Лет от РХ. 2 page

ИЕРУСАЛИМ. "Варавва, ты вернулся?" — "Да, дядя Сомей". — "А где Осия?" — "Понимаешь, он сейчас находится в достойном месте". — "Что, в сина­гоге?" — "Хм, нет, в темнице". — "И за что же?" — "Понимаешь, он сам "баран" и в барана уверовал. Вот и сидит сейчас на цепи, как шакал". — "Дядя Сомей, не переживай, все образумится". — "Да, Варавва, как бы ни так. А знаешь ли ты, что о тебе говорят люди?"

— "Конечно, знаю, ибо плохого они обо мне ничего не скажут, ведь я кормлю очень многих бедных, а осталь­ные меня не интересуют. Ибо тех, кого я обижаю, то есть нелюди, они истинные бесы, а я всего-навсего над ними бог, который вершит справедливость над их бо­гатствами". — "Не много ли ты берешь на себя?" — "Нет, не много, ибо мне ничего не остается, и я голоден, как волк, и всегда жажду мяса. Но мясо не для меня, а для неимущих. Извини меня, дядя Сомей, за это "мясо". Сейчас я пойду и выкуплю Осию". — "Как ты пой­дешь, ведь тебя могут узнать". — "Я знаю, но что поделаешь, Осия друг мой, и я должен помочь ему".

— "Варавва, что же происходит на этой Земле?" — "Не знаю, что ответить, но, на мой взгляд, Бог что-то вершит над нами. Конечно, Бог есть Бог, а Осия мой друг. Так что, прости меня, мне нужно идти". — "Тог­да удачи тебе". — "Спасибо, но учти, я иду с добром".

Варавва шел улицами Иерусалима. "Господи, я еще молод, и у меня ничего нет, кроме зла на всех богатых и черствых людей. Что мне делать и как быть? Ведь, убивая и грабя, я просто ничего не добьюсь, а наврежу лишь только себе. Где же справедливость, где она спря­тана? И если бы я знал, то отдал бы за нее свою жизнь".

"Варавва, мир тебе". — "Извините меня, мне не­когда". Варавва остановился. — "Осия, это ты?" — "Варавва, ты что?" — "Но ведь..." Осия засмеялся: "Отпустили меня, только зад мой слегка болит". — "Ну ты и нахал". — "Варавва, давай лучше спрячемся, ибо нам будет худо, ведь тебя везде ищут". — "Я не боюсь". — "Нет-нет, дорогой, тебе лучше спрятаться, и я знаю у кого, идем поскорее со мной". Варавва посмотрел на Осию. "Ну, дорогой, ты молодец, хотя не волк, а лиса спасает меня. Идем, я согласен, но куда, я пока не знаю". — "Идем, идем, есть у меня один друг". И они направились к другу Осии.

"Исаак, к тебе можно?" — "За-заходите". — "Осия, но ведь он пьян". — "Нет, Варавва, он просто заикается. Исаак, можно у тебя этому человеку немного пожить?" — "Да, п-п-пусть живет. Осия, скажи мне, и о-о-он тоже такой, как ты?" — "Нет, Исаак, он силь­нее меня, он Бог в своем деле". — "Но раз Бог, то п-п-пусть п-п-оживет у меня. Только у меня есть нечего".

