Глава 2. Ник проснулся от ощущения, что мама душит его

Ник проснулся от ощущения, что мама душит его. Одетая в черную футболку, в которой спала, и джинсы, она стояла на коленях рядом с ним и скручивала ему шею.

— Ма! Что ты делаешь?

Она усилила хватку.

— Убиваю тебя. Разве не ясно? Умри. Умри. Умри.

Он закашлялся, пытаясь вырваться от нее.

— А что я сделал?

Зарычав, она отпустила его и отодвинулась, затем шлепнула его по заду.

— Потому что из-за тебя недомерка и твоих друзей-дебилов, которые утащили меня вчера, я уволена. Надеюсь, ты счастлив. Я теперь вряд ли смогу прокормить нас и обеспечить жильем. Что мне делать без работы? Я не окончила старшие классы, и единственный опыт работы у меня — танцовщица.

Похоже, она собиралась заплакать.

— Ты себе не представляешь, как в некоторых клубах отвратительно относятся к людям. Я знаю, что ты ненавидел мою работу, но это единственное место, в котором платили минимальную зарплату без настоящего опыта работы. Я не могу работать с кассовым аппаратом, а так же с компьютерами или делать что-то еще. Питер не станет выслушивать извинения. Он сказал, ему все равно, что случилось и как это случилось. Я уволена, и не надо приходить за чеком для зарплаты, он перешлет мне его по почте, потому что больше не хочет меня видеть. Господи, что мне делать?

— Миссис Готье, я слышала, что по интернету вы можете продать детей по хорошей цене. Ник все еще достаточно молод, он сможет прокормить вас еще какое-то время.

Челюсть Ника отпала, когда он услышал речь Розы с другой стороны двери, пока она входила к ним. Обычно, ему нравился ее густой акцент, но сейчас…

— Спасибо, Роза. Я оценил предложение.

— Не за что, сынок.

Ник перебрался на другую сторону кровати, пытаясь скрыться от мамы, прежде чем она снова начнет душить его.

— Кириан сказал, что знает людей, которые могут нанять тебя.

Она посмотрела на него так, будто действительно могла убить.

— Это не снимает с тебя вины, мистер. Вы с Баббой снова ворветесь, вырубите меня уколом, и я снова лишусь работы? Ты знаешь, большинство работодателей неодобрительно смотрят, когда сыновья приводят с собой чудовищ, чтобы вынести их матерей на плечах, когда им положено работать.

— Но это было для твоего же блага.

— Как и порка, которую я тебе задам.

Ник упал на кровать, перекатился через нее и выбежал через дверь в коридор, где он надеялся найти безопасное место.

— Я слишком большой, чтобы меня пороли.

— Ладно, значит, будешь заперт дома, пока не повзрослеют твои внуки.

— Это навряд ли. Как я заведу внуков, если я буду сидеть дома?

— Вот именно, дитя демона. Ты никогда не выйдешь из дома. Никогда!

Дверь в конце коридора открылась, и из нее высунулся рассерженный Кириан. Он был одет в черные пижамные штаны без рубашки, и сердито смотрел на них. У него были растрепанные волосы и помятое лицо. Но самое главное, Ник бы убил за тело как у него. Черт, в школе бы никто не доставал его, если бы он был так сложен.

Кириан уставился на них обоих сердитым взглядом.

— Люди, мне, правда, надо поспать. Вы не могли бы пойти вниз и там орать друг на друга? Или лучше вообще во двор?

Его мама немедленно успокоилась.

— Простите, мистер Хантер. Мы не хотели вас беспокоить.

Кириан пробежал рукой по светлым волосам и от этого они встали дыбом. Ник мог бы рассмеяться, или подразнить его за это, но Кириан не был так привязан к нему, как его мама. Его босс вообще мог его убить.

— Без проблем. Теперь, если это остановит ссору и спасет Нику жизнь, пока он не рассчитается со мной, позвоните в «Убежище» на улице Урсулинок. Спросите Николетт Пелтье. Она владелица, и я уже поговорил о Вас с ней. Она сказала звонить в любое время, и что она будет более чем рада добавить Вас в платежную ведомость.

— Но…

Он поднял руку в повелительном жесте, который успокоил даже его маму. Вау, вот бы узнать эти темные штучки Джедаев. Сделай подобное Ник, и мама выпорола бы его. Сильно.

— Никаких «но». Позвоните ей. Уверяю Вас, Вам понравиться там работать, — и с этими словами он исчез в своей угольно-черной комнате и закрыл дверь.

Ник облегченно выдохнул. Видимо, он переживет это утро.

— О, даже и не думай, — на лицо мамы вернулось выражение злобной горгоны. — Мы с тобой еще не закончили. У тебя пять минут.

— Зачем?

— Не пререкайся и не спорь, если хочешь дожить до обеда. Иди бегом в душ. Сейчас же!

«Фас! Ату! Голос, Фидо, голос». Он ненавидел, когда она разговаривала с ним, будто он был собакой, и существовал лишь для того, чтобы выполнять ее команды.

— Знаешь, Ма, я не умственно отсталый. Я тебя понимаю.

— Видимо нет, потому что через четыре минуты и тридцать секунд начнет играть твой похоронный марш.

Желая как ребенок показать ей язык, он вернулся в комнату и пошел в смежную ванную, где мог подчиниться приказу, и его не заперли бы дома дольше, чем положено.

Кстати, в этом случае она искала причину, чтобы наложить на него домашний арест.

Синдром пустого гнезда. Она боялась, что он покинет дом, поэтому она крепко за него уцепилась. Ладно, наверное, это не так называлось, но ему нравилось такое определение.

Вздыхая, он снял одежду и пошел в душ.

Естественно, душ и переодевание заняли больше пяти минут. И когда он открыл дверь, которая вела назад в спальню, он нашел маму, сидящей на кровати, гневно смотрящую на него.

— Что? Я спешил.

— Конечно, — она встала с кровати. — Ты даже не побрился.

— Ты сказала мне поторопиться, поэтому я не стал искать бритву. Кроме того, у меня всего три волосинки. Не похоже, что, кроме тебя, кто-то способен их разглядеть, — он надеялся, что они отрастут подлиннее, и их станет больше, но пока…

Сейчас они были лишь слабенькими и раздражали. Еще одна причина маме ругать его.

Она издала раздраженный звук, который всегда напоминал ему закипающий чайник с паром.

— Пошли. Нам надо поймать трамвай.

— Куда мы идем?

— Ты слышал Мистера Хантера. Нам надо сходить в «Убежище».

— Он сказал позвонить.

Она закатила глаза, если бы он так сделал, она бы его немедленно наказала.

— Так не устраиваются на работу, Ник.

— Но…

— Иди!

Он не хотел ехать через весь город без причины. Зачем им вообще видеть ее, при устройстве на работу? Он лучше выколет себе глаза, чем будет сидеть там, скучать и смотреть, как мигают лампочки дневного освещения.

— Можно мне здесь остаться?

— Нет. Мы не принимаем подачек, и ты это знаешь, Мистер Хантер и так был достаточно мил, позволив нам остаться на ночь, но не нужно злоупотреблять гостеприимством.

— Но…

— Ник, делай, как я говорю.

Сжав зубы, он пошел к лестнице. Он, видимо, может исключить слово «но» из своего словаря, потому что «но» срабатывает, как ускоритель атомных частиц и оно взрывается.

Но как только он спустился вниз, его нос учуял что-то вкусненькое… Нечто пахнущее, как настоящий, сочный, восхитительный, от которого слюнки текут, бекон. Не те упаковки с кусочками бекона, которые мама спасала из автоматов по продаже всякой всячины и добавляла утром в его яичный порошок.

Вкуснотища!

Без задней мысли, он побрел на кухню.

Его мама ухватила за руку.

— Куда ты собрался?

— За едой. Я следую за своим носом, — и урчащим желудком.

— Нет, — зашептала она ему. — Какой момент из «не принимать подачек» ты упустил?

