Простор Небесный. Царствие Божье. 3 page

В вихре танца к столу подбежала Соломия. "Отец Антипа, пробудись, ведь сегодня твой праздник. Не ты ли мне говорил, что в этот день можешь испол­нить любую мою просьбу". — "Соломия, какое твое желание?" — "Мое желание очень простое: я хочу видеть здесь Иоанна Крестителя, но не его самого, лишь голову его". — "Что ж, пусть так и будет. Слу­ги, вы слышали просьбу моей дочери?" — Да, Ан­типа". — "Тогда прикажите воинам моим — пусть исполнят желание моей дочери и преподнесут на под­носе голову голодранца". Сафаит улыбнулся.

"Понтий, уйдем отсюда". — "Нет, Клавдия, бу­дем ждать окончательного итога". — "Понтий, ос­танови Антипу". — "Ты же сама видишь, какой он, что я смогу сделать?" — "Да будь ты проклят, я тебе говорю как жена твоя. Ваша власть и ваша гордость губит вас на глазах у всего человечества. Вот посмот­ри на Антипу, думаешь, ему все простится? Нет, ни­когда. И посмотри на себя, ты же уже не человек, ты есть слуга беззакония и бесчестия". — "Клавдия, это лишнее. Не я же исполнитель потребованного". — "Да, не ты, но ты можешь поговорить с Антипой". — "Что ж, твоя просьба будет для меня законом. Ан­типа, угомонись и просьбу Соломии соизволь откло­нить". — "Нет, Понтий, просьба моей дочери тоже

для меня есть закон, и ты, как прокуратор, увидишь в законе настоящее беззаконие, которое подвластно только нам, царям земным". — "Антипа, еще раз прошу тебя, опомнись". — "Нет, Понтий". Антипа посмотрел на Клавдию. "Клавдия, сколько я знаю тебя, столько и ненавижу тебя, ибо ты всегда ста­вишь Понтия в неудобное положение пред всем вы­сокопоставленным обществом". Клавдия покрасне­ла, но не промолчала: "Неужели я помеха для вас, нечестивых?" — "Да". — "Ну если так, то дай Бог, чтобы таких, как я, было больше, а таких, как вы — чуть меньше, ибо вы своею властью губите все, что вам даст Всевышний". — "О нет, Клавдия, в дан­ный момент Всевышний — я, а остальное — прах". — "Что ж, не все вечно, в том числе и ты, Антипа". Сафаит сидел с улыбкой на лице и все слушал. Пос­ле встал из-за стола и вышел. Самодовольная Соло­мия продолжала танцевать. С ее лица не сходила улыбка. Иродиада с нетерпением ожидала самого неприятного момента. И вот он настал. На подносе подали голову Иоанна. В пьяном угаре никто не мог расслышать раскаты грома, все смеялись, глядя на голову святого человека. Окровавленный поднос с отчлененной головой преподнесли Соломии, она погладила голову рукой и вздрогнула, ибо откры­лись глаза убиенного. Она закричала: "Отец, выб­росьте нечисть на улицу, на съедение псам". — "Псы не на улице, а в этом дворце находятся! — закрича­ла Клавдия, — И вы, нечистые, ответите за все, и осо­бенно та тварь, которая считает себя священником", — Клавдия указала на Сафаита. Сафаит почувство­вал неладное и немедленно удалился.

"Понтий, идем же отсюда". —"Клавдия, ты была права, уйдем сейчас же". — "Эх вы, звери, что вы натворили, где ваша совесть и честь человеческая?" — "Но в чем ты меня винишь?" — "В том, что вы являетесь с Антипой посланниками дьявола, кото­рый искушает вас на каждом шагу". — "Клавдия, я не причастен и сам чувствую, что это дело рук Са­фаита". —"Раз чувствуешь, то и ты виновен, хотя..." — "Клавдия, что ты хотела сказать?" — "Ничего, со временем сам узнаешь". — "Почему ты от меня что-то скрываешь?" — "Не я скрываю, ты скрыва­ешься тенью своей слабой души. Вас всех недостой­ных поглотила тьма, и, если бы я не верила в Бога, не говорила бы".

