Педагогика

Педагогика — это небла годарная профессия, все успе хи которой можно приписать природе, оставив педагога от дуваться за все неудачи под чиненных.

В. Кротов

Обман в педагогике можно условно разделить на три категории: обман со стороны педагога, со стороны ученика и взаимный обман. В свою очередь, каждая указанная категория распадается на несколько вариантов в зависимости от доминирующего мотива: обман со стороны педагога может иметь целью извлечение какой-нибудь пользы для себя лично или же может быть направлен на благо ученика. В последнем случае, несмотря на различные мотивы, заставляющие учителя говорить заведомую неправду, он может делать упор на негативные или позитивные эмоции. Материал данной главы основан на реальных фактах и получен путем анкетирования и бесед со студентами во время преподавания автором курса педагогики в одном из вузов.

К примерам «мягкого» обмана, направленного на стимулирование у ученика желания учиться, можно отнести «заведомо нереальное обещание». К примеру, учитель, для того чтобы заставить нерадивого ученика выполнять домашние задания, обещает спрашивать его на каждом уроке в течение месяца. После чего спрашивает пару раз и оставляет в покое.

Такой поступок будет оценен окружающими скорее не как обман, а как невыполненные обещания.

Другой пример: учитель рассказывает школьникам о якобы полученной им конфиденциальной информации по поводу разделения их класса на две части — в одном будут учиться способные дети, а во втором — слабые. В этом втором классе будут выдавать неполноценные аттестаты, с которыми невозможно будет поступить в вуз. Это случай обмана типа «ссылки на непроверяемые сведения», рассмотренный нами ранее.

Возможен и перевод потенциальной угрозы на более высокий уровень, когда учитель сообщает, что через несколько недель ожидается приезд в школу высокой комиссии из министерства, которая имеет полномочия для применения различных карательных мер по отношению к нерадивым, неуспевающим ученикам — отчисления из данной школы с переводом в спецшколу для умственно отсталых, оставления на второй год, замены аттестата на справку, лишающую возможности поступления в вуз, и пр. Затем от этого сообщения легко откреститься, сообщив, что комиссия приехала в другой город, другую школу или вообще передумала ехать.

Возможен и обман с элементами шантажа: учитель грозит нерадивому ученику, что его оставят в этом классе на второй год, хотя сам осознает нереальность такой угрозы (допустим, данный ученик не настолько слаб, как это утверждает учитель, или у этого ученика достаточно влиятельные родители, которые смогут «перетащить» его в следующий класс даже при отсутствии знаний).

Все вышеперечисленные случаи обмана построены на использовании негативных эмоций и, как утверждают психологи, не являются оптимальными в плане развития личности. Вот несколько ветречавшихся в жизни случаев обмана с использованием позитивных эмоций.

Учитель в целях повышения заниженной самооценки и дополнительного стимулирования ученика может заведомо завысить ему отметку, похвалить его (хотя объективно его ответ не дает оснований для такой похвалы или высокой оценки), как бы наградить его авансом.

Такой «святой обман» часто бывает необходим, для того чтобы слабый ученик поверил в свои силы и убедился, что он способен хорошо учиться и получать высокие оценки.

Сюда относятся случаи, когда учитель, желая вызвать повышенный интерес к своему предмету, начинает на вымышленных примерах рассказывать, как необходимы знания по его предмету в будущей жизни, как это может пригодиться ученику в его самостоятельной деятельности и т. д. Здесь возможны два варианта, различные в этическом аспекте: в первом учитель сам искренне любит свой предмет и верит в то, что рассказывает, и во втором варианте — если учитель понимает, что обманывает учеников, но делает это сознательно, полагая, что любые средства хороши, если они заставляют учеников лучше учиться.