— "Господи, до чего же ты довел наш народ", — подумал Варавва. — "Исаак, я тебе помогу, ибо я "разбойник", и деньги у меня есть, их очень много у меня". — "Ха-ха-ха, о-о-оставайся хоть на в-в-сю жизнь и ж-живи у меня". — "Давайте сейчас купим вина". Осия засмеялся: "Зачем покупать, ведь я могу и так..." Варавва посмотрел на Осию. "Осия, когда-то очень давно я просил тебя: не обижай того человека, кто своим трудом достает себе эти проклятые деньги на жизнь". Осия покраснел. "Варавва, я же хотел толь­ко..." — "Нет, на вот тебе 12 динариев и купи что хочешь, и оставь для отца своего, ибо он голоден". - "Прости меня, Варавва, но я тоже человек". — "Осия, я понимаю тебя, но пойми и ты весь смысл жизни нашей". — "Как это сделать, я не знаю". — "Осия, лично я иду на это безобразие из-за таких, как ты, а ты только из-за своего брюха". — "Варавва, но я же есть всегда хочу". — "Я тоже хочу, но никогда я не трону человека бедного. Осия, бери у тех, кто копит свое бо­гатство не своими руками и умом своим". — "А что такое ум?" — "Вот-вот, это то, что тебе не достает. Ты упрямый, как ишак". — "Зато у меня нет хвоста". — "А ты всмотрись в себя повнимательней и найдешь его". Исаак засмеялся. Осия покраснел, опустил голо­ву и вышел из дому. "А ведь прав Варавва, — думал он, — я тащу все, что можно, но у кого я беру? Господи, прости меня".

"Осия, Осия". — "Господи, это ты?" — "Слушай, ты что с ума сошел?" — "Прости меня, я задумался". — "Давай, идем с нами". — "Куда?" — "Да вот здесь недалеко". — "Нет, Кирам, я боюсь Варавву". — "Осия, а где он?" — "А вон, у Исаака в доме". — "Хорошо, Осия, иди туда, куда шел, а мне нужно уви­деться с Вараввой". — "А зачем?" — "Иди, иди, уви­димся еще".

Кирам зашел в дом Исаака. "О, Варавва, мир тебе". — "Кирам, дорогой, мир и вам. Кирам, Кирам, не стесняйся, присаживайся". — "Варавва, где ты так долго пропадал?" — "Кирам, вы же знаете мой путь". —"Знаем, но тебя так долго не было". — "Ничего, зато я жив, и все награбленное мною раздайте между бедными прямо здесь в Иерусалиме". — "Слушай, но ведь это же все..." — "Да, я понимаю, добро принад­лежит синедриону, и все же оно наше, и отдать это нужно только бедным". — "Хорошо, мы все сделаем, но тебе нужно убраться из Иерусалима". — "Кирам, я обещаю вам, что сегодня же уйду отсюда, но мне нужно дождаться Осию. И еще попрошу вас, чтобы обо мне никто и ничего не знал". — "Варавва, ты же знаешь нас". — "Все, тогда я молчу. А вот и "баранчик" при­шел". Войдя в дом, Осия почувствовал себя неловко. "Ну что, кучерявый, что ты купил?" — "Лепешки, рыбу, мясо и вино". — "А вино зачем?" — "Это только для вас, я не буду". — "Ну и молодец. А сейчас ступай и приведи сюда своего отца". И Осия побежал.

— "Отец, отец, пойдем быстрее к Исааку, я при­нес поесть и вина", — "Что ж, идем". Следуя к Исаа­ку, Сомей думал и просил Господа: "Господи, исправь его, ведь он еще молод". Войдя в дом, Сомей сразу попросил Варавву: "Прошу тебя, перевоспитай моего сына". — "Дядя Сомей, я обещаю тебе, что он испра­вится". — "А ты?" — "Это уже другой вопрос. Я старше от него и попытаюсь сделать то, что вы хотите. Пока я не знаю, как у меня получится, но думаю, что все станет на свои места". — "Варавва, скажи мне, не страшно ли тебе за свою жизнь?" — "О своей я пока не беспокоюсь, ибо думаю о других людях больше, чем о себе. Мне всегда радостно видеть человека в тот момент, когда он сыт и, ежели он накормлен, значит он добр". — "Варавва, глаголишь ты правильно, но, на мой взгляд, ты поступаешь неправильно". — "Дядя Сомей, Бог и только Бог рассудит всех нас. Но раз­бойником я себя никогда не буду считать". — "Что ж, Варавва, тогда твоя судьба зависит только от самого тебя". — "А я в этом и не сомневаюсь. Все, давайте лучше будем обедать, ибо мне скоро нужно покинуть Иерусалим".

Где-то за полночь Варавва покинул Иерусалим. "Боже мой, пойми меня правильно, ведь я все делаю не от хорошей жизни, и, когда я попаду к Тебе, не обессудь меня и мою грешную душу. Мне хочется, чтобы все люди жили в достатке, а не только те, кто, прикрываясь Твоим именем, грабит народ. Я отбираю уже награб­ленное, так кто же тогда из нас вор и разбойник, дай мне понять", — думал он. Бог слышал Варавву, он же Его пока нет. Он шел вперед, в неизвестность, которая ждала его где-то там, за горизонтом, он шел, не торо­пясь, но походка была его уверенной.

Римский гнет свирепствовал. Земля обетованная жила в страхе. Полнейший хаос окружал всех людей со всех сторон. Творилось нечто непонятное, повсюду свирепствовала смерть. Люди ждали помощи от Все­вышнего каждый день, они ждали и надеялись, надея­лись на свою лучшую жизнь, ибо о хорошей жизни предвещали все пророки, жившие за многие лета до рождения мессии. И они не ошибались, ибо слышали глас Божий и утверждали его в своих записях. Все шло по предначертанию Божьему. Был день и была ночь, пели птицы и шумел ветер, шел дождь и светило солнце, и жизнь продолжалась в таком русле, обыкно­венном и необыкновенном. Божье течение вело всех только вперед. Жизнь шла рядом со смертью, смертью жестокой и несправедливой, и путь для всех был оди­наков, ибо он вел всех в вечное бессмертие. Но этого пока никто не понимал, ибо дитя Божье только возра­стало и развивалось во благо всех людей. Язычники-первосвященники чувствовали да и знали о рождении Бого-человека, но изменить что-либо не могли, ибо сам Всевышний не давал им такой возможности. Светлый луч Божьего познания только набирал свою силу, он готовился к новому рождению новой и светлой веры, веры неугасимой и вечной. И эта вера через всякие тернии будет пробивать себе путь. Трудность и не­справедливость будут стоять у нее на дороге, но она будет идти вперед, смывая темное, восставшее против нее. Ибо все только Божье должно присутствовать и жить на Земле.

НАЗАРЕТ. "Мария, Иосиф, извините, что мы вас побеспокоили, но я рад, что встретился с вами". — "Иоанн, ты доволен встречей?" — "Да, тетя Мария, но я еще что-то чувствую". — "А что именно?" — "Горе". — "Дитя ты Мое, не нужно об этом говорить. Пусть жизнь для тебя будет выглядеть всегда прекрасной, как и ты сам. И прошу тебя, чаще вспоминай свою маму, она у тебя была очень добрая и справедливая. Жизнь у нее была короткой, но свое она получит или уже получила — благодать в Царствии Небесном.

Точно знаю, Богу так угодно, ибо Он руководит нами и, когда вернется Осия (Иисус) на Землю, в жизни на­шей все изменится". — "Тетя Мария, что Ты имеешь ввиду?" — "Всю жизнь нашу. Иуваль, прошу тебя, бе­реги это чадо, ибо он от Бога". — "Мария, я понял Тебя. Что ж, нам пора отправляться, ибо Иоанн уже тоскует по дому и Захарию". — "Бог будет с вами, и Мои добрые мысли будут вас сопровождать". — "Иоанн, ты прекрасен".

Иоанн сел в повозку. "Дядя Иуваль, едем, я хочу скорее увидеть своего отца". — "Да-да, Иоанн, едем". Мария стояла и смотрела им вслед. Ей казалось, что в повозке сидит не Иоанн, а Ее Сын Иисус, слезы кати­лись по Ее щекам.

"Мария, успокойся и идем в дом". "Иосиф, пойми, Я Мать". — "Я это понимаю, идем".