"Слуги, возьмите поднос с головой и поставьте у входа в мой дворец, — сказал Антипа, — и пусть отсеченная голова напоминает всем о том, что бес­смертие — лишь болтовня голодранцев". Антипа упал на стол прямо в чашу со снадобьем.

"Мама, — обратилась Соломия к Иродиаде, — что мы натворили?" — "Доченька, прости меня, что я втянула тебя в грязную историю". — "Мама, в групповой оргии я видела тебя с Сафаитом, но при чем же здесь отец, да и я?" — "Соломия, прости меня".

Пробудившись ото сна, Антипа не мог понять, что с ним случилось. В голове шумело, тело трясло. На улице ревел ветер. Приведя себя в порядок, он вошел в опочивальню к Иродиаде. Она лежала, об­нявшись с Соломией. "Иродиада, вчера пир наш долго продолжался, ибо не помню я ничего, вино на меня сильно повлияло". — "А ты выйди на улицу и отрезвись”. — "Да нет, лучше я вина выпью". — "Нет, дорогой Антипа, выйди".

Антипа молча вышел и увидел то, чего никогда и не мог даже представить: на подносе находилась голова Иоанна Крестителя. Дождь сделал свое дело. Но глаза были открыты и смотрели своим бессмер­тным взглядом в глаза царя земного и неземного. Антипа оторопел. Некоторое мгновение стоял мол­ча, потом заорал: "Что это такое? Иродиада, слуги, Соломия, все сюда, что это такое?" — "Антипа, про­сти нас, то наша просьба, которую ты выполнил, и наша глупость". — "Я на подобное никогда не мог пойти". — "Антипа, ты пошел на то. Вина не в тебе, а в нашей прихоти". — "Иродиада, я срочно хочу видеть Иисуса. Сделай все возможное, пусть его до­ставят ко мне, ибо я уже был наказан и не желаю, чтобы наказание повторилось. Пошли воинов моих, пусть его доставят ко мне, но только не силой". — "Хорошо, Антипа, я все сделаю".

Иисус был в отчаянии. Видя Его состояние, Я молчала и лишь наблюдала. Помочь Ему Я не мог­ла ничем. Мне Его было жалко, но от свершенного уйти было некуда. "Мать Мария, почему все люди такие злые?" — обратился Давид. "Мальчик Мой, власть и нажива их делают таковыми, ибо все бога­тые хотят быть царями на земле, и любыми путями они становятся ими, не задумываясь над тем, что есть Всевышний — Царь Небесный, который их всех ждет в своей обители". В тот момент появились воины Антипы Ирода. "Иисус, Ирод тебя просит прибыть к нему во дворец". — "Он что, снова заболел?" — "Нет, у него находится голова Иоанна Крестителя". — "Голова Иоанна у Ирода?" — "Да, у него". — "Едемте сейчас же".

В полдень Иисус прибыл к Ироду. "Иисус, изви­ни меня, виновен я в смерти Иоанна Крестителя и не виновен. Сам не могу понять, что случилось, хотя у меня есть подозрения, кое на кого я думаю. Сей­час его доставят сюда. Еще раз прошу тебя, прости меня и дай время мне разобраться во всем случив­шемся". — "Антипа, как бы ни было, но вы обезгла­вили святого из святых, тем самым приговорили себя к мукам вечным. Я повторяю, вечным". В палату вошел Понтий. "Иисус, я не ожидал Тебя увидеть здесь, но раз так пришлось, то я с уверенностью могу тебя заверить, что к происшествию я не причастен. Моя совесть чиста пред Богом Твоим". — "Он не только Мой, но и ваш, и на Божье добро вы отвеча­ете злом. Я вас всех, сытых и богатых, считаю ви­новными, ибо ваши мысли блуждают во тьме. Сей­час вы предо Мной каетесь, но придет время, и очень скоро вы отвернетесь от Меня и Моих убеждений. Я знаю точно. Среди бедных и нищих Я вижу настоя­щих людей. Вы же — плевелы, которые только засо­ряют и без того грешную землю". Понтий молча вы­шел и удалился из палаты, думая: "Ежели Он нас обвиняет, то придется предпринять какие-то меры, но как все сделать, дабы остаться незаметным?"

