Глава 2. Музыкальные предпочтения как отражение социальной идентификации

Нетрудно заметить, что молодые люди уделяют музыке куда больше внимания, времени и средств, чем взрослые. Однако не все молодые люди безраздельно верны той музыке, которая считается молодежной. Возраст далеко не всегда является основной направляющей музыкальных предпочтений. Так, например, С. Фрис выявил, что подростки из рабочей среды слушают музыку, отличную от той, которую предпочитают их ровесники из среднего класса. О различиях в музыкальных вкусах представителей различных социальных слоев свидетельствует также опыт других исследова-тел ей, наиболее влиятельным из которых является П. Бурдье.

Таким образом, оказывается, что стиль жизни, обусловленный статусными, культурными и некоторыми другими различиями, порой оказывает более существенное влияние на формирование вкусов молодых людей, нежели их возраст. Более того, по мнению X. Пилкинтон, имидж и музыка являются теми двумя критериями, на которые опираются члены молодежных субкультур при различении на «своих» и «чужих».

Как считает Е. Чернокожева, музыка вмешивается в процесс усвоения повседневности, но не в качестве текста, не просто как звук, а в виде целостного «культурного конгломерата» (одежда, прически, манера поведения). Предпочтения одного или другого стиля рок-музыки манифестируют принадлежность к той или иной молодежной субкультуре. Но (в отличие от имиджа) музыкальные пристрастия говорят нам намного больше, поскольку они отражают внутреннюю сущность человека, т.к. музыка содействует вырабатыванию и развитию определенного типа повседневного поведения. И, скорее всего, их становление относится скорее ко второму этапу культурной инсценировки, по Ионину, на котором происходит усвоение некоего теоретического ядра и выработка соответствующего морально-эмоционального настроя, в отличие от имиджа, который является внешним свидетельством идентификации, осваиваемым на начальном этапе культурной инсценировки. И если в XIX веке в качестве критерия дистанцирования различных молодежных групп выступали литература, театр и живопись, то в нашем столетии эту функцию начинают выполнять рок- и поп-музыка. Таким образом, мы приходим к выводу о том, что социология молодежи и социология музыки, развиваясь независимо, в наше время тесно соприкасаются. [3]

Социология молодежи как отдельная отрасль социологического знания возникла не так давно. Как известно, в обществах до-индустриальной Европы не делалось четкого различия между детством и другими до-взрослыми фазами жизни. Не было не только концепции подростков, но и более или менее отчетливо определяемых психологических границ половой зрелости. Чаще всего этот период определялся мерой зависимости от семьи как источника существования.

Открытие феномена «подростковости» как психологического периода перехода во взрослость обычно приписывается Г. Стэнли Холлу. Считается, что исследования молодежи ведутся с тех пор, когда была написана его работа «Подростковость» в 1904 году. Затем исследования были в основном посвящены получению количественных данных. В этом контексте социологи обычно говорят о Т. Парсонсе, который, по сути дела, создал термин «молодежная культура» и досконально проанализировал это явление через комбинацию возраста и сексуальных ролей. Его работа, связанная с применением метода интервью, вдохновила затем к исследованиям Дж. Коулмана в 1960-х годах. С тех пор индивидуальные (исторические, литературные и этнографические) методы изучения феноменов молодежной культуры стали проводиться в ракурсе психологических перспектив. Первыми здесь были США, откуда произошли многие феномены молодежной культуры: современные молодежные стили, концентрировавшиеся вокруг новой музыки, танцев, кино, машин и массового производства модной продукции для тинэйджеров. Именно американцы написали огромное количество работ о смене поколений, молодежных движениях и жизненных стилях.

Затем на арену вышли британские законодатели молодежной моды -«The Beatles» и «The Rolling Stones» — вокруг них сконцентрировались исследования 70-х годов. В это время английские социологи объединились вокруг Центра Современных Культурных Исследований (CCCS) в Бирмингеме. В их исследованиях молодежи использовались некоторые относительно новые теоретические подходы, в частности такие, как структурализм и семиотика.

В то же время некоторые исследователи были привлечены Германскими и другими континентальными идеями, связанными, как правило, с традициями Франкфуртской школы и другими европейскими неомарксистами. В конце 70-х годов очень заметной фигурой стал немецкий психологически-ориентированный педагог Т. Ziehe. Его теории затрагивали проблемы молодежи, школы, культуры и поздней современности. Довольно значимы были также работы Ю. Хабермаса. Влиятельные позиции среди ученых, изучающих проблемы молодежной культуры, занимают также П. Бурдье, П. Бергер, Т. Лукман, М. Брейк.

Большинство последних исследований молодежной культуры было связано с использованием качественных методов, даже если теоретические модели были поддержаны количественными данными. Поэтому важная часть диалога между исследователями касается ре-интерпретации друг друга, частично на основе нового материала о феномене, частично на основе других теоретических перспектив. При этом каждая интерпретация культивирует частную сторону или аспект, «утилизирует» различные модели, что порой приводит анализ в противоречие с живым эмпирическим материалом.[4]