Глава 34. Расследование

Серегил нетерпеливо мерил шагами зал в доме сестры, дожидаясь, пока она встанет и оденется. Наконец Адриэль вышла:

выглядела она далеко не отдохнувшей. Отказавшись от завтрака, Серегил быстро обрисовал свои планы.

— Это обязательно делать тебе? — поморщилась Адриэль. — На такой обыск нужно согласие лиасидра, а твое участие большинству не понравится.

— Мне нужно там быть. Возглавлять все, конечно, будет Теро, но я должен там быть. Клянусь Светом, я давно бы уже все сделал по‑своему, если бы события произошли в любом другом месте. Если Юлан — отравитель, которого мы ищем, у него и так уже было слишком много времени, чтобы уничтожить все улики.

— Я сделаю все, что смогу, — наконец сказала Адриэль. — Но солдат там быть не должно.

— Никаких солдат. Как я понимаю, другие кирнари будут настаивать на своем присутствии?

— По крайней мере Бритир‑и‑Ниен. Любые обвинения в Сарикали должны выдвигаться в его присутствии. Дай мне время созвать совет. Потребуется по крайней мере час.

Серегил уже поспешно двинулся к двери.

— Я встречу тебя там. Мне сначала нужно поговорить кое с кем еще.

«Я становлюсь постоянным посетителем», — подумал Серегил, подъезжая к Нхамахату. Спешившись на положенном расстоянии от башни, он двинулся по покрытой росой траве, стараясь держаться подальше от дракончиков. Их в этот час здесь было множество, они суетились и хлопали крыльями над выставленным во дворе храма угощением.

— Я хотел бы поговорить с Элизаритом, — сказал он жрецу в маске, встретившему его у входа.

— Я это он и есть, маленький братец, — ответил старик, вводя его внутрь.

Серегил испытал большое облегчение, когда руиауро миновал лестницу, ведущую в пещеру, и провел его наверх в маленькую скудно обставленную комнату. На балконе оказался накрытый на двоих небольшой стол. На его полированной поверхности несколько дракончиков терзали ломоть черного хлеба. Руиауро со смехом согнал их со стола и бросил им крошки.

— Садись, ты ведь не ел ничего почти сутки, — сказал Элизарит, снимая крышки с блюд, на которых оказался скаланский сыр и жареное мясо. Он наполнил тарелку и поставил ее перед Серегилом.

— Ты меня ждал? — спросил тот; в животе у него раздалось голодное бурчание. Серегил подцепил ножом колбаску и с жадностью набросился на нее. Однако еда тут же застряла у него в горле, когда он заметил блюдо с намазанными медом овсяными лепешками. Нисандер всегда угощал ими тех, кто приходил на его экстравагантные завтраки.

— Тебе очень его не хватает, верно, маленький братец? — спросил не притронувшийся к собственной еде Элизарит. Он снял маску, его морщинистое лицо выражало доброту и сочувствие.

— Да, очень, — ответил Серегил тихо.

— Иногда печаль лучше указывает путь, чем радость. Кивнув, Серегил откусил кусок медовой лепешки.

— Это ты послал Ниала ко мне сегодня на рассвете?

— Он пришел к тебе, да?

— Да. Если бы не он, мы могли бы не догадаться, что с Клиа, и не знали бы, как ей помочь.

Брови руиауро изумленно изогнулись. В других обстоятельствах это показалось бы Серегилу ужасно забавным.

— Кто‑нибудь причинил зло вашей принцессе?

— Разве ты не знал? Тогда почему ты послал ко мне Ниала? Старик лукаво взглянул на Серегила и ничего не ответил. Тот постарался сдержать нетерпение. Подобно оракулу Иллиора, руиауро, как говорили, были безумны, потому что их коснулось божество. Этот жрец явно не был исключением.

— Зачем ты послал его ко мне? — попробовал Серегил подойти к делу с другой стороны.

— Я его к тебе не посылал.

— Но ты же только что сказал… — Серегил оборвал себя: он слишком устал, чтобы играть в эти странные игры и разгадывать загадки. — Скажи мне тогда, зачем я здесь?

— Ради своей принцессы? — предположил старик, который казался столь же озадаченным, как и Серегил.

— Прекрасно. Раз‑ты ожидал меня, должно быть, ты что‑то хотел мне сказать.

Из‑под стола вылез дракон размером с крупную кошку и забрался на колени к руиауро. Старик стал рассеянно поглаживать его гладкую спинку, потом взглянул на Серегила пустыми невидящими глазами.

Этот странный взгляд заставил того замереть на месте; мурашки побежали у него по спине. Дракон внимательно следил за Серегилом, и в его желтых глазах было больше разума, чем в глазах человека, который его держал.

Элизарит неожиданно выбросил руку со стиснутым кулаком, заставив Серегила инстинктивно отшатнуться.

— Тебе это понадобится, маленький братец.

Серегил неуверенно протянул руку ладонью кверху. Элизарит уронил в нее что‑то гладкое и прохладное. На секунду Серегил решил, что это еще один из загадочных шаров его сна, однако оказалось, что он держит маленький флакончик из темно‑синего переливающегося радугой стекла с серебряной крышечкой. Безделушка была прелестна.

— Пленимарская работа, — выдохнул Серегил с дрожью предвкушения; однако какая‑то часть рассудка тут же предостерегла его: «слишком легкое решение».

— Правда? — Элизарит наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть флакон.

— Тот, у кого два сердца, силен вдвойне, — кхи яшела…

Почти не слушая бессмысленного бормотания старика, Серегил открыл флакон и осторожно понюхал, жалея, что не спросил Ниала, как пахнет яд апакинаг. Резкий запах оказался, к его разочарованию, хорошо знакомым. Капнув жидкость на руку, Серегил растер каплю пальцем.

— Это же всего лишь лиссик.

— А ты ожидал чего‑то другого?

Серегил молча закрыл флакон. Он просто теряет здесь время.

— Это подарок, маленький братец, — ласково сказал Элизарит. — Бери то, что посылает Светоносный, и будь благодарен. То, чего мы ожидаем, не всегда то, что нам нужно.

Серегил с трудом подавил желание запустить флаконом в стену.

— Если только твой дракон не собирается меня укусить, не знаю, за что мне тебя благодарить, достопочтенный.

Элизарит посмотрел на него со смесью жалости и симпатии.

— У тебя очень упрямый ум, милый мальчик. Холодный пот выступил у Серегила на лбу. В его последнем видении именно эти слова сказал ему Нисандер. Серегил снова взглянул на овсяные лепешки с медом, потом перевел глаза на руиауро, наполовину надеясь снова увидеть перед собой старого друга.

Элизарит печально покачал головой.

— Редко приходится видеть, чтобы человек так боролся с собственным даром, как это делаешь ты. Серегил‑и‑Корит.

Разочарование и смутное чувство вины тяжелым комом легли на сердце Серегила. Ему так не хватало Нисандера, не хватало могучего и ясного ума старого волшебника. Может быть, Нисандер и хранил секреты, но никогда не говорил загадками.

— Мне очень жаль, достопочтенный, — наконец удалось ему выговорить. — Если у меня и есть дар, он никогда не проявлялся.

— Конечно, проявлялся, маленький братец! Это же дар Иллиора!

— Тогда скажи мне, в чем он заключается!

— Как много вопросов! Скоро ты начнешь задавать правильные. За улыбками скрываются кинжалы! «Правильные вопросы?»

— Кто убил Торсина?

— Ты уже знаешь. — Старик показал на дверь, он больше не улыбался. — А теперь иди. Тебя ждет работа.

Дракон расправил крылья, оскалил острые как иголки зубы и угрожающе зашипел. Этот звук заставил Серегила поспешно выскочить в коридор. Оглянувшись через плечо, он увидел, что дракон гонится за ним. С балкона донесся тихий смех.

Пробежать три пролета лестницы, когда за вами гонится дракон, даже маленький, — не такое уж легкое и приятное дело. На второй площадке Серегил обернулся, чтобы отогнать преследователя, но дракончик взлетел и кинулся на его угрожающе поднятую руку.

Признав поражение, Серегил снова обратился в бегство. Прямо в ухо ему прозвучал странный бесплотный смех…

Яростный преследователь отстал от Серегила где‑то между лестницей и помещением для медитаций, но тот все равно часто оглядывался через плечо, пока не оказался вне башни. На земле мельтешили совсем крошечные дракончики, трепеща крылышками и чирикая. Осторожно пробираясь между ними, Серегил поспешно двинулся к своей лошади. Только протянув руку, чтобы отвязать поводья, он обнаружил, что все еще сжимает флакон с лиссиком.

«Да неужто я и в самом деле рассчитывал, что руиауро вручит мне оружие убийцы?» — с насмешкой в свой адрес подумал он и сунул флакончик в карман.

Ровная рысь Цинрил успокоила Серегила. По мере того как эмоции переставали туманить разум, он все старательнее перебирал бессвязные фразы Элизарита в поисках скрытого в них смысла. В глубине сердца Серегил не сомневался, что не следует пренебрегать словами любого руиауро: за безумием жреца скрывалась воля Иллиора.

Иллиор, а не Аура — так по‑скалански назвал его и Элизарит. Поняв это, Серегил почувствовал себя так, будто нашел конец нити в спутанном клубке. Потяни за нее — и узлы сами собой начнут развязываться.

«Тот, у кого два сердца, силен вдвойне, — кхи яшела…»

Кхи яшела. Душа полукровки. Эти слова наполнили Серегила странной смесью отвращения и возбуждения.

Когда он вернулся домой, его встретила радостная суматоха.

— Клиа проснулась! — крикнула ему сержант Меркаль. — Она не может двигаться и говорить, но открыла глаза!

Серегил не стал задерживаться, чтобы услышать подробности. Прыгая через несколько ступеней, он кинулся в комнату принцессы, где Мидри, Теро и Ниал взволнованно переговаривались, склонившись над постелью.

— Благодарение Ауре! — тихо прошептал Серегил, беря руку Клиа в свои.

Рука была забинтована, от нее пахло медом и травами. Клиа взглянула на него; ее глаза были ясными, но полными боли.

— Ты слышишь меня, Клиа? Моргни, если поняла. Бледные веки принцессы медленно опустились. Левое веко двигалось быстрее правого, которое казалось ужасающе непослушным.

— Она знает, что случилось и что нам удалось узнать? — спросил Серегил Теро. — Ты можешь назвать преступника?

— Ее мысли еще слишком беспорядочны.

— Я обязательно все выясню, — пообещал Серегил и погладил Клиа по щеке.

— Клянусь, я добьюсь тетсага в лиасидра. Клиа тихо и хрипло застонала, глаза ее закрылись. Серегил знаком позвал остальных в коридор и прикрыл за собой дверь.

— Можно ли считать, что она выживет?

— То, что она пришла в себя, — обнадеживающий признак, — ответил Ниал осторожно. — Может миновать еще немало дней, прежде чем она сможет говорить.

— Что с ее рукой?

— Омертвение вокруг ранки растет, — сообщила Мидри.

— Ты думаешь, Клиа может лишиться руки?

— Если плоть начнет гнить, как опасается Ниал, тогда да. Однако нужно дать примочке время оказать действие.

— Сделай все, что можешь, — только не ампутация! — умоляюще прошептал Серегил. — Теро, ты мне нужен. Можешь ли ты отправиться со мной к Юлану?

Волшебник взглянул на Мидри; та кивнула.

— Здесь ты сделал все, что мог, Теро. Занимайся тем, чем должно.

Когда Серегил и Теро прибыли в лиасидра, их уже ждали. Каждый кирнари, на которого не падали подозрения, был вправе присутствовать при допросе, и многие высказали такое желание, среди них кирнари Катме, Акхенди, Лапноса, Голинила, Рабази, Брикхи и некоторых менее влиятельных кланов. Сопровождаемые небольшим почетным караулом из силмайцев, они пешком отправились в тупу Вирессы. Серегил с самого начала старательно проявлял почтение к Теро.

Юлан встретил прибывших с неожиданной сердечностью.

— Я предложил бы вам угощение, но в сложившихся обстоятельствах обычное гостеприимство представляется неуместным.

Адриэль заранее научила Теро, как нужно себя вести; маг слегка поклонился и сказал:

— Мы ценим твое гостеприимство, кирнари. Да будет воля Ауры на то, чтобы твоя невиновность была доказана.

— Мой дом велик, как ты знаешь, — проговорил Юлан, провожая всех в сад, где еще недавно они пировали. — Собираешься ли ты обыскивать его целиком?

— Серегил поможет мне осмотреть все волшебным зрением.

— Волшебным зрением? — переспросил Элос из Голинила. — Что ты имеешь в виду?

— Я использую вот это. — Волшебник вытащил кусок окровавленного полотна. — Здесь кровь из раны на руке Клиа. — Он не стал сообщать, что на полотне была кровь и Торсина тоже.

— Кровавая магия! Некромантия! — прошипела Лхаар‑а‑Ириэль, делая пассы в сторону Теро.

Как заметил Серегил, катмийка была не единственной, кто смотрел на молодого мага неодобрительно.

— Бритир‑и‑Ниен, как можешь ты разрешать такое непотребство! — воскликнула Мориэль‑а‑Мориэль.

— Кровь используется мною чисто случайно. Здесь нет никакой некромантии, — заверил всех Теро. — Если Клиа укололи чем‑то острым, как мы подозреваем, то ее кровь и яд остались на этом предмете, как и на полотне. Я не использую никаких чар, кроме заклинаний поиска: подобное откликнется подобному.

— Ауренфэйе пользуются такой же магией, — сказал опирающийся на руку Адриэль Бритир. — Если только собравшиеся кирнари не потребуют голосования, я считаю, что ты можешь приступать, Теро‑и‑Процепиос.

— Умоляю вас, разрешите ему действовать, — добавил Юлан. — Мне нечего скрывать.

— Благодарю тебя, кирнари, — ответил Теро. — Прежде всего скажи мне, не находили ли где‑нибудь в твоей тупе после пира акхендийский талисман?

— Нет, ничего такого не находили.

— Хорошо. — Теро подошел к каменной скамье, расстелил на ней полотно и начертил над ним какие‑то знаки своей палочкой. Собравшиеся со всевозрастающим интересом следили за разноцветными фигурами, появляющимися и исчезающими по его приказу.

Серегил тем временем незаметно начал осматривать огромный сад. Занавеси и фонарики, развешанные на деревьях во время пира, и столы были уже убраны, конечно. Вспоминая, кто где находился во время празднества, Серегил начал методично обходить сад, рассчитывая найти хотя бы потерянный амулет.

К несчастью, слуги Юлана оказались добросовестными. Серегил не нашел ничего — ни раковины мидии, ни выроненного кем‑нибудь ножа.

— Я чувствую, что что‑то лежит там, — наконец сказал Теро, дела неопределенный жест в сторону крыла, где находились покои кирнари.

Все двинулись туда, проходя те же коридоры, по которым Серегил и Алек шли той ночью. Серегил вел Теро, который шел с закрытыми глазами, вытянув вперед руки с палочкой на ладонях.

На лице мага не отражалось ничего, кроме сосредоточенного внимания, пока он не достиг сада, в который выходили комнаты Юлана. Неожиданно его глаза открылись, лоб перерезали морщины.

— Да, здесь что‑то есть, хотя след очень слабый. «Слишком легкое решение», — снова подумал Серегил, вновь оказавшись в спальне и гостиной Юлана. Он чувствовал растерянность, занимаясь поисками здесь при свете дня среди многих людей, одним из которых был хозяин комнат. Это казалось непристойным, словно кто‑то следил, как ты оправляешься в уборной. День был жарким, и по спине Серегила тек пот.

Он снова ничего не нашел.

— Ты уверен, что это именно тот дворик, который тебе нужен? — пробормотал он, подходя к Теро, который стоял у бассейна с рыбками.

Маг кивнул.

— Все очень неотчетливо, признаю, но это то самое место.

Размышляя, в какой угол он еще не заглянул, Серегил рассеянно смотрел на благоухающие лилии на темной поверхности воды. Рыбки мелькали между круглых зеленых листьев, словно ускользающие догадки. Лишь одна дохлая рыбка плавала в дальнем углу, нарушая красоту бассейна; обычно аккуратному Юлану явно было не до уборки в саду с тех пор, как произошло несчастье с Клиа.

Сопровождающие их кирнари следили за каждым движением Серегила с разной степенью интереса и враждебности. Стараясь не обращать на них внимания, он еще раз огляделся. Если Теро говорит, что здесь что‑то есть, значит, это здесь есть. Нужно только искать в правильном месте.

Или задавать правильные вопросы.

Заросли белых пионов и роз привлекли внимание Серегила. Ему совсем не нравилась перспектива вырывать их с корнем без достаточных на то оснований. Маленькие красные мотыльки сновали среди цветов. Один из них опустился на лепесток лилии. Тут же из воды, блеснув чешуей, выпрыгнула рыбка и проглотила насекомое.

