Родословная славянских богов и их праздники

Как же в целом выглядит генеалогия славянских божеств? Не столь уж сложно, если учесть их много-ликость и многоименность.

В изначальные времена, ког­да (согласно колядкам) лишь Мировой Дуб стоял посреди предвечного моря, в мире было лишь четыре божества: Лада (Мокошь, Жива и т.д.), ее сестpa Яга⁴⁸, Велес-Месяц и Стрибог. Кроме того, в глубине моря обитали Змей (Ящер) и, видимо, Морской Царь. Ла­да была духом-дриадой Мирового Дерева и в то же время воплощением солнца. От брака ее и Велеса-Месяца роди­лись Белбог (Род) и Чернобог. Соперничая, они создали (под присмотром Велеса) мир: землю, светила, растения, животных и человека. Между богами разгорелась борьба за Вселенную. В конце концов Лада, Белбог и Белее уда­лились в верхний мир, Яга и Чернобог — в нижний, а сред­ний мир стал полем их вечной борьбы. Стрибог (в ипоста­си Вия) также стал подземным обитателем; но он может выступать и вместе с небесными богами.

Потомство Лады разделилось на два племени: Белбо-га и Чернобога. Яга с Чернобогом наплодили множество бесов и бесовок⁴⁹, в том числе Мару. Лада же родила от Белбога Сварога. Он принадлежит не только небесному, но и земному миру: бог неба — и в то же время первоче-ловек⁵⁰, первый пахарь и кузнец. Затем Лада вступила в брак со Сварогом (своим сыном-внуком) и родила трех Сварожичей — Перуна, Ярилу и Даждьбога. Четвертый Сварожич — Огонь. Три дочери Лады — Летница (До-дола), Леля и Морана,— видимо, также рождены от Сварога.

В поколении Сварожичей инцест совершается лишь между братьями и сестрами. Перун женится на Маре, не раз гибнет и воскресает из-за нее, пока не меняет эту дочь Чернобога на свою сестру Летницу. Ярила вступа­ет в брак с Лелей, спасенной им от Змея. Даждьбог же­нится на Моране, но ее похищает Чернобог, и Солнцу -Сварожичу приходится спуститься в преисподнюю, что­бы отбить свою сестру-жену. Ярила соперничает с Даждьбогом из-за Лели, а Перун, возможно, из-за Мары.

Из трех Сварожичей старший — Перун, средний — Ярила, младший — Даждьбог. С древней индоевропей­ской парой близнецов-всадников соотносятся Перун и Даждьбог или Даждьбог и Ярила. Последним двум у поляков соответствуют Лель и Полель, дети Лады. При этом Лель (Даждьбог) оказывается старше Полеля (Ярилы).

О следующем поколении богов — детях Сварожи­чей — известно мало. Миф о детях Мары, изменявшей Перуну со Змеем, у славян прослеживается слабо. Дочь Перуна и Летницы — Девана. В русском заговоре упо­минаются сыновья Георгия Храброго — лучники Симеон и Герасим. Вероятно, это дети Ярилы, языческих имен ко­торых мы не знаем. (День Герасима-Грачевника — 4 марта, Симеона-Летопроводца — 1 сентября; между двумя этими праздниками умещается весь весенне-летний сезон.) Сын и дочь Ивана-царевича, ценой жизни кото­рого он оживил Булата-молодца (то есть Перуна) — ра­зумеется, дети Даждьбога и Мораны. Имен их мы, опять-таки, не знаем. Трех сыновей Колаксая, не называя их имен, упоминает Геродот. Внуком же (то есть потомком) Даждьбога считался русский народ.

Свой род был у Стрибога. Сын его — Соловей-Раз­бойник, а внуки — ветры, женатые (подобно Сварожи-чам) только на своих сестрах.

В песнях южных славян нередко описывается родо­словная светил — Солнца, Месяца, Денницы (Венеры) и др., но варианты ее слишком расходятся между собой, чтобы сравнивать их с другими данными о генеалогии сла­вянских богов. Древнейшим, видимо, был миф о браке Месяца (Велеса) и Солнца (Лады) и о любовной связи его с Денницей.

Вне прослеженной здесь родословной оказываются лишь некоторые божества, о которых известно слишком мало (Прове, Ругевит, Поревит, Климба и др.).

Обобщим теперь то, что удалось узнать о годовом цикле праздников славянских богов.

Старый год соединяли с новым 12 дней святок. 24 декабря, около времени зимнего солнцеворота, Лада рожала Даждьбога (Божича) и Морану (Коляду), а также, вероятно, и Перуна с Ярилой. (Судя по сказке «Три царства», все три Сварожича рождались в одну ночь.) Озлобленная этим нечисть бесновалась все двенадцать дней, а люди, вопреки ей, справляли обряды, обеспечи­вавшие обилие и благополучие на весь год. В Новогод­нюю ночь встречали Овсеня, а 6 января очищались свя­щенной водой и праздновали день Велеса.

С 1 по 7 марта шла широкая Масленица. Провожали Морану — богиню зимы и смерти, и встречали ее же — богиню весны, а также ее супруга — Даждьбога. С этих дней начинали петь песни в честь Лады-Весны. Именно тогда Даждьбог, победив Чернобога-Кощея, выводил из-под земли трех богинь — царевен золотого, серебря­ного и медного царств — Морану, Летницу и Лелю, ко­торые и становились супругами трех Сварожичей. Око­ло времени весеннего равноденствия, 25 марта, Земля-Лада рожала,— видимо, кого-то из весенних богов (Перуна? Ярилу? Лелю?), зачатого ею в Купальскую ночь. Примерно тогда же, вероятно, отмечался празд­ник, перекрытый позднее Пасхой: день воскресения Пе­руна, погубленного было Марой. Вскоре после него пра­здновались Красная горка и Радуница, посвященные со­ответственно чествованию молодоженов и поминовению предков.

22 апреля в мир приходила Леля, а 27 апреля — Ярила. Веселый бог, восстав из могилы, побеждал Чер-нобога, освобождал трех своих сестер, спасал Лелю от Змея и женился на ней. И тогда земля и деревья покры­вались зеленью. 1 мая западные славяне чествовали Живу-кукушку, Ладу (ту же Живу), таинственного Во­ду и Лелю. Восточные же славяне 2 мая почитали близ­нецов-всадников (позднее Бориса и Глеба) и, вероятно, их мать Ладу.

4 июня чествовали Ярилу и Лелю (троицких «коро­ля» и «королеву»). А затем провожали-хоронили Яри­лу (Коструба) и Ладу (Весну, Кострому). Чествование и проводы Ярилы могли и разделяться несколькими днями (молодой и старый Ярила). Проводам русалок была посвящена Русальная неделя, предшествовавшая дню Ярилы или Купалы³¹. Западные славяне в Ярилин день чествовали, помимо Ярилы и Лели, Иешу-Перу-на, Ладу, Лелю, Ныю (Боду?) и Ладо-Даждьбога, а также Летницу.

Обряды погребения Германа (Калояна) и вождения Додолы или Перуна справлялись в разные дни, когда нужно было вызвать или прекратить дожди.

В ночь на 24 июня (около времени летнего солнцеворо­та) уходили в подземный мир Морана, похищенная Черно-богом, Лада-Купала и Даждьбог. Нечисть, обрадованная этим, бесчинствовала. Чтобы остановить ее, исполнялись обряды, связанные с силами воды, огня и растений.