ВИФАВАРА. Захарий начал нервничать, и в этот момент он услышал: "Отец, отец, как я рад снова уви­деть тебя". — "Иоанн, дорогой ты мой, я тоже рад, что вижу тебя. Иуваль, проходи, да что же это я". — "За­харий, извини нас, что мы немного задержались". — "Иуваль, я знал, я все знал, ибо слышал глас Божий, который мне глаголил о том, что вы скоро вернетесь". — "Захарий, кто к нам пришел?" — "Елисуа, иди сюда, вернулись твои спасатели". — "Боже, Иуваль, Иоанн". — "Елисуа, я знал, что ты останешься жи­вым". — "Дорогие вы мои, я не знаю, как вас отблаго­дарить". — "Елисуа, благодарность твоя — это жизнь твоя, и нам не надобно ничего".

"Иуваль!" — "Да, Захарий, я слушаю тебя". — "Давай выйдем из дома, мне нужно поговорить с то­бой". — "Идем". Они вышли из дома, Захарий по­смотрел на голубое небо. "Иуваль, слушай меня вни­мательно. Мне очень скоро придется покинуть этот свет". — "Захарий, о чем ты говоришь?" — "Иуваль, прошу тебя, когда я отойду в мир иной, не оставь Иоан­на одного. И прошу тебя, мои рукописи сохрани для людей. Думаю, что их когда-то прочтут люди". — "Захарий, но ведь ты же не болен?" — "Да, я не болен, но переход мой может произойти в любую минуту, ибо так угодно Всевышнему, Иоанну пока об этом не ска­зывай". — "Да, Захарий, задал ты мне вопрос, теперь я, наверное, не смогу успокоиться до конца дней своих. Скажи мне, Захарий, не страшно ли тебе покидать нас?" — "Страшно, Иуваль, очень страшно, ведь я же человек, а Бог есть Бог, и, значит, я нужен Ему там". — "И ты можешь мне сказать, когда это произойдет?" — "Очень скоро я усну и больше никогда не встану, душа моя отойдет в объятия Божьи. А сейчас идем в дом, ибо уже время обеда". — "Захарий, я клянусь пред тобой и Господом Богом в том, что я сохраню твое дитя, и ты, глядя на нас из иного мира, убедишься в этом. Но я очень сильно буду скучать по тебе". — "Иуваль, от жалости до встречи со мной — не долгий путь, ибо точно знаю, что мы всегда будем вместе". — "Захарий, красиво ты говоришь, но все-таки не хочется покидать этот свет". — "Иуваль, всем не хочется, но все уходят. Жалко им или нет, но они уходят, ибо всех ждет вечная жизнь. Все, идем, ибо я боюсь, чтобы Иоанн ничего не заподозрил".

"Отец, дядя Иуваль, присаживайтесь, мы с Елисуа уже все приготовили". — "Большое вам спасибо. По­годите-погодите, Елисуа, а где Авраам?" — "Захарий, он скоро вернется". — "Елисуа, учти, я назариянин".

— "Конечно, я понимаю, но он ушел в синагогу". — "Но почему его так долго нет?" — "Я не знаю". — "Значит, с ним что-то случилось?"

В синагоге Авраам начал рассказывать прихожа­нам об огненной колеснице. Его слушали очень внима­тельно. Выслушав до конца, несколько человек взяли его за руки и вывели на улицу. "Люди, посмотрите на этого безумца, ибо он глаголит о дьявольской истине, этот человек является посланником дьявола. Давайте забросаем его камнями".

"Отец, что с тобой?" — "Иоанн, не получился у нас с тобой обед, идемте все к синагоге, ибо чувствую, что-то случилось". — "Захарий, ты о чем?" — "Иуваль, идемте скорее. Елисуа, ты побудь здесь". — "Нет, Захарий, я тоже пойду, ибо мне бояться нечего". — "Что ж, тогда идемте".

У Храма Божьего лежал окровавленный труп Ав­раама. Захарий стал на колени и заплакал: "Боже, за что, за что? Ведь этот человек ни в чем не был виновен". — "Захарий, в этой смерти Я виновен, неверие погубило этого прекрасного человека. Он лично верил во все, ибо он видел Царствие Божье, и его душа хотела рассказать об увиденном всем, но черствость оказалась сильнее. За­харий, прошу тебя, предай земле его тело со всеми почес­тями, душу же его Я уже принял". — "Господи, я слышу Тебя и сделаю все так, как Ты хочешь".

"Елисуа, Иуваль, давайте отнесем его ко мне в дом, а завтра предадим его тело земле". — "Захарий, сей­час-сейчас, я мигом вернусь. Я хочу взять повозку". — "Нет, Иуваль, понесем его на руках, ибо он достоин этого".

"Господи, я священник, проповедую только все доб­рое. У меня даже в мыслях никогда не было помысла убить человека, но что я вижу сейчас. Те люди, которые проповедуют истину, воспевают истину, воспевают зло".

— "Захарий, Я в этом невиновен". — "Господи, а кто же?" — "Зло, и только оно виновно во всем". — "Боже, я Тебя не понимаю, вразуми меня: кто же мы есть на самом деле?" — "Лично ты, Захарий, есть пророк, и ты идешь от власти Божьей, ты очень добр". — "А поче­му же другие такие злые и так жестоко поступают с себе подобным?" — "Захарий, успокойся, ибо со вре­менем все облагоразумятся. И пойми, твоя душа — есть предначертание Мое. В тебе есть Я, и ты дол­жен понять эту истину, как и предыдущие пророки поняли ее". — "Господи, я несу это тело на своих руках, тело создано Тобой, в него Ты вселил дух свой. Пойми, я не дьявол, ибо несу Твое творение и хочу понять, зачем и почему люди рождают зло?" — "Заха­рий, ты человек Божий и вдумайся сам во все, ибо Меня, Всевышнего, те, кто не принимает, как Творца, рождают в себе зло, и поэтому у вас и происходит бе­зобразие. Ибо они думают совсем о другом и души свои оставляют где-то позади себя. Захарий, думаю, что ты понял Меня. В общем, предай тело Авраама земле, и Я жду тебя". — "Господи, но мне страшно".

— "Страх пройдет, ибо Я встречу тебя и Царствие Мое воспоет тебя". — "Господи, прошу Тебя, забери меня только без мук". — "Захарий, все так и будет. За Иоанна не беспокойся". — "Боже, как мне трудно все это перенести". — "Захарий, ты человек пожилой и не должен об этом думать, ибо Я беру твою душу в Свои руки". — "Тогда я полностью согласен, делай все так, как угодно Твоей воле". Пройдя еще несколь­ко метров, Захарий остановился и подумал: "Иоанн, Иоанн, долго я ждал твоего появления на свет, и вот я должен скоро потерять тебя, но не навсегда, ибо буду ждать тебя там". — Захарий поднял свой взор к не­бесам. "Мне всегда будет грустно, доколе я не встречу тебя в Царствии Божьем".

Иоанн же шел и смотрел на мертвое тело Авраа­ма. Своими мыслями он хотел возвратить ему жизнь, но у него ничего не получалось, он сожалел об этом. Господь видел все это и слышал его мысли.

Плакали плакальщицы над телом Авраама. Заха­рий все время молчал и думал о своем. Глядя на по­койного, он видел в нем себя, ибо уже ждал своей участи. Страха в душе его не было, зная, что Господь ждет его, предрассудки Захарий оставил где-то там, позади. Он вспомнил о Елизавете, и душа его с телом потянулась к ней, в ту неизвестность, хотя чувства его не хотели покидать белый свет. Тело Авраама было предано земле.

"Все, идемте ко мне в дом. Елисуа, что ты стоишь, идем". — "Знаешь, Захарий, я представил себя на его месте". — "Прошу тебя, об этом не думай, ибо все там будем, и это не страшно именно тогда, когда не дума­ешь об этом. Иоанн, я прав?" — "Да, отец, ты прав". — "И все же, сын ты мой, пойми, что мы рождены только для того, чтобы уйти в Царствие Его, и этого бояться ни в коем случае не нужно. Ибо жизнь есть от Бога, как и все остальное. И ежели мы со всей душой поймем это, то нам никогда не будет страшно перейти барьер. Идемте, а тело его пусть покоится с добром. Наша земля родила много пророков, извините меня, родила Предтечу Божью, родила самого Бога, и эта Земля всем своим теплом приняла тело простого че­ловека, по имени Авраам, и не будем мешать ему поко­иться в этой обетованной земле". — "Отец, скажи мне..." — "Иоанн, я знаю, о чем ты хочешь спросить меня, и я отвечу тебе так, что придет такое время, и мы снова увидимся с ним. За него не беспокойся, он уже в объятиях Божьих".

