Для кого-то этот случай выглядел странным. Ведь Ярцев - тренер опытный, ему к разным передрягам не привыкать, а тут

—Как можно было прессу настроить против Ярцева? Элементарно. Я вышел в зону для пресс-конференций. А вам, корреспондентам, кто-то из эстонских руководителей ляпнул, что я отказался от пресс-конференции. Уточню, что мне задачу привезти с этого выезда шесть очков никто не ставил. Более того: когда летели из Таллина в Москву, Колосков сказал: «Я твое заявление подписывать не буду. Ты ничего не проиграл, а если тебя хотят уволить - пусть это делают другие».

Когда тренер утверждает, что задачу привезти с выезда в Лихтенштейн и Эстонию шесть очков ему никто не ставил, — это, по-моему, приговор самому себе. Что бы ни говорил ему Колосков.

Произнося такие слова Ярцев в том же интервью «Спорт-Экспрессу» напрасно возмущался:

- Из уст Виталия Леонтьевича (Мутко) звучат слова о каком-то тренерском потолке Ярцева. Но прежде-то жизнь нас никогда не сводила - ни в клубах, ни в сборной. Откуда же ему известно про мой потолок и мое тренерское кредо, чтобы выдавать подобные заявления? Ведь что-то положительное для российского футбола я, наверное, все-таки сделал.

Конечно, Ярцев немало сделал для российского футбола. А если бы он был плохим человеком, то никогда бы Вадим Евсеев после ухода из «Локомотива» в начале 2007 года не пошел бы в первый дивизион, в «Торпедо», чтобы поддержать Георгия Александровича, у которого незадолго до того убили сына.

Дело совсем в другом. Сборная требует не только высочайшего уровня профессионализма, но и умения работать на сто процентов возможностей в экстремальных обстоятельствах. Ярцев в сборной очень хорошо начал - однако эмоциональные перегрузки не позволили ему долго продержаться на том же уровне, как тренерском, так и человеческом, который он продемонстрировал осенью 2003-го.

И ничего удивительного в этом нет. Слишком велик был перерыв в профессиональной деятельности Георгия Александровича перед сборной, чтобы ему хватило моральной выносливости на долгий период. Так что скорее это была не вина его, а беда.

Причем беда очень предсказуемая...

Один из самых прямых людей российского футбола Сергей Овчинников говорил в интервью «Спорт-Экспрессу», уже когда сборную возглавил Юрий Семин:

— А чего вы ожидали от сборной на чемпионате Европы? Во главе ее поставили человека, никого не тренировавшего года три. Его работу с «Ротором» и «Динамо» успешной не назовешь. У нас назначают очень просто. Свободный тренер есть? Есть. Отлично: давай тренируй сборную.

Пусть и в немного утрированном виде, Овчинников обрисовал вполне точную картину того, как в России решают серьезнейшие проблемы.

Впрочем, история с англичанином Стивом Маклареном во время отборочного цикла Euro-2008 докажет, что не только в России...

По ночному ноябрьскому шоссе Ярославль - Москва гордо летел чемпионский автобус. «Локомотив» бурно отмечал свое второе золото. Золото-2004. И вот в разгар веселья, под аккомпанемент диких криков голого по пояс Лимы и общего скандирования: «Палыч!», микрофон взял Юрий Семин. И своим неповторимым хрипловатым голосом произнес: «Сегодня у нас праздник, но праздник должен быть корректным. Завтра игроки сборной должны быть в национальной команде в хорошем, идеальном состоянии. Мы должны победить Эстонию!»

Несколько дней спустя три мяча из четырех забьют в Краснодаре эстонцам именно игроки «Локомотива» - Измайлов, Сычев и Лоськов. Да и Каряка отметится голом после штрафного в исполнении капитана чемпионов России Лоськова. И попробуйте теперь не связать это с отрезвляющими словами Семина в золотом автобусе. Словами, которые, возможно, на несколько месяцев отложили отставку Ярцева.

В минуту большой радости, когда простительно забыть обо всем, Семин вспомнил о сборной. С клубными тренерами такого не случалось почти никогда. А уж после 1:7 от Португалии слово «сборная», казалось, окончательно вышло из моды. Но Семину никогда не было на нее наплевать, пусть он и не плел никаких интриг, чтобы ее возглавить: голевая удаль локомотивцев в краснодарском матче с Эстонией — очередное тому доказательство.

Еще осенью 93-го, когда в Афинах разгорался конфликт между игроками национальной команды и ее руководством, именно второй тренер Семин, а не его шеф Павел Садырин, пошел в отеле Hilton к разъяренным футболистам наводить мосты. «В раздевалке была неприятная ситуация, и я посчитал, что нужно выступить в роли парламентера», - объяснит он десять лет спустя. А в конце разговора добавит: «После той истории с "письмом 14-ти" в глубине души осталась трещина, что загублено большое дело».

