Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Капитул Дюны 28 page
– Нападение произойдет в тот момент, когда вы будете на Джанкшн? – Этот вопрос задала Гарими, проктор с серьезным и трезвым лицом, сидевшая в первом ряду, очень близко от Одраде. – Да, таков план. Я передам свои наблюдения атакующим войскам. – Одраде жестом указала на Тега, сидевшего на плечах Стрегги. – Башар лично возглавит вторжение. – Кто поедет с вами? Да, кого вы берете с собой? В этих криках ясно слышался страх. Значит, слухи об отъезде Верховной не успели распространиться среди Сестер Капитула. – Там и Дортуйла, – ответила Одраде. – С кем вы разделите Память? – снова Гарими. Вот уж действительно. Это политический и очень интересный вопрос. Кто наследует власть Верховной Матери? За спиной Одраде послышался нервный вздох. Кто это волнуется? Беллонда взволнована? Это не ты, Белл. Ты уже это знаешь. – С Мурбеллой и Шианой, – ответила Одраде. – И еще с одной Сестрой, если прокторы назовут кандидатуру. Прокторы образовали несколько групп, каждая из которых предложила своего кандидата, но ни один из них не прошел. Однако прозвучал вопрос: – Почему с Мурбеллой? – Кто лучше ее знает Досточтимых Матрон? – парировала Одраде. Этот ответ сразу успокоил страсти. Гарими подошла ближе к сцене и уставила в Одраде проницательный взгляд. Не пытайся ввести в заблуждение Преподобную Мать, Дарви Одраде! – После отвлекающего маневра на Гамму, противник мобилизует все свои силы на Джанкшн, чтобы приготовиться к отражению атаки. Почему вы думаете, что мы сможем одолеть их? Одраде отошла в сторону и пропустила вперед Стрегги с Майлсом. Тег внимательно следил за выступлением Одраде, оно очаровало его. Он посмотрел на Гарими. Нет сомнения, что она, будучи Главным Проктором Назначений, говорила от имени какой‑то группировки Сестер. Тег понял, что его смешное положение на плечах послушницы было выбрано Верховной Матерью по иным соображениям, чем те, которые она озвучила. Мои глаза должны находиться на одном уровне с глазами взрослых людей, но не только это. Одраде хочет уверить Сестер, что Бене Гессерит (и даже послушницы) могут контролировать мое поведение и управлять мною. – В данный момент я не стану входить во все детали военных приготовлений, – начал Тег. Черт бы побрал этот писклявый голосок! Слушали его, однако, очень внимательно. – Но могу сказать, что мы рассчитываем на мобильность и маневренность, на ложные цели и лазерное оружие, с помощью которого нам удастся уничтожить их позиции на большую глубину, если луч возьмет их… кроме того, мы собираемся окружить Джанкшн оболочкой поля и с помощью этого маневра обеспечим обнаружение всех кораблей‑невидимок Досточтимых Матрон. Присутствующие смотрели на Тега во все глаза, тем не менее он продолжал: – Если Верховная Мать подтвердит мое уже высказанное мнение о Джанкшн, то мы будем очень точно знать расположение сил неприятеля. Там не могло произойти каких‑либо серьезных изменений, прошло слишком мало времени. Это было для них неожиданностью. Они удивлены. Но что еще могли они ожидать от ментата башара? Он посмотрел на Гарими, готовый выслушать ее дальнейшие сомнения в его военных способностях. У проктора был наготове еще один вопрос: – Правда ли, что Дункан Айдахо является вашим советником по вопросам вооружений? – Если у вас есть лучший советник, то было бы непростительной глупостью не воспользоваться его услугами. – Но будет ли он сопровождать вас в качестве Оружейного Мастера? – Он решил не покидать корабль, и вы знаете почему. Что вы хотели сказать этим вопросом? Он отразил ее нападки и заставил замолчать, что очень не понравилось Гарими. Мужчина не смеет таким образом распоряжаться Преподобной Матерью! Одраде выступила вперед и положила ладонь на плечо Тега. – Разве вы забыли, что этот гхола – наш самый верный и испытанный друг Майлс Тег? – Она взглядом выбрала несколько лиц из толпы, начав с тех, кто знал, что Тег – ее отец. Она медленно переводила взгляд с одного лица на другое, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения в ее истинных намерениях. Найдется ли среди вас та, что первой выкрикнет: «Это непотизм!»