Для поднятия своего авторитета учитель может много рассказывать о своей жизни, приводя различные вымышленные примеры: как он замечательно учился, в каких путешествиях принимал участие и пр. Такой вид обмана в принципе допустим, но имеется определенный риск, так как в случае разоблачения хотя бы части таких выдумок доверие к учителю резко падает. Поэтому учителя чаще рассказывают вымышленные истории о других людях: «одноклассниках», «знакомых» и т. д. Смысл таких нравоучительных историй обычно один: те из них, кто хорошо учился, потом поступили в вузы и сделали успешную карьеру. А те, кто пропускал занятия, ленился и получал двойки, не смогли найти приличную работу и влачат жалкое существование.

Правда, эти истории в последние годы работают все хуже. Увы, реальная жизнь доказывает ученикам, что в наше время успеха зачастую добиваются не самые умные или прилежные, а более наглые и напористые. Отсюда и такое количество анекдотов про «новых русских», которые по уровню интеллекта находятся где-то между «чукчами» и «Петькой» из чапаевской серии.

Встречаются два бывших одноклассника: бывший отличник, а ныне нищий инженер, и бывший двоечник, а ныне «новый русский».

— Как же ты разбогател? — удивляется инженер. — Ты же в школе считать-то толком не умел.

— Да так вышло. Покупаю оптом сигареты в Польше по доллару, а потом здесь продаю по три. Вот так и живу на эти два процента…

К педагогическому обману, встречающемуся не только в школе, но и в семейном воспитании, относится создание вымышленных моделей мира. Например, если родитель или педагог считает, что какая-то новая информация не впишется в существующую на данный момент в сознании ребенка картину мира, то он прибегает к явной лжи (или назовем это мягче — выдумке). Отсюда и весьма распространенные сказочки, которые рассказывают детям об их происхождении: «нашли в капусте», «аист принес», «купили в магазине»…

Или же вспомним родительские страшилки: «Если будешь баловаться, тебя заберет дядя-милиционер…» или «Придет бабай и посадит в мешок». Даже колыбельная песенка есть соответствующая — для того, наверное, чтобы сны детям соответствующие снились:

Придет серенький волчок
И укусит за бочок…

Теперь обратимся к обману со стороны ученика. Чаще всего он встречается во время экзаменов, когда ученики должны демонстрировать свои знания по тому или иному предмету. Надо сказать, что сама система нашего образования, нацеленная большей частью на приобретение формальных знаний и заучивание большого фактического материала, провоцирует человека на применение шпаргалок. Это все равно что заставить сдавать учеников таблицу логарифмов: выучить практически невозможно, и остается два выхода — получить «двойку» или «содрать». На многих экзаменах от студентов требуют знания массы сведений и цифр, которые можно найти в любом справочнике, но которые по условию тестирования человек должен запоминать наизусть. Если бы у учеников выясняли умение оригинально и творчески мыслить, то шпаргалки были бы не нужны. Однако в нашей педагогике по ряду объективных и субъективных причин преобладает так называемый «репродуктивный метод», подталкивающий учеников к незаконным методам.

По сложившейся студенческой классификации все методы «сдирания» делятся на две большие категории: собственно «шпоры» и «медведи» (они же «бомбочки»). Разница состоит в методике списывания, поэтому они и готовятся по-разному. Классические шпаргалки используются скрытно от преподавателей и поэтому должны быть маленькими и незаметными. «Медведи» же предназначены для открытого списывания и поэтому пишутся на больших листах бумаги. Теперь поговорим о них более подробно.