Тогда сборную и работу в ней хотя бы воспринимали как «большое дело». В середине 2000-х в ходу были совсем другие определения и сравнения. Голгофа. Сизифов труд. Выжженная земля. Славы там вряд ли добьешься, а вот авторитет подорвать - проще простого. Такое со многими уважаемыми людьми уже случалось. И Семину я в день назначения не позвонил, потому как не знал, что сказать. Поздравлять с таким назначением человека, к которому давно расположен, фальшиво. Сочувствовать — некорректно. Сборная все-таки. Формальный титул главного тренера страны. И так ведь хотелось, чтобы именно у него, Семина, вопреки всему получилось!

Память иногда выхватывает из прошлого внешне совсем незначительные, но очень важные лично для тебя детали. Итак, осень 99-го. «Локомотив» в Кубке УЕФА разгромлен английским «Лидсом» - 1:4. Автор этих строк передает из Британии материал с нелицеприятными выводами - и о команде, и о месте российского клубного футбола в Европе.

Проходит два дня. У Северной трибуны стадиона «Динамо» открывают памятник Льву Яшину. Собирается небольшой митинг, где мы и сталкиваемся с Семиным. Тут же вспоминается Лидс - и по мотивам публикации завязывается спор. Долгий, бурный, эмоциональный.

И вдруг во время этого спора я ловлю себя на непривычном ощущении. Тренер, которому за 50, с бесспорными футбольными достижениями, дискутирует с репортером, который ему в сыновья годится, как с равным! Высокомерного аргумента о «бессмысленности споров с дилетантами», тысячи раз произнесенного нашими тренерами после любой критики в прессе, от Семина было не услышать. Не услышать и сейчас -годы двукратного чемпионства и успехов в еврокубках этого человека не то что не испортили, а кажется, сделали еще мудрее и открытее. На день-другой он может обидеться на какую-то реплику в газете — но нет другого такого тренера в российском футболе, который был бы столь отходчив и не держал зла. Будь то на коллег-тренеров, игроков или журналистов.

Семин, считаю, совершил у нас маленькую революцию. Он доказал, что топ-тренером по футболу в России может быть добрый человек, который умеет прощать. Что нет никакого знака равенства между победой и страхом. Что, формулируя для тренера-победителя вопрос, не нужно лихорадочно просчитывать, какими будут для тебя последствия.

Только Семин не боится работать с набором опытнейших футболистов, каждому из которых, что называется, палец в рот не клади. «Я должен быть на территории игроков», — одна из его любимых фраз, так хорошо объясняющих, почему и ветераны любят работать с ним.

Только Семин был способен терпеть суровую газетную критику от Евсеева и лишь философски отвечать на нее: «Всегда любил работать с независимыми людьми». И без сомнений оставлял «инакомыслящего» в команде - потому что тот доказывал право на инакомыслие каторжной работой и вдохновенной игрой.

Только о Семине футболист-иностранец — конкретно Джейкоб Лекхето - был способен сказать: «Да, он может кричать. И как кричать! Но он живой человек. Сейчас он на тебя сердится, но так же быстро оттаивает и смеется в ответ на твои шутки. Он не живет в своем замкнутом мирке, он хочет понять все, что я думаю и чувствую».

Свой «Локомотив» Семин строил с низин первой лиги, в течение двух десятков лет, терпеливо, по кирпичику. Так же, наверное, он мог бы отстроить и сборную. Но не в пожарной стихии, а спокойно, основательно, за четырехлетний цикл.

Тогда-то и могло бы из этой сборной выйти что-то прочное, долговечное.

Но в 2005 году, посреди уже почти проигранного отборочного цикла, успех могло принести только чудо. Ясно было, что от поездок к Семину никто не подумает уклоняться, что в команде будет здоровая атмосфера - но и этого уже вряд ли хватит.

А получилось так, что, не добившись успеха в сборной, Юрий Палыч потерял то, что бережно растил десятилетиями, -«Локомотив». Хотя уходил из клуба в национальную команду, по выражению нового президента РФС Виталия Мутко, «в командировку». Временную, до конца года. Но в России, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.

О том, как это происходило, я подробно рассказал в своей предыдущей книге - «"Локомотив", который мы потеряли». Там же вы сможете прочитать откровения о том назначении и самого Семина, которые больше не публиковались нигде. По-моему, они очень показательны с точки зрения масштаба переговоров, ходов, интриг, которые всегда сопутствуют жизни футбольной сборной России.

Приход Семина вызвал у болельщиков новый, отчаянный прилив надежды - хотя оснований для нее было объективно мало. Усилена была и финансовая мотивация для игроков. На пресс-конференции в Бору Мутко заявил:

— Если сборная решит задачу выхода в финальную часть чемпионата мира-2006, общая сумма премий на команду составит 3 миллиона долларов, а не 1 миллион 200 тысяч, как объявлялось ранее. Это стало возможным благодаря новым спонсорам - так, в ближайшие дни будет подписан контракт с компанией «Нафта-Москва».