20 июля, дабы уберечь выращенный урожай от гро­зы, отмечался день Громовника (Рода, Перуна). Жерт­вы для него (в том числе человеческие) отбирались 12 июля. Около 20 июля праздновались также дни Лет-ницы и Стрибога.

7 августа (по ромашковскому календарю) справля­лись обжинки. Чествовали Ладу (Золотую Бабу, Бере­гиню, Талаку), последний пучок колосьев оставляли «Волосу на бородку». 8 сентября приносились жертвы Роду и Рожаницам (Ладе и Леле). 14 сентября, как счи­талось, уходили под землю на зиму змеи и медведи. Ве­роятно, тогда же, около времени осеннего равноденст­вия, погибал Колаксай-Даждьбог, убитый завистливыми братьями.

1 октября, видимо, отмечался праздник Лады (позд­нее — Покров Богоматери), справлялись свадьбы. День 26 октября (Юрьев день осенний, установленный не в Греции, а на Руси) мог быть древним праздником Ярилы.

Новые исследования могут дополнить или уточнить реконструированную в этой главе картинку. Лишь бы это были именно исследования, основанные на внимательном изучении и сопоставлении источников, а не на произволь­ных фантазиях или «ославянивании» чужих мифов, не род­ственных славянским.

Словарь - указатель славянских богов⁵²

Авдотья Лиходеевна (рус.) — колдунья, жена Михаилы Поты-ки. См. Мара.

Александр (др.-рус.,болг.) — царь, летящий на грифонах (со­лярная черта). См. Даждьбог.

Анастасия (рус.) — а) мор­ская красавица, в которую влюб­лено Солнце, см. Морана; б) вто­рая жена Михаилы Потыка, спа­сающая его от колдуньи Марьи (Авдотьи). См. Летнхща.

Баба Коризма (черногор.) — воплощение Великого поста. См. Баба-Яга.

Баба-Яга — богиня смерти, войны, колдовства, хо­зяйка леса.

Балачко (серб.) — трехглавый воевода-чудовище. См. Чернобог.

Белбог — верховный бог добра. См. Род.

Беллона (чеш.) — богиня войны, сестра «Марса». См. Морана.

Белун (белорус.) — добрый бог, помогающий путни­кам. См. Белбог.

Берегиня (др.-рус, рус.) — богиня земли, воды, уро­жая, женщина-рыба. См. Лада.

Бог — верховный добрый бог, творец мира. См. Род.

Богоматерь — мать Белбога и Христа (Даждьбога), покровительница матерей и др. См. Лада.

Бода (польск.) — неизвестное божество (Водан? Ныя?), почитавшееся вместе с Аадой и Аелей.

Божич (юж.-слав.) — бог, родившийся на Рождест­во (Христос, Даждьбог). См. Даждьбог.

Борис и Глеб (рус.) — святые всадники. См. Близне­цы-всадники.

Буенек и Булка (болг.) — «жених» и «невеста», глав­ные участники весеннего обряда. См. Ярила, Леля.

Буняка (зап.-укр.) — великан с губительным взгля­дом. См. Стрибог (Вий).

Ванда (полъск.) — легендарная княгиня с чертами богини воды и Вселенной. См. Лада.

Вела (др.-рус.) — богиня, близкая к Велесу.

Велес (Волос) — бог скотоводства, земледелия, тор­говли, магии, поэзии, луны, животных; праотец богов.

Великая Богиня (усл. назв.) — богиня растений, жи­вотных, плодородия, мать и жена богов-всадников (на вост.-слав. вышивках и украшениях). См. Лада.

Венера (полаб., полъск.) — богиня любви, почитав­шаяся в Магдебурге и Торуни. См. Лада.

Весна (рус.) — богиня весны. См. Лада.

Вий (укр.) — бог смерти, подземного мира и ветра. См. Стрибог.

Власий — святой, покровитель скотоводства. См. Велес.

Волос — см. Велес.

Волх (рус.) — былинный герой, князь-оборотень. См. Велес.

Волховская коровница (рус.) — водная богиня, же­на Перуна. См. Мара.

Генниль (полаб.) — бог зари, защитник скота. См. Заря.

Георгий (Егорий, Юрий) — святой, покровитель ско­та (особенно коней), земледелия, охоты, войны и др. См. Ярила.

Герман (болг.) — обрядовый персонаж, бог дождя и плодородия. См. Ярила.

Гладолет (чеш.) — планета Сатурн. См. Чернобог.

Годраг (Гонодраг) (бодриц.) — малоизвестный бог.

Дабог (серб.) — бог смерти и нижнего мира. См. Даждъбог.

Даждьбог — бог солнца, сын Сварога.

Дан-Богдан (болг.) — герой с солярными чертами. См. Даждъбог.

Дева (полаб., словац., пол.) — богиня, соответству­ющая Венере, почитавшаяся в Магдебурге и Торуни. См. Лада.

Девана (чеш.) — богиня охоты, дочь Перуна и Лет-ницы.

Дедко (чеш.) — воплощение зимы в обряде выноса смерти. См. Чернобог.

Джурило (укр.) — см. Ярила.

Дзевана (полъск.) — богиня охоты. См. Девана.

Дзевоя (белорус.) — богиня девичества. См. Девана.

Дзивица (луж.) — богиня охоты. См. Девана.

Дзидзилеля (полъск.) — богиня любви. См. Леля.

Див (др.-рус, юж.-слав.) — злое божество (грифон). См. Чернобог.

Дивия (др.-рус.) — богиня, вероятно, супруга Дыя. См. Лада.

Дирцея (чеш.) — малоизвестная богиня. См. Морана.

Добропан (чеш..) — планета Меркурий. См. Даждъ­бог.

Добрыня (рус.) — богатырь-змееборец. См. Перун.

Додола (юж.-слав.) — главная участница обряда вы­зывания дождя. См. Летница.

Дриван (болг.) — небесный герой, создатель земле­делия. См. Сварог.

Дый (др.-рус.) — верховный небесный бог. См. Род.

Егорий (вост.-слав.) — см. Георшй, Ярила.

Ежибабель (чеш.) — муж Ежибабы (Яги). См. Чер-нобог.

Еньова буля (болг.) — «жена Ивана (Солнца)», главная участница обряда гадания 24 июня. См. Морана.

Еруслан Лазаревич (рус.) — богатырь-змееборец. См. Ярила.

Желя (др.-рус.) — богиня войны и смерти.

Жива — богиня плодородия, главная вила, планета Венера. См. Лада.

Живе (польск.) — бог жизни, герой, супруг Ныи. См. Сварог.

Жубрило (рус.) — см. Ярила.

Жыж (белорус.) — бог подземного огня. См. Огонь.

Жыцень (белорус.) — бог осени. См. Белее.

Заря (вост.-слав.) — богиня зари (утренней и вечерней).

Зелу (чеш.) — бог растительности, солнца, смерти; планета Меркурий (Зелон). См. Даждьбог.

Змей-Деспот-Вук (серб.) — герой-змееборец с чер­тами змея, волка и орла. См. Перун.

Змей Огненный Волк (серб.) — герой с чертами змея, волка и птицы. См. Перун.

Золотая Баба — богиня урожая, судьбы, материнст­ва. См. Лада.