РИМ. "Даврий, сынок, где ты был так долго?" — "Мама, извини меня, я играл". — "Я не могу тебя найти, с утра до обеда тебя не было дома". — "Ма­мочка, извини меня, понимаешь, Клавдия, друга моего, очень избили, и я вел следствие". — "Что-о, какое еще следствие?" — "Понимаешь, я хотел узнать, кто его избил, зачем и почему". — "Ну и что ты узнал?"

— "Конечно, мама, я многое узнал, но мне досталось".

— "Следователь ты мой дорогой, иди поешь и отды­хай". — "Мама, я знал, что ты поймешь меня правиль­но". — "Иди, иди, "Цезарь". — "Мама, так больше не говори, ибо за такие слова можно пострадать". — "Даврий, о чем ты?" — "Мама Хиттура, о том, что в Риме творится что-то непонятное". Хиттура задумалась. "Боже, неужели мой сын начал взрослеть я, дай Боже, чтобы он таким и остался. Куда Ты только нас не водил за Собой, и везде мы оставались только с Тобой. Пожалей всех нас и нашего сына". — "Хит­тура, вы рождены только по воле Моей, и все зависит только от Меня. В первую очередь — это жизнь ваша и всей семьи. Твой сын со временем прославит­ся, ибо он встретится с Моим, но ему об этом не говори никогда". — "Кто это со мной говорит?" — "Тот, именно тот, с кем ты говоришь и к кому ты обраща­лась". — "Ой, мне страшно". — "Нет, Хиттура, не бойся, ибо Я всегда приветствую слышащих Меня". — "Да что же это такое?" — "Это Я, Бог Всевыш­ний". — "Нет, нет, в это я не могу поверить". — "Сможешь, Я тебе обещаю. Ты поверишь, и со време­нем во все Мое поверит твой сын, ибо он будет очень справедлив не только ко всем людям, но и ко всему Божьему. Сейчас он даже ни о чем не подозревает, но я скажу: еще не время знать ему многое, пусть развива­ется и здравствует во славу Божью, ибо она будет яв­ляться оберегом для него".

Хиттура присела, внимательно посмотрела на Дав­рия. "Сын мой, неужели ты..." — она замолчала, ибо внутренний голос глаголил ей: "Хиттура, молчи, не гне­ви Меня". — "Я все поняла".

"Мама, я еще хочу поиграть". — "Даврий, солнце уже ушло к Богу, и тебе нужно отдыхать". — "Но я не хочу". — "Нет, Даврий, пора". — "Хорошо, сейчас я лягу, но завтра разреши мне". — "Конечно, Даврий, зав­тра, завтра... Господи, да что же это со мной?" — "Успо­койся и уложи своего сына, ибо он за день так намаялся".

Даврий нехотя лег в постель, спать не хотелось, ибо солнце еще делало свою прихоть, тускло, но оно еще светило. "Зачем ты светишь, ответь мне, но так, чтобы я понял". — "Даврий". — "Мама, мама, кто это со мной говорит?" — "Успокойся, это тебе присни­лось". — "Нет, не приснилось, со мной кто-то гово­рил". — "Нет-нет, дорогой, отдыхай". — "Мама, не уходи от меня далеко, я боюсь". — "Давай спи, все будет хорошо". Он закрыл глаза, была полная темно­та. Изнутри себя он услышал голос: "Даврий, ты есть дитя Божие". — "А кто есть вы?" — "Я твой Тво­рец". — "Хм, и только?" — "Да, и только. Ты Меня видишь?" — "Нет, но мне очень приятно, ибо от Тебя идет сильное тепло". — "Даврий, Я прошу тебя, будь вежлив со всеми людьми, с которыми придется встре­титься в жизни. Я тебя только напутствую, ибо со временем ты забудешь обо Мне". — "Но как можно забыть?" — "Даврий, это в Моих силах, только не в твоих". — "Что ж, если Ты неведомая сила, то очень добрая". С этим Даврий и уснул.

