на угрозу включением куполов. Видимо, опасность здорово подстегнула их соображение, поскольку гвардейцы накрыли своим куполом весь отряд, а Свента не имея возможности поставить второй для всех, перестраховалась и накрыла только студентов. В результате огненный ковер уничтожил первый купол и сжег почти целиком нашу охрану, а на второй купол энергии соответствующего участка ковра уже не хватило. Потому, кстати, и жар от шара получился довольно слабеньким.

Увидев меня, студенты восторженно закричали, один из самых нетерпеливых кинулся к выходу, но был отброшен куполом назад. Жена, не торопясь, осмотрелась и деактивировала амулет, только получив от меня подтверждающий кивок. Я подбежал к ней и, подхватив на руки, замер, уткнувшись в ее волнующуюся грудь. Какое может быть состояние у человека, несколько минут назад похоронившего самого дорого и близкого ему человека и вдруг увидевшего этого человека живым и здоровым? Разумеется, вцепиться и не отпускать от себя. Так я и простоял пару минут, пока покашливание капитана невидимок не напомнило мне, что еще не все дела сделаны. С неохотой оторвавшись от любимой, я указал на холмик, где по моим данным лежали еще три живых организма. Невидимки моментально организовали студентов на раскопки и дело пошло ударными темпами. Вскоре из под завала достали двух гвардейцев и егеря. Тоже живых и здоровых, поскольку они, во-первых, оказались каким-то образом за пределами ковра и, во-вторых, с активированными амулетами доспеха, поэтому камни не причинили им вреда. Вот только самостоятельно выбраться они не смогли.

Из пещеры перебрались в небольшой зальчик, который был метрах в двухстах от пещеры. К нашей скорби народу в отряде существенно поубавилось, и зальчик вместил всех. Кое-как расположившись в нем, все занялись вредным для талии делом – снятием последствий нервного напряжения посредством обильной еды и пития. С этой неблаговидной целью нахально выпотрошили один из мешков покойного целителя, благо от того даже пыли не осталось – я пробивая проход не очень заботился о сохранности его тела. Во время разговора выяснилось каким образом произошло чудо и не все гвардейцы с егерями погибли, а также как умудрились выжить невидимки. Капитана, правда, я не заметил во время боя, но как летел в стену его подчиненный, видел очень даже хорошо. Это было все равно, что спрыгнуть с высокой башни и ничего себе не сломать.

Оказывается еще перед входом в подгорные туннели егеря и гвардейцы сформировали команду "смертников", которые должны были в случае опасности со стороны противника, защищенного целительским доспехом атаковать его и постараться достать его холодным оружием. В свое время им поступила секретная инструкция генерала, предписывающая защищать мою скромную персону и студентов от любой опасности и от любого (это подчеркивалось особо) противника, невзирая на его чины и звания. Дескать, велика вероятность, что лоперский шпион будет замаскирован под какую-нибудь важную персону. В связи с этим, они были наготове и, как только ситуация обострилась, немедленно бросились в атаку на Горзиона. Это позволило м выйти из под удара, но не спасло от падающих камней.

Невидимками получилось, я считаю, просто невероятно. Капитан решил усилить последнюю тройку собой в надежде, что счетверенный удар может получиться, потому и прыгнул вслед за воином, бывшим на острие атакующего клина. На стенку его бросило вместе со всеми, но в отличие от подчиненных, его доспех не потерял всей энергии и принял на себя удар стенки и…бойца. Тому надо сказать повезло дважды. Во второй раз потому, что командир активировал доспех без шипов, разумеется, боясь в момент продавливания через защиту целителя наколоть своего, как бабочку на иголку.

Командование отрядом взял на себя Видарус, командир невидимок. Дав нам немного передохнуть, он пригласил нас со Свентой отойти в сторонку, обсудить сложившееся положение и решить, что делать дальше.