Одной из наиболее часто встречаемых форм шпаргалок является так называемая «гармошка», состоящая из многократно сложенной узкой полоски бумаги. Реже встречается «книжка», которую сшивают из миниатюрных — размером со спичечный коробок — листочков. Основное требование к «книжке» — она должна помещаться в кулаке. Обычно ее держат в левой руке и листают средним пальцем. Достают ее из кармана вместе с носовым платком; туда же "и отправляют при приближении преподавателя. Один мой однокурсник по университету Сергей К. изготавливал изумительные по качеству «книжки» размером в несколько сантиметров, причем удивительно четким почерком. Кроме того, он значительно усовершенствовал саму технологию их применения. «Книжка» с формулами крепилась к тонкой резинке, второй конец которой пришивался к воротничку рубашки. Резинка продевалась в рукав пиджака с небольшим натяжением, так что в свободном виде «шпора» находилась чуть выше запястья под пиджаком. Когда преподаватель был далеко, Сергей, изящным жестом поправляя тщательно отутюженные манжеты, извлекал на свет Божий свой шедевр подпольной полиграфии и начинал активно «сдирать». Когда же опасность в лице доцента приближалась на критическое расстояние, он просто разжимал пальцы, и «книжка» сама моментально влетала под рукав пиджака.

В дни летней сессии, когда появление студента в пиджаке для опытных преподавателей служило сигналом возможной шпаргалки, Сергей приходил в аудиторию в рубашке и роскошном широком галстуке. Сами понимаете, что находилось под ним: пять-шесть пришитых «книжек» — полное собрание если не собственных сочинений, так летописей под названием «Что нового пишут в учебниках». Кстати, большинство преподавателей с пониманием относились к «шпорам» (видимо, помнили свои студенческие годы) и искренне восхищались особо остроумными изобретениями. Так, помню, одного парня подловили на новой модификации шпаргалки типа «рулет» (кстати, довольно неудобной в использовании).

Он на экзамене по высшей математике использовал выпотрошенные большие часы на цепочке, в которых просмотр «шпоры» осуществлялся подкручиванием головки завода.

Ассистент его поймал, но, восхищенный его «изобретением», не выгнал сразу, а разрешил взять другой билет (впрочем, это его не спасло). По-видимому, этот «Ку-либин» все время, отведенное на подготовку к экзамену, потратил на раскурочивание дедушкиного хронометра и не удосужился как следует прочитать учебник.

Особую, весьма интимную, эпопею представляют «шпоры» на женском теле. Здесь у студенток были явные преимущества перед нами, так как заподозривший неладное преподаватель мог запросто попросить студента расстегнуть пиджак или приподнять брюки.

Девушкам такие предложения делать остерегались, вот они и пользовались вовсю своим особым положением. Наиболее частые места для шпаргалок — ноги выше колен, причем чем выше, тем надежнее (хотя доставать «гармошки» из некоторых особо интимных мест им было затруднительно). Так как нужные бумажки имели привычку в неподходящий момент выпадать из-под юбок, самые отчаянные любительницы пятерок рисовали формулы прямо на бедрах, а потом, сидя на задней парте, устраивали «стриптиз», к неописуемому удовольствию сидящего рядом однокурсника. Но ради отличной оценки или повышенной стипендии девушкам приходилось терпеть.

Как-то, преподавая анатомию в медицинском училище, я столкнулся с одной весьма нерадивой студенткой, которая тем не менее демонстрировала на зачетах прекрасное знание костей и мышц человеческого тела, причем на латинском языке и без ошибок. Естественно, что такой нонсенс заставил меня присмотреться к ней на экзамене повнимательнее, но я не мог заметить ничего подозрительного. Когда я находился далеко, она увлеченно писала ответ на листе бумаги, когда же я подходил ближе, она откладывала ручку и изображала крайнюю задумчивость. В столе и на коленях у нее ничего не было, в правой руке она держала ручку, левая лежала на столе. Чиста, как правда, да и только! Но все-таки я ее подловил. Фокус был прост и изящен, и если бы она «сдирала» со шпаргалок, а не с изодранного в клочья учебника, видит Бог, я бы ее простил! Но она вырвала пачку листов из учебника, а я не люблю неуважительного отношения к книгам. Ей пришлось сдавать анатомию три раза. Вот как обманывала меня та студентка.