Сон был необыкновенный, он где-то парил, неве­домая сила тянула его куда-то в бездну. Он хотел кричать, но у него ничего не получалось, но чувства были очень приятные. "Господи, что за свет я вижу пред собой, до чего же он ласков ко мне". — "Даврий, ты еще ребенок, но ты уже видишь свое бессмертие, свою вечную жизнь". — "Но я, но я пока не хочу умирать". — "Дитя, ты не умрешь. Прошу тебя, лучше запомни эту красоту, ибо такое не каждому дано уви­деть при жизни своей". Душа Даврия неслась с огромной скоростью навстречу Вечности.

Проснувшись поутру, он взялся за голову. "Боже, что это происходило со мной?" — "Даврий, сынок, с кем ты говоришь?" — "Да нет, мам, я просто... сам с собой говорю". — "Ты случайно не заболел?" — "Нет, мама, я здоров. Сон мне приснился очень интересный, и вот я стараюсь его вспомнить". — "Даврий, сон есть лишь сон". — "Мама, я тебя понимаю, но этот сон был нео­быкновенный". — "Все, хватит, иди лучше поешь и ты все забудешь". — "Этого я никогда не забуду, ибо я парил, как птица, и мне казалось..." — "Так, хватит, луч­ше кушай". Даврий посмотрел на мать. "Не могу я по­нять, ведь вы взрослые люди, и почему у вас такое отноше­ние складывается ко всему неведомому?" — подумал он.

"Мама, ты мне обещала, что сегодня пойдем смотреть бой гладиаторов". — "Раз обещала, тогда пойдем. Но не страшно ли тебе будет?" — "Нет". — "Даврий, но как мы тебя поведем, ведь детям..." — "Я знаю, запрещено посещать такие места. Мама, отец наш имеет силу среди членов сената". — "Да, Даврий, ты хитер, хорошо, я пого­ворю с отцом. Но лично я, как мать, думаю, что после того зрелища у тебя вообще сны будут..." — "Мама, я хочу видеть, и тем более, обещанное слово нужно сдерживать". — "Хорошо, я согласна, обещаю, что ты увидишь это страшное нечеловеческое зрелище".

Они медленно шли улицами Рима, Даврий был на высоте, он чувствовал себя взрослым, ибо его прихоть, о которой он мечтал, исполнилась. "Скоро, очень скоро я увижу бой настоящих мужчин". — "Даврий". — "Да, мама". — "Смотри, небо покрылось тучами, судя по всему, скоро пойдет дождь. А это значит, что зрелище, а точнее побоище, будет отменено". — "Мама, но что же это такое? Я же хотел посмотреть". — "В следу­ющий раз увидишь". — "Все, с этого момента я возне­навижу дождь и до конца дней моих тучи будут являть­ся для меня чем-то неприятным". — "Сынок, но я же не виновата". — "Мама, идем лучше домой, я снова хочу уснуть и побывать в том неведомом Царствии, где я был сегодня ночью". — "Дитя ты мое, о чем ты говоришь?" — "Я хочу, я хочу снова побывать там". — "Что ж, идем, ибо одно из двух твоих желаний должно сегодня исполниться". Даврий негодовал, он был ом­рачен, и все же он находил в себе силы, чтобы сдер­жать себя. Находясь уже в постели, он услышал пер­вые раскаты грома, в комнате появилась ослепительная вспышка, Даврий закрыл глаза. "Все началось так это не кстати, — подумал он, — у меня была возможность увидеть бой гладиаторов, сейчас она утеряна, и на ка­кое время, не известно никому".

"Даврий, сынок, ты спишь?" Ему не хотелось отве­чать, с чем он и уснул под раскаты грома.