Зоревик (вост.-слав.) — сказочный герой (третий брат), добывающий трех царевен подземного мира. См. Даждьбог.

Зюзя (белорус.) — бог зимы. См. Чернобог.

Зять Цереры (чеш.) — бог смерти и подземного ми­ра. См. Чернобог.

Иван (Ян, Ясь) — персонаж купальских песен и об­рядов, брат и супруг Марьи. См. Даждьбог.

Иван Быкович — см. Иван Сучич.

Иван Годинович (рус.) — богатырь, победитель Ко­щея. См. Даждьбог.

Иван Кобылий Сын — см. Иван Сучич.

Иван Кухарчич (вост.-слав.) — брат Ивана Сучи­ча в сказке «Бой на калиновом мосту».

Иван Попялов (вост.-слав.) — см. Иван Сучич.

Иван Сучич (Быкович, Кобылий Сын и др.) — глав­ный герой сказки («Бой на калиновом мосту»). См. Даждьбог.

Иван Царевич (вост.-слав.) — сказочный герой, победитель Кощея («Марья Моревна») или брат Ивана Сучича («Бой на калиновом мосту»). См. Даждьбог.

Илья Муромец (рус.) ника. См. Перун.

Илья-пророк — святой громовник.

Ипабог — бог охоты (вымышлен).

Иеша (польск.) — верховный бог-громовник. См. Перун.

Калоян (болг.) — см. Герман, Ярила.

Карна (др.-рус.) — богиня смерти и войны.

Касьян (рус.) — злой святой (29 февраля) с губи­тельным взглядом. См. Стрибог (Вий), Чернобог.

Кигала (чеш.) — малоизвестная богиня.

Кирт (чеш., хоре., словен.) — верховный бог неба, дед Радигоста. См. Род.

Климба (чеш.) — богиня ночи и войны. Малоизвестна.

Клювина (чеш.) — богиня войны. Малоизвестна.

Колодий (укр.) — злой бог, похититель женщин, пер­сонаж масленичного обряда. См. Чернобог.

Коляда (рус, белорус.) — олицетворение Рождества. См. Даждьбог, Морана.

Король и Королева (польск., чеш.) — главные уча­стники троицкого обряда. См. Ярила, Леля.

Кострома (рус.) — воплощение весны в обряде. См. Лада.

Коструб (укр.) — умирающий и воскресающий пер­сонаж в весеннем обряде. См. Ярила.

Кощей (вост.-слав., польск.) — злой подземный царь в сказке. См. Чернобог.

Краломоц (чеш..) — планета Юпитер. См. Перун.

Краль и Кралица (серб., хоре.) — главные участни­ки троицкого обряда. См. Ярила, Леля.

Красатина (чеш.) — малоизвестная богиня. См. Ла­да (Красопани).

Красопани (чеш.) — богиня любви, планета Венера. См. Лада.

Кривда (рус.) — воплощение зла. См. Баба-Яга.

Кродо (полаб., сакс.) — верховный бог плодородия и Вселенной. См. Род (Кирт).

Крулевна (польск.) — главная участница троицкого обряда. См. Леля.

Кузьма-Демьян (вост.-слав.) — святой, первочело-век, первый пахарь и кузнец. См. Сварог.

Купала (вост.-слав.) — богиня весны, мать Мораны. См. Лада.

Курент (словен.) — добрый бог, связанный со свят­ками и масленицей (Даждьбог? Ярила?).

Лада — верховная богиня-мать, богиня весны, брака и любви.

Ладо (польск.) — бог войны и солнца. См. Даждьбог.

Лазарь и Лазарица (серб., мак.) — главные участни­ки весеннего обряда. См. Ярила, Леля.

Лель (польск.) — бог брака, покровитель знати, сын Лады, брат Полеля. См. Боги-близнецы.

Леля — юная богиня любви и весны.

Летница (чаи.) — жена Перуна, мать Деваны.

Любмел (белорус.) — юный бог брака и любви. См. Боги-близнецы (Лель).

Мара (имя условно) — злая богиня нижнего мира, первая жена Перуна.

Марена (укр.) — см. Морана (Марья).

Маржак (чеил., словац.) — спутник Мораны. См. Даждьбог.

Маржана (польск.) — см. Морана.

Маринка (рус.) — колдунья, возлюбленная Добры-ни. См. Мара.

Марс (чеил.) — бог войны, брат «Беллоны». См. Даждьбог.

Марья (вост.-слав.) — персонаж купальских песен, сестра и жена Ивана (Даждьбога). См. Морана.

Марья Белая Лебедь (рус.) — колдунья, жена Ми­хаилы Потыка. См. Мара.

Марья Моревна (рус.) — амазонка, супруга Ивана Царевича. См. Морана.

Масленик (рус.) — спутник Масленицы. См. Даждьбог.

Масленица (рус.) — главный персонаж обряда про­водов зимы. См. Морана.

Мать Сыра Земля (рус.) — воплощение земли. См. Лада.

Мерот (чеил.) — бог — проводник душ на тот свет. См. Велес.

Месяц — воплощение луны, небесный пастух. См. Велес.

Микула Селянинович (рус.) — богатырь-пахарь. См. Сварог.

Михаил — архангел, громовник. См. Перун.

Михайло Потык (рус.) — богатырь, погубленный колдуньей Марьей (Авдотьей). См. Перун, Мара.

Мокошь — богиня воды, прядения, овцеводства. См. Лада.

Морана — богиня весны и смерти, сестра и жена Даждьбога, дочь Купалы (Весны, Лады).

Мороз (рус.) — бог зимы. См. Чернобог.

Мужичок с ноготок (вост.-слав.) — хозяин нижне­го мира в сказке. См. Чернобог.

Настасья (рус.) — невеста Ивана Годиновича, похи­щенная Кощеем. См. Морана.

Неделя (вост.-слав., юж.-слав.) — воплощение вос­кресенья, дочь Пятницы, богиня прядения. См. Морана.

Несреча (серб.) — богиня злой судьбы. См. Баба-Яга.

Никола — святой, наследник Бога, покровитель зем­леделия, скотоводства, мореплавания. См. Велес, Сварог, Стрибог.

Ный (польск.) — бог загробного мира. См. Велес.

Ныя (пол.) — богиня нижнего мира, супруга Геркуле­са, мать Скифа. См. Лада.

Обида (др.-рус.) — крылатая богиня нижнего мира и несчастья.

Облупа (рус.) — бог обжорства, спутник Ярилы. См. Ярила.

Овсень (рус.) — воплощение Нового года, первона­чально — бог зари. См. Заря.

Огненная Мария (серб.) — святая-громовница, сес­тра Ильи. См. Летница.

Огонь Сварожич (др.-рус.) — бог огня.

Пантелеймон (серб.) — святой, хозяин ветра. См. Стрибог.

Пеперуда (юж.-слав.) — главная участница обряда вызывания дождя. См. Летница.

Переплут (др.-рус.) — бог плодородия, птицечело-век. См. Симаргл.

Перун — громовник, бог войны.

Пизамар (балт.-слав.) — малоизвестный бог.

Пинай (рус.) — бог пьянства (?), спутник Ярилы. См. Ярила.

Погода (польск.) — божество погоды, ветра.

Подага (балт.-слав.) — малоизвестное божество (Погода?).

Позвизд (польск., др.-рус.) — бог ветра. См. Стрибог.