"Иисус, Ты можешь забрать голову Иоанна. Сей­час слуги принесут ее сюда". — "Нет, Антипа, пусть они ее доставят в Вифанию, и там Я найду место и предам земле тело покойного подальше от злых глаз. И учти, Антипа, если восходит солнце, то остано­вить восход невозможно, но если даже кто и попы­тается это сделать — сгорит на одре восходящего солнца. Я покидаю тебя, но чувствую, что ненадол­го, ибо быть тому, что сказано в Писании пророков".

Антипа отпустил голову. "Иисус, я думал, что Ты поймешь меня". — "Тебя-то Я понять могу, но ты, Антипа, не поймешь Меня до конца".

Понтий, прибыв домой, встретился с Клавдией. "Ну что, совесть тебя еще не кусает изнутри?" — "Клавдия, не понимаю, ты что, ждешь моей смер­ти?" — "Да нет, смерть для вас с Антипой будет толь­ко вашим удовольствием, к вам нужно применить что-то пострашнее, вы заслужили, и ваши души уже трепещут пред чаном огневым". — "Клавдия, я не понимаю тебя, чего же все-таки ты хочешь от меня?" — "Ведь ты мог сделать все, иначе и не случилось бы того, что случилось. Неужели для тебя Сафаит большая помеха? Ведь то дело его рук. Он доказал вам с Антипой, что вы пред ним просто ничего, лишь сумы, набитые деньгами".

ВИФАНИЯ. Иисус собрал всех Учеников. "Сей­час сюда доставят голову Иоанна. Мы, братья его духовные, должны избрать место для его погребе­ния, и оно должно быть необыкновенным, как и сам Иоанн". — "Наставник, — обратился Александр, — я видел такое место, и мне кажется, оно будет дос­тойным принять тело Иоанна. Оно находится за се­лением — это возвышенность". — "Хорошо, Алек­сандр, укажешь нам то место, и ночью мы осуще­ствим погребение". — "Учитель, почему ночью?" — "Днем нельзя, ибо зло еще живет на земле и имеет свою силу. Знать место погребения будем только мы". Прибыли слуги Антипы. "Иисус, вот голова Иоанна. Мы Лишь слуги, и мы не виновны в смерти, но мы видели всю страшную картину и помочь ни­чем не смогли, но знаем точно: в смерти Иоанна ви­новны Сафаит, Иродиада и Соломия. В грех они втянули и Антипу, только непонятно, как им уда­лось. На том пиру он вел себя очень странно, это заметили все присутствующие". — "Поднесите ко Мне голову", — сказал Иисус.

"Мать Мария, мне страшно". — "Давид, Мне тоже, прошу тебя, не смотри". — "Нет, Давид, смотри, ибо точно так погибла твоя мать. Смотри и запом­ни на всю жизнь. Бог сотворил людей, дал им жизнь, дабы видеть белый свет. Но дьявол пытается затмить все Божье и любыми путями старается уничтожить тех, кто проповедует веру в Истину Божью. Меня тоже ждет участь не из приятных, но ради Отца Сво­его и всего человечества Я стерплю все. Хотя пер­вые испытания перенес очень трудно". С головы сня­ли покрывало, глаза по-прежнему были открыты. У Иисуса по щекам потекли слезы. "Про­сти Меня, Иоанн, здесь Я бессилен что-либо сделать, но точно знаю, что ты в раю и смотришь на нас уже другими глазами, трудно Мне будет без тебя. Ты знаешь, что и Я скоро приду к тебе, ибо послан­ники есть первопроходцы, и их миссия запланиро­вана, но путь наш нескончаем, как и вся небесная обитель. Наши деяния направлены на все святое из святых. Ты же выполнил свой долг до конца, народ тебе поверил и не забудет ни в один из веков. Сей­час, брат Мой, Я закрою твои земные очи и предам твое тело земле. Прости Меня еще раз".

"Наставник". — "Что, Петр?" — "Солнце захо­дит за горизонт, нам следует идти к пещере и приго­товиться к погребению". — "Да-да, Петр, идемте. Александр, неси, пожалуйста, голову на то место, а мы туда доставим тело".