Тот, в котором говориться, что он не может есть.

Но он знал, что лучше не спорить, когда у нее такое выражение лица.

— Отлично, — он пошел к двери.

Роза вышла из-за угла и хмуро на них посмотрела.

— Ник? Миссис Готье? Вы не хотите позавтракать перед уходом?

Он посмотрел на маму, надеясь, что она изменит мнение.

— Спасибо, Роза, у нас назначена встреча.

Хмурые брови Розы сменила добрая улыбка. Она была красивой женщиной с черными волосами, которые она собирала в узел и карими глазами, она была одного роста с его мамой.

— Тогда давайте я вам упакую с собой.

Мама отпустила его руку.

— Нет, спасибо. Я не хочу навлечь на вас неприятности.

— Никаких неприятностей, — уверила ее Роза. — Я приготовила эту еду для вас. Я уже поела, а Мистер Кириан будет спать еще долгое время. Если вы не поедите, я это выкину.

Ник подарил маме свой самый молящий взгляд, приукрасив его дрожащей губой. Этот взгляд всегда давал ему многое, если только дело не касалось моральных для них двоих аспектов.

Он увидел сомнение в ее глазах. Она очень, очень не любила брать что-нибудь у кого бы это ни было. «Люди всегда ждут что-то взаймы, когда ты так поступаешь. Не бывает ничего бесплатного, Ник. Не бери и не будешь должен». Он знал эту речь наизусть.

Но он не видел, чтобы подобная ситуация происходила здесь.

— Ты всегда говорила, что мы не должны выбрасывать еду, Ма.

Она глубоко вздохнула, прежде чем передумать.

— Хорошо. Спасибо, Роза.

— Пожалуйста. Вы хотите, чтобы я…

— Мы поедим за столом. Я не хочу нагружать вас дополнительной работой.

Ник рванул на кухню, где Роза уже поставила две тарелки посередине столешницы. Приятный запах заставил его желудок завывать еще больше.

— О, господи. Тут оладьи и бекон! — пахло так хорошо, что он умирал от голода.

Роза засмеялась его радости. Она не представляла, как редко он ел подобную еду.

— Хочешь сироп? — спросила она, когда он схватил оладий и откусил его.

Ник проглотил этот божественный кусочек.

— И сироп тоже есть?

Она указала на стойку за ним, где ожидала огромная бутылка Лог Кабина. «О да, вот об этом я и говорю…»

Он схватил его, открыл крышку и выдавил его на тарелку.

Его мама ела гораздо сдержаннее.

— Ник, не клади слишком много сиропа. Ты не почувствуешь вкус еды.

А это мысль.

— Ма, это очень хороший сироп, он не течет из бутылки, как вода, — она разбавляла сироп, когда им удавалось достать его, чтобы он продержался у них подольше.

Ее лицо покраснело.

Роза похлопала ее по руке.

— Все нормально, Миссис Готье. Я знаю, какого это бороться, чтобы прокормить сына. Мы с Мигелем долго жили в нищете, пока я не устроилась на работу к Мистеру Кириану. Ешьте сколько хотите. Политика Мистера Кириана — никто не должен быть голодным в его доме.

— Спасибо.

Роза кивнула, а затем придвинула Нику тарелку, полную оладий.

— Но ты давай помедленее, оставь своей маме. Съешь слишком много и у тебя разболится желудок.

— Ага, но это приятная боль. Они великолепны. Спасибо, что приготовила.

Она улыбнулась и протянула ему салфетку.

— Рада, что тебе нравиться.

— Мне не просто понравилось. Как будто все вкусовые сосочки у меня во рту поют и танцуют. Бьюсь об заклад, если ты прислушаешься, то услышишь.

И все стало еще лучше, когда она протянула ему свежевыжатый апельсиновый сок. О да, он был в раю. Когда его мама закончила трапезу, он умял почти все оладьи.

Покачав головой, мама взяла его за «больную» руку и потащила от пустой тарелки.

— Пошли, страшилка. Нам пора.

Он облизал сироп с пальцев.