Я не знал, что известно командиру, потому на вопросы отвечал уклончиво. Делал вид, что не понимаю из-за чего целитель напал на нас, строя предположения о его возможной болезни разума, вызванной обстановкой подземелий и, вполне возможно, влиянием неизвестного воздействия, которое собственно говоря мы и пришли изучать.

– Ну что ж. В такой обстановке продолжать ваши исследования считаю невозможным. Поэтому ночуем, а с утра идем на выход, – предложил командир.

– Нет. Мы не можем так сделать. Дело в том, что прежде чем предпринимать какие-либо действия следует как можно быстрее предупредить генерала. Рассказать ему, что здесь произошло, причем соблюдая строжайшую тайну. Я не могу всего вам сказать, уважаемый Видарус, но это крайне важно. По мнению Алтиара в правительстве существует некая группировка симпатизирующая лоперским мятежникам. Эти люди крайне не должны узнать, что здесь произошло, а если мы все явимся на поверхность, утечки, боюсь, не избежать.

Видарус внимательно посмотрел на меня, перевел взгляд на Свенту, которая дала понять, что нового ничего не может сказать, поскольку просто не знает. Подумав некоторое время, уточнил:

– В Бардиносе нас не хватятся?

– Не должны. Во всяком случае, так скоро. Сроки похода не оговаривались. Это может быть неделя, две…три. Единственно…теща. Она ведь может и шум поднять.

– Если она не болтлива, то можно будет ее как-то упредить, – заметил командир. – Кто пойдет?

– Думаю, из гвардейцев и егеря тайного посланника не получится. Вы нужнее здесь. Свента. Ты ведь невидимка. Кроме тебя некому.

– Я не хотела бы разлучаться с тобой. У меня плохое предчувствие.

– Свента, милая. Самое плохое уже случилось. Что может произойти еще? В крайнем случае я знаю дорогу в Лопер и мы сможем скрываться там некоторое время.

– Свентаниана. Как старший по званию и командир отряда я приказываю идти в столицу и тайно встретиться с генералом.

– Слушаюсь.

– Дорогу назад найдешь?

– Да. Я запоминала весь путь, как нас учили.

– Молодец. Тогда собирайся и в путь, – напутствовал Видарус. – Если нужен отдых, то отдохни, но постарайся побыстрее. Здесь для ребят не слишком уютное место проживания. Припасов, которые к счастью валялись там же, где ты накрывала студентов куполом, должно нам хватить недели на три. Даже четыре при экономном расходовании. Но на прежнем месте ты нас не найдешь. С этого момента действуем как в боевой обстановке в тылу противника. Наше местонахождение будет указано с помощью условных сигналов, которые мы с тобой обговорим отдельно. Использование кодовой таблицы – нецелесообразно, поскольку они все известны нашим коллегам, а может и противникам. Если сама возвращаться не будешь – передашь тому, кто пойдет за нами. С тобой все. Теперь, Филлиниан. Меня интересуют твои возможности по работе с мертвой материей. Нам потребуется пересидеть где-нибудь и я должен знать, как мы сможем замаскироваться.

Я рассказал. Командир воодушевился и ушел вместе с оставшимся невидимкой искать подходящее место. Мы попрощались со Свентой. Жена смотрела на меня печальными глазами и молчала. Я прямо физически чувствовал, как ей не хочется расставаться. Она явно охотно забрала бы меня с собой, но понимала, что этого делать нельзя – как показал бой, мои способности стоят тридцати егерей, гвардейцев и невидимок. Боги знают, с чем придется столкнуться, ожидая ответа генерала.

Жена, глядя на меня сквозь слезы, попыталась пошутить перед расставанием:

– Смотри у меня, Филик. Будешь на студенток заглядываться, пока меня нет рядом, поотрываю… что не надо.

Тут мне пришла в голову здравая мысль.

– Погоди-ка. Мне в голову пришла одна идея. Не хочу, чтобы ты в пути теряла время. Я-то буду продолжать заниматься со студентами, а тебе нужен учитель. В столице, я уверен, с тобой будет заниматься Лабриано, а пока его нет, попробуем одну вещь.