Семин с ходу начал работу на будущее. Вопреки всяким ожиданиям отдав место в воротах не своему любимцу 34-летнему Овчинникову, который и в «Локомотиве» с ним был, и в «Динамо» затем перешел, а 19-летнему армейцу Акинфееву. Когда отборочный цикл завершится, голкипер скажет мне:

-Хотел бы сказать, что ни на Юрия Павловича, ни на игроков сваливать этот результат нельзя. Как мы можем выходить на чемпионат мира, если терпим поражение со счетом 1:7? Когда Семин возглавил сборную, состав поменялся процентов на 70. Но было уже поздно что-либо всерьез изменить.

- Вы комфортно чувствуете себя в нынешней сборной?

- Великолепно! Когда меня раньше вызывали и я знал, что не буду играть, у меня было ощущение какой-то «кислоты», что ли. А когда ощущаешь доверие тренера, работать хочется. И атмосфера в команде у Семина отличная.

- Хотите, чтобы он остался во главе сборной? -Да, хочу.

- Считаете, что с ним команде будет по плечу решать большие задачи?

-Да, считаю.

Одним Акинфеевым дело не ограничилось. Лидером семинской сборной, ее десятым номером (несмотря на присутствие в команде Лоськова) стал Аршавин. На решающий матч в Словакии на поле вышло сразу восемь игроков 80-х годов рождения - то есть тех, кому на момент игры было 25 и меньше. Процессу омоложения сборной Семин придал более или менее масштабный характер, а Гус Хиддинк позже довел его до логического завершения.

В первом семинском матче россияне в Санкт-Петербурге обыграли Латвию - 2:0, а 17 августа команды встретились уже в Риге. Тамошняя сборная - не чета эстонской, недаром она вышла в финальную часть Еиго-2004 и там наделала шума, лишь на последних минутах отдав победу чехам, а потом сыграв вничью с немцами. Но вскоре после первенства ее главный тренер Александр Старков был приглашен в «Спартак», а с его сменщиком Юрием Андреевым латвийцы выступали менее успешно. Тем не менее было ясно, что на своем поле эта команда очень опасна.

На 6-й минуте полузащитник сборной Латвии Виталий Астафьев открыл счет. Правда, на то, чтобы Аршавин сравнял счет, потребовалось не слишком много времени - 20 минут.

Но этот гол оказался единственным российским. Матч закончился со счетом 1:1- при игре, с которой на чемпионате мира делать нам было бы нечего. Семин - не волшебник, чтобы за считанные месяцы все перевернуть. Позже он назовет тот матч главной своей неудачей в сборной.

Поздним вечером после матча группа российских журналистов, среди которых был и автор этих строк, в подавленном настроении ужинала в рижском ресторане. И тут одному из нас пришло сообщение по SMS следующего содержания: «Лихтенштейн - Словакия - 0:0. Матч окончен».

Как ни странно, все отреагировали на сообщение довольно сдержанно. О какой радости могла идти речь? Мы дожили до переживаний об исходе матча Лихтенштейна и Словакии, до того, что должны были поклониться «карлику» за возвращенную нам уже из небытия надежду на второе место. Стало ясно, что все решится в нашей очной встрече со Словакией в Братиславе.

Но если бы мальчики-с-пальчик из Лихтенштейна не сотворили очередную сенсацию, мы бы не стояли в волнении у дверей реанимационной палаты, а брели бы, обливаясь слезами, в анатомический театр. И тогда бы нам было не до подсчета, кто, с кем и как сыграет. А во-вторых, в Риге мы увидели то, что удручает куда больше сухих цифровых раскладов.

А еще мы увидели отсутствие класса.

Если бы наша сборная валяла дурака и оттого не победила -разговор был бы один. В Англии болельщики свистят только в том случае, когда не видят со стороны своей команды стопроцентной отдачи. Но на стадионе «Сконто» никакой вальяжности не было. Бились футболисты как могли. Достаточно было посмотреть на Евсеева, у которого, казалось, как у дракона, изо рта пылал огонь, на Аршавина, нанизывавшего по два-три соперника даже в добавленное судьей время, на Кержакова, отбиравшего мяч в середине поля в подкате...

Но в том-то и беда, что команда, отнесясь к матчу вполне серьезно и выложившись в нем полностью, не смогла не то что победить Латвию - элементарно переиграть ее. Матч был равным. Как принято говорить в таких случаях - ничейным.

Латвия не запиралась в обороне, чего мы так не любим, - но и это нам не помогло.

Вспоминалось, что осенью 2001-го, когда в Ригу на товарищеский матч приехала сборная России с Карпиным, Мостовым и К°, огромная разница в классе бросалась в глаза каждую секунду. Неужели, думалось, наш футбол настолько измельчал?

Вопрос были риторическим. Чемпионат мира тем временем уплывал от нас все дальше и дальше.

С матчем в Латвии был связан еще и скандал. Автор гола в ворота россиян, полузащитник казанского «Рубина» Виталий Астафьев в одном из рижских изданий заявил, что россияне перед матчем попытались его подкупить. В Москве это заявление, тем более от человека, играющего в России, вызвало бурю гнева.

Вскоре я спросил Мутко: