Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Долгая Ночь





 

Эта ночь была залита кровью, разорвана сверканием ледяных мечей и боевых когтей. В правой лапе, закованной в боевые когти, Хуул сжимал ледяной ятаган своего отца — тот самый ятаган, с которым его мать сражалась в битве над Далеко-Далеко. Странное дело, но этот ятаган воодушевлял его гораздо сильнее, чем пылавший на шее уголь. Когда-то этот ятаган помог Сив сосредоточиться и противостоять парализующему воздействию фингрота, теперь он поддерживал в бою ее сына. Разумеется, не только ятаган давал силы королю. Его воодушевляли воспоминания о материнской храбрости. Ликующая отвага клокотала в желудке Хуула, когда он летел вперед, прорубая в желтом фингроте путь для своих воинов. «Что за трусы эти мятежники! Они прячутся за желтым светом, не имея смелости честно сразиться с нами!»

— Летите вперед, как честные совы! — прокричал Хуул Элгобаду и Аррину, которые вместе со своими командующими флангов трусливо жались за остатками тающего на глазах фингрота. За спиной Хуула летели Стрикс Струмажен и Тео. Значит, трое против двух лордов и двух капитанов, трое против четверых! Все четверо врагов были вооружены длинными мечами, поэтому с одними боевыми когтями к ним было не подобраться. Ледяное оружие Хуула и его соратников было короче, чем у врагов, зато намного острее. Хуул учитывал это, когда тренировал свои войска на острове. Он молча подал сигнал начать маневр «парирование с ложным выпадом». По его команде все трое бросались вперед, а затем ловко уходили в сторону, разворачивая крылья. Длинные мечи врагов беспорядочно метались во все стороны, пытаясь попасть в такт этой безумной воздушной кадрили. Такой хитрый маневр был специально разработан для атаки на открытом пространстве с использованием короткого оружия. Нужно было только набраться терпения, и если не с первого, так с третьего или четвертого раза враг непременно откроется. «Эх, не успею!» — с досадой подумал Хуул и вдруг увидел, как брызнула кровь, а лорд Элгобад стремительно рухнул вниз. Краем глаза Хуул успел заметить молодую пятнистую сову, резко отлетавшую вправо.

— Эмерилла! — прогремело в ночи. В этот самый миг Стрикс Струмажен поняла, что видит перед собой настоящую Эмериллу, а та, что выдавала себя за ее дочь, была самой страшной обманщицей в мире.

Эта страшная обманщица сейчас сидела на вершине ледяной скалы вместе со своей создательницей и наблюдала за ходом битвы. Крит не сводила сощуренных глаз с футляра, болтавшегося на шее Хуула.

— Вот где уголь, дурища! — проскрипела старая хагсмара. Она видела отдельные всполохи фингрота, вспыхивавшего в разных концах поля битвы. Совы короля теснили войска лорда Аррина. Фингрота явно не хватало, и, хотя Крит было наплевать, какая из сторон одержит победу в этой глупой войне, она все-таки решила поддержать тающий желтый свет своими силами. Крит легко могла позволить себе такую роскошь, ведь, в отличие от остальных хагсмаров, она почти не тратила свой фингрот, отчего он приобрел особую силу и интенсивность. Пожалуй, это и сейчас не будет бездумным расточительством, поскольку послужит великой цели — захватить уголь. «А потом пусть снова убивают друг друга за этот гнилой дворец!» — подумала она про себя.

Лутта все еще оставалась в облике хагсмары. Искоса поглядывая на нее, Крит вынуждена была признать, что ее воспитанница оставалась красавицей даже в оперении ведьмы. Ее черные перья отливали густой синевой, а опахала на крыльях трепетали, словно языки сверкающего темного пламени. Но сейчас Лутте пришло время вновь превратиться в пятнистую сову, искусную в ближнем бою. Она снова должна была стать Эмериллой.

Крепко зажмурившись, она попробовала сосредоточиться. Вскоре коричневый вихрь закружился перед ее внутренним взором, и Лутта почувствовала, как белые крапинки брызнули на черное оперение ее грудки.

— Что это с тобой? — злобно прошипела Крит.

Лутта открыла глаза и, моргая, уставилась на свою грудь. Белые пятнышки действительно появились, но сами грудные перья так и остались иссиня-черными! Заглянув в глаза Крит, Лутта тихонько охнула, увидев в них свое отражение. Оказывается, на голове у нее тоже появились белые крапинки, но где же бурые с рыжим перья, присущие всем пятнистым совам? Какой ужас! Она превратилась в какую-то чудовищную полусову-полухагсмару. Но страшнее всего было то, что совиная часть ее сущности корчилась и задыхалась от зловонного дыхания хагсмары.

— У тебя ничего не получилось! — выругалась Крит, и черное жало вылетело из ее клюва.


— Я знаю, знаю! Я уже вижу! Но я не понимаю почему? Что со мной такое?

На самом деле Лутта все отлично понимала. Она заболела. Она надорвалась, устав от своей вечной раздвоенности. Сколько можно быть наполовину совой — наполовину вороной, наполовину хагсмарой — наполовину Эмериллой? Внезапно она поняла, что ее нет. Она — никто. Она была никем, и все-таки она любила!

— У меня есть желудок! — в отчаянии закричала она своей создательнице.

— Нет у тебя никакого желудка, дура! Безмозглая идиотка! Я создала тебя, мне ли не знать, что у тебя есть, а чего нет.

— Ты создала меня, а я создала себе желудок. На миг Крит даже онемела от такой наглости.