Я попросил Свенту войти в транс, а сам связался с Финь Ю. Мой рассказ о драке с целителем его не удивил:

– А ты думаешь, кто по приказу императора должен был меня уничтожить? Мои же коллеги. Я просто не стал дожидаться выяснения, станут они убивать собрата или нет. Выходит, правильно сделал. А ты не терзайся, как бы интенсивно я тебя ни учил, какими бы замечательными ни были мои методики, за столь короткий срок сделать из тебя воина, равного довоенному, даже неполному, целителю, невозможно. А уж тем более, среагировать на атаку… В общем, надо радоваться, что кроме тебя еще хоть кто-то выжил в этом бою. Я в тот момент не знал, насколько все серьезно. Разобравшись в твоих эмоциях, я уже готов был придти на помощь, но к этому моменту ты справился сам. Поэтому я не стал тебя отвлекать. Слишком нежная забота – вредит развитию самостоятельности.

– Учитель. Моя жена тоже смогла перейти на уровень целительской магии. Она в числе тех, кто проявился у входа в лабиринт. Я сделал как ты советовал, и у нас все получилось – все смогли создать первый проникающий огнешар. Но теперь ей надо уходить – не мог бы ты преподать ей пару уроков, пока она будет вдали от меня?

Финь Ю задумался, а я замер, не дыша. Вдруг откажет? Я, конечно, мог бы и сам с помощью нити-связи вести ее обучение, но тот же сон у лабиринта показал, как мало я умею в качестве наставника. Это отдельное искусство и ему надо учиться долго и всерьез. Тем более, я уверен, далеко не все качества наставника у меня развиты в достаточной степени. Например, терпение. Очень тяжело, когда объясняешь понятные и очевидные для тебя вещи, а подопечные не понимают. Ух, как это меня бесит.

– Это хорошо, что ты осознаешь, насколько слаб в качестве наставника. Хорошо. Я выполню твою просьбу. Передай мне ключевые признаки твоей жены.

Я передал и через минуту в нашем сером пространстве проявилась моя красавица, с недоумением рассматривающая известного ей только по моим рассказам имперца.

– Вы… Финь Ю? – неуверенно спросила жена.

Учитель церемонно поклонился и ответил:

– Да. Я наставник вашего мужа. Он просил позаниматься с Вами. Если вы согласны?… – жена несколько раз кивнула – она была наслышана об учителе и ее обрадовала перспектива заниматься с таким мастером, -…то приступим вечером этого же дня. С этого момента слушаться меня во всем, обращаться друг к другу без церемоний и не скрывать, если что-то будет непонятно. Сейчас я прощаюсь с тобой до вечера. Не надо так удивляться. Отныне мы на "ты". Или это не приемлет ваша милость? Приемлет? Вот и хорошо. Филлиниан. У меня просьба. Раз у тебя получилось с этой группой студентов, то необходимо обязательно найти лабораторию.