— Они вечно хотят есть, — пробормотал Юлан, снял крышку с чаши, стоящей на бортике бассейна, и бросил рыбкам горсть крошек. Только что спокойная вода словно вскипела: прожорливые обитательницы бассейна накинулись на угощение.

Внимание Серегила снова привлекла дохлая рыбка. Она была довольно большая — с ладонь человека, и ее чешуя все еще блестела. Это обстоятельство и тот факт, что вечно голодные родичи еще не начали ее обгладывать, говорили о недавней гибели рыбки.

Заинтересованный, Серегил прошел к дальнему концу бассейна и выловил тельце, чтобы получше рассмотреть. Темные глаза рыбки еще не помутнели. Да, она сдохла совсем недавно.

— Не одолжит ли мне кто‑нибудь нож? — спросил Серегил, стараясь, чтобы голос не выдал растущего в нем возбуждения.

Это было нарушением условий, на которых ему разрешили вернуться, но старейшина Силмаи сам протянул Серегилу кинжал.

Тот одним ударом вскрыл брюшко и был вознагражден: среди внутренностей блеснула сталь. Кончиком кинжала Серегил извлек кольцо.

«Не такая простая штучка», — подумал он, разглядев тонкий шип на его наружной поверхности.

Остальные столпились вокруг, возбужденно переговариваясь. Серегил поверх голов взглянул на Юлана‑и‑Сатхила, который попрежнему стоял у бортика бассейна. Кирнари не побледнел, на его лице не отразилось паники.

«Не хотел бы я играть с тобой в карты», — сказал себе Серегил с невольным уважением.

— Тонкая работа, — заметил он, показывая остальным, как шип выдвигается и убирается при помощи рычажка на внутренней поверхности кольца. — Пленимарцы поэтично называют такое приспособление «кармакти» — «язычок колибри». Иногда шип смазывается ядом. Некоторые кольца имеют внутри резервуар для него. Нужно обращаться с кольцом осторожно, пока я не определю, к какому типу оно относится: оно все еще может представлять опасность.

— Но как можно сделать так, чтобы никто не заметил такого странного украшения? — воскликнула Адриэль.

— Видишь? — Серегил показал на следы золота на наружной поверхности находки. — Эта штучка была вставлена в большее кольцо, которое, в свою очередь, должно иметь отверстие, через которое высовывается шип.

— Можешь ли ты предъявить это второе кольцо? — спросил Юлана старый силмаец.

— Нет, потому что у меня его нет и никогда не было, — ответил кирнари Вирессы. — Бросить кольцо в пруд мог кто угодно.

— Ты много знаешь о подобных приспособлениях, изгнанник, — заметила кирнари Катме, поворачиваясь к Серегилу.

— В Скале знать такие вещи было моей обязанностью, — ответил тот, предоставив ей самой делать выводы из этого. — Ты когда‑нибудь видел кольцо раньше, Юлан‑и‑Сатхил?

— Никогда! — воскликнул наконец‑то задетый за живое Юлан. — Клянусь в этом и призываю в свидетели Ауру н кхи моего отца! Насилие могло свершиться под моей кровлей; я готов принять бесчестье. Но его совершил не я!

Убедившись, что шип полностью убран в оправу, Серегил протянул кольцо Теро.

— Можешь ты что‑нибудь узнать о его владельце? Маг спрятал кольцо в ладонях и прошептал заклинание.

— Придется потрудиться и как следует сосредоточиться.

— Можно мне? — сказала Адриэль. Через минуту, однако, она, покачав головой, вернула кольцо.

— Или оно слишком долго пробыло в животе рыбки, или кто‑то целенаправленно скрыл следы, — сказал Теро.

— Судя по тому, с каким трудом я смог найти нужное место, я предполагаю последнее.

«Злоумышленнику следовало бы вырвать шип», — подумал Серегил.

— Ты больше ничего в доме не улавливаешь? — спросил он Теро.

— Нет. Едва ли мы выясним здесь еще что‑нибудь.

— За тем исключением, что преступник — мужчина, — сказал Серегил, с легкостью надевая кольцо на указательный палец. — И что он знал о ядовитых змеях восточного побережья и пленимарских отравительских уловках.

— И все это, по твоему мнению, указывает на Вирессу? — сказал Элос‑и— Ориан с явным намерением защитить тестя.

— Не обязательно, — ответил Серегил; он повернулся к выходу, но остановился, словно что‑то вспомнив.

— Есть еще одна вещь, о которой я хотел тебя спросить, кирнари. — Серегил вытащил из кошеля вирессийскую кисточку от сенгаи и поднял так, чтобы все могли видеть. — Мы нашли это в руке Торсина после его смерти. Не было ли у кого‑нибудь из твоего клана привычки посылать такие кисточки Торсину как приглашение к тайной встрече?

Юлан слегка прищурился, и Серегил почувствовал, что наконец‑то ему удалось застать того врасплох.

— Я так делал, — ответил кирнари Вирессы, — но не в ту ночь. Да и зачем бы, ведь Торсин был в моем собственном доме!

— Но у кого, кроме вирессийца, могла найтись такая кисточка? — спросил кирнари Силмаи. — Боюсь, клан Вирессы должен быть лишен права голоса, Юлан. Пока мы не разберемся в этом деле к полному удовлетворению скаланцев, ты не сможешь голосовать в лиасидра.

Юлан‑и‑Сатхил поклонился старейшине.

— Так тому и быть. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы скаланцы получили справедливое воздаяние за тот вред, который был им причинен под моей кровлей.

— Ради чего ты тайно встречался с Торсином? — поинтересовался Серегил.

— Это не имело никакого отношения к случившемуся! — возразил вирессиец.

«Определенно тайные переговоры с Торсином — чувствительное место Юлана!» — заключил Серегил.

Теро умело включился в разговор.

— В настоящее время, кирнари, я выступаю от имени принцессы Клиа и потому должен знать о любых делах между вами двумя, к чему бы они ни относились.

Юлан взглянул на кирнари Силмаи, но не получил от него помощи.

— Хорошо, но я настаиваю на том, чтобы сообщить тебе это наедине.

Вирессиец явно хотел отделаться от Серегила, но Теро знаком велел тому следовать за собой, как если бы и подумать не мог о том, чтобы лишиться своего советника.

Пряча довольную улыбку, Серегил расправил плечи и последовал за Юланом и Теро в комнату кирнари. Однако его радость длилась недолго.

— Можно мне взглянуть на кисточку? — спросил Юлан. Внешне он проявлял к гостям полное уважение, но глаза его стали холодными. — Она определенно от вирессийского сенгаи, но не одного из моих. Кирнари Вирессы положено вплетать в свои сенгаи более темную нитку, а здесь она отсутствует.

Что же касается смерти Торсина‑и‑Ксандуса, это для меня такая же тяжелая потеря, как и для вас. Он много лет был моим близким другом. Он понимал, что движет лиасидра, лучше всех других тирфэйе.

— И он с сочувствием относился к трудностям, которые может испытывать Виресса, — вставил Теро.

Серегил изумленно взглянул на мага. Как ни молод тот был, Теро явно не собирался уступать этому искусному интригану. Он с твердостью встретил оценивающий взгляд кирнари.

— Что вы обсуждали с Торсином при своих встречах? — спросил волшебник.

— Какое‑то сепаратное соглашение, которое бы защитило интересы твоего клана?

Юлан снисходительно кивнул.

— Ну конечно. Мы стремились найти компромисс, и ваша принцесса прекрасно об этом знала: мы были готовы согласиться на открытие для торговли Гедре, пока длится война, но с условием, что, когда нужда минует, контроль над судоходством вернется к Вирессе. Многие кирнари серьезно возражают против того, что предлагала Клиа, особенно учитывая характер вашей новой царицы.

— И ты позаботился о том, чтобы они узнали о ее недостатках, — тихо сказал Серегил.

Юлан склонил голову, словно в ответ на похвалу.

— Гедре находится слишком далеко, имеет слишком слабые укрепления и слишком мало воинов, чтобы защитить себя, если Фория решит нарушить соглашение. Кто может поручиться, что женщина, способная предать собственную страну, собственную мать, не позарится на богатства Ауренена, когда увидит способ завладеть ими?

«А каков был твой план, пока Фория не стала царицей?» — гадал Серегил, не в силах не восхищаться Юланом. Сколько, интересно, разных вариантов придумал этот человек, чтобы защитить интересы своего клана? Секретные сведения о Фории он держал в запасе, чтобы в нужный момент выложить козыри в этой игре. Как бы он распорядился ими, будь Идрилейн жива и здорова?

— Именно захват Пленимаром северных торговых путей ставит Скалу в трудное положение, — говорил тем временем Теро.

— Мне это известно, как известно и то, что именно нежелание Скалы допускать кого‑нибудь еще на север за последние несколько столетий укрепило торговые связи между Пленимаром и восточными кланами Ауренена, — ответил Юлан. — Победит Пленимар в войне или проиграет, он остается самым привлекательным партнером для нас.

— Несмотря на то что пленимарцы обещали зенгати поддержку в войне против Ауренена, если лиасидра примет решение в пользу Скалы? — спросил Серегил.

Юлан бросил на него снисходительный взгляд.

— Так ты ничего не знаешь? Зенгату сейчас хватает собственных неприятностей. Племена снова передрались, как это часто случается, — уж очень они беспокойный народ.

— Ты в этом уверен? — охнул Теро.

— Мои шпионы там очень надежны. Не могу назвать их, конечно, но думаю, что Серегил узнал бы некоторые имена.

— Илар? — выдохнул Серегил, мучаясь ужасным предчувствием. — Он жив?

На лице кирнари ничего нельзя было прочесть.

— Я ни разу не виделся с этим человеком со времени его бегства, но даже если это он, уж ты‑то должен признать, что от изгнанников иногда бывает польза.

«Со времени его бегства?»

С чего бы кирнари Вирессы вообще водить знакомство с молодым чиптаулосцем, если только для того не было веских причин? Встретив холодный взгляд Юлана, Серегил нутром понял, каков был бы ответ. Не менее уверен он был и в том, что Юлан никогда не раскроет тайны, если только это не окажется каким‑то образом в его собственных интересах.

— Эта межплеменная война началась очень вовремя, — заметил Теро. — Ауренену было бы несладко, заключи Зенгат и Пленимар союз.

— Везение — дорогое удовольствие, — многозначительно ответил Юлан. — Однако кому придет в голову жадничать, когда речь идет о безопасности родной страны? Однако можете не беспокоиться — в один прекрасный день междоусобица может сыграть вам на руку.

— Ты полагаешь, Пленимар победит? — с трудом сдерживаясь, спросил Серегил.

— Да. Так зачем жертвовать жизнями и магией ауренфэйе ради безнадежного дела?

— Как мог Торсин согласиться сотрудничать с тобой, зная об этом! — гневно бросил Теро.

— Он был тирфэйе и измерял будущее меркой своей короткой жизни. То же можно сказать о Клиа и ее семье, хоть они, несомненно, и умны. — Юлан пренебрежительно махнул рукой. — Вы двое слишком молоды, чтобы понимать, как медленно меняется течение истории. Я совсем не хочу, чтобы Скала страдала; моя цель — избавить от страданий Вирессу. Хоть Фория и дочь Идрилейн, из нее не получится достойной союзницы.

— А из Верховного Владыки Пленимара и его некромантов — получатся? — воскликнул Серегил. — Тебе знакомо имя Рагара Ашназаи, кирнари, а я знал его родича, некроманта.

— И ты победил его, так же как и дирмагноса, — безразлично ответил Юлан. — Если это удалось тебе всего с горсткой тирфэйе, стоит ли ауренфэйе бояться Пленимара?

— Там был всего один дирмагнос и несколько некромантов, но чтобы победить даже их, понадобилась жизнь великого Нисандера‑и‑Азушры, — тихо сказал Теро, и что‑то в его голосе заставило Серегила опасливо взглянуть на друга. На мгновение ему показалось, что глаза мага стали золотыми. Должно быть, игра света, решил Серегил. — Берегись той цены, которую ты заплатишь за процветание своего клана, Юлан‑и‑Сатхил, — продолжал Теро. — Есть люди, которые могут заглядывать вперед даже дальше, чем ты.

Юлан подошел к двери и открыл ее.

— Торсин был моим другом, и я оплакиваю его. Больше нам говорить не о чем. Что же касается случившегося с Клиа под моей крышей, то это очень печальное событие, но она, возможно, сама навлекла его на себя. Она посеяла раздоры в городе, который с незапамятных времен знал только мир. Может быть, это кара Ауры.

Теро побледнел, но промолчал.

Серегил оказался менее сдержанным.

— Светоносный не имеет никакого отношения к преступлению, — прорычал он. — Запомни мои слова, кирнари: правда еще выйдет наружу. Обещаю тебе это.

— Ты? — Юлан не сделал попытки скрыть презрение. — Что знаешь ты о правде?

Date: 2015-07-10; view: 253; Нарушение авторских прав