Новые теоретические перспективы

Очевидно, что ни одна теория не может претендовать на конечную истину. Но в когда психоаналитическая теория была впервые сформулирована, тем, кто не разделял взгляды Фрейда, было трудно отстаивать свои собственные идеи, так же, как поначалу и самому Фрейду. Отто Ранк[3], который смог преодолеть узость взглядов Фрейда, писал:

"... Психологические теории меняются, как мода, и неизбежно вынуждены меняться, чтобы стать доступными и выразить существующий тип человека в его динамической борьбе за выживание и бессмертие".

С этой точки зрения новые теоретические изыскания не должны ожесточаться в полемике и самоутверждении. Они могут походить на живопись, которая выражает взгляд и чувства одного только художника. Наконец, они являются его взглядом, а не рассматриваются как жизнь сама по себе. Теории создают ясность. Они нужны нам, чтобы увязать воедино наши взгляды и поступки, чтобы то, что мы делаем сегодня, имело смысл и будущем. Но теории не являются конечной истиной. Халл и Линдзей[4] дают такое

определение теории:

"... Теории не предопределены природой, условиями или любым другим конкретным процессом. Как один и тот же опыт или наблюдение может вдохновить поэта или писателя сочинить произведения в различных жанрах, так и данные исследований можно объединить во множество различных теоретических схем. Теоретик выбирает одно конкретное мнение, представляя факты, которые его интересуют, пользуясь свободным творческим выбором. Этот выбор отличается от выбора в искусстве только ясностью, по которой можно будет судить о плодотворности теории".

То, что люди перестали воспринимать установленные теории всерьез, как это было раньше, – здоровый знак. Тем не менее сегодня по-прежнему не достает теории, которая могла бы отразить практические интересы. Человеку нужны способы, чтобы хорошо ориентироваться в своей реальности, мыслях, чувствах, желаниях. Гештальт-терапия дает такую ориентацию. Это творческое течение объединило всех, даже малоизвестных фрейдовских отступников в рамках гештальт-направления.[5] Его основная идея состоит в том, что терапевтический опыт не просто подготовительный этап, а он является самоценным per se [6], не требующим никакого внешнего подтверждения своей уместности в жизни пациента.

Гештальт-терапия не ограничивается только истинами сегодняшнего дня, которые нужны только сейчас и отвечают только сиюминутным витальным потребностям. Если мы скажем, что гештальт-терапия действительна только на сегодняшний день, значит признаем, что содержание этой книги и многих других ей подобных через 40 лет будет уже не актуально. Пожалуй, через 40 лет наши взгляды могут и устареть. Рассмотрим, например, суть психоаналитической концепции трансфера (переноса). Это была замечательная идея, пролившая свет на наши представления об психических нарушениях. Однако в представлении многих психотерапевтов эта теория уже устарела. Она указывает на качество " как будто " психотерапевтических отношений, но этого недостаточно, чтобы обойти момент деперсонализации, широко распространенной в наше время. Сегодня нужно нечто большее, чем понимание, что многие актуальные отношения являются повторением важных детских отношений. Чувства, которые возникают между психотерапевтом и пациентом самоценны, и в психотерапевтической работе нужно отдавать им должное. Слишком просто думать обо всем, что с нами происходит, как об элементарном воспроизведении отношений с родителями.

Каковы бы ни были подражания, гештальт-терапия фокусируется на актуальных отношениях как таковых. Если пациент злится на терапевта, это может быть важно, например, с той точки зрения, как пациент воспринимает эти чувства сейчас или что он собирается с этим сделать. Интерпретация переноса отвлекает пациента от целостности его опыта, замутняя силу актуальных чувств и поведения, заменяя "сейчас" на "давным-давно". Это не значит, что концепция переноса вовсе не имеет значения для людей, живущих в настоящем, в частности в контексте их отношений с родителями. Просто она больше не является предметом нашего интереса. Современный художник может считать картину Рембрандта великолепной, но ему не придет в голову самому писать такие же картины. Серьезно изучая живопись Рембрандта, он будет следовать собственному видению мира, в котором он живет, своей манере изображать этот мир.

Новые представления, лежащие в основе в гештальт-терапии и большей части гуманистических подходов, таковы: 1) источник силы – в настоящем; 2) опыт важнее всего; 3) сам терапевт является инструментом терапии; 4) терапия слишком хороша, чтобы ограничиваться лечением.

Date: 2015-07-02; view: 333; Нарушение авторских прав