Мама сморщила лицо от отвращения.

— Ник, у тебя есть салфетка. Воспользуйся ей, пожалуйста.

— Ага, но я не хочу потерять ни капли. Он такой хороший.

Она недовольно вздохнула, когда встретилась взглядом с Розой.

— Клянусь, Роза, я воспитываю его лучше. Он просто еще не усвоил. Не от того, что я не стараюсь.

Она засмеялась.

— Знаю. Поверь мне, мой Мигель такой же.

Игнорируя их, Ник откусил еще кусочек, прежде чем выйти за мамой из дома, и последовать вниз по улице к автобусной остановке. Они почти не разговаривали, пока добирались из чудесного, высококлассного Садового района, где жил Кириан, на другую сторону Французского Квартала, где на улице Урсулинок 688 находился бар-ресторан под названием «Убежище». Они вышли из трамвая на Пивоварне Джексона, затем пару кварталов прогулялись до монастыря Урсулинок, давшего название улице. «Убежище» было в одном квартале вверх по улице, и не так уж далеко от его школы.

Он был рядом с этим местом больше раз, чем мог сосчитать. Его мама говорила, что внутри собиралась огромная толпа, а она не хотела, чтобы его задавили, так что ему не позволялось туда заходить. И эта фраза всегда заставляла его задуматься, а знала ли мама, какая там толпа, если, насколько он знал, она тоже никогда не была внутри. Однако он ее никогда не спрашивал.

Это попадало под категорию — не спрашивай, потому что ты получишь лишь глупый родительский ответ типа: «Если все твои друзья прыгнут с моста.…Потому что я так сказала. Пока ты живешь под моей крышей… и далее».

Но и без «Убежища», Ник всегда любил приходить в Квотер, сбегая подальше от их полуразваленной квартирки и такого, же района. Что-то здесь ласкало его каджунские корни — история, красота, смесь культур, запахов, людей. Не было места на земле, подобного этому. Хотя он был то только в Лореле или Джексоне, штат Миссисипи, когда им приходилось эвакуироваться из-за ураганов, и там он видел только парковки, магазины или торговые центры, где они на время останавливались на своем проржавевшем Юго.

Он остановился, когда они близко подошли к Кафе Ду Монде, которое находилось на краю Французского рынка, и запах кофе с цикорием и выпечки сбил его с ног. Впервые, сладкий запах не взорвал его желудок болезненными судорогами. Сегодня, на полный желудок, он лишь с наслаждением вдыхал его, пока не понял, что потерялся.

Хотя он был выше мамы, ему пришлось поторопиться, чтобы нагнать ее. Для такой маленькой женщины она была очень быстрой, если хотела.

К счастью, она была так сосредоточена на пункте назначения, что не заметила его отставание.

Она срезала по улице Дамейн до Чартрес. И когда они дошли до угла улиц Чартрес и Урсулинок, она, наконец, замедлилась, словно испугалась. Размером почти с городской квартал, «Убежище» было не только большим, но также легендарным местом. Каждый в Новом Орлеане знал об этом месте, которое было открыто с восьми утра до трех ночи. Оно был известно самой лучшей в мире едой и самыми скромными владельцами.

Над дверью в стиле салуна этого трехэтажного здания висела огромная вывеска. Она была черной, на ней изображался силуэт мотоцикла на холме, освещенный луной. Белые буквы слова «Убежище» были со светящейся фиолетовой обводкой. И в правом нижнем углу гораздо меньшими буквами было написано — «Дом для Ревунов».

Но не это заставило Ника засомневаться. За дверью стоял огромный человек-гора, облокотившись на стену. Он был даже выше, чем Кириан, его руки были как два грузовика, длинные кудрявые светлые волосы были собраны в хвост. И пока он рассматривал его, в голове Ника вышибала превратился в большого злого медведя.

Это был один из перевертышей, о которых ему рассказывал Алекс Пелтье вчера ночью…

Ник не понимал, откуда он знал, но факт оставался фактом.

Его мама потащила его через улицу, к месту, где стоял оборотень-медведь.

Как будто почувствовав, что Ник распознал его сверхъестественные силы, он посмотрел на них сузившимися синими глазами.

— Вы двое заблудились?

Его мама громко сглотнула.

— Мм… Кириан Хантер сказал мне поговорить с Николетт Пелтье. Мне кажется, она владеет этим зданием.

Он пытливо посмотрел на Ника, затем достал переговорное устройство из-за ремня и нажал кнопку.

— Эйми? Мама в офисе?

— Да, а что?

— Тут двое человеческих особей хотят ее увидеть. Кириан послал их.

Выбор слов поразил его. Его мама посчитает это эксцентричным, но он-то понимал. Парень напротив предупреждал остальных членов семьи, что сейчас войдут двое новых обычных людей. Отличный код. Прямо перед тобой, но достаточно невинно, чтобы ускользнуть от внимания большинства людей.

— Будь с ними милым, Реми, и не пооткусывай им головы. Мама сейчас придет, — сказала женщина по устройству.

Реми открыл перед ними дверь.

— Если вы оба хотите войти и подождать…

Его мама улыбнулась.

— Спасибо.

Ник остановился в дверях и оглянулся на медведя.

— А Алекс здесь?

Реми посмотрел на него сузившимися глазами.

— Откуда ты знаешь Алекса? — интересно этот тон может быть еще более подозрительным и нарывающимся на драку?

— Мы ходим вместе в школу.

— А…— и это все, что он сказал.

Ладно… Медведь явно не был в плохом настроении по утрам и не хотел ему сказать, где найти одноклассника.

Решив не раздражать того, кто не был человеком, и мог, вероятно, сломать его позвоночник пополам, Ник зашел внутрь и присоединился к маме, стаявшей напротив первого столика c четырьмя стульями. До обеда оставалось еще полтора часа, и в зале было всего несколько посетителей. Двое мужчин… нет, оборотень-пантера и оборотень-сокол стояли за баром, пополняя запасы и убираясь. За столом сидел один человек с ноутбуком и чашкой кофе. Две женщины поздно завтракали, и старик читал газету, делая какие-то пометки.

Мама протянула ему доллар.

— Иди, поиграй в видео игру, пока я буду говорить с хозяйкой.

Решив, что это странно, но благодарный за столь редкую возможность потратить деньги, Ник пошел к задней части ресторана, где у стены стояли столы для бильярда и аркадные игры. Приблизившийся к ним, он поймал взгляд мальчика на несколько лет старше его, убиравшего столы. Но его заставили остановиться не спутанные светлые дреды на его голове, а маленькая обезьянка, сидящая на плече мальчика и поедающая банан. Обезьянка показала Нику зубы и начала кричать на него. Помощник официанта поднял руку, чтобы успокоить ее, и она замолчала.

Ник хотел подойти и рассмотреть примата, но что-то в парне заставило его соблюдать дистанцию.

Нет, не парня.

Оборотень-тигард (гибрид тигра и леопарда). Очень злобный и нелюдимый.

Как я могу это определить, лишь взглянув на него?

Вчера, он был нормальным.

Сегодня…

Он был напуган тем, что в его голове сменялись изображения оборотней. Он не знал их имен, но он знал, чем они были, даже если они маскировались под людей.

Что происходит?

Его голова кружилась от переизбытка информации. Но со всем вместе пришло чувство безопасности. Его больше не пугали животные вокруг. Как будто они были чем-то вроде охранников. Защитниками, а не хищниками. Чем-то, что по странному стечению обстоятельств называли баром-рестораном, владела семья оборотней.

— Амброуз? — он беззвучно позвал своего дядю, нуждаясь в его помощи, чтобы все понять. — Что здесь происходит? Я вижу тут кое-что пугающее. Люди, которые вовсе не люди…

— Помнишь, что я сказал тебе, парень. У тебя есть сила проницательности. Способность видеть скрытое.

— Значит, никто не сможет мне снова солгать?

— Нет, это разные силы. Проницательность позволяет тебе разглядеть большинство необычных существ, которые пытаются смешаться с человеческим миром.

— Что значит «большинство»?

— Есть демоны, достаточно сильные, чтобы скрыться. Как и высшие боги и те, кем они владеют. Со временем, ты сможешь видеть их тоже. Ну, нужно много дисциплины и тренировок.

— Сейчас… это как жить в плохой психоделической галлюцинации.

— Расслабься, Ник. Иди поиграй.

Он почувствовал, что Амброуз снова покинул его. Ему не оставалось больше ничего делать, как только пойти к автомату с игрой «Галага». Ух, ты, давненько он таких не видел. Здесь видимо есть какой-то старик, любящий играть в нее. Достав свой доллар, он поменял его на жетоны, затем кинул один и стал слушать мелодию игры. Он только начал играть, когда над ним нависла тень.

Он посмотрел вверх и сразу же обмер. Святая дева…

Этот чувак был выше двух метров ростом. Он выглядел как более старшая версия парня у двери, и обладал самым безжалостным взглядом, который когда-либо видел Ник.

«Я умру…»

— Кто сказал, что ты можешь играть на моем автомате?

Ник знал, что это произносил мужчина, но в своей голове он видел Гризли Пельте. Огромного медведя с налитыми кровью глазами.

— Ну…

Мужчина рассмеялся и игриво толкнул его.

— Расслабься, парень. Не обмочи мой пол. Я над тобой просто подшутил.

Легче сказать, чем сделать, потому что его сердце билось со скоростью, с которой ехал гонщик Ричард Петти по трассе Дейтона.

Он покачал головой.

— Я Папа Медведь Пелтье. А у тебя есть имя?

— Н-н-ник.

— Приятно познакомиться, Н-н-ник, — он вытащил жетон из кармана и протянул ему. — Прости, что испортил твою игру. Но мне нравиться наблюдать шок на лицах людей, когда они впервые со мной встречаются. Это нечто прекрасное.

Ник взял жетон, но все еще не знал, что и думать.

«Он хороший человек, парень. Поблагодари за жетон».

— Ммм, спасибо.

Папа Медведь похлопал его по плечу, а затем пошел к сцене, где он и другой парень — точная копия Реми прокладывали провода по полу.

— Закрой рот, сладкий. Папа кусает только тех, кто обнажает зубы первым.

Он обернулся на нежный, приятный голос с акцентом и обнаружил самую красивую из когда-либо увиденных им женщин. Высокая, светловолосая, тело обладало всеми изгибами, о которых мечтали мужчины, она была одета в черную футболку, которая обтягивало достаточно, чтобы смутить его.

— Я Эйми Пелтье. А ты, наверное, Ник.

Черт, да у нее получше силы, чем у него.

— Откуда ты знаешь мое имя?

Она нагнулась к его уху, будто собиралась сообщить ему большой секрет.

— Мне твоя мама сказала в подсобке, — прошептала она.

А, точно. Он из-за этого почувствовал себя невероятно глупо.

— Давай, разреши мне представить тебя банде, которая уже проснулась и работает.

Не совсем уверенный в этом, Ник колебался.

— Зачем? — она его собиралась медведям скормить, или как?

— Ну раз уж твоя мама будет тут работать, а твоя школа вниз по улице, ты, вероятно, будешь тут много ошиваться в ближайшем будущем.

— А, — он, наконец, расслабился и позволил подвести его к помощнику официанта с обезьянкой.

— Врен, поздоровайся с Ником.

Он на это не ответил, лишь посмотрел из-под узловатого комка волос.

Эйми спокойно восприняла это.

— Врен не очень разговорчивый. Но он милый парень и живет с нами по соседству. Ты будешь часто его видеть, так как у него ни личной жизни, ни интересов снаружи. Он работает тут все время, — она почесала обезьянку по голове: — А этот лохматый маленький друг — Марвин. Марвин, поздоровайся с Ником.

Обезьянка перепрыгнула с плеча Врена на плечо Ника и стала его разглядывать. Ник схватил его и держал близко к себе, пока Марвин копался в его ухе и засовывал туда маленький пальчик. Фу!