Так как дело было в медучилище, на ней был полупрозрачный белый батистовый халат. Под ним, на коленях, — листы из учебника по анатомии. Когда она плавным движением ног слегка натягивала халат, он плотно прилегал к листочкам книги и становился прозрачным. Она списывала сквозь халат! Но когда я подходил поближе, она чуть сдвигала колени, халат топорщился, чуть приподнимаясь над бедрами, и листы книги становились не видны.

Теперь от шпаргалок перейдем к «медведям», или «бомбочкам», которые лично мне нравились гораздо больше. Делались они так: на обычных тетрадных листах нормальным рабочим почерком крупными буквами заранее писались ответы на экзаменационные вопросы. Затем пачка «заряжалась» или в пришитый к пиджаку носовой платок, или в распоротую подкладку. На экзамене вам оставалось только незаметно извлечь нужный листок, положить его на стол, потом смело по нему отвечать преподавателю. Здесь был только один критический момент — нужно было одним элегантным движением достать именно нужный лист из толстой пачки близне-цов-«медведей», а дальше все зависело от вашей наглости. Я один раз, отвечая физику, обсчитался на один лист и вынул не ту бумагу.

Со второго раза все прошло нормально, но что мне было делать с написанным ответом по второму закону термодинамики, если у меня в билете спрашивался закон Ван-Гоффа? Начал я заталкивать листок под энцефалограф, а бумага оказалась глянцевой — шуршала она, как гремучая змея в прериях. Пришлось изображать острый бронхит и в такт судорожным приступам кашля мять проклятый лист и запихивать его подальше. Тем не менее свою пятерку я в тот раз получил… хотя и не обиделся бы за «пару», если бы меня подловили.

Экзамен — это лотерея-с, господа!

Надо добавить, что хороший «медведь» должен быть очень естественным — ведь во время ответа он открыто лежит перед носом у преподавателя. Поэтому там нужно побольше черкать, рисовать рожицы и стараться писать ужасно неразборчивым почерком. Чистенький «медведь», исписанный ровными буквами, сразу вызывает подозрение. Противопоказаний для использования такой формы списывания два: заранее проштампованные листки, которые выдают прямо на экзамене, и жара: под рубашку или брюки трудно засунуть сорок-пятьдесят больших листков и при этом их не помять.

Средства массовой информации (СМИ)

Если судить по американ ским газетам, можно подумать, что Америку населяют исключительно голые женщины и кинозвезды.

Леди Астор

Средства массовой информации (в дальнейшем — СМИ) занимают особую позицию в отношении лжи и обмана.

С одной стороны, именно СМИ зачастую являют собой единственную возможность для граждан страны узнать правду о продажных политиках и нечистоплотных бизнесменах, а с другой — именно через газеты и телевидение в сознание людей проникает заранее сфабрикованная ложь.

Поэтому бессмысленно однозначно восхвалять или охаивать СМИ, ибо они, как и всякий другой инструмент человеческой цивилизации, могут служить во зло и во благо.

Ф. Шаляпин

Надо отметить, что газетам всегда было свойственно «вольно обращаться с фактами», ибо только нечто сенсационное, необычное может привлечь внимание читателей и поднять тираж издания, а значит, и расценки за рекламу. Хорошо, когда сенсации появляются сами, а если нет… как говорил великий Вольтер, если бы Бога и не было, его следовало бы выдумать. За неимением настоящих сенсаций газетчикам иногда приходится создавать их буквально из ничего.

В качестве примера можно сослаться на историю, рассказанную великим русским певцом Ф. И. Шаляпиным на страницах «Синего журнала» за 1912 год. В своей статье, красноречиво озаглавленной «Пресса и я», знаменитый исполнитель оперных арий рассказывал, как во время его заграничных гастролей одна провинциальная газета ни с того ни с сего написала, что, мол, Шаляпин надумал писать мемуары. Редактор другой газеты, делая обзор прессы, натолкнулся на это сообщение и, так как гастроли оперного театра проходили в Италии, добавил от себя: «Мемуары Шаляпина пишутся на итальянском языке». Третья газета дополнила эту музыкальную сенсацию: «Мемуары издаются известной итальянской фирмой «Рикорди». А далее пошло-поехало. На страницах газет замелькали новые подробности ненаписанных воспоминаний. «Мемуары Шаляпина проданы за 100 тысяч лир», — со знанием дела писало одно издание. «Нам сообщают из достоверного источника, что рукопись мемуаров Шаляпина украдена у автора неизвестными злоумышленниками», — сообщала другая газета.

Закончилась эта история тем, что Шаляпина обвинили в том, что, создавая вымышленные истории о краже своих мемуаров, Шаляпин намеренно раздувает шумиху вокруг своей персоны.

Журналисты практикуют обман не только читателей, подсовывая им заведомо «жареные» факты и небылицы (типа огромных крыс-мутантов, якобы обитающих в московском метро, которыми пугала одна газета гостей и жителей столицы несколько лет назад). Иногда обман применяется в процессе сбора вполне правдивого материала, когда журналисты скрывают свою принадлежность к средствам массовой информации и выдают себя за людей других профессий.

Так, например, в одном голландском банке появились два господина с портфелем, набитым наличными деньгами. Их интересовало, как выгоднее всего вложить и приумножить эти денежки, а главное — избежать налогообложения. Они не скрывали, что не хотят делиться с государством своими доходами и ищут банк, который помог бы им в этом деле. Они посетили несколько банков, и в каждом им давали различные советы, как перехитрить государство, причем каждый банк предлагал себя в качестве лучшего эксперта по этой части.

Среди предложенных им советов встречались и явно противоречащие голландскому законодательству: приобретение акций на подставные фамилии, открытие счета на вымышленное имя, а также анонимного счета, о котором никто, кроме банкира и вкладчика, не знает. И ни в одном банке им не сказали: «Все надлежащие налоги надо платить!»

Вскоре разразился громкий скандал. «Бизнесмены» оказались журналистами, которые записывали все разговоры на магнитную пленку, а потом опубликовали криминальные советы «честных банкиров».

Публицисте. С. Дзарасов в журнале «Октябрь» (№ 8, 1996) пишет: «Новые власти и ангажированные ими СМИ не вправе претендовать на роль такой политической силы, с позиции которой якобы только и видно, где истина, а где заблуждение, в чем правда, а в чем ложь. Роль средств массовой информации… вовсе не в том, чтобы наставлять нас, вбивая нам в голову свои — чаще всего малокомпетентные — представления, а в том, чтобы правдивостью информации помочь понять зрителю наши насущные проблемы. Не льнуть к власти в качестве ее четвертой или иной по порядку силы, а быть голосом и совестью народа».

Все эти слова в целом правильные и хороши, но, как многие другие благие пожелания, к сожалению, невыполнимы. Ибо нельзя вычленить морально-этический компонент из всей совокупности общественных отношений, абстрагируясь, в частности, от отношений экономических.

Да, печать, радио и телевидение должны быть правдивы и объективны; да, желательно, чтобы они не унижались до альянса с властями предержащими в деле обманывания собственного народа, но… мы забываем задать себе простой вопрос: откуда СМИ берут деньги на свою деятельность? И если мы четко ответим на него (а это само по себе не просто), то и поймем, кто «заказывает музыку». Пока средства массовой информации не получили в нашем государстве реальной экономической независимости, они будут лишь рупором тех сил, которые платят им за работу. Максимум, на что мы можем надеяться, — это на наличие в обществе двух равновеликих конкурирующих сил, скажем, государства и бизнеса, которые будут устами СМИ сообщать народу правду о своем сопернике. Пока же в России государство и предприниматели выступают в разных весовых категориях, а чиновники имеют слишком много простых способов (в виде произвольного изменения дотаций, платы за аренду, коммунальные услуги и энергию, давления на спонсоров и т. д.) влиять на строптивых редакторов и владельцев СМИ.

