Это не уголь!

— Ч-что? Как это — не уголь?

— Это подделка, никчемная ты идиотка!

Вне себя от ярости, Крит с силой хлестнула Лутту крылом по теперь уже темному лицевому диску.

Да-да, с обличием пятнистой совы было покончено. Надо сказать, это было одно из самых зрелищных превращений Лутты. Следуя плану Хуула, она повела свою эскадрилью через Ледяные проливы, а потом вырвалась вперед, скрывшись за изгибом фьорда. Через несколько секунд она уже неслась обратно — только не в облике пятнистой совы Эмериллы, а в виде огромной хагсмары! Изумление и ужас вчерашних соратников опьянили ее, словно сок перебродивших ягод. Она еще даже фингрот не успела наслать, а трое сов уже застыли в воздухе и рухнули наземь! Четверо других попытались вступить в бой, но Лутта вернулась с ледяным ятаганом в когтях и быстро положила конец сопротивлению. Расправившись с эскадрильей, она не стала подбирать головы убитых, а прямиком полетела на опустевшее Великое Древо за углем.

И вот теперь Крит говорит, будто это вовсе не уголь!

— Но с виду он точно такой же, как тот, что был в дупле Хуула! И ларчик такой же, в виде слезы…

— Я тебе глаза выцарапаю, дура! — взревела Крит, бросаясь на Лутту. Та едва успела закрыть голову крыльями.

— Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!

— Тогда достань мне настоящий уголь, бездарная девчонка!

— Наверное, Хуул подменил настоящий уголь… Он… он… Он не доверял мне! — прошептала Лутта и вдруг почувствовала, как внутри у нее что-то разбилось. Неужели желудок?

С воздуха Хратгарский ледник был похож на цепь зубчатых хребтов, торчавших из воды до самого горизонта. У самого края этого ледника высился Ледяной дворец — точнее, то, что от него осталось. После того как хагсмары улетели, бросив в полуразрушенном дворце безумного короля с горсткой верных ему солдат, некому стало защищать ледяные стены от натиска врага. И все-таки взять дворец штурмом было не так-то просто, ведь войска лорда Аррина осадили его с двух сторон. Со своего наблюдательного пункта Хуул видел черные косматые тени, клубившиеся на дальних отрогах ледника. Лорд Аррин заново собрал свою хагсмарскую армию, в которую влились силы лорда Элгобада и мятежники со всех концов Северных королевств. Все враги прежней власти, противники закона, кодекса чести и благородства, собрались ныне под стенами рассыпающегося дворца.

На шее Хуула висел уголь, спрятанный в старый погнутый футляр, похожий на те, в которых северные вояки носят набор инструментов для заточки ледяного оружия.

— Куда запропастилась эскадрилья, посланная через Ледяные проливы? — взволнованно спросил Хуул. — Они уже должны быть здесь! — Он окинул взором свои войска. Что и говорить, никогда еще Ниртгар не видел более пестрой армии! Ночные стражи, как и подобает воителям парламента, выглядели грозно и внушительно. Все они были вооружены боевыми когтями, ледяными мечами, саблями и ятаганами. — Кроме того, здесь были наемники из Сиртгара и другие совы, которых привела в Ниртгар любовь к законному королю Хуулу. Многие явились сюда, чтобы отдать дань уважения матери Хуула, великой королеве Сив, вместе с которой они сражались в краю Далеко-Далеко. Эти закаленные в боях рубаки называли себя гвардией Сив, или сивианками. Как видно из названия, гвардия состояла в основном из самок, отличавшихся исключительной отвагой и искусством обращения как с боевыми когтями, так и с ледяными ятаганами. Возглавляла сивианок сама Стрикс Струмажен, которую они обожали.

Хуул посмотрел на Стрикс Струмажен, неподвижно сидевшую на ветке, устремив взгляд в небо, откуда должна была появиться ее дочь с эскадрильей верных сов. Хуул знал, что даже вторичное исчезновение Эмериллы не помешает Стрикс Струмажен исполнить свой долг, однако сердце его разрывалось от боли за мать и тревоги за дочь. Внезапно Хуул насторожился. Он заметил какое-то движение внизу, возле самой земли. Что это за зеленые всполохи, сияющие, словно прорехи, в черном оперении ночи?

— Великий Глаукс! — еле слышно прошептал Хуул. — Это же Намара!

Он расстался с волчицей в Амбале, откуда она отправилась обратно в свое логово, расположенное возле мыса Сломанного когтя. И вот теперь Намара снова была здесь, да не одна, а с целой армией волков — да-да, их было намного больше, чем во время похода в Кунир! Волки расселись у склона ледника, а Намара подбежала к Хуулу.

— Намара!

— Да, командир. — Припав к земле, она прижала уши к затылку и проползла несколько шагов на брюхе, как делают волки, демонстрируя свою покорность.