— Нет! — заорала она и отвесила Лутте такую оплеуху, что та едва не рухнула со скалы вверх крыльями. Оглушенная болью, Лутта взлетела и замахала крыльями над головой Крит.

— Ты ничего не поняла, Крит! Я чувствую боль, слышишь? Настоящую боль!

— Вздор! Это фантомные боли фантомного желудка.

— Какая разница, фантомный желудок или настоящий? Он болит, понимаешь? И я люблю его! Люблю!

— Ты должна его убить, — прошипела Крит. В следующий миг узкий луч желтого свет хлынул из ее глаз, и крылья Лутты беспомощно повисли вдоль тела.

— Опускайся, дорогуша. Ниже, еще ниже и еще… Прямо к моим когтям. Вот так, очень хорошо. Мягкой посадки, милая.

А в это время сидевшие на дальнем склоне огромный виргинский филин и крупная хагсмара во все глаза следили за происходившим на скале.

— Глазам своим не верю, она использовала против нее фингрот! — ахнула Игрек. — Это неправильно! Она не имела права так поступать. Мы не используем фингрот против… — тут она осеклась, а потом решительно закончила: —…против своих!

Плик удивленно заморгал, словно никак не мог взять в толк, отчего его супруга так разгневалась.

— Да, Плик, она наша! — прошипела Игрек. — Даже у чудовищ есть какие-то принципы.

— Ты не чудовище, душечка моя, — поспешно заверил жену Плик. Игрек смотрела на него своими пылающими черными глазами. Она знала, что хотел, но не решился сказать ее супруг: «Ты не чудовище, милая, но Лутта — именно такая. Она — не наша. Она монстр в перьях!»

— Нет, Плик.

— Что нет?

— Проблема не в Лутте, а в нас.

— О чем ты говоришь?

— Это не она чудовище, а мы с тобой, — Игрек помолчала, а потом еле слышно сказала: — Мы не умеем любить.

Очнувшись, Лутта посмотрела вниз и увидела хорошенькие бурые перья пятнистой совы. «Значит, она все-таки сделала это. Она снова превратила меня в Эмериллу. Наверное, при помощи какого-то колдовства. Но кто же я на самом деле?»

Она молча смотрела, как Крит поднимается в небо. Вот мощный луч желтого света хлынул над полем боя, затмевая сияние луны. Стражи Га'Хуула вдруг оцепенели в воздухе, гвардейцы Сив дрогнули. Сотни сов градом посыпались с неба и были добиты на земле. Началась резня.

Страшная тишина вдруг воцарилась над ледником. Хуул в недоумении обернулся — и едва удержался в воздухе. Да, это был очень сильный фингрот. Хуул крепче сжал в когтях ледяной ятаган своего отца, короля Храта, и матери, королевы Сив. Он знал, что должен лететь к источнику желтого света. Он уже делал это раньше, он сможет сделать еще раз! Насылавшая фингрот хагсмара была огромной, старой и косматой. Целые тучи хагов копошились в оперении ее черных крыльев, а потом Хуулу вдруг показалось, будто рядом с хагсмарой летит молодая пятнистая сова. Он зажмурился, а когда открыл глаза, пятнистой совы уже не было. Наверное, ему почудилось… В следующий миг Хуул увидел, как лорд Ратник камнем рухнул с неба, а целая стая хагов, вырвавшись из перьев хагсмары, мчится за ним следом, клюя и терзая на лету. Благородный лорд умер, не долетев до земли.


«Я не позволю благородным совам гибнуть от темнодейства!» — с мукой подумал Хуул. Высоко вскинув свой ятаган, он понесся навстречу желтому сиянию и попытался прорубить его, но колдовское марево оказалось слишком густым.

— Великий Глаукс, это очень сильный фингрот! — в смятении прошептал король.

Внезапно ночь прорезали лучи зеленого света. Волки! Без всякого приказа сотни волков взбежали на склон ледника и устремили свои зеленые взгляды на фингрот, вплетая в желтую основу бесчисленные зеленые нити своей собственной магии. «Он ослабевает! Ослабевает!» — беззвучно возликовал Хуул. Наконец фингрот иссяк, и чернота Долгой Ночи прорвалась сквозь него. И тут же повсюду зашуршали и зашевелились перья — крапчатые, рыжие, бурые и белоснежные. Совы, долетевшие почти до самой земли, расправили крылья и поднялись в небо, а пошатнувшиеся в полете восстановили равновесие. Фингрот погас!

И тогда из угольной тьмы вдруг вылетела пятнистая сова.

— Эмерилла! — ахнул Хуул.

Громкий визг едва не оглушил его.

— Уголь, Лутта! Хватай уголь, или я прокляну тебя навечно! Огромный волк из клана Дункана Макдункана высоко подпрыгнул в небо, где в лучах зеленого волчьего света неистово метались визжащая хагсмара и свора ее злобных хагов. Щелкнув челюстями, волк-одиночка стащил хагсмару на землю, вырвал ей глаза, в которых все еще пульсировал слабый желтый свет, а потом вонзил клыки в глотку.

Волна воодушевления прокатилась по измученной армии Хуула.

— На Ледяной дворец!

Сотни сов ринулись на последние рубежи, а волчьи cтаи серой рекой хлынули за ними. Вот лунный свет блеснул на боевых когтях пролетевшего мимо Тео.

— За короля Хуула!

Позабыв об Эмерилле, Хуул развернулся в воздухе и по вел полки на штурм осыпающегося дворца, туда, где волки уже перепрыгивали через ледяной крепостной ров.

 







Date: 2015-07-11; view: 259; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.01 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию