В подростковом возрасте

Мы уже говорили по поводу неполноценных матерей, что ощущение детьми покинутости переживается как непоправимая утрата, даже когда потеря матери проис­ходит в младенческом возрасте. Когда траур пережива­ют в подростковом возрасте, это также слишком рано и вызывает иногда у дочерей странные отклонения, так как если дочь теряет мать, не успев стать взрослой, она одновременно утрачивает объект амбивалентной люб­ви-ненависти и идентициональную поддержку, в кото­рой все еще нуждается. Чтобы восполнить чувство вины, вызванное двойственным отношением к матери, дочь, скорее всего, будет идентифицировать себя с ее идеали­зированным образом, и наиболее патогенной и опасной, с точки зрения возможных последствий, является само­идентификация с покойной матерью.

«Итак, что произошло? Что с вами? - Ничего, - от­вечала она, - только моя мама умерла». Этот странный ответ дает юная Элис в романе Вики Баум «Будущие звезды». Вопрос задал учитель пения, который встретил ее одиноко блуждающей в парке после того, как она только что узнала о смерти матери, скончавшейся после длительной агонии. Отец Элис, скульптор, практичес­ки отсутствует в ее жизни, так как все время работает, почти не выходя из своей мастерской. У единственной подруги - связь с ее преподавателем пения, в которого обе влюблены. Покинутая всеми, она остается один на один со своим горем, которое ей не с кем разделить: «Мама умерла, и даже слез нет, все остальное - пол­ная ерунда по сравнению с ее смертью... Она приняла морфий и ушла из жизни, одинокая и печальная. Ей было всего семнадцать лет». Не выдержав груза этого одиночества, девушка совершила самоубийство - ввела себе смертельную дозу морфия прямо в ложе театра, где присутствовала на опере «Тристан», в которой поют ее возлюбленный и подруга - соперница. Конечно, стра­дания, которые ей принесла любовь, и отказ от карьеры певицы из-за недостаточно сильного голоса по большей части объясняют причины такого решения - уйти из жизни. Но когда вам всего семнадцать лет, потеря ма­тери может стать для вас главным событием в жизни, и тогда справиться с противоречиями кажется невозмож­ным, а искушение последовать за нею на тот свет ста­новится слишком сильным. Все это приводит к смерти одинокую девушку, у которой просто не осталось сил и желания жить.

Отклонение несколько иного порядка показывает фильм «Под кожей» Карин Адлер, о котором мы уже рассказывали подробно, когда речь шла о ревности между двумя сестрами. Мать Розы и Ирис умирает от рака в самом начале фильма, в котором рассказывает­ся о том, как сестры переживают эту потерю. Старшая сестра Роза воспринимает ее с грустью, но без серьезных последствий, так как уже перешла в более взрослое со­стояние - она вышла замуж и забеременела. («Мне так ее не хватает. Но я не думаю об этом постоянно. Иногда я забываюсь, и мне хочется позвать ее. Я произношу вслух ее имя, но знаю, что никогда больше не увижу ее»). Более драматично переживает потерю Ирис, толь­ко что вышедшая из подросткового возраста и очень быстро потерявшая поддержку своей сестры. Роза спря­тала обручальное кольцо матери, сделав вид, что оно потерялось, чтобы сохранить его для себя. Ирис повто­ряет ее поступок, спрятав погребальную урну с пеплом матери.

Незадолго до этого Ирис оскорбила своего работода­теля и потеряла место продавщицы. Она вновь найдет себе работу в бюро находок, которая способствует по­явлению у нее галлюцинаций. Так, Ирис поверит в осо­бые «знаки», которые ей везде мерещатся, например, что мать звонит ей по телефону: «Я тебя вижу, я умерла». Такие галлюцинации, иллюзии контакта с загробным ми­ром, ощущение присутствия покойного обеспечиваются процессами интериоризации, и одновременно помогают принять и пережить потерю в реальности. Эти ощущения довольно часто возникают у людей, которые столкнулись со смертью близкого человека. Мы можем обнаружить те же самые переживания у малышки Понетт.

Ирис без всяких объяснений покидает своего любов­ника. К этому разрыву всех социальных связей добавляются сексуальные отклонения. После торопливых страстных объятий с первым встречным в кинозале эротические фантазии, рожденные под их влиянием, полностью захватывают ее во время похорон матери и заставляют мастурбировать, как только она приходит домой. Психоаналитическая практика учит нас, что в случае потери сексуальные импульсы могут резко уси­литься. Нередко переход к сексуальным действиям в на­вязчивой форме используется, чтобы противостоять тос­ке и ощущению близкой смерти. Поскольку приличия жестко требуют, чтобы траур сопровождался отказом от всех радостей жизни, и в особенности от сексуальной жизни, люди даже сами себе не могут признаться, что у них возникают такие желания.

После этого происшествия Ирис покатится по на­клонной плоскости. Вырядившись в тряпье, оставшееся от матери: ее парик, пальто, напялив ее очки, ее лиф­чик, она отправится на панель и подвергнет себя еще большей опасности. Она будет приставать к клиентам в ночной дискотеке, и ее изнасилует какой-то извраще­нец, к которому она будет не раз возвращаться, чтобы удовлетворить свои садо-мазохистские наклонности. То у нее украдут сумочку на улице, то она заявится к мужу сестры, пока та отсутствует, и попытается его соб­лазнить. Как и в сказке "Ослиная шкура", лохмотья заменяют отсутствующую мать, но, вместо защиты от сексуальной агрессии, они позволяют ей добровольно подвергнуть себя сексуальному насилию, как будто оно создает преграду боли и скорби, вызванные потерей ма­тери. В противоположность сказке, где смерть матери принята, и ослиная шкура символизирует интериоризацию ее защитной функции, в фильме траур не соверша­ется, и лохмотья, оставшиеся от матери, служат, таким образом, символом ее отсутствия и в то же время под­черкивают, как не хватает ее защиты, так и не ставшей внутренней у дочери.

В конечном итоге старшая сестра Роза рожает ребен­ка, когда ее муж находится в отъезде, и это событие по­могает Ирис вернуть себе женское достоинство, занять свое место и соответствующую поколенческую позицию в семье, а также вновь обрести идентициональные воз­можности. «В конце концов, это я была там. Фрэнка не было. Я все снимала для него на пленку. Это было ге­ниально. Упс! Она его родила. Мне дали его подержать первой после Розы. Мы не так уж непохожи с ней. Раз­ве совсем чуть-чуть, и еще она пытается командовать мной», - Ирис может, наконец, броситься в объятия своей сестры и заплакать: «Мне так ее не хватает, я так хочу вновь увидеть маму». Избавившись от лохмоть­ев покойной, она смогла почувствовать боль потери, не пытаясь заменить ее другими переживаниями. Теперь девушка может яснее представить себе свою будущую жизнь и сохранить воспоминания о матери, которая окончательно ушла в прошлое: «Мне все еще не хва­тает мамы, но по-другому. Иногда я встречаю людей, которые похожи на нее. Я помню ее походку, ее голос, улыбку, я люблю вспоминать все это, а казалось, что все уже забыла».

Date: 2015-07-10; view: 298; Нарушение авторских прав