Покладня Баба (хоре.) — воплощение Великого по­ста. См. Баба-Яга.

Полель (польск.) — бог брака и веселья, покровитель простого народа, брат Леля, сын Лады. См. Боги-близнецы.

Поревит (балт.-слав.) — бог осени и зимы.

Поренут (балт.-слав.) — бог Вселенной, праотец богов. См. Белее.

Посвистан (укр.) — см. Позвизд.

Похвист (польск.) — см. Позвизд.

Прабог (словац.) — верховный бог. См. Род.

Правда (рус.) — воплощение добра. См. Лада.

Припегала (полаб.) — бог плодородия, солнца и вой­ны. См. Ярила.

Прове (балт.-слав.) — бог правосудия.

Пятница — святая, покровительница материнства, прядения и др. Мать Недели. См. Лада.

Радамаш (чеш.) — бог загробного мира. См. Белес.

Радигост — бог солнца и войны; сын Сварога, внук Кирта (Рода). См. Даждьбог.

Род (др.-рус.) — верховный небесный бог, гро­мовник.

Рожаницы — богини плодородия и судьбы. См. Ла­да, Леля.

Ругевит (балт.-слав.) — бог весны, лета, войны.

Сатанаил — бог зла, брат Бога, творец мира (совме­стно с ним). См. Чернобог.

Сатурн (вост.-слав.) — бог смерти, почитавшийся на Черной горе. См. Чернобог.

Сатурн (балт.-слав.) — бог, почитавшийся в виде медного идола (Велес? Чернобог?).

Сварог — бог-кузнец, отец Даждьбога и Огня.

Святовит (балт.-слав., чеш.) — верховный небес­ный бог. См. Род.

Семик и Семичиха (рус.) — главные персонажи ве­сеннего обряда. См. Ярила, Леля.

Середа (вост.-слав.) — олицетворение среды; боги­ня прядения. См. Мара.

Симаргл (др.-рус, болг.) — крылатый пес, бог рас­тительности и плодородной земли.

Скалоян (болг.) — см. Герман.

Смертонош (чеш.) — планета Марс. См. Даждъбог.

Солнце — обожествленное светило. См. Лада, Даждьбог, Хоре.

Соловей-Разбойник (рус.) — демон ветра, отец вет­ров (?). См. Стрибог.

Среча (серб.) — богиня доброй судьбы. См. Лада.

Стрибог — бог ветра и моря.

Сытиврат (чеш.) — бог плодородия (?). См. Велес.

Талака (белорус.) — богиня урожая. См. Лада.

Тригла (балт.-слав.) — богиня луны. См. Чернобог, Баба-Яга.

Триглав — бог Вселенной с чертами бога тьмы. См. Чернобог.

Троян (юж.-слав., др.-рус.) — злой бог ночи. См. Чернобог.

Тур (вост.-слав.) — зооморфный бог весны и плодо­родия. См. Ярила.

Турупит (балт.-слав.) — малоизвестный бог. См. Поренут.

Усуд (серб.) — бог судьбы. См. Род.

Флинц (луж.) — бог смерти. См. Даждьбог.

Флор и Лавр (вост.-слав.) — святые всадники, по­кровители коневодства. См. Боги-близнецы.

Хаммон (полаб.) — верховный бог-громовник. См. Перун.

Хоре — бог солнца. См. Даждьбог.

Царица-Молния (рус.) — богиня-громовница. См. Летница.

Царь-Девица (вост.-слав.) — амазонка, хозяйка «живой» воды и др., супруга Ивана Царевича. См. Мо-рана.

Царь Морской (рус.) — бог моря и рек.

Цеця (белорус.) — богиня лета.

Цица (луж., герм.?) — малоизвестное божество (бо­гиня-мать).

Чернобог — бог тьмы и зла.

Черноглав (балт.-слав.) — бог войны. См. Перун.

Черный Арапин (юж.-слав.) — главый воин. См. Чернобог.

Черт — см. Чернобог, Сатанаил.

Числобог (полаб.) — вымышленный бог (бог времени).

Юлий (балт.-слав.) — бог, чье копье почиталось в Юлине (Волине). См. Ярила.

Юпитер (чеш.) — верховный бог-громовник. См. Перун.

Юрий — см. Георгий.

Ютробог (луж.) — бог солнца и зари. См.Даж.

Ярила — бог весны, солнца, плодородия, войны

Ярилиха (рус.) — спутница Ярилы. См. Леля

Яровит (балт.-слав., полаб.) — см. Ярила

Ярун (рус.) — см. Ярила.

Ясонь (чеш.) — бог солнца. См. Даждъб<

--

III, 14, 22. Эти племена, сла­вяне и анты <...>, считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем, и ему приносят в жертву быков и совершают другие свя­щенные обряды.

Прокопий из Кесарии. Война с готами. Пер. С. П. Кондратьева. М., 1950. С. 297.

Лев Диакон. История (990 г.).

X, 6. И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы (русы) вышли на равнину и начали под­бирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед сте­ной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом, по обычаю предков, множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задуши­ли несколько грудных младенцев и петухов, топя их в во­дах Истра.

Лев Диакон. История. Пер. М. М. Копыленко. М., 1988. С. 78.

Абу-л-Хасан Али ал-Масуди (X в.). Промываль-ни золота и копи драгоценных камней.

62. У славян есть дома, которые они почитают. Среди них есть один (что стоит) на тех горах, о которых говорят философы, что они принадлежат к высоким горам мира. Есть известия о том, каким образом построен этот дом, о размещении разных сортов камня в нем и разнообразии их цветов, об отверстиях, проделанных в нем в самой высо­кой его части, и что в этих проделанных отверстиях проис­ходило с восхода солнца; и какие в нем были положены (на сохранение) драгоценные камни, и о начертанных в нем знаках, что указывали на будущие явления; и от каких со­бытий, до того, как они произойдут, предостерегают эти драгоценные камни; и о появлении звуков к ним с высот его (дома), и что происходит с ними во время слушания этого.

И есть у них дом, который создал один из их царей на Черной горе, которую окружают удивительные воды, от­личающиеся разными цветами и вкусами, все очень полез­ные. И у них в нем есть огромный идол в образе Сатурна, сделанный в виде старца с посохом в руке, которым он шевелит кости мертвых в могилах. Под правой его ногой есть изображения чего-то наподобие насекомых, а под другой (его ногой) — вороно-черные изображения грачей и других (птиц) и удивительные изображения чего-то по­добного абиссинцам и неграм.

У них есть еще иной дом на горе, которую окружает залив моря, (дом), сооруженный из камней красного мра­мора и камней зеленого изумруда. В середине его огром­ный купол, а под ним идол, части тела которого (сделаны) из четырех сортов драгоценного камня: зеленого хризоли­та, красного карбункула, желтого корналина и белого хру­сталя (берилла), а голова его — из червонного золота. Против него — другой идол в виде девушки. Ему обыч­но приносят жертвы и воскурения (ладана).

Происхождение этого дома связывают с одним мудре­цом, который был у них в давние времена. Мы уже раньше рассказывали его историю и о том, что он сделал в зем­ле славян, какие он сотворил у них фокусы и хитрости, и о сооруженных им огромных отверстиях, которыми он привлекал к себе их сердца и овладел их душами, и с по­мощью которых он подчинил их умы, несмотря на суро­вость обычаев славян и на разнообразие природных ка­честв (отдельных племен).