— Сейчас же встань! — закричал Хуул. Он искренне восхищался волчьим сообществом, однако никак не мог смириться с царящей в нем строгой иерархичностью и железной системой подчинения.

— Но ты мой командир!

— Я командую армией, но с тобой, Намара, мы всегда будем равны. Зачем вы пришли сюда?

— Сражаться! Я привела тебе Небесных псов из Далеко-Далеко. Присмотрись хорошенько, ты больше никого не замечаешь?

Хуул моргнул, потом сощурился и снова моргнул. Ему почудилось, будто легкий трепет пробежал по огромной волчьей армии, и тогда он догадался.

— Великий Глаукс! Да это же сычики-эльфы, воробьиные сычики и мохноногие сычи!

Да, это были они — самые маленькие представители совиного мира, заслуженные ветераны дивизии Ледяных клювов, рассеявшиеся по всем королевствам после поражения в войне. Все они были опытными бойцами ближнего боя и великолепно обращались с острыми ледяными пиками. Онемев от восторга, Хуул молча качал головой. Это было великолепно — нет, гораздо больше, чем великолепно! Никакое боевое искусство не может сравниться с военной стратегией волков, но объединение волчьей армии с отрядом маленьких сов делало ее практически непобедимой.

— Когда думаешь напасть? — спросила Намара.

— Мы ждем нашу эскадрилью, но, похоже, она пропала. где-то над Ледяными проливами.

— А если она сейчас появится?

— Тогда мы немедленно бросимся в бой.

— Ты позволишь дать тебе совет, Хуул?

— О чем ты спрашиваешь, Намара!

— Вы заняли идеальную позицию на отроге этого ледника. Вы стоите лицом к западу, а ваши враги развернуты на восток. Дождись утра, Хуул.

— Утра? Но до него еще очень далеко.

— Подожди, пока солнце поднимется на высоту волчьего прыжка.

— Но зачем?

Внезапно он все понял. Ну конечно, как он сразу не догадался! Если атаковать на рассвете, враг будет ослеплен восходящим солнцем. Да еще как ослеплен — ведь лучи света, острые, как отточенные мечи, будут многократно отражаться от блестящих склонов ледника!

Хуул немедленно призвал к себе военачальников и членов парламента. Когда все собрались, он долго молчал, собираясь с мыслями. «Великий Глаукс! — думал он про себя. — Одень сталью сердца моих солдат. Разожги им кровь, подготовь их желудки к битве. Дай мне слова, что раскалят их дух, как кузнец раскаляет металл, и пронзят их желудки, словно острейший меч, вырезанный из самой толщи Ледяного кинжала! Защити этих благородных сов, Глаукс. Ты знаешь, как сильно я порой завидую простоте их желудков и как жалею о том, что, родившись принцем, должен быть королем!»

Затем он изложил свой новый план и рассказал о прибытии Намары с армией Небесных псов.

Впереди было еще много дел, и Хуул знал, что даже если Глаукс дарует им победу и он завоюет себе право царствовать на Великом Древе, перед ним встанет колоссальная задача по вычищению гнили из отцовского дворца и возвращению государства к временам кодекса Храта. Что и говорить, на это уйдут долгие годы… Но Хуул не собирался забегать так далеко вперед. Сначала нужно выиграть битву. Поэтому он отбросил все лишние мысли и обратился к своим войскам с такой речью:

— Дорогие друзья! Меня волнует не то, что кто-то наденет мою корону или воссядет на трон, гниющий в этом разлагающемся дворце! Все это лишь внешние блага, а я к ним равнодушен, ибо не они делают сову совою. Но я неравнодушен к чести и ради чести готов стать самой грозной совой во всем подлунном мире. Наступает Долгая Ночь. Те из вас, кому суждено будет пережить ее, пусть каждый год, собрав друзей, отмечают канун Долгой Ночи. Пусть каждый из уцелевших взлетит высоко-высоко и, подняв крылья, покажет свои боевые шрамы и скажет: «Я получил эти раны в битве Короткого Света и Долгой Ночи». Старики забывчивы, но эту битву они не позабудут никогда. В эту ночь в каждом дупле будут звучать наши имена, которые станут известны всему совиному миру — Стрикс Струмажен, Ратник, Гартнор, Боре и Тобифьор. Каждая сова будет рассказывать своим детям и внукам о битве Короткого Света и Долгой Ночи, а значит, отныне до скончания веков сохранится и память о нас с вами!

Что ж, смело ринемся в проломы стен, чтобы остановить гниение или своими телами завалить бреши в этих чахлых башнях! Ничто так не украшает сову в дни мира, как скромность, простота и тихий нрав, но когда налетает ураган войны — забудьте кротость, напрягите крылья и в ярости летите на врага!

Date: 2015-07-11; view: 264; Нарушение авторских прав