ВИФАВАРА. Захарий смотрел на своего сына, Иоанн спал. "Дитя ты мое, очень и очень скоро ты начнешь свой истинный жизненный путь. Меня скоро не станет, но я всегда буду видеть тебя и всех тех, кто будет воспевать тебя. Прошу тебя, дорожи всем Божь­им, величай Бога и воспевай Его, и Он повернется к тебе лицом, и ты, дитя мое, увидишь яркий свет Его. И это свечение будет твоим жизненным посохом, который тебя восславит и вознесет к небесам". Захарий наклонился и поцеловал Иоанна. И в этот момент он почув­ствовал, что за спиной его еще кто-то находится. "Иуваль, это ты?" — "Нет, Захарий, это я, Елизавета. Я тоже смотрю на нашего сына". Захария затрясло, по спине потекли холодные струйки пота. "Захарий, не бойся, повернись ко мне". — "Елизавета, дорогая ты моя, говори потише, ибо разбудишь Иоанна. Дай я тебя поцелую". — "Захарий, дух очень трудно..." — "Но все же я хочу тебя поцеловать". — "Сейчас, погоди, несколько мгновений". В комнате зашумел ветер, За­харию казалось, что вокруг него все горит, и вот из облачного свечения стало материализоваться физичес­кое тело его жены Елизаветы. "А вот сейчас, дорогой, ты меня можешь поцеловать, а я же поцелую свое дитя".

— "Как мне все это непривычно". — "Захарий, при­выкнешь, ведь скоро ты будешь такой, как и я. Не бойся, подойди ко мне и обними меня". Он подошел, обнял Елизавету и заплакал: "Жена ты моя, как мне трудно без тебя". — "Захарий, но ведь у тебя есть сын наш, а это все равно, что я, ибо он плод наш". — "Я тебя понимаю, но все же мне трудно". — "Захарий, пойми, только от Бога зависит все". — "Я это все понимаю, но хотелось, чтобы все было иначе". — "Ты второй раз просишь меня об этом, но учти одно, как угодно Богу, так оно и будет, а все остальное нас ждет впереди". — "Елизавета, скажи мне, как там?" — "За­харий, отвечу так: очень хорошо, но..." — "Елизавета, дальше не говори. Знаешь, недавно я предал земле..."

— "Захарий, я знаю, и Авраама я недавно видела, он уже здесь, но пока проходит обработку". — "А что это значит?" — "Сам скоро узнаешь". — "Скажи мне, а ты видела Всевышнего?" — "Пойми, я нахожусь во власти Его, в Его Истине, а Истина — есть Он и только Он, и мы, все умершие, живем в Царствии Бо­жьем". — "Елизавета, я тебя понял и не понял, но осознал для себя одно — то, что Он есть, Он реален, как сила и дух. Об остальном я говорить не буду". — "Захарий, все, мне пора, но еще раз прошу тебя, будь спокоен, ибо я все время нахожусь рядом. Подойди ко мне поближе". Захарий подошел, посмотрел в глаза своей жене, из глаз ее исходил очень сильный жар. Он удивился, почему все так происходит, и в этот момент Елизавета исчезла. Захарий посмотрел на Иоанна, но сын спал, он успокоился и сам прилег рядом со своим чадом, обнявши его, он крепко уснул. Может быть, ему что-то и виделось, но об этом знает лишь только сам Всевышний.

На следующий день Иуваль собрался отправиться в Иерусалим. По восходу солнца он зашел к Захарию. "Мир тебе". — "Бог с тобой, Иуваль". — "Понима­ешь, Захарий, мне нужно отправиться в Иерусалим, дела у меня есть там неотложные". — "Иуваль, учти, Иоанна с тобой я не пущу". — "Да нет, я его и не прошу, мне там надобно быть одному". — "Иуваль, прошу тебя, не задерживайся там долго, ибо неровен час..." — "Захарий, я все понял". Елисуа посмотрел на Иуваля. "Елисуа, по взгляду твоему молящему я по­нял, что ты хочешь отправиться со мной в Иерусалим".

Date: 2015-07-10; view: 279; Нарушение авторских прав