Абу-л-Хасан A\i ал-Масудь 3 книги «Промивалым золота

та родовища дорогоцшного камшня».

Пер. А. П. Ковал1вського//Антолопя лггератур Сходу.

X., 1961. С. 364.

Георгий Младший. Житие Георгия Святогорского⁵³.

[В с. Ливиздия (Ливадия?) на Афоне] жили болгары, именуемые славянами. <...> В том владении <...> с давних времен и до наших дней стоял один идол, мра­морный, изображавший женщину. Эти неразумные люди служили ей и говорили: «Солнце, и дождь, и всякое бла­го дается нам от нее, которая имеет власть даровать смерть и жизнь кому пожелает. <...> Помолись нашей богине, чтобы она помогла тебе перед царем».

Герасимова Т. Сведения за един мраморен идол у българите

в Солунско//Езиковедско-етнолошки изследвания в памет

на академик Стоян Романски. София, 1960. С. 88*.

Здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, перевод сделан Д. М. Дудко.

В лето 6415 (907). <...> Цари же Леон с Алексан­дром мир сотворили с Олегом, дали дань и клятву принес­ли между собой, поцеловав крест, а Олега — приведя к присяге и мужей его по русскому закону: клялись ору­жием своим, и Перуном, богом своим, и Волосом, скоть­им богом, и утвердили мир.

В лето 6453 (945). <...> Кто помыслит из страны Русской разрушить такую любовь и сколько их священие приняло из страны Русской, да примут месть от Бога Все­держителя, осуждение на погибель в сей век и в будущий; а сколько их не крещено, да не имеют помощи от Бога, ни от Перуна, да не защитятся щитами своими, да иссече­ны будут мечами своими, и от стрел, и от иного оружия своего, да будут рабами в сей век и в будущий. <...> И наутро призвал Игорь послов, и пришел на холм, где стоял Перун, и положили оружие свое, и щиты, и золото, и приведены были к присяге Игорь и мужи его, и сколько было язычников Руси; а христианскую Русь приводили к присяге в церкви святого Ильи <...>.

В лето 6479 (971). <...> Как клялся я царям грече­ским и со мной бояре и Русь вся, да сохраним правый до­говор; если же, из тех самых прежде указанных, не сохра­ним, я и (те, что) со мной и подо мной, да имеем клятву от Бога, в которого веруем, в Перуна и в Волоса, скотьего бога, да будем золоты, как золото, и своим оружием да иссечены будем.

В лето 6488 (980). И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиров на холм вне двора те­ремного: Перуна деревянного, а голова его серебряная, а ус злат, и Хорса-Даждьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И поклонялись им, называя их богами, и при­водили сынов своих и дочерей, и служили бесам, и осквер­няли землю требами своими. И осквернялась кровью зем­ля Русская и холм тот. <...> И пришел Добрыня к Нов­городу, поставил кумира над рекой Волховом, и поклоня­лись ему люди новгородские как богу.

В лето 6622 (1114). Начал царствовать первым Ме-стром от рода Хамова, по нем Еремия. По нем Феоста³⁴, которого и Сварогом называли египтяне. Когда царство­вал сей Феоста, во время царствования его упали клещи с небес, и начали [люди] ковать оружие, ведь прежде то­го палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон ус­тановил: женам за одного мужа выходить и ходить го­вея⁵⁵. А кто прелюбодействовал, казнить повелевал. Из-за этого прозвали его богом Сварогом. Прежде того ведь жены блудили, с кем хотели, и были словно скот блудя­щий. Если рожала ребенка, то давала тому, кто ей люб был: «Это твое дитя». Он же, устроив празднество, при­нимал. Феоста же этот закон разрушил и постановил од­ному мужу одну жену иметь и жене за одного мужа выходить; если же кто преступит — пусть бросят его в печь ог­ненную. Из-за этого прозвали его Сварогом, и благосло­вили его египтяне.

И по нем царствовал сын его по имени Солнце, кото­рого называют Даждьбогом, семь тысяч четыреста семь­десят дней, что составляет двенадцать лет с половиной. Не умели ведь египтяне иначе считать: одни по луне счи­тали, а другие днями годы считали. Двенадцати же меся­цам число после узнали, с тех пор, как начали люди дань давать царям. Солнце-царь, сын Сварогов, который есть Даждьбог, был муж сильный. Услышал от некого о жене некой из египтян, богатой и замужней. И некто захотел блудить с ней. И не хотя отца своего закон Сварожий разрушить, взял с собой мужей несколько своих, узнав время, когда та прелюбодействует, ночью подстерег ее и не застал мужа с ней, а ее нашел лежащей с другим, с кем хотела. Взял же ее, и мучил, и велел ее водить по земле в укоризну, а того прелюбодея обезглавил. И была чистая жизнь по всей земле Египетской, и хвалить стали.

Повесть временных лет. Т. I. М.-Л., 1950. С. 25, 35, 39, 52, 56, 400—401.

Новгородская первая летопись.

В лето 6497 (988).

И пришел к Новгороду архиепископ Аким Корсуня-нин, и требища разрушил, и Перуна изрубил, и повелел тащить в Валхов. И повернув, веревками тащили его по грязи, ударяя жезлами. И велел никому и нигде не прини­мать [идола]. И шел пидьблянин⁵⁶ рано на реку, чтобы горшки везти в город. Тут Перун приплыл к берегу, и от­толкнул [он] его шестом: «Ты, — сказал,— Перунище, досыта пил и ел, а ныне поплыви прочь».

Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов.

М.-Л., 1950. С. 159—160.

Новгородская четвертая летопись.

В лето 6497 (988). <...> И в то время вошел бес в Перуна и начал кричать: «О горе! Ох мне! Достался не­милостивым этим рукам!»; и бросили его в Волхов. Он же поплыл мимо Великого моста, бросил палицу свою на мост, которой ныне безумные убиваются, утеху творят бесам.

Повесть временных лет. Ч. II. М.-Л., 1950. С. 159—160.

О истории, что о начале Русской земли и создании Новгорода... (XVII в.)

Старший же сын того князя Словена Волхов, бесо-угодник и чародей, лютый среди людей, тогда бесовскими ухищрениями видения творя многие, превращался в люто­го зверя крокодила, и преграждал в той реке Волхове путь водный, и не покорявшихся ему одних пожирал, других, выбрасывая, топил. Из-за этого люди, тогда невежды, Богом сущим того окаянного нарицали и громом или Пе­руном называли, ибо белорусским языком гром «перун» именуется. Поставил же он, окаянный чародей, ради ноч­ных видений, для бесовского собрания городок малый на месте некоем, называемом Перынь, где и Перун стоял. И баснословят об этом Волхве невежды, говоря: в бога сей окаянный превратился.

Наше же христианское истинное слово, неложным ис­пытанием много испытанное, известилось о сем окаянном чародее Волхве, что он зло разбит был и удавлен бесами в Волхове, и чарами бесовскими окаянное его тело несено было вверх по той реке Волхову и выброшено на берег против волховного городка его, что ныне зовется Перынь. И со многим плачем тут невеждами погребен был окаян­ный, с великой тризной поганской, и могилу насыпали над ним весьма высокую, по обычаю поганых. И по трех днях после окаянного того тризнища просела земля и поглоти­ла мерзкое тело крокодилово, и могила его просыпалась с ним на дно адово, так что и поныне, как говорят, след ямы той не наполнился.