Двигались молча, молча же и предали тело зем­ле. "Мама, перебудем ночь здесь, побудем еще не­много с Иоанном". — "Наставник, посмотри на ноч­ное небо". Все встали, среди ночных звезд светился огненный шар. "Да, Ученики, небесам все известно, и они вместе с нами оплакивают Иоанна".

В нашу сторону был направлен яркий луч, кото­рый осветил возвышенность. Свечение было очень яркое. Я стояла и смотрела, Иисус с Учениками в освещении выглядели необыкновенно. Мне каза­лось, что они светятся и воедино связаны лучом с Царствием небесным.

"Давид, смотри на своих старших братьев и ра­дуйся, ведь ты живешь рядом с ними в трудное вре­мя, но прекрасное для всех нас и всей Земли". — "Мать Мария, я хочу быть таким, как Иисус". — "Мальчик Мой, ты будешь таким".

ИЕРУСАЛИМ. Сразу после страшного убий­ства Иоанна начались массовые волнения среди лю­дей. Срочно был собран синедрион. Собрание нача­лось ранним утром. Пригласили Антипу и Понтия. Один из старейшин собрания обратился к Понтию: "Скажи, Понтий, ты знал о том, что должно было слу­читься?" — "Вы имеете в виду убийство Иоанна?"

— "Да, именно".— "Нет, я не знал и к грязному делу не имею никакого отношения. Зря вы меня при­гласили сюда, пусть лучше на вопрос ответит Ирод". Ирод посмотрел на Понтия.

"Антипа, что вы можете сказать по этому пово­ду, ведь случилось все у вас на пиру?" — "Мне пока трудно ответить на ваш вопрос, я пока сам ничего не понимаю". — "А правда ли то, что вы с Понтием поддерживаете тайную связь с Иисусом?" — "Да, правда, ибо Он меня излечил". Все заулыбались. "Если бы не Он, я бы уже не стоял здесь, а находил­ся бы в Царствии Отца Его". Раздался громкий смех. "Лично синедрион поддерживает смерть Крестите­ля. Хватит головы кружить народу. Да и на одного пророка меньше стало". — "Так зачем тогда я вам понадобился?" — "Мы решили таким образом по­здравить тебя с днем рождения и поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Ведь все в наших интересах".

— "Да вы дьяволы все здесь! И благодарить меня не нужно — благодарите Сафаита, он сделал свое дело". Сафаит сидел очень довольный. "Ну, мы его отблагодарим, как сможем, но ведь остался еще и Га­лилеянин Иисус, с Ним тоже нужно что-то решать. И чем быстрее мы избавимся от Него, тем быстрее народ успокоится. Как ты смотришь, Антипа?" — "К это­му я тоже не хочу иметь никакого отношения". — "Да нет, ты царь Галилейский и подумай над сказанным нами". — "Понтий, идем отсюда. Хватит втягивать нас в нечистое дело. Что ты можешь мне сказать?" — "А при чем я, ты царь Его, а Он царь твой, и ты в этом убедился. Лично я ни на что не соглашусь, и синедрион для меня не управа. Они — священники, и пусть разбираются сами в делах ду­ховных, кто из них прав, Иисус или они. Антипа, а как ты думаешь?" — "Понтий, ты же знаешь, но я смотрю, и ты на меня из-за Иоанна настроен недо­брожелательно". — "Антипа, я понимаю, ты дал согласие на отсечение головы Иоанна, а не задумы­ваешься ли ты, что все было запланировано и под­строено". — "Кем?" — "Иродиадой и Соломией. Ко­нечно, не остался в стороне и Сафаит. Он занимает особое место. Лично мне кажется, что тебе в вино подсыпали зелье, иначе бы ты не дал согласия". — "Понтий, вот оно в чем дело, я полностью согласен с тобой, и со своей семьей я должен разобраться сам. Да и в том, что случилось".

