Истоки Руськой серии

Обстоятельства появления серии. Чтобы понять истоки отдельной серии актовых документальных книг Коронной канцелярии для Волынского, Брацлавского и Киевского воеводств, необходимо учитывать несколько факторов. Узаконенная норма использования руського языка была, без сомнения, главной причиной возникновения упомянутой серии. Привилей унии 1569 г., по которому суверенитет над этими землями переходил от ВКЛ к Короне, гарантировал сохранение традиционного законодательства и руського языка не только для местных судов, но и для всех документов, адресованных из Коронной канцелярии в три украинские воеводства, что и подтолкнуло к появлению отдельной серии книг. Однако язык не был единственным фактором, так как, например, в последнем томе РМ 29 все документы, начиная с 1653 г., записывались по-польски. Существовали и другие особенности юридического быта, в частности - использование отдельного свода прав (Второй Литовский Статут), что способствовало обособлению РМ. Опосредованно обособленность книг отражала своего рода административную, юридическую и территориальную автономию, de facto признанную за присоединенными воеводствами в привилее Люблинской унии. Тот факт, что данные украинские земли прежде не были в составе Короны, а также наличие здесь устойчивых административных и культурных традиций, усиливали региональную специфику трех упомянутых воеводств в составе Речи Посполитой. Особенно важное значение сыграло также возрастание роли Православной Церкви.

Серия РМ в наиболее общих чертах представляла собой как бы продолжение Литовской метрики, где до унии фиксировались документы Киевской и Волынской земель (последняя в 1566 гг. была разделена на Волынское и Брацлавское воеводства). Примечательно, что книги РМ, как правило, являются менее формализованными, чем параллельные коронные книги, составленные в "латинской" канцелярии. Обособленное хранение и ведение книг РМ в Коронной канцелярии продолжалось до середины XVII в., то есть до времени, когда польский язык стал постепенно вытеснять руський в административной и судебной сферах на этих территориях, а некоторая часть последних оказалась вне юрисдикции Короны.

Состав книг РМ. Серия РМ впервые описана как отдельная серия в Синопсисе, составленном в 1665-1666 гг. метрикантом Коронной канцелярии Стефаном Казимиром Ганкевичем, который одновременно занимал должность коронного секретаря и декретового писаря для Волыни. Внутри комплекса Коронной метрики Ганкевич выделил подгруппу из 24-х томов, которую назвал Акты или русъкие и польские книги Волынского, Брацлавского, Киевского и Черниговского воеводств, в которые записаны декреты, привилеи, записи и другие различные дела. Он описал эти книги на польском языке (а не по-латыни, как описано в Синопсисе большинство других книг), обозначив их нумерацией от А-1 до SB-24. Позже, в 1673 г., когда он подготовил подокументный инвентарь РМ, туда было дописано еще 5 книг.

В Москве в составе фонда Литовская метрика (ф. 389) РГАДА сейчас хранится 28 подлинных книг РМ. Они составляют отдельный подраздел из 30 томов (два из последнего относятся к собственно Литовской метрике, а не к РМ).

Кроме того, в Курникской библиотеке Польской академии наук нами найдена еще одна книга РМ с документами за 1609-1612 гг., которая восполняет хронологический пропуск в имеющихся книгах. При возвращении Коронной метрики из Швеции в Варшаву (1660) эта книга почему-то осталась в Швеции и в 1810 г. была подарена шведским королем князю Адаму Ежи Чарторыскому.

Таким образом, сегодня к комплексу РМ можно отнести 29 книг, которые расположены нами в хронологическом порядке - от РМ 1 до РМ 29. Сюда же относятся пять копийных книг того времени - официальных извлечений или протоколов. Три из них находятся в AGAD и обозначены нами как РМх 30, РМх 32 и РМх 34. Две другие книги судебных протоколов РМ, зафиксированные Ганкевичем в Синопсисе (РМх 31 и РМх 33), не найдены. Таким образом, все руськие книги, перечисленные Ганкевичем с 1665 по 1673 гг., можна считать учтенными. Хронологические же лакуны и очевидные пробелы в документации наводят на мысль о периодах бездеятельности либо о потерях и изъятиях отдельных фрагментов (фасцикулов) из переплетенных томов.

О самоназвании серии РМ. В самих книгах и других текстах XVII в. термин руськая употребляется чаще, чем волынская. Термин руськая в Коронной канцелярии имел двойную нагрузку: с одной стороны, он указывал на регион, которому адресовались документы, с другой - на их язык.

Понятие волынская редко употребляется в качестве названия серии, особенно в XVI в., и, в частности в автентичных кириллических текстах. Однако в последние годы писарства Ганкевича Волынское воеводство оставалось единственным из четырех, полностью входивших в состав Речи Посполитой. Часть Киевщины и Брацлавщины, а также Черниговщина (то есть Украина в тогдашнем понимании) отошли к казацкому Гетманату. Поэтому не удивительно, что именно в это время чаще употребляется термин, связанный с Волынью.

В предисловии к Описи 1887 г. Ст. Пташицкий назвал Руськую серию Волынской метрикой. Это объясняется тем, что в Российской империи XIX в. понятие русъкии не ассоциировалось с Украиной и, собственно, в такой (а не в российской - русский) транскрипции не употреблялось. В польской же историографии указанная серия, как правило, называется Руськой или Волынской метрикой (Metryka ruska; Metryka wołyńska).

В 1923 г. книги РМ под названием Волынская метрика были отделены от остальных книг Коронной метрики, возвращенных в Польшу согласно Рижскому договору. До 50-х годов материалы, оставшиеся в ЦГАДА, назвали фондом Литовской и Волынской метрик.

Понятие метрика (в значении реестр) при ссылках на отдельные книги или собрание книг серии РМ до 1620-х гг. встречается редко. В середине XVII в. при Ганкевиче слово метрика использовалось намного чаще. Неоднократно встречаются упоминания о метрике определенного воеводства, например Киевского или Брацлавского, хотя на самом деле специальных книг для того или иного воеводства никогда не существовало. Что же касается понятия Руськая или Волынская метрика, то оно также никогда не было абсолютно вычлененным из состава Коронной метрики как самостоятельная единица.