Гиляров А. Предания начальной русской летописи.

М., 1878. С. 17.

Слово о полку Игореве.

<...> О Боян, соловей старого времени! Как бы ты эти походы воспел, скача, соловей, по мысленному дере­ву, летая умом под облака, свивая славу обеих сторон это­го времени, рыская тропой Трояновой⁵⁸ через поля на го­ры <...> Или так было воспеть, вещий Боян, Велесов внук <...>.

<... > Встревожился див, кличет на верху древа, велит послушать земле незнаемой — Волге, и Поморью, и По-сулью, и Сурожу, и Корсуни⁵⁹, и тебе, Тмутараканский истукан! <...>

-<...> Это ветры, Стрибожьи внуки, веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы.

<...> Тогда, при Олеге Гориславиче⁶⁰, сеялись и рос­ли усобицы, погибала жизнь Даждьбожьего внука, в кня­жьих крамолах век людям сократился.

<...> Встала Обида в силах Даждьбожьего внука, вступила девою на землю Трояню, всплескала лебедины­ми крыльями на синем море у Дона, плеща, утопила обильные времена.

<...> А Игорева храброго полка не воскресить! По нему кликнула Карна, и Желя поскакала по Русской земле, жар людям бросая из пламенного рога.

<...> На седьмом веке Трояновом бросил Всеслав жребий о девице, любой себе...

<... > Всеслав-князь людей судил, князьям города да­вал, а сам в ночи волком рыскал, из Киева добегал до пе­тухов к Тмутаракани, великому Хорсу волком путь пере­бегал.

Слово о полку Игореве. М.-Л., 1950. С. 11—12,14—17, 25—26.

Слово св. Григория, раскрытое в толкованиях, о том, как, сперва язычниками будучи, народы кланялись идолам и требы им клали; то и ныне творят (XI—

XII вв.).⁶¹

Паисиевский список (XlVe.). <...> От тех [почита­телей Озириса] приучились халдеи, начали требы им тво­рить, Роду и рожаницам, порождению проклятого бога Осира. <... > Откуда и приучились эллины класть требы Артемиду и Артемиде, т. е. Роду и [двум] рожаницам. Так же и египтяне. Так же и до славян дошло это слово, и те начали требы класть Роду и рожаницам прежде Перуна, бога их, а прежде того клали требу упырям и берегиням. По святом Крещении Перуна отвергли и к Христу-Богу пришли. Но и ныне по окраинам молятся ему, проклятому богу Перуну, и Хорсу, и Мокоши, и вилам, и то творят тайно. Этого не могут лишиться — проклятого ставления второй трапезы, названной «Роду и рожаницам» <...>.

Новгородско-Софийский список (XV в.). <...> Тем же богам требу кладут и творят и славянские народы: вилам и Мокоши-Диве, Перуну, Хорсу, Роду и [двум] ро­жаницам, упырям и берегиням, и Переплуту, и, вертясь, пьют в честь его из рогов. И Огню Сварожичу молятся, и навьям баню топят <... > и Мокошь чтут. <... > Чреву служащие попы установили прикладывать [тропарь] Рождества Богородицы к рожаничной трапезе. <...> И недели день, и кланяются, написав жену, в человече­ском образе тварь.

Чудовский список (XV в.). <...> Веруют в упырей и младенцев, почитают мертвых. <...> А другие под ови­ном и в хлевах скотских молятся, как язычники <...>, и скотному богу, и попутнику, и лесному богу, и спорынь­ям, и Спеху⁶². <...> Эти не только бога знают, но и хри­стианами себя называют, а горше язычников дела творят, да примут горше их муку <...>.

Гальковский Н. Борьба христианства

с остатками язычества в Древней Руси. Т. II. М., С. 17—25.

Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере (XI в.).

Как Илья Фесвитянин, заклавший иереев и жрецов идольских числом 300 <...>, так и этот⁶³ не может тер­петь христиан, двоеверно живущих, верующих в Перуна и Хорса, и в Мокошь, и в Сима, и в Регла, и в вил, кото­рых числом 30⁶⁴ сестер, как говорят невежды, и мнят их богинями, и так кладут им требы, и кур им режут. И много молятся; зовут его Сварожичем <...>. Не только же невежды то творят, но и ведающие, попы и книжники. Ес­ли того не творят ведающие, то пьют и едят молебную ту еду; если ж не пьют и не едят, то видят деяния их злые; ес­ли же не видят, то слышат и не хотят их поучить. Если бы кто и хотел научить, то прочий невежды не дадут зависти ради, и на убийство покушаются.

<...> Не подобает христианам игр бесовских играть, которые суть плясание, музыка, песни бесовские и жерт­ва идольская, когда молятся под овином огню, и вилам, и Мокоши, и Симу, и Реглу, и Перуну, и Волосу, скотье­му богу, и Роду и рожаницам, и всем тем, которые им по­добны. <...> Которые ставят кроме трапезы кутей­ной — законного обеда, ту, которая нарицается незакон­ная трапеза, именуемая «Роду и рожаницам».

Гальковский Н. Указ. соч. С. 41—43.

Беседа св. Григория Феолога⁶⁵ об избиении града

(XI в.).

<...> Тот реку богиней называет и зверя, живущего в ней, как бога нарицая, требу творит. Один Дыю покло­няется, а другой — Дивии.

Аничков Е. В.

Язычество и Древняя Русь.

СПб., 1914. С. 93.

Слово Исайи-пророка, истолкованное св. Иоанном Златоустом, о ставящих вторую трапезу Роду и рожа­ницам (XII в.).

<... > Господь сказал: наследниками Моей святой го­ры будут избранные люди, которые служат Богу и выпол­няют его повеления, а не те, которые служат Роду и [двум] рожаницам, бесполезным идолам. <...> Истин­но верующие люди, покоряющиеся Богу, а не [двум] ро­жаницам. <...> Вас же, покинувших Меня, забывших Мою святую гору, готовящих пир в честь Рода и [двух] рожаниц, наполняющих ковши свои на потребу бесам,— вас Я предам мечу, и все вы падете пронзенными! <... > Вы же бесовскими песнопениями славите идолов Рода и рожаниц и губите пророчества книг.

Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981. С. 445—446.

Вопрошение Кириково, который спрашивал епис­копа Новгородского Нифонта и других (XII в.).

33. А если Роду и [двум] рожаницам режут хлебы, и сыры, и мед? Запрещал весьма: негде, рек, сказано: «Горе пьющим в честь [двух] рожаниц!»

Русская историческая библиотека. 1880. Т. VI. С. 31.

Хождение Богородицы по мукам (XII в.). <...> Это те, которые не веровали в Отца, и Сына, и Святого Духа, но забыли Бога и веровали в ту тварь, что он нам для работы сотворил, то все они богами прозвали: солнце и месяц, землю и воду, и зверей, и гадов, и челове­ческие имена, а именно — Трояна, Хорса, Велеса, Перу­на в богов обратили, в бесов злых веровали и доныне мра­ком злым одержимы, того ради здесь так мучаются.

Хрестоматия по древнерусской литературе. М., 1962. С. 92.

Слово, истолкованное мудростью от св. апостолов, и пророков, и отцов, о твари и о дне, называемом не­деля (XII—XIII вв.).