– Почему, учитель? Чем все-таки она так важна? Я, конечно, обещал, но-о-о…

– Я расскажу. Раньше это было только гипотезой, а теперь, благодаря тебе, стало свершившимся фактом. Скажу сразу. Я не знаю, где она находится. Я никогда в ней не был. Я никогда не был в группе разработчиков артефактов. Нас, двенадцать молодых, в возрасте от семидесяти до девяноста лет, полных целителей собрали в городке неподалеку от нынешнего Сербано. Этого поселения теперь уже нет, поэтому можешь не искать его на карте, да и смысла в этом нет никакого. Так вот. С нас сняли ключевые признаки и сообщили что мы – участники эксперимента по подготовке целителей. В случае появления в радиусе действия лабораторного артефакта, то есть в горах и окрестностях Сербано, потенциального целителя, артефакт свяжет одного из нас с этим кандидатом. Тот увидит сон, в котором будет проверена его готовность к принятию сведений о последних научных данных в области целительства, внедренных в кристалл в свернутом и зашифрованном виде. Наша задача – предложить кандидату, успешно прошедшему испытание, принять эти сведения. Впоследствии этот кандидат, в случае своего согласия, становился бы учеником того целителя, с которым его свяжет артефакт, но не ранее достижения уровня полного целителя. Ожидалось, что на это будет уходить от двадцати до тридцати лет. Видимо в расчетах была ошибка, поскольку за все столетия только ты, Филлиниан, достиг этого уровня. В общем, это был эксперимент. Согласно одной из задач, надо было проверить успешность обучения в зоне действия артефакта. В случае успеха, данная методика была бы распространена на остальные области магического искусства. Пока была возможность, в столичных академиях некоторых государств были размещены вспомогательные артефакты, аналогичные лабораторному, но с очень ограниченными возможностями. Фактически они должны были являться, в основном, ретрансляторами для лабораторного. Их должны были связать вместе, тогда суммарной мощности хватило бы на значительную площадь Элмории, Халифатов и Империи. Представляешь, сколько целителей и архимагов другой направленности можно было бы выявить, как Лесиозу, еще до поступления и первоначального обучения в академиях? К сожалению, либо разработчики не успели, либо у них не получилось. Мы не узнаем, пока не найдем хоть какие-то свидетельства.

– Значит, ты все-таки считаешь, что Горзион неправ?

– Я ничего не считаю. Я знаю, что эксперимент должен быть доведен до конца. В лаборатории работали люди поумнее всяких горзионов. Я считаю себя сопричастным и обязанным довести дело до конца, поэтому и прошу тебя помочь.

– Хорошо, учитель. Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Но если не получится…

– Если не получится – винить тебя не буду.

Несколько дней, в свободное от обучения студентов время, я обходил окрестности, обшаривал лучом пространство вокруг, но ничего похожего на вход в лабиринт и на какие-либо упорядоченные пустоты, похожие на искусственные помещения, не находил. Видарус обнаружил неплохую пещерку, которую с моей помощью замаскировали так, что только зная, где она находится, можно было в нее попасть и всем, кроме меня, командир запретил выходить без сопровождения одного из гвардейцев или невидимок.

Примерно через неделю такой пещерной жизни меня наконец-то посетила мысль попробовать использовать луч для поиска… самого себя. Я, правда, не знал, сработает ли, но почему бы не попытаться? Закончив занятия со студентами, я сосредоточился и вызвал луч. Получилось. Одно дело строить узоры, находясь частью сознания "на кончике" нити-связи, другое – использовать свое собственное сознание в качестве зеркала для отражения поискового луча. Луч обошел по кругу радиусом в сто метров пространство от входа в лабиринт и ничего не обнаружил. Я увеличил до двухсот, трехсот метров – ничего. Дошел до четырехсот и тогда появились засечки живых людей. Самое "смешное" – один из живых был я сам. Конечно, определить, кто есть кто с помощью такого детектора невозможно… пока… но, где я прилег – мне было известно, а совместив с картой пещеры, узнал, какая отметка принадлежит мне. Дальнейшее все просто. Я тщательно запомнил направление, мысленно составил карту переходов – пару раз придется пробивать стены – и запланировал поход на утро.

Утром после завтрака я подробно разъяснил командиру, куда пойду, и даже нарисовал схему, где меня искать в случае чего, но паниковать и бежать за мной через пять минут после моего ухода, запретил. Договорились, что Видарус начнет что-то предпринимать по своему усмотрению не ранее, чем через сутки после моего ухода.

Дорога к лабиринту заняла у меня два часа. Это вместе с пробиванием стенок и с поиском обходных путей. В некоторых местах потолок показался мне не очень надежным, я пометил эти места условными знаками и пошел другим путем.