? Прежде посмотрите записи о его прежних деяниях на нашей службе! Собрание несколько преобразилось. Проявились те благотворные тенденции, ради которых вообще созывалось Собрание. Не было больше вульгарных криков, требований предоставить голос вне очереди. Слова и выступления звучали в унисон. Это было уже стройное пение, хотя и не хоровое заклинание. Одраде всегда приходила в восторг от этой естественной гармонии поведения, исток которой лежал в привычке согласовывать свое поведение с поведением других. Это было естественно для Бене Гессерит. Это было единственным объяснением. Танец их повседневных действий выразился в согласованности голосов. Они партнеры, несмотря на временные и поверхностные разногласия. Мне будет не хватать этой гармонии. – Никогда нельзя точно предсказать ход какого‑либо неприятного и страшного события, – сказала она. – Кто знает это лучше, чем мы? Нет ли среди нас тех, кто не усвоил урок Квисатц Хадераха? Не надо ничего изобретать. Дурные предсказания не изменят их курс. Поэтому молчит Беллонда. Воспитанницы Бене Гессерит получили новый урок просвещения. Они не тупицы, которые нападают на вестника, принесшего плохую новость. Разжаловать вестника? (Чего хорошего можно ожидать от такого субъекта?) Такого поведения надо было избегать любой ценой. Заставим ли мы замолчать вестников, несущих плохие новости, надеясь, что молчание смерти отменит дурные известия? Бене Гессерит не верит в эти сказки! Смерть возвышает голос Пророка. Мученики поистине опасны. Одраде видела, что задумчивое молчание овладевает аудиторией, добравшись до самых верхних рядов амфитеатра. Мы вступаем в трудные времена, Сестры, и должны это принять. Это знает даже Мурбелла. Она знает также, почему я так хотела, чтобы она стала одной из нас, Мы все так или иначе знаем это. Одраде оглянулась и посмотрела на Беллонду. Старуха не разочаровала ее. Белл знала, почему она не попала в когорту избранных. Это наш лучший курс, Белл. Инфильтрация. Взять их теплыми, прежде чем они заподозрят, что мы что‑то делаем. Одраде перевела взгляд на Мурбеллу и увидела на ее лице уважительное внимание. Мурбелла уже пользуется полезными плодами общения с Другой Памятью. Маниакальная стадия прошла, и она даже восстановила свое увлечение Дунканом. Возможно, со временем… она научится самостоятельно оценивать Другую Память. В Мурбелле сейчас не чувствовалось желания сказать: «Отстаньте от меня со своими вшивыми советами!» Она сделала исторические сравнения и не может игнорировать очевидное. Не маршируй по улицам с теми, кто разделяет твои предрассудки. Громкие крики легче всего игнорировать. «Посмотри, что в их дурных головах, кроме воплей? Ты хочешь быть заодно с ними?» Я говорила тебе, Мурбелла: Суди обо всем сама. «Для того чтобы произвести перемены, надо найти точку опоры для приложения рычага и сдвинуть косную массу с места. Предложение высоких постов – это всего лишь отвлекающий маневр, на который клюют те, кто охотно выходит на уличные демонстрации. Точки опоры находятся отнюдь не в высоких кабинетах. Точки опоры находятся в экономических и коммуникативных центрах, и пока ты этого не поймешь, для тебя окажутся бесполезными самые высокие посты. Даже лейтенант может изменить общее направление движения. Он может сделать это не искажением донесений, а оттяжкой исполнения приказа. Например, Белл оттягивает исполнение до того момента, когда приказ становится бессмысленным. Иногда я специально