Собрание было в самом разгаре. "Сафаит, ска­жи нам, у тебя есть осведомитель среди Учеников Иисуса. Какие последние вести он принес тебе?" — "Скоро Иисус направится в Иерусалим". — "Хоро­шо, Сафаит, будем ждать Царя, Сына Всевышнего. В общем, Сафаит, все зависит от тебя, держи нас в курсе всех событий, и скоро мы разделаемся с го­лодранцем".

"Иродиада, Соломия, где вы?" — Антипа был не­вменяем. "Милый, что случилось?" — "Скажите мне всю правду". — "Антипа, извини нас. То все Сафа­ит. Он предложил нам подсыпать зелье в вино и та­ким образом свершить свое грязное дело". — "Иро­диада, и ты, жена моя. согласилась? Спрашивается, ради чего? Чего тебе недоставало, неужели в смер­ти человека ты видишь веселье и удовольствие? Ты видела меня, когда я был прикован к постели, не­ужели ты хочешь испытать это удовольствие на себе?" — "Антипа, прости меня. С этого дня я буду предана только тебе". Антипа посмотрел на Ироди­аду. "Вина мне и побольше. Пусть слуги принесут. Тебе я не доверяю".

Четыре дня Антипа не выходил из палаты для го­стей, из той палаты, куда по его велению внесли го­лову Иоанна. К нему входили только слуги, держа на подносах снадобья и вино.

В Вифанию прибыл Иосиф из Аримофеи и сразу встретился с Иисусом. "Учитель, недавно в Иеруса­лиме я был на собрании синедриона. Слышал я все и понял, что синедрион не оставит Тебя в покое и пойдет на все. Даже могут уничтожить Тебя". — "Спасибо тебе, Иосиф, за твою преданность Мне". — "Вот еще что: охоту на Тебя ведет Сафаит. Среди же Твоих Учеников есть осведомитель, который до­носит все сведения о Тебе — Иуда Искариот. Иисус, сам знаешь, что народ идет за Тобой, и подобное не нравится синедриону. Я прошу Тебя: не входи в Иерусалим". — "Нет, Иосиф, Я должен быть в Иеру­салиме. Я уже говорил, что предсказания пророков изменить нельзя, да и невозможно, ибо Сын челове­ческий станет примером для всех тех, кто будет вос­певать Божью Истину. Мне суждено пострадать точ­но так, как Иоанну Крестителю". — "Учитель, Тебе не страшно?" — "Иосиф, как человеку — да, как Сыну Всевышнего — нет, ибо муки Мои физичес­кие будут вознаграждены". — "Учитель, вот что еще: я знаю, что Ты тайно встречался с Иродом и Пила­том, смотри, Иисус, лукавят с Тобой". — "Иосиф, Я могу читать мысли людские на расстоянии и скажу тебе так: устами лицемер губит ближнего своего, но праведник прозорливостью спасается". — "Учи­тель, я не ожидал такого ответа".

"Иисус, можно ли Мне присутствовать при ва­шем разговоре?" — "Да, Мама, присядь рядом. Это­го человек зовут Иосифом. С ним Я познакомился в Сихаре. Мама, пожалуйста, только не волнуйся, он снимет Мое тело после Моего распятия. Ты же сошьешь Мне новый хитон из ткани, которую Тебе подарили. Когда воины разорвут Мой хитон, ткань не будет иметь силы, которой она обладает сейчас. Но когда Иосиф положит Мое тело на разорванные лохмотья, то она снова примет свое изначальное. И ты, Иосиф, сохранишь хитон. Когда наступит твое время перехода в Царствие Небесное, то ты отдашь его Давиду, а Я расскажу ему, что он будет делать с ним". — "Учитель, позволят ли мне власти сделать все?" — "Иосиф, если бы Я не знал, то не говорил бы, ибо лукавые воистину будут напуганы Моей смертью и будут согласны на все, дабы как-то ис­править свою ошибку. Об этом, Иосиф, пока не рас­сказывай никому". "Учитель, как Ты намерен посту­пить с Иудой?" — "Я уже подумал. За всеми его дей­ствиями будут наблюдать Андрей и Матфей, дабы он раньше времени не наделал глупостей. Хотя он натворил уже много недостойного по отношению ко всем нам. Я точно знаю о каждом Моем Ученике, что ждет их в будущем". — "Можешь ли Ты сейчас нам рассказать об их судьбах?" — "Нет, Иосиф, еще не время".

Подошел Давид. "Мать Мария, идемте отды­хать". "Давид, пожалуйста, подойди ко Мне", — обратился Иисус. "Учитель, я слушаю Тебя". — "Давид, пойми Меня правильно и послушайся Меня: сейчас ты отправишься вот с этим человеком в Аримофею. Имя же его — Иосиф, и будешь ждать Меня там". — "Но, Учитель..." — "Нет, Давид, опасно тебе оставаться здесь. Но когда вы узнаете, что Я с Учениками войду в Иерусалим, то и вы прибудете туда". — "Учитель, не хочется мне покидать Тебя". — "Давид, так нужно, там ты и отдохнешь. Иосиф, присмотри за ним".—"Хорошо, Наставник, сделаю все так, как Ты и говорил". — "Спасибо тебе, Иосиф, ступайте с Богом. Я с вами не прощаюсь, мы встре­тимся еще".

"Варавва, очнись". — "Уйди от меня, Осия".. — "Иоанну Крестителю Ирод отрезал голову". Спро­сонья Варавва ничего не мог понять. "Какую голо­ву?" — "Ту, которой мы думаем и носим на плечах".

— "Осия, немедленно идем к Даниилу". — "Но зачем, ведь не он же отрезал ее". — "Он точно мне скажет, кто это сделал". — "Варавва, сейчас на ули­це день, и тебя могут арестовать". — "Плевать мне на это. Идем, и возьми несколько серебреников, ибо за информацию придется Даниилу платить не вином, а деньгами". — "Варавва, но у меня лишь четыре

динария". — "Хватит ему. Идем".

Даниил встретил их по-особенному, он чему-то радовался. "Бес, что ты скалишь зубы, чему ты ра­дуешься?" — "Вашему приходу, ибо вы не приходи­те без вина". — "Вот как раз сейчас мы пришли без вина. Осия, дай ему деньги". Осии было жалко, но дрожащей рукой он все-таки отдал динарии Дани­илу.

— "Что на сей раз ты хочешь узнать от меня?" — "Одно: кто и где порешил Иоанна?" — "Варавва, неужели ты думаешь, что я за четыре динария ска­жу тебе?" — "Когда скажешь, я тебе дам сорок, если же нет, я эти четыре динария отдам плакальщицам, которые будут оплакивать твое бездыханное тело".

— "Ладно, я согласен. В крепости Махерусь Сафа­ит обезглавил тело Иоанна. И здесь большую роль сыграли интимные отношения Сафаита и Иродиа­ды". — "Так вот оно что, Антипа Ирод оказался под­ставленной лишь пешкой, хотя, что я говорю о царе, а вообще-то ладно, он все равно — рогоносец. Кре­пость охраняется?" — Да". — "Сколько человек охраняет ее?" — "Где-то воинов тридцать". — "Осия, идем". Они вышли.

"Я сейчас возвращаюсь, Осия, к тебе домой. Ты же собери всех моих людей, и пусть они придут к тебе в дом, я буду их ждать". — "Варавва, где я их размещу всех, ведь дом мал". — "Да, ты прав. Тогда я иду к реке и буду ждать их всех там. Только смот­ри, всех собери, если кто откажется прийти, вот тебе мой нож. Просто показывай его, ибо они понимают эту вещь больше, чем меня. Чтобы все к вечеру были у Иордана". — "Смотри, смотри, царь нашелся". — "Осия, я повторять не буду". — "Ладно, я иду".

В нескольких милях от Иерусалима собрались все разбойники.

"Я наставник ваш и, как Иисус, призываю вас к справедливому суду, суду чести и человеческого до­стоинства". На Варавву смотрели как на больного. После этих слов Осия рассмеялся, послышался удар. Тело Осии перевернулось в воздухе и упало с таким шумом на землю, что, казалось, и земля вздрогнула. "Пусть полежит, он давно просил у меня благосло­вения". Стояла тишина.

— "Варавва, что мы должны делать?" — "Будем брать крепость". — "Зачем, чтобы сесть там на цепь?" — "Нет. Нас шестнадцать человек, а крепость охраняют тридцать, вот мы и должны их всех обез­главить". — "У них что, много денег?" — "Нет, са­мое дорогое, что у них есть — их головы". — Мы что, их будем продавать?" — "Прекратите издевать­ся надо мною, лучше скажите: вы согласны?" — "Ва­равва, не нервничай, мы должны все понять". — "Я хочу отомстить за Иоанна Крестителя". — "А что с ним?" — "Его обезглавили". — "Не может быть. Ведь многие из нас недавно от него приняли креще­ние". — "То было недавно, а сейчас его уже нет". — "Хорошо, мы согласны". — "Если кому-то из вас в крепости попадется священник Сафаит, то только я над ним должен свершить суд". — "Варавва, кто зак­лючен в крепости?" — "Все нищие, кто верил Иоан­ну и Иисусу. Крепость-тюрьму построили священ­ники на подаяния своих же прихожан, и получается так, что за свои деньги верующие прихожане пост­роили себе гробницу". — "Варавва, веди нас. Ради бедных и голодных мы готовы сложить свои голо­вы". — "Нет, наши головы еще пригодятся нам для дальнейших деяний наших".

Очнулся Осия. "Варавва, где я был?" — "К Все­вышнему в гости ходил, (все засмеялись), а сейчас идемте в Махерусь, прибудем мы туда завтра, там все обсудим и осмотримся. Поздним вечером при­мемся за справедливый суд".

Тюрьма-крепость находилась между четырьмя возвышенностями, и найти сразу ее было очень труд­но. Варавва нервничал. "Господи, помоги мне най­ти проклятое место". Послышался топот копыт. Ва­равва увидел скачущего всадника. "Спасибо, Госпо­ди! Быстрее за ним". И вот наконец перед глазами появилась крепость. При лунном свете она выгляде­ла страшным строением. Форма крепости напоми­нала голову дьявола, у которого вместо двух было четыре рога. Всадник приблизился к входным вра­там, постучал мечом. "Почему он постучал только всего два раза?" — "Возможно, то их условный сиг­нал. Сейчас мы все проверим".

Через несколько минут люди Вараввы подошли к вратам. "Как только откроют — рубите по голо­вам", — стуча, сказал Варавва. Послышалось два удара, врата потихоньку стали отворяться. В один момент на земле лежали две головы. "Закройте вра­та, ключи мне. Работать будем группами по три че­ловека, и главное, не спешить, до рассвета еще далеко".

Появились первые лучи восхода солнца. В кре­пости стояла мертвая тишина. Лишь после восхода солнца, выбравшись из подвалов, во дворе стали по­являться люди Вараввы. Каждый нес голову страж­ника.

— "Сосчитайте, сколько голов". — "Что их считать, тридцать одна голова". — "А почему тридцать одна? Должно быть тридцать. Вы случайно Осию не обез­главили?" — "Да нет, Варавва, я живой. Наверное, лишняя — того всадника, что прискакал вчера сюда. Что ж, пусть не обижается на нас. Варавва, а что бу­дем делать с заключенными людьми?" — "Всех вы­пустить, и пусть рушат здесь все, что смогут, а после пускай подожгут, и пусть горит все, что может го­реть. А затем с Богом пускай ступают по домам". — "А с головами что делать?" — "Сейчас отправимся в Иерусалим и, проходя каждую милю к городу, бу­дем оставлять по несколько голов на каждой миле. И нужно так рассчитать, чтобы их хватило до Иеру­салима". — "А если не хватит, тогда что?" — "Хва­тит, здесь недалеко. А если не хватит, то позаимству­ем в Иерусалиме. В путь, разбойники справедливос­ти! Но одну голову оставьте мне. У врат дворца Антипова я возложу ее на место Иоанновой".

О содеянном говорил весь Иерусалим, и не толь­ко. Снова был созван синедрион. Решили единоглас­но: "Дело рук Вараввы. И чем быстрее мы посадим его на цепь — тем лучше. Не только для нас, но и для всего Иерусалима".

Встретились Антипа с Пилатом. "Пилат, немед­ленно прими все меры и казни Варавву. Он свершил такую наглость, какой белый свет не видывал". — "Да нет, Антипа, это не страшно. Вспомни, сколь­ких младенцев и детей убил твой дядя, дабы изба­виться от Сына Божьего. Вот действительно было страшно. Но раз просишь — он будет сидеть у меня в подвале. И причем очень долго. Вижу, Антипа, боишься мести. Скрыть нельзя. Но кто Варавва про­тив Иоанна? Разбойник, и все". — "Понтий, что ты хочешь сказать этим?" — "Да я просто к слову".

В палату вошел слуга. "Прибыл Варавва, можно ли его впустить?" — "Что-о-о?!, — завопил Антипа, — какой Варавва?" — "Обыкновенный, разбойник Варавва". — "Пусть войдет". Уверенным шагом во­шел Варавва.

— "Сударь, ты к нам в гости прибыл, или как пони­мать твой приход?" — "Эх, цари-цари, жить хочу рядом с вами. Надоело мне быть разбойником. Пусть моим жилищем будет подвал, зато во дворце. С та­кими прекрасными людьми, как вы, мне будет при­ятно находиться. У меня к вам будет одна просьба: если сможете, то посадите со мной и Сафаита, он для меня будет служить моим питанием. Я его съем, как зверь ест свою добычу".

"Стража, на цепь эту сволочь, немедленно на цепь", — закричал Антипа. И снова пред Вараввой предстала унылая картина: сырость и темнота. "Где сейчас Иисус, знает ли Он о моей мести, знает ли, где я нахожусь. Думаю, что знает, ведь Он — Бог".

Варавва уснул. "Ты, Варавва, сделаешь все, о чем думал, тебя скоро отпустят, но ненадолго, и ты бу­дешь распят так, как и Иисус". Варавва вздрогнул.

"О, Господи, сон был, наверное, вещий. Пусть бу­дет так, как и приснилось, я буду очень рад. Главное для меня — порешить Сафаита".

Третью неделю Иисус бездействовал. Вифания не отпускала Его. "Иисус, Ты до сих пор не можешь успокоиться?" — "Да нет, Мама, все в порядке. Мы начнем свои деяния в тот день, когда после смерти Иоанна исполнится сорок дней. Лишь по истечении сорока дней Я могу с ним встретиться. И когда Я буду убежден в том, что он находится у Отца Мое­го, мы отправимся в Вифлеем". — "Что так?" — "Я должен, Мама, побывать на том месте, где Ты, Мама, Меня родила. Увидеть тот хлев и поклонить­ся ему. И еще хочу побывать в Назарете, посетить могилу отца Иосифа". — "Сынок, Я Тебя понимаю, сделаем все так, как Ты хочешь". — "Мама, спаси­бо Тебе. И скажи, пожалуйста, Ученикам, пусть они подойдут ко Мне". — "Знаешь, Иисус, Я тоскую по Давиду, как он там?" — "Мама, не беспокойся, он попал к хорошему человеку. Я думаю, что он от Иосифа почувствует отцовскую ласку". Иисуса ок­ружили Ученики.

— "Наставник, Ты хотел нас видеть?" — "Да, Бра­тья Мои. Вот что хочу вам сказать: вы можете ра­зойтись по своим домам. Обрадуйте своим прихо­дом семьи свои. Мне же нужно побыть наедине с самим собой". — "Учитель, Ты нас гонишь?" — "Нет, нет, увы. Через три недели мы должны встре­титься здесь, ибо у нас еще много работы". — "Из­вини нас Учитель, мы просто не поняли Тебя". — "Странно, но среди вас Я снова не вижу Иуду". — "Учитель, так его уже пять дней нет, он ушел в Иерусалим и не вернулся до сих пор". — "Что ж, то его заработок, он тем живет, ибо Я ему не дал ничего. Духовностью он брезгует, судя по всему, и всеми нами". — "Учитель, не расстраивайся, ведь мы же рядом с Тобой и никогда не покинем Тебя". — "Спа­сибо вам, вы можете идти прямо сейчас. Но учтите, Я с нетерпением буду вас ждать здесь".

Date: 2015-07-10; view: 306; Нарушение авторских прав