— Ему нравиться приводить в беспорядок волосы людей, — Эйми протянула руку, и Марвин позволил привлечь его к себя и обнять. — Марвин мелкий попрошайка. Держи при себе что-нибудь для перекуса, и он твой лучший друг. — Она сморщила нос, прежде чем вернуть его Врену.

Пока Марвин карабкался к нему на плечо, Врен не произнес ни слова. Он немедленно вернулся к работе и стал вытирать столы. Эйми повела Ника прочь.

— Когда ты пришел, то встретил Реми. Мой тебе совет — выучить научится отличать его среди четверняшек.

— Четверняшек?

Она указала на сцену, где работали Папа и этот похожий на Реми.

— У меня четыре брата — идентичные близнецы. Куинн! — позвала она.

Молодой оборотень-медведь посмотрел вверх.

Она улыбнулась и взмахом указала ему продолжать работу.

— Это точно Куинн. Думаю да, но иногда, достаточно редко, я не могу отличить его от Шерифа. У них одинаковые стрижки, они это специально сделали, чтобы нас запутать. У них они покороче, чем у Реми и Дева. Дева ты узнаешь легко, потому что он постоянно смеется и язвительно шутит, твоя мама сказала, что это как раз в твоем духе. А еще у него двойная татуировка лука и стрелы на руке, и это обычно он стоит в дверях. Он взял выходной, чтобы съездить в Кеннер и забрать мотоцикл, который он заказал, — она коротко вздохнула и бросила на него зловещий взгляд. — Если ты наткнешься на одного из них, и он будет рычать или не будет разговаривать, значит это Реми. У него вечный ПМС, и он с удовольствием вырвет тебе руку из предплечья. Чтобы разозлить его, тебе нужно просто дышать. Ну, думаю, ты меня понял.

Он записал себе это в уме, пока она вела его к бару.

— Блондин — Джейсин. Джейсин, поздоровайся с Ником.

Оборотень-сокол кивнул ему.

— Сегодня с утра есть еще другой бармен-очаровашка — Джастин.

Темноволосый, высокий, с аурой «Я так пну тебя под зад, что ты будешь отрыгивать кожей с моих ботинок». Еще один, которого Ник собирался избегать.

Более старшая версия Эйми вышла из двери рядом с баром. Она остановилась, заметив его.

Ему показалось, что он был под микроскопом, пока она рассматривала его с головы до пят.

— Добрый день, Мистер Готье. Я Николетт. Но зови меня Мама Ло.

— Мама Ло.

Ее взгляд стал очень добрым.

— Добро пожаловать в нашу семью. Слышала, ты работаешь у Кириана.

— Да. Пока он меня не уволит.

Она рассмеялась.

— Не нужно давать ему повод. Кроме того, он не увольняет людей. Он их убивает.

— Мама! — сказала Эйми, смеясь. — Бедный парень не знает, что ты шутишь.

— Ник? Что ты тут делаешь?

Он обернулся, его позвала сестра Алекса Кара, которая ходила в одну с ними школу. Она была одного роста с ним, и у нее были точно такие же светлые волосы, как у Эйми и Мамы Ло.

Эйми объяснила причину его присутствия, прежде чем он успел.

— Его мама будет работать на нас, Кики. Почему бы тебе не отвести его на кухню? Я уверена, что печенье Морти готово.

Печенье? Если он продолжит в этом духе, то станет огромным.

Но это будет того стоить.

Ник сделал шаг на кухню, но затем остановился, когда холодок пробежал по его спине. Нечто присутствовало здесь, и оно было злым.

Он осматривал комнату, пока взгляд не нашел источник неприятного ощущения. Мужчина, вышедший из двери за женщиной, нес серебряный поднос. Одетый в черную футболку и серую худи, на первый взгляд он казался обычным парнем лет двадцати.

Пока Ник не посмотрел на него внимательно. Будто электричество пронзило его. Нельзя было отрицать силу присутствия этого существа.

Он был смертью и ехал на бледной лошади…