<...> А неверные, написав Свет болваном, кланяют­ся ему. <...> Болван ведь спрятан, выдолблен, написан, а не пролился, как свет. Свет не осязаем и непознаваем никем, где он находится. <...> Никто же не может ука­зать образа свету. <...> Нам же, познавшим Бога, <...> поклоняться единому Богу <...>, а не твари, на­писанной в образе человеческом.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 78—79.

Слово св. отца нашего Иоанна Златоуста (XIII в.).

Люди, забывшие страх Божий <...>, приступили к идолам и начали поклоняться молнии и грому, и солнцу, и луне. А другие — Перуну, Хорсу, вилам и Мокоши, упырям и берегиням, которых называют 7 сестер⁶⁶. А другие в Сварожича веруют, и Артемида и Артемидию, которым невежественные люди молятся и кур им режут.

И иные в воде их топят, а другие, к колодцам приходя, молятся и в воду бросают. <...> А другие веруют в Стрибога, Даждьбога и Переплута, в честь которого, вертясь, пьют из рогов.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 59.

Слово от святого Евангелия (список XIV в.).

<... > А это душевные грехи: <... > учиться астроно­мии, и веровать в метание, и в лживые писания, и в эл­линские книги баснотворные, и во встречу, и в Мокошь, и в сносудец, птичьи чары, и в громник, и в колядник, и в весь Мартолой проклятый, и кто творит злые дни и часы.

Летописи русской литературы и древности. 1862. Т. IV. С. 106.

Вопрос, что есть требокладение идольское (XIV в.).

<...> Многие ведь из христиан трапезы ставят идо­лам и наполняют ковши бесам. Кто суть идолы? Первый идол — [две] рожаницы. [Цитата из «Слова Исайи».] А это второе: вилам и Мокоши, и еще не явно молятся, и тайно призывают идоломолицы бабы. Творят же то не только худые люди, но богатых мужей жены. <...> Горе, горе людям, <...> которые мнят честь оказать госпоже Богородице, ставя трапезу из крупичных хлебов и сыров, и ковши наполняя винами благовонными, и творят тро­парь Рождеству, и подавая, друг другу, едят и пьют.

И мнят, что добро творят и хвалу тем воздают Владычи­це чистой.

Летописи русской литературы и древности. 1862. Т. IV. С. 85—86.

Слово и откровение святых апостолов (конец XV— начало XVI вв.).

<...> И дабы уразумели многие люди и в соблазн ве­ликий не впали, мня богов многих — Перуна и Хорса, Дыя, и Трояна, и иных многих. Ибо то люди были, старей­шины: Перун у эллинов, а Хоре — на Кипре, Троян был царь в Риме. Но добрые мужи были, а другие — разбой­ники.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 51.

Ьеседа трех святителей (XIV в.). <...> есть два ангела громовых, эллинский старец Перун и Хорс-жидовин, два ангела молнии.

Даркевич В. П. Топор как символ Перуна в древнерусском язычестве//Сов. археология. 1961. № 4. С. 95.

О вдохновении духа в человеке (в списке конца XV— начала XVI вв.).

Вдохновение бессмертное <...> единый вдыхает Все­держитель, который один бессмертен и непогибающих творец, ибо дунул ему [человеку] на лицо дух жизни, и стал человек душой жив. Это тебе не Род, сидя на воз­духе, мечет груды, и от того рождаются дети <...> всем ведь есть творец Бог, а не Род.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 97.

Мацей Стрыйковский. Хроника Польская, Литов­ская и всей Руси (1582).

IV, 4. Владимир <...> в Киеве очень много храмов построил и идолов по горам окрестным поставил, в част­ности идол Перуна, бога грома, туч и молний (которого больше всех чтил), роскошнее всего сделал: само тело бы­ло из дерева искусно вырезано, голова его из серебра, уши из золота, в руке же держал камень наподобие пылающей молнии, в честь и славу которому огонь из дубовых дров, названный вечным, жрецы, для того приставленные, жгли. Если бы из-за небрежности стражей он когда-ни­будь погас, то таких карали смертью, что также Литва, Жмудь⁶⁷ и старые прусы соблюдали.

Stryjkowski M. Kronika Polska, Litewska i wszystrkej Rusi.

T. 1. Warsz., 1846.S. 138.

Устав преподобного Саввы (XVI в.).

<...> [Исповедальный вопрос:] Не сблудила ли с ба­бами богомерзкие блуды, не молилася ли вилам, или Роду и рожаницам, и Перуну, и Хорсу, и Мокоши, пила и ела?

Аничков Е. В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914. С. 267.

Поучение духовным детям (XVI в.).

Уклоняйся перед Богом невидимых: людей, молящихся Роду и рожаницам, Перуну, и Аполлону, и Мокоши, и Перегине⁶⁸, и ко всяким богам мерзким требам не при­ближайся.

Азбукин А. Очерк литературной борьбы представителей

христианства с остатками язычества в русском народе//

Русский философический вестник. 1896. № 2. С. 249.

Густынская летопись (XVII в.).

Во-первых, Перконос, т. е. Перун, был у них старей­ший бог; [описание идола Перуна — по М. Стрыйков-скому]. Второй — Волос, бог скотий <...>. Третий — Позвизд, ляхи его называли Похвист; верили, что он был богом <... > воздуха, а иные — погоды и непогоды, иные его Вихрем нарицали, и этому Позвизду или вихрю как Богу, кланяясь, молились.

Четвертый идол — Ладо (т.е. Pluton), бог пекельный; верили, что он был богом женитьбы, веселья, утешения и всякого благополучия, как у эллинов — Бахус; ему жертвы приносили желавшие жениться, дабы с его помо­щью брак добрый и любовный был. Этого Аадона, беса, в некоторых странах и поныне на крестинах и на свадьбах величают, распевая свои некие песни и руками о руки или по столу хлопая: «Ладо, Ладо!» — приплетая песни свои, много раз поминают.

Пятый, Купало, думаю, был бог изобилия, как у элли­нов —; Церера. Ему же <... > за изобилие благодарение приносили в то время, когда должна настать жат­ва.<...> С вечера собираются простые люди обоего по­ла и сплетают себе венки из съедобных злаков или корень­ев и, подпоясавшись травой, разводят огонь, где ставят зе­леную ветвь; и, взявшись за руки, ходят вокруг того огня, распевая свои песни и приплетая Купало; потом через тот огонь перескакивают, этому бесу жертву принося.

Шестой — Коляда, которому праздник прескверный был 24 декабря. Сему бесу в память простой народ схо­дится в навечерие Рождества Христова, а поют песни не­кие, в них же если о Рождестве Христовом поминают, то Коляду беса величают.

Но имели больше богов, т. е. Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла, Мокоша, иные же колодцам, озе­рам, рощам жертвы приносили. Из этих же богов некое­му богу в жертву людей топили, ему же и доныне в неко­торых сторонах безумные память творят: в день пресвет-лого Воскресения Христова, молодые, собравшись и играя, бросают человека в воду, и бывает иногда <...>, что бросаемые в воду или о дерево, или о камень в воде раз­биваются и умирают, или утопают; по иным же сторонам <... > только водой обливают.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 295—301.

И. Гизель. Синопсис (1674).