Зачастую известное выражение «Поэт в России больше, чем поэт» проецируют и на журналистику, придавая ей особую харизму общественно-политической трибуны, к которой обязаны прислушиваться миллионы людей. Да, так было в краткую и бурную эпоху перестройки и гласности, когда выходившие миллионными тиражами газеты и журналы были призваны резко изменить мировоззрение людей, опутанное тоталитаризмом. Я помню, как в 1989 году мое письмо в «Огоньке» в защиту атеизма, растиражированное 3 миллионами 350 тысячами экземпляров, вызвало определенный общественный резонанс. Но сейчас другое время, другие тиражи, и интерес к информации из политико-моральной области неуклонно перемещается в коммерческую. Информация окончательно стала товаром со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ее рекламируют, убеждают купить, поворачивают наиболее приглядной стороной и ругают подобный «товар» конкурентов. И так же, как на рынке вам могут подсунуть гнилой виноград, из газет и телепередач вы можете получить сенсацию «с душком», ибо очень трудно наказать журналиста за предоставление ложной информации.

В свое время в справочниках по общественным наукам можно было встретить пассажи типа: «Буржуазная пропаганда, стремясь ориентировать массы в своих целях, широко использует методы дезинформации, необъективно излагая факты и сущность событий, замалчивая важные сведения, делая малозначимые события сенсационными».

Теперь вас можно поздравить — все это в полной мере относится и к российским СМИ. Ведь у нас «на дворе» капитализм (хоть и уродливый), а значит, и пропаганда из коммунистической стала буржуазной. Журнал «Наш современник» еще в 1990 году писал:

«Сейчас все понимают, какая это огромная сила — СМИ (средства массовой информации), особенно телевидение. Они охватывают людей всех категорий. И если в книгах можно иногда перечесть предшествующую страницу и убедиться, что говорилось несколько времени тому назад, то здесь не проверишь, и вынужден в большинстве принимать на веру.

Здесь возможен диалог, но особый, на экране будут задаваться вопросы, но только те, которые разрешил редактор отдела или вышестоящий. Несмотря на отдельные или частые выпады СМИ против политики правительства и президента, все же мы все понимаем, что СМИ проводят именно политику правительства и президента, и убедились неоднократно в том, что, в чьих руках телевидение, у того и власть. Если сравнить современное общество с организмом, то СМИ играют роль нервной системы: они передают сигналы от органов чувств, суммируют их в центральной нервной системе и передают другие сигналы, заставляющие отдельные участки тела — человеческие общества, группы населения — действовать «целенаправленно», т. е. согласованно в направлении выполнения заранее заданной программы. А как и кем вырабатывается эта программа, всем ясно: «кто заказывает музыку, тот и платит».

Мы не раз убеждались и видели, что средства массовой информации часто применяют приемы, которые по своей сути являются обманными:

— умалчивание неприятных фактов;

— дискредитация противников любыми средствами;

— тенденциозное изображение «своих» и «чужих»;

— наводящие вопросы в интервью, практически предопределяющие ответ;

— ссылки на неизвестные источники — «говорят», «здесь считают»;

— быстрое искажение смысла только что выступавшего оратора на противоположное и так далее».

Существует мнение, что СМИ работают открыто. Однако это не совсем так. Они всячески стремятся скрыть свою роль создателей идеологий, мнений и направленность своих взглядов. Сильная дымовая завеса имеет целью скрыть эту сторону явления. Не раз говорилось, что СМИ лишь сообщают факты, новости. Представители средств информации всячески сопротивляются выявлению своей политической ориентации. На самом же деле через газеты и телевидение народ чаще всего получает не объективную информацию о событиях, а интерпретацию этих событий с позиций того или иного босса от СМИ или его спонсора. Мало кому из редакторов в России удается быть полностью объективным, исключив таким образом возможность проникновения ложной информации в сознание слушателей или читателей.

