Четвертый день месяца нарциссов

^[11]

Снежная ведьма выбралась из своего логова. Уши у нее торчали, как у кошки, седые всклокоченные волосы стояли дыбом. Путь предстоял неблизкий. Перелетев через блестевшие на солнце кучевые облака, висевшие над западной грядой, она устремилась вперед — далеко-далеко… А в это время по земле одиноко брел маленький мальчик, завернувшись от холода в красное одеяло. Он торопливо огибал подножье огромного снежного холма, крутого, как слоновий лоб,^[12] мечтая о том, как, вернувшись домой, он приготовит себе вкуснющую карамель. «Сверну газету в трубочку, дуну через нее на угли — и тотчас же вспыхнут, запляшут на них синие-синие огоньки. Потом брошу на сковородку щепотку коричневого сахара, да добавлю крупного сахарного песка… Потом водички плесну — и готово. Забулькает моя карамелька!» Он только и думал, что о своей карамели — и ноги сами несли его домой. А между тем, высоко-высоко в прозрачном студеном небе величественное солнце все накаляло свое яркое белое пламя. Оно заливало светом все окрестности, освещая каждый уголок на равнине, и заснеженное поле казалось сверкающей, как драгоценность, ослепительно-белой алебастровой плитой.

Два снежных волка, свесив из пастей красные языки, трусцой бежали по самому верху холма, похожего на слоновью голову. Вообще-то снежных волков человеческий глаз увидеть не может. Когда приближается снежная буря, снежные волки прыгают верх, на лохматые тучи — и носятся по всему небу.

За волками ковылял снежный ребенок.^[13] Его красные щечки сверкали, как алые яблоки, на затылок был нахлобучен белый медвежий треух.

— Эй-эй. Не годится так далеко убегать! — упрекнул он волков.

Снежные волки обернулись, зыркнули по сторонам — и вновь помчались вперед, свесив красные языки.

Кассиопея!

Вот-вот распустятся нарциссы.

Поверни стеклянное колесо своей мельницы,

— крикнул невидимой звезде снежный ребенок, подняв глаза в голубоватое небо. Синий свет заструился с неба синими волнами, а снежные волки в невидимой дали жарко-жарко задышали, свесив свои огненные языки.

— Эй-эй! Я сказал, возвращайтесь! — крикнул им снежный ребенок и аж подпрыгнул от злости. Его четкий силуэт вдруг задрожал и расплылся, обратившись в белое свечение.

Волки навострили уши — и послушно повернули назад.

Андромеда!

Уже распустились цветки адзэми,^[14]

Раздуй огонь в своей лампе.

Снежный ребенок вихрем взвился на вершину холма. На снегу отпечаталась рябь, словно впадинки от ракушек. На вершине стоял одинокий каштан, весь увитый омелой. Ее красивые плоды-шарики отливали золотом.

— Принесите мне их, — приказал волкам снежный ребенок.

Один из волков, заметив, как блеснули крохотные зубки хозяина, взметнулся на дерево, словно упругий резиновый мячик, — и перегрыз ветку с красными плодами. Его тень с длинной-предлинной шеей распростерлась на снежном холме. Волк ободрал зеленую кожицу, раскусил желтую сердцевину — и бросил к ногам снежного ребенка, только-только достигшего вершины холма.

— Спасибо, — сказал снежный ребенок, подбирая со снега веточку, и принялся смотреть на далекий красивый город, раскинувшийся на бело-синей равнине.

На солнце ярко блестела речка, от железнодорожной станции поднимался белый дым. Снежный ребенок перевел взгляд на подножье холма. По узкой тропинке быстро шагал маленький мальчик с красным одеялом на плечах. Путь его лежал к горам, туда, где был его дом.

— Вчера он целый день толкал санки с углем. Только на сахар и заработал. Вот, теперь бредет домой один-одинешенек, — засмеялся снежный ребенок и запустил в мальчишку веточкой омелы.

Ветка угодила прямо в малыша. Тот удивленно поднял ветку и принялся озираться по сторонам. Снежный ребенок расхохотался и хлестнул кнутом.

Тут же с ультрамаринового, чистого и безоблачного, будто отполированного неба, посыпался белый-белый, как перья цапли, снег. И от этого снежная равнина внизу, и мирный пейзаж, словно сотканный из янтарно-желтого солнца и коричневых кипарисов, сделался еще прекрасней.

А мальчишка, подняв ветку омелы, зашагал себе дальше.

Но когда прекратился этот сказочный снег, небесное светило начало медленно скатываться к горизонту, продолжая и там накалять свое ослепительно белое пламя.

Откуда-то с северо-запада потянуло пронзительным ветерком. Небо стало холодным-холодным. Со стороны далекого моря послышался легкий треск, как будто прорвалась небесная ткань. И по белому зеркалу солнца замелькали, помчались наискосок крошечные крупинки.

Снежный ребенок сунул под мышку свой кожаный кнут, скрестил на груди руки, и, поджав губы, внимательно посмотрел туда, оттуда подул этот странный ветер. Волки насторожились и уставились в ту же сторону вслед за хозяином.

Ветер крепчал, выдувая снег из-под ног. В мгновение ока вершину горы заволокло белой дымкой, а весь западный край закрыла темная серая пелена.

Глаза снежного ребенка вспыхнули недобрым огнем. Небо побелело, ветер хлестал с неистовой силой, неся сухой колючий снег. Этот серый-пресерый снег мгновенно заполонил собой весь мир. Даже не разобрать — где снег, а где тучи. Вокруг заскрипело, затрещало что-то… И город, и линия горизонта — все исчезло за клубами черной дымки. Только силуэт снежного ребенка по-прежнему смутно маячил во мгле. И тут вой и рев ветра донес до него отвратительный голос:

— У-у-у… Живее-живее! Мети, мети, мети, что есть мочи! Слышишь, что я говорю, снег? Закружи, засыпь все вокруг! Некогда мне тут с тобою валандаться! Зачем я тогда привела с собой этих троих бездельников? Я сказала, живее! У-у-у! У-у-у! Снежный ребенок подскочил, будто его ударило молнией. Да это, никак сама снежная ведьма пожаловала!

Свистнул кожаный хлыст — волки в воздух взвились. Повелел снежный ребенок, еще крепче сжал губы, даже шапка слетела прочь.

— У-у, еще наддайте! Нечего лодырничать! У-у! Слышали меня?! Сегодня четвертый день месяца нарциссов. Так что пошевелитесь! У-у-у!

Всклокоченные белые космы снежной ведьмы разметались среди снега и ветра. В просветах между черными тучами мелькали ее острые уши и сверкающие золотыми искрами глаза.

У троих снежных человечков, которых ведьма притащила из западных пределов, в лицах не было ни единой кровинки. Они молча кусали губы, размахивая кнутами. Ни зги не видно — где холм, где снежный вихрь, где небо… Только носится снежная ведьма. Только слышны ее вопли, свист кожаных хлыстов, да тяжелое дыхание девяти снежных волков, бегущих сквозь снег. И среди всего этого ужаса донесся вдруг тоненький плач мальчишки в красном одеяле. Ураган сбивал его с ног.

Глаза снежного ребенка вспыхнули странным огнем. Несколько минут он о чем-то размышлял, потом вдруг что было сил взмахнул своим кнутом и побежал. Однако ошибся дорогой и наткнулся на черную гору, поросшую с южной стороны соснами. Он снова зажал свой кожаный кнут подмышкой и навострил уши.

— У-у, хватит бездельничать! Сыпьте, сыпьте. У-у! Сегодня четвертый день месяца нарциссов! У-у-у-у!

Среди порывов яростного ветра и шелеста снега слышался жалобный плач. Снежный ребенок устремился на этот звук. Волосы снежной ведьмы хлестнули его по лицу. В этот момент мальчик с красным одеялом на плечах, не в силах вытащить увязшие в снегу ноги, покачнулся и упал. Упершись руками о землю, он плакал, тщетно пытаясь приподняться.

— Набрось на себя одеяло и ляг ничком! Набрось одеяло и ляг ничком! — крикнул на бегу снежный ребенок.

Однако мальчик услышал лишь свист ветра, а увидеть он и подавно ничего не мог.

— Ляг ничком. Не двигайся! Скоро метели конец. Накинь одеяло и не вставай! — вновь крикнул снежный ребенок, возвращаясь к мальчишке.

А тот все боролся с метелью, пытаясь встать.

— Ляг, у-у-у, я сказал, лежи ничком и молчи! Сегодня не так холодно, ты не замерзнешь! — закричал снежный ребенок, проносясь мимо.

Но мальчик упрямо сжал губы и с плачем опять попытался встать.

— Нельзя вставать! — Снежный ребенок толкнул мальчишку в спину — и тот рухнул, как подкошенный.

— У, еще, еще наддайте, хватит бездельничать! У-у!

Это подлетела снежная ведьма. В ее будто разодранной пополам фиолетовой пасти торчали острющие зубы.

— Ого! Какой у нас тут хорошенький ребеночек! Ну, теперь он мой! Сегодня четвертый день месяца нарциссов, славненько будет заполучить человеченки!

— Притворись, что ты умер, — тихо сказал снежный ребенок и снова толкнул мальчишку. — Лежи. Нельзя двигаться. Нельзя двигаться.

Снежные волки крутились, как бешеные, черные лапы мелькали среди снежных туч.

— Да, да, вот так, хорошо. Насыпьте снега побольше! Не лениться! У-у-у, у-у! — Снежная ведьма снова пропала куда-то.

А мальчишка все пытался подняться. Снежный ребенок рассмеялся и еще раз толкнул его. Сгустились лиловые сумерки, хотя было не больше трех часов дня, казалось, что солнце зашло, и наступает ночь. Мальчишка совсем обессилел, он уже не пытался подняться. Снежный ребенок с улыбкой укутал его красным одеялом.

— Поспи пока. Я тебе еще одеял принесу. Ты не замерзнешь. Спи до утра — пусть тебе снятся сны про карамель.

Снежный ребенок пробежался вокруг мальчишки, и насыпал поверх него целый сугроб. Уже и красное одеяло исчезло под снегом, даже не скажешь, что тут лежит человек.

— У этого мальчишки была моя ветка омелы, — прошептал снежный ребенок и захныкал. Вот притворяшка-то!

— Сегодня будем работать до двух часов ночи. Четвертый День месяца нарциссов, нельзя спать. Сыпься снег! У-у-у! — Донесся сквозь ветер крик снежной ведьмы.

Ну, а потом солнце и в самом деле зашло — среди ветра, снега и взлохмаченных серых облаков, и всю ночь падал, и падал, и падал снег. Когда ночь была уже на исходе, снежная ведьма еще раз пролетела с юга на север.

— Ну что, можно передохнуть. Полечу-ка я теперь к морю, можете за мной не следовать. Отдохните, будьте готовы к новой работе. На славу потрудились! Отличное завершение четвертого дня месяца нарциссов!

Во тьме дико сверкнули ее глаза, иссохшие космы взметнулись в вихре, и она улетела на восток.

В долине и на окрестных холмах воцарилась тишина. Только снег сиял чистой незамутненной белизной. Небо совсем очистилось, и высоко в небе, синем, как цветы колокольчиков, замерцали звезды.

Снежные дети собрали своих волков и, наконец, обрели возможность поговорить друг с другом.

— Ну и кошмар.

— Да уж.

— Когда еще встретимся?

— В этом году еще пару раз непременно.

— Хочется поскорее на север.

— Да уж.

— Наверное, тот мальчик умер.

— Да нет, он живой. Спит себе. Завтра я там поставлю метку-

— Ну, пора возвращаться. До рассвета надо успеть.

— Хорошо. Но я никак не пойму. Видишь, три звезды созвездия Кассиопеи? Как они ярко горят. Почему же идет снег, если горит огонь?

— А это как с сахарной ватой. Крутится электрический круг — и сахар превращается в воздушную вату. Так что, чем жарче огонь, тем лучше для снега.

— А, вон оно что…

— Ну, бывайте.

— Прощайте.

Три снежных ребенка и девять снежных волков отправились на запад.

Вскоре небо на востоке замерцало, как желтая роза, засверкало янтарным цветом, запылало золотом. Холмы и равнина лежали под снегом.

Снежные волки рухнули на землю без сил. Снежный ребенок тоже уселся и рассмеялся. Его щечки снова алели как яблочки, а дыхание было как аромат лилий.

Яркое солнце величественно поднималось из-за горизонта. Утро было свежим и невыразимо прекрасным. Окрестности заливали лучи персикового цвета. Снежные волки поднялись, широко зевнули, и в открытых пастях затрепетали язычки лилового пламени.

— Следуйте за мной. Как только взойдет солнце, нам нужно разбудить мальчишку.

Снежный ребенок побежал туда, где накануне засыпал мальчишку снегом.

— Ройте здесь.

Снежные волки тут же принялись рыть снег задними лапами. Ветер уносил снежную пыль, словно дым.

Из деревни спешил человек в снегоступах и меховой накидке.

— Довольно! — приказал снежный ребенок, когда из-под снега показался краешек красного одеяла. — Твой папа пришел. Просыпайся! — крикнул он, взлетая на дальний склон, и поднял облако снежной пыли.

Мальчишка зашевелился. А к нему уже что было сил бежал человек в меховой накидке.

Date: 2015-07-10; view: 478; Нарушение авторских прав