отдаю такие приказы, чтобы она могла без всякого вреда для дела играть в свои игры. Она знает об этом и все равно продолжает играть. Знай это, Мурбелла! После того как мы разделим Память, учись на моих ошибках и на моем опыте!» Согласие достигнуто, но какой ценой! Одраде дала знак, что Собрание окончено, зная, что не только не даны ответы на все вопросы; остались незаданные вопросы. Но эти вопросы поступят позже. Их отфильтрует Белл, которая ими и займется. Самые настороженные из Сестер на станут задавать вопросы – они уже поняли план. Покидая Зал Больших Собраний, Одраде ощутила весь груз ответственности, которую взяла на себя, и только теперь осознала все обуревавшие ее ранее колебания. Были сожаления, но только Мурбелла и Шиана узнают о них. Идя следом за Беллондой, Одраде думала о тех местах, в которых ей не суждено побывать, о тех вещах, которые она никогда не увидит иначе, чем в отражении сознания Сестер, с которыми поделит свою память. Это была своеобразная ностальгия, хорошо знакомая тем, кто отправился в Рассеяние, и эта мысль облегчала боль. Слишком многое обрушивалось на человека, отправившегося туда. Переварить такое в одиночку страшно тяжело. Даже член Ордена Бене Гессерит с накопленной памятью не мог охватить всего, не говоря уже о некоторых интересных деталях. Надо было вернуться к истокам. К Великому Замыслу, Великой Картине, Главному Потоку. Это специальность и крест Сестер. Для этого создавались ментаты, это была их первоочередная задача: осмысление паттернов, движений потоков и того, что несли эти потоки, куда они направляются. Последствия. Не мертвые карты, а живые потоки. По крайней мере мне удалось сохранить ключевые элементы нашей демократии в неизменной исходной форме. Они могут поблагодарить меня за этот день.
***
Ищи свободу, и ты станешь пленником своих вожделений. Ищи подчинения, и ты обретешь вольность. Кодексы
– Кто мог подумать, что выйдет из строя воздухоочистительная машина? Раввин задал этот вопрос, не обращаясь ни к кому в отдельности. Он сидел на низенькой скамеечке, прижав к груди свиток. Бумага со священным текстом была укреплена современными материалами, но все же надо принять во внимание ветхость древнего свитка. Раввин не знал точно, который теперь час. Возможно, утро. Совсем недавно они поели, можно было считать эту трапезу завтраком. – Я знал, что рано или поздно это произойдет. Казалось, он обращается к свитку. Пасхальный агнец пришел и ушел, и двери наши остались запертыми. Ребекка подошла к Раввину и склонилась над ним. – Прошу вас, Равви, не надо. Это не поможет Джошуа в его трудах. – Мы не покинуты. – Раввин продолжал свой диалог со свитком. – Мы сами скрылись, выбрав свой путь. Если нас не могут найти пришельцы, то как же отыщет нас тот, кто может протянуть нам руку помощи? Он взглянул на Ребекку, очки делали его похожим на сову. – Ты принесла нам зло, Ребекка? Она поняла, что он имел в виду. – Чужаки всегда думают, что в Бене Гессерит есть что‑то нечестивое, – ответила она. – Значит, теперь я, ваш Раввин, тоже чужак? – Вы сами отстранились, Равви. Я говорю сейчас с точки зрения Общины Сестер, которой я помогла по вашему требованию. Вы сами заставили меня это делать. То, что они делают, иногда кажется скучным. Они повторяются, но это не есть зло. – Я заставил тебя им помогать? Да, признаю, я это сделал. Прости меня, Ребекка. Если нас постигнет зло, то в этом будет моя вина. – Прекратите, Равви! Они очень разветвленный клан. Но при этом умудряются сохранить свой индивидуализм в полной неприкосновенности. Разветвленный клан: разве это словосочетание ничего не говорит вам, Равви? Неужели мое достоинство оскорбляет вас? – Я говорю тебе, Ребекка, что оскорбляет меня. Под моим руководством ты изучала иные книги, нежели… – Он потряс свитком, словