Новообращенный

Иногда считается, что человек, присоединяющийся к какому-либо новому религиозному движению, непременно принадлежит к типу беспомощных, слабых и зависимых людей. Однако на самом деле так бывает далеко не всегда, и даже не в большинстве случаев. Более того, подавляющему числу членов НРД и в будущем не уготована участь стать жалкими, слабыми или зависимыми. Члены НРД — это люди, оказавшиеся участниками движения, которое и ими самими, и посторонними воспринимается как нечто «иное». Но еще никем не было доказано, что люди, придерживающиеся каких-либо странных верований и участвующие в какой-либо необычной практике, необычны сами по себе. Если понимать определение «необычный» как непохожий на большинство представителей современного западного общества, то в этом случае следует признать, что большинство ныне живущих и почти все, кто жил до нас, могут быть названы «необычными» людьми. И история, и антропология явственно показывают: что является «естественным» или «адекватным» поведением для одной группы лиц, другая группа вполне может считать эксцентричным, безумным, «неестественным», «неадекватным» или опасным.¹ Тот факт, что данное движение является отличным от остальных, не означает, что его члены принадлежат к другому виду. Изменения в верованиях и поведении не должны беспокоить нас только потому, что это изменения. Это могут быть изменения к худшему, это могут быть изменения к лучшему, вероятнее всего, это будет некоторая смесь того и другого.

Что касается новообращенных, то иногда бывает возможно в их прошлом выделить некоторый определенный момент, когда они «увидели свет». В подобных случаях их жизнь будет описываться и интерпретироваться с позиций «до» и «после», причем и тот, и другой период выступят в «новом свете». Вполне вероятно, что все, что произошло «до», будет казаться жалким, никчемным или греховным, а «после» — счастливым, добропорядочным и благочестивым. Как сам обращенный, так и движение, в которое он влился, могут — сознательно или подсознательно — затрачивать немало усилий на подкрепление подобной интерпретации. Возможно, родственники и друзья также почувствуют потребность говорить обо всем случившемся с обращенным с точки зрения «до» и «после», хотя их оценка этих двух периодов может коренным образом отличаться от оценки самого обращенного.

Перемены, о которых сообщают обращенные, носят самый разнообразный характер. Однако следует считать полезной попытку Джин Мессер обобщить перемены, которые она наблюдала у молодых членов Миссии Божественного Света после того, как они обрели Знание. Они напоминают изменения, о которых говорят и другие прошедшие через опыт посвящения или обращения, будь то последователи Сахаджа Йоги, достигшие «понимания»; буддисты Нитирэн Шошу, освоившие практику шантр; выпускник «Обучающих семинаров Эрхарда» (осэ); участник Трансцендентальной Медитации или даже в некоторых отношениях «заново рожденный» христианин (если, например, он читает молитвы с целью медитации).

Первая из отмеченных Мессер очевидных перемен состоит в том, что медитация начинает служить источником энергии:

«При регулярной медитации посвященные меньше устают, их труднее дезориентировать и у них быстро развивается зависимость от медитации как источника покоя, энергии и личностной интегрированности...»

Вторым изменением является все возрастающее осознание «удивительной цепи совпадений, о которых так много говорится Миссией Божественного Света».

«Это начало осознания причинно — следственных связей как чего-то отличного от того, чем они казались раньше. Человек начинает думать, что все, что с ним происходит, ниспосылается ему с единственной целью привлечь его внимание. Один посвященный рассказывает, как он почувствовал, что ему «предписано» подсаживать к себе в машину голосующих на дорогах, которые также оказывались посвященными. У другой взорвалось стекло автомобиля... без видимых причин и без жертв, и она восприняла это как призыв заняться медитацией. Большинство посвященных не ищут знаков сознательно: они чувствуют себя поставленными перед обстоятельствами, требующими их участия... Сотни людей с восторгом и смехом пересказывают друг Другу истории о чудесах, от самых незначительных до поистине удивительных».¹

В-третьих, Мессер описывает, как у посвященных, убежденных, что в их браке, работе, материальном положении и личных отношениях произошли явные изменения к лучшему, все крепнет убежденность в том, что

«Бог сопровождает человека, заботится о нем, любит и учит его, и что этот Бог внутри нас чрезвычайно похож на ребенка — гуру: легкий, игривый, настойчивый, непредсказуемый, любящий и абсолютно доброжелательный».^

Хотя переживание обращения может представляться драматическим опытом (иногда так и бывает), этот опыт включает в себя два периода: период подготовки «до» и период созидания «после». Именно во время периода, следующего за внешне внезапным обращением, человек, как правило, особенно открыт влиянию, как со стороны движения, так и со стороны родных, друзей и всех прочих. Прежние убеждения и ценности ставятся под сомнение, а новые убеждения еще не «пережиты». Так же как у неофитов самых разных вероисповеданий, новая система верований у новообращенных в НРД еще не стала «прикровенной». На этом этапе «новый взгляд на вещи» — это скорее мысли и ожидания, чем ставшая неотъемлемой частью жизни система вероучений и обычаев.

На протяжении последующих недель новые откровения могут включаться в ранее присущую обращенному систему мировоззрении, не приводя к радикальным изменениям в его жизни. Или наоборот, новые идеи могут заполнять собой новую систему взглядов, предложенную НРД. Однако даже в последнем случае обращенные будут продолжать ориентироваться на многие из своих прежних убеждении и ценностей. Это означает, что, хотя жизненный стиль и приверженность той или иной системе убеждений обращенного, быть может, и претерпели достаточно сильное изменение, все же через два-три месяца после обращения новый член еще не кажется фанатичным и очень странным, а похож на себя прежнего.

То, что изменения, происходящие с новообращенными, иногда кажутся более устрашающими, чем они есть на самом деле, существует несколько причин. Новообращенный может состричь волосы и сменить потертые джинсы на балахонистое платье или на костюм с галстуком. Он может бросить учебу или отказаться от многообещающей карьеры. Но при всем этом очень вероятно, что он будет пребывать в состоянии неуверенности или не отдавать себе полного отчета в том, на какую стезю вступает. Его позиция — позиция оборонительная, особенно если одной из причин его вступления в движение была потребность продемонстрировать свою независимость. Сол Левин на основании опыта пятнадцати лет работы с членами движений и их семьями делает вывод, что подобный жест независимости был главной причиной, по которой обследованные им молодые взрослые вступали в НРД.'

Поскольку их новые убеждения еще не интегрировались в обыденное мышление, новообращенные, как правило, страдают от неумения гибко отвечать на вопросы тех, кто интересуется движением. Они прибегают к принятому в движении и непонятному для непосвященного жаргону, при этом кажется, что они, как попугаи, твердят какой-то бессмысленный вздор. Они «знают», что на каком-то уровне это все имеет смысл, они сами почти уловили его, но передать другим пока еще не могут. Часто тем же страдают студенты, пока они как следует не разобрались в предмете. Возможно и другое. Обращенный так возбужден и взволнован открывшейся ему новой истиной, что ему не терпится поделиться ею с окружающими, особенно с теми, кого он любит больше всего. В итоге он с пылом изливает на ошарашенных родителей потоки увещеваний и наставлений, чтобы и они могли увидеть открывшийся ему свет.

Если в подобной ситуации родители начнут выказывать свое неприятие или примутся высмеивать своего ребенка, это приведет к тому, что их сын или дочь замкнется в себе, а взаимное непонимание и упреки будут расти, как снежный ком. Этот процесс значительно усложняется, если родители, ко всему прочему, еще и напуганы сенсационными сообщениями средств массовой информации, или если их каким-нибудь иным путем успели убедить в том, что ребенок подвергся «промывке мозгов» и стал роботом, неспособным к самостоятельному мышлению. Тогда родители начинают и в самом деле «видеть» признаки того, что их ребенок «на себя не похож». Однако в действительности маловероятно, что обращенный был подвергнут каким-либо пагубным методам контроля над сознанием. Совсем маловероятно, что ему был причинен какой-либо длительный (и даже кратковременный) физиологический вред. Продолжительный (и даже кратковременный) психологический ущерб также представляется маловероятным. В любом случае, если обращенному все время повторять, что он живет не своим умом, толка от этого не будет.

Это совсем не означает, что родители не могут заметить в поведении своего отпрыска каких-то действительных изменений. Как-никак, они знают своего сына или дочь со дня рождения, и было бы по меньшей мере странно, если бы необычные поступки их ребенка остались незамеченными. Уже сам по себе факт обращения и выбор человеком нового образа жизни говорят о том, что те или иные перемены в нем произошли. В одной из книг обращение представлено как

Смерть и новое рождение, отвращение от тьмы, чтобы идти к свету, сбрасывание своего старого «я» и облачение в новое.'

Апостол Павел стал другим после своего путешествия в Дамаск. «Рожденные заново» христиане, принимая в сердце Господа Иисуса Христа, делаются иными, чем были прежде: вероятнее всего, они перестали пить, принимать наркотики, сквернословить и распутничать. Иначе говоря, родным и друзьям человека, вступившего в какое-либо НРД, не рекомендуется тотчас же интерпретировать все изменения как свидетельства того, что с обращенным непременно случилось что-то страшное. С другой стороны, желающие помочь такому человеку должны помнить, что именно родные и друзья знают его лучше всего, и подвергать самому пристальному вниманию отмечаемые ими перемены. Бывает, что перемены эти и в самом деле дают основания для беспокойства. В качестве одного из крайних примеров такого рода приведем личностную характеристику, которую глубоко страдающий отец дал своей дочери:

утрата чувства юмора; все больше каких-то секретов; какая-то потерянность; стала не такой честной, как была; потеряла покой; испортился почерк, стала делать орфографические и грамматические ошибки (в устной речи с грамматикой все в порядке); меньше следит за собой и за порядком в доме; совершенно перестала читать; плохо отзывается о какой бы то ни было умственной деятельности.'

Другие родители говорят о том, что с вступлением в НРД у детей явно снизилась способность сосредоточиваться, а многие отмечают утрату интереса к тому, что ранее всерьез занимало ребенка. Эти симптомы иногда отмечались и у тех, кто расстался с движением (см. ниже главу ^ Выход из движениям).

В некоторых случаях поведение, вызывающее тревогу, объясняется тем, что сыну или дочери трудно расслабиться в присутствии родителей, и тогда можно порекомендовать, чтобы хотя бы иногда они находились в обществе людей, не так эмоционально включенных в сложившуюся ситуацию. Однако вполне может быть, что какое-то НРД или используемые им методы действительно вызывают значительные психологические изменения. Такая ситуация обсуждается в последующих разделах.