Сейчас явной цензуры нет, ее роль взяли на себя деньги. Тот, у кого их нет, не может донести свои взгляды до народа, а у кого они есть — не хочет их потерять. Поэтому читатели, зрители и слушатели получают правдивую информацию в весьма своеобразных пропорциях и дозах — обычно в период выборов, когда политические противники используют неприглядную правду в качестве борьбы против своих политических соперников.

Не стоит сбрасывать со счетов и печальные традиции русской политической мысли — ведь практически на протяжении всей истории существования прессы на Руси работал механизм цензоров, с безжалостностью Прокруста корректировавший все выходившие книги и газеты.

Первая русская газета вышла при Петре I в начале XVIII века, и за почти трехсотлетнюю историю российской журналистики менее года (в общей сумме) существовала свободная пресса! Это были периоды первой (конец 1905 — начало 1906 г.) и второй русской революции (середина 1917 года). Все остальное время до 1990 года русская журналистика находилась под неусыпным надзором специальных чиновников. Сначала это были цензоры царские, а потом коммунистические, но разница была небольшая — именно они владели монопольным правом решать, что является ложью, а что правдой.

Г. И. Мясников

В этом плане интересно будет вспомнить полемику о свободе слова между В. И. Лениным и профессиональным революционером Г. И. Мясниковым — тем самым, что самосудом расстрелял в 1918 году великого князя Михаила. Жизнь и трагедия Мясникова весьма поучительны. При царском режиме он прошел через тюрьмы и ссылки, был подвергнут пыткам и побоям. Когда большевики, придя к власти, стали устанавливать свою диктатуру, Мясников поднял свой голос против нее, за что снова был брошен в тюрьму. С 1923 по 1928 год он провел в тюрьмах Вятки и Томска, пока не совершил побег в Иран и далее в Турцию.

Потом были Франция и Германия, затем борьба с фашизмом, в которой погибли оба его сына. В 1946 году по личному приказу Сталина его выманили в СССР и расстреляли.

Вот что писал в начале 20-х годов этот человек Ленину: «Кто хочет сейчас, чтобы наша партия стала в глазах пролетариата не комищейкой, а комячейкой, кто хочет, чтобы при этих тяжких условиях, в которых находится наша страна, измученный рабочий шел за нами, тот должен сказать, что, кроме свободы слова и печати, нет возможности достичь этого».

В. И. Ленин

А вот что ответил ему «вождь мирового пролетариата»: «Свобода печати поможет силе мировой буржуазии. Это факт. Не очистке коммунистической партии в России от ряда ее слабостей, ошибок, бед, болезней послужит свобода печати, ибо этого не хочет мировая буржуазия, — а свобода печати станет оружием в руках этой мировой буржуазии. Она не умерла. Она жива. Она стоит рядом и караулит».

Что это, как не набор заклинаний, направленных на одну цель — запугать людей мифической опасностью, обосновывая таким образом запрет на правду, а точнее — оправдывая лживость своих средств массовой информации? Но правда, как родниковая вода, имеет свойство пробивать себе путь к свободе, и я хочу надеяться, что тот «бесцензурный» период жизни нашей страны, в котором мы живем, является только самым началом новой эпохи, в которой каждый человек сможет получить из средств массовой информации любую информацию, максимально свободную от искажений.

Я не призываю вас полностью отказаться от обмана — материал этой книги показывает, что такое невозможно. Однако вполне реально снизить количество лжи на планете до минимума, и эту задачу каждый из нас должен решать сам по мере своих возможностей.

В заключение я хочу пожелать читателям не только умения распознавать обман в любых его проявлениях, но и такой судьбы, чтобы вам не приходилось обманывать других людей.

Пусть каждый из нас привнесет в этот мир частицу правды, но не холодной и безжалостной, а доброй и человечной. И я уверен, что жизнь тогда станет лучше. По крайней мере, я на это надеюсь!

Date: 2015-07-01; view: 333; Нарушение авторских прав