Реальный вход в лабиринт был в точности такой, как во сне, за исключением надписи. Не было там ничего. И… лабиринта тоже не было. Стоило мне войти, как я сразу оказался в том памятном зале, где Финь Ю предлагал мне кристалл с опасными знаниями. Все, опять же, в точности соответствовало сну. Разве что толстенный слой пыли во сне отсутствовал и маленькая, неприметная дверца, которая, как выяснилось, вела в саму лабораторию. То есть, конечно же, не в комнату, набитую колбами, ретортами, пробирками, тиглями, стеллажами с заспиртованными жабами и гадюками, годную больше для показа обиталища безумного алхимика. За дверью оказался длиннющий коридор, максимально сохранивший естественный облик обычного скального прохода, как собственно и все помещения. Поэтому я не смог найти ее своим лучом. Предполагаю – это было сделано специально, поскольку иной защиты, кроме трудностей обнаружения самого места расположения, я не видел.

Практически все помещения были закрыты непроницаемой для света и вещества магической пеленой, которая для моего уровня знаний была недоступна. Единственным знакомым предметом в этом девственно пустом проходе оказалось… зеркало. Проходить сквозь него уже стало для меня делом привычным, и я, недолго думая, сделал шаг вперед, приготовившись снова пообщаться с ласковым ветерком, посмотреть на себя, любимого, изнутри, побродить, так сказать, по окрестностям почек, печени, сердца… нет, в прямую кишку как-нибудь потом. Под настроение.

Но не успел я погрузиться в себя, как оказался вне зеркала с другой его стороны. Похоже, проверять меня больше не будут. Видимо признали за своего.

В центре помещения громоздилась просто гигантская друза кристаллов, раз в пять больше той, в которой обитала Лантисса. От друзы вверх поднялся столб золотистых искорок, и начал формироваться облик… я сначала подумал – Лантиссы, и хотел было встретить ее дружеским приветствием, но это оказался седой, благообразный мужчина, для которого седина явно не признак старения, а способ продемонстрировать свой статус и мудрость, да и вид у мужчины получился о-о-очень представительный.

– Приветствую тебя, знакомый незнакомец, – он улыбнулся и продолжил. – Меня зовут Фоллениан деи Аркодер. Тебе удалось отыскать лабораторию и пройти сквозь зеркало. Значит, ты имеешь право здесь быть. В противном случае не стало бы либо тебя, либо лаборатории. Могу ли я поинтересоваться целью визита и вашим уровнем?

– А вы не можете, как Лантисса… – немного растерялся я. Все-таки артефакт академии сразу определил, что я полный целитель, а этот, гораздо более мощный, по словам Финь Ю, да и на вид, почему-то не смог.

– Лантисса?! – оживился призрак. – Ты знаешь Лантиссу? Как она? Жива?

– Увы, нет. Я разговаривал с ней, примерно как с вами. Она была внутри артефакта академии и проявилась, когда я полюбопытствовал, куда ведут нити от кристаллов во время испытания.

– Твоего испытания?

– Нет. Абитуриентов.

– Значит, про уровень можно не спрашивать. Только полный целитель способен проследить за нитью, связывающей внешний элемент с артефактом. А на твой вопрос могу ответить так. С Лантиссой ты разговаривал не во плоти, так сказать, а магически. Поэтому она сходу и определила твой уровень. В отличие от общения в академии, сюда ты мог попасть случайно. Безусловно, найти нас очень нелегко, но теоретически возможно, а сквозь зеркало пройти мог и неполный целитель.

– Только целитель, а другой маг не мог бы?…

– Я вижу, ты кое-что знаешь, – снова улыбнулся Фоллениан. – Дело в том, что именно мы, вижу небезуспешно, внедряли в сознание людей, что только целитель может обладать мощной магией. Я ответил на вопрос? Ну что ж. Теперь у меня вопрос. Не просила ли Лантисса найти нас и кое-что сделать?

– Да. Она просила найти и попытаться связать ее с вами, только я не представляю, как это сделать.