[Текст тот же, что в Густынской летописи, но с некото­рыми оригинальными деталями. О Перуне:] ноги желез­ные. В руках же держал камень наподобие молнии пыла­ющей, рубинами и карбункулами украшенный. [О Поз-визде:] называли его богом воздуха, ветра и непогоды. [О Ладо:] Этот же соблазн от древнейших идолослужи-телей произошел, которые неких богов Леля и Полеля по­читали. <...> И ныне по неким странам пением «Лелюм-Полелюм» возглашают также и мать Лелеву и Полелеву Ладо, распевая: «Ладо, Ладо!» [О Коляде:] на тех же своих законопротивных сборищах и некоего Тура-сатану <...> вспоминают.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 295—299.

Поучение в понедельник Святого Духа (XVII в.).

Но еще такая слепота <... > среди препростых людей есть, которые бога плодов земных Дида, и бога изготов­ления орудий всякого дела речного Лада, как тогда эллины, почитали, разжигали огни, скакали, плеща руками, и пели: «Дидо-Ладо!», и, принося всякие вещи из посуды и одежды, <...> в огонь бросали, и так, когда разгорал­ся огонь, через него скакали. Есть и такие, что думают, будто есть бог скотов и всяких животных, и того почита­ют. Его же называют Колядою, ему же вечером праздну­ют, а днем работают. И такие есть, что бога водного на­зывают, и того хвалят и почитают, дабы от волн морских сохранил, и его именуют Лоло, и сего ради в память его водой поливаются.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 302.

Исповедь каждого чина по десятисловию (XVIII в.).

Первая заповедь. Не обливался ли водою в Великий четверг или на Светлой неделе не купал ли кого? Так же в навечерие Рождества Иоанна Предтечи и в день Петра и Павла не купался ли? Если кто в вышеупомянутые дни водою обливается, тот <...> идолу Купалу жертву при­носит. <...> Иные же воспевают Коляду или же Ладу, и «Лелю-Лелю», видя для себя в том великое добро и ве­селье. Иные же на русалиях плещат [руками] и, ударяя о стол, повторяют, воспевают: «Ладу, Лада!»...

Гальковский Н. Указ. соч. С. 303—304.

Румянцевский сборник (XVIII в.).

<... > Бабы каши варят на собрание рожаницам.

Гальковский Н. Указ. соч. С. 94.

Анания Федоров. Суздальский летописец (1754).

Обыватели в граде Суздале <...> имели богов языче­ских и, кроме них, Яруна, Пиная, Облупу, Купала, для которых места были в городе особенные, их богомер-ские были мольбища или капища.

Соколов М. Старорусские солнечные боги. Симбирск, 1887. С. 27.

Сказание о построении города Ярославля (XVIII в.).

И было селение, называемое Медвежий угол, в нем же обитатели — люди поганой веры, язычники злые. <...> Идол, которому поклонялись они, был Волос, т. е. скот­ский бог. И этот Волос <„..> стоял среди долины, назы­ваемой Волосовой, откуда и скот по обычаю на пастбища выгоняли. Этому <...> идолу и кереметь⁷⁰ поставлена была, и волхв дан, а он неугасимый огонь для Волоса под­держивал и жертвоприношения ему воскурял. Когда при­ходил первый выгон скота на пастбища, волхв закалывал для него тельца и телку, в обычное же время из диких зве­рей жертвы сжигал, а в некоторые очень тяжелые дни — и из людей. Этот волхв <... > по дыму воскурения жерт­венного понимал все тайное и говорил слова случавшимся там людям как слова этого Волоса. Когда же огонь у Во­лоса угасал, то волхва в тот же день и час отрешали от ке-ремети, и по жребию избирали иного, и этот закалывал волхва и, разведя огонь, сжигал в нем труп его как жерт­ву, единственно способную возвеселить этого грозного бога.

<...> И люди эти клятвой у Волоса обещали князю жить в согласии и оброки ему давать, но только не хотели креститься. <...> [Князь прибыл с воинами и духовенст­вом.] Но когда вошел в это селение, люди его выпустили из клетки некоего лютого зверя и псов, чтобы разорвали князя и тех, кто с ним. [Ярослав убил зверя секирой.] При засухе язычники молили слезно своего Волоса, что­бы низвел дождь на землю. <...> На месте, где некогда стоял Волос, тут и дудки, и гусли, и пение, раздававшее­ся много раз, и плясание некое было видимо. Скот же, когда на этом месте ходил, необычной худобе и недугу подвергался. <...> Говорили, что вся эта напасть была гневом Волоса, что он превратился в злого духа, дабы со­крушить людей, как сокрушили его и кереметь. [Соору­жение церкви Власия на месте святилища.]

Воронин Н.

Медвежий культ в Верхнем Поволжье XI в.//

Краеведческие записки (Ярославль). 1962. Вып. 4. С. 90—93.

Легенда о Перыни (записана П. Якушкиным в 1866 г.).

Был зверь-змияка, этот зверь-змияка жил на этом са­мом месте, вот где теперь скит святой стоит Перюньский. Каженную ночь этот зверь-змияка ходил спать в Иль­мень с Волховскою коровницею. Перешел змияка жить в самый Новгород; а на ту пору и народился Володимир-князь в Киеве. <...> Новгород окрестился. Черту с Бо­гом не жить: Новый-Город схватил змияку Перюна, да и бросил в Волхов. Черт силен: поплыл не вниз по ре­ке, а в гору — к Ильмень-озеру; подплыл к старому сво­ему жилью — да и на берег! Володимир-князь велел на том месте церковь рубить, а дьявола опять в воду. <...>

Якушкин П. И. Путевые письма из Новгородской губернии//Якушкин П. И.

Соч. СПб., 1884. С. 223.

Легенда об острове Перун (записана в 1905 г. Д. И. Яворницким).

До принятия нашими предками христианской веры, го­ворят, посреди Киева стоял каменный идольский бог Пе­рун с золотой головой. А тогда, как киевский князь Свя-тославский привез в Киев христианскую веру, тот бог сброшен был в Днепр. И поплыл тот Перун вниз по воде, а остановился аж между порогами, возле высокого скали­стого острова, против Таволжана. В том острове есть большая пещера, и в той пещере и поселился тот бог Пе­рун. Там он превратился в семиглавого змея. От того Перуна-змея и остров прозвали Перуном, а пещеру — Зме-евой. В той пещере <».,> были двери: сначала железные, а потом золотые; а внутри стояли столы: сначала серебря­ные, а потом золотые. На столах были очень дорогие ска­терти с золотыми кистями по углам. Все там было очень хорошо убрано, лишь никого не было видно, а только слышно было, что там кто-то очень тяжело стонал в са­мой глубине. А стонал некто иной, как семиглавый змей. Люди боялись лазать в ту Змееву пещеру. Только один дед Винниченко ходил туда, потому что он был большой волшебник. Он брал с собой свечку, влезал в пещеру, а что он там делал, то неизвестно. А когда, бывало, вле­зет, то там поднимается такой страшный гул, что аж весь камень того острова трещит. А гул шел от того же семи­главого змея. Тот <...> змей часто вылетал из пещеры, хватал всюду красивых девушек, жил с ними, а потом по­жирал их.

Однажды он притащил какую-то царскую дочь и уже начал было над ней глумиться, но бог прислал туда такого богатыря, который убил того лютого змея, а на царевне женился и имел от нее трех сыновей-соколов. <...>

Легенди та перекази.

К., 1985. С. 118, 242.