– Все очень просто – мы тебе поможем.

– Мы?

– Да. Я не один. Почти половина группы, когда стала ясна неизбежность нашей гибели, решила уйти вот таким вот образом. К сожалению, мы все к моменту завершения работы были в таком состоянии, что уже физически не могли реализовать связь с нашими дополнениями. Мы пригласили со стороны и готовили на роль связующего звена двенадцать магов уровня полного целителя. Но и с ними связь была утеряна. Боюсь, что никого в живых уже не осталось. А если кто-то и остался, найти нас без подробной карты практически невозможно. Ты готов помочь нам и всему человечеству?

– Как-то пафосно звучит. В последнее время я очень опасаюсь подобного. Слишком часто за высокими словами стоит какая-нибудь пакость. И чем возвышеннее слова, тем больше гадость.

– Успокойтесь, юноша. Неужели Вы можете подумать, что мы долгие годы создавали этот инструмент только для того, чтобы принести людям зло? К тому же наши тела давно мертвы, и деньги, власть, вино, женщины (или мужчины) – для нас не более, чем абстракции.

– Ну, хорошо. Я готов. Что надо сделать?

Я не стал долго раздумывать. Учитель помочь мне не мог – все, что знал, он мне уже рассказал. Кроме того, это было и его желание – довести дело до конца, а я слишком многим был ему обязан. По-сути, без него мой прах уже покоился бы под грудой камней в пещере. Я еще ладно, но и Свенту постигла бы та же участь.

– Ничего особенного. Надо лечь головой к друзе. В ней есть специальная выемка для головы – тебе будет удобно. В этом положении ты должен протянуть нить связи к Лантиссе. Вот и все. Остальное мы сделаем сами.

Я лег, как мне сказали, сосредоточился и протянул нить к Лантиссе. Она ответила моментально, будто ежесекундно ждала контакта.

В помещении, здесь в лаборатории, появился ее фантом и со счастливой улыбкой бросился в объятия Фоллениана. Тот, не менее радостный, распахнул их во всю ширь и страстно обнял девушку. Интересно, подумалось мне, тел нет, а эмоции они вроде как чувствуют. Что за процессы происходят в кристалле?

Додумать мысль мне не удалось. Фантомы словно растворились друг в друге, а тела перемешались, создавая самые невероятные, порой кошмарные фигуры. Это продолжалось несколько минут. Наконец, общее тело этой химеры преобразовалось в столб мерцающих золотом и серебром искорок, которые в свою очередь снова предстали в образе Фоллениана. Он выглядел несколько смущенным. Откашлявшись с таким видом, словно должен донести до меня неприятную весть, он хрипловато сказал:

– Лантисса не смогла… я должен взять на себя неприятную миссию – сообщить…

– О чем? – насторожился я. Так и знал, что без подвоха не обойдется.

– Дело в том, что в процессе связывания артефактов через твой мозг необходимо пропустить такие объемы информации, что по всем расчетам он не выдержит нагрузки и в конце передачи… кхм… мда… попросту сгорит. Теоретически выдержать мог бы мозг полного целителя не моложе семидесяти и не старше девяносто лет, но где ж нам взять такого?

Я попробовал трепыхнуться, но тело совершенно не слушалось.

– Бесполезно, – понял мои усилия Фоллениан. – Тебя держит сильное магическое поле, которое будет поддерживать и питать твое тело на все время передачи. Двигательные и речевые центры заблокированы. Прости нас, Филлиниан. Прости. Мы не можем поступить иначе. Все что мы делаем – все во благо человечества. Ты – необходимая жертва. Прости и… кхм… прощай.

В следующий момент на мое сознание обрушились горы. Давление было настолько ужасно, что на миг я почувствовал себя лягушкой, на которую обрушилась целая скала. Не уверен, что сознание даже опытного целителя способно было бы выдержать такое. Мое не выдержало очень скоро.

Date: 2015-07-11; view: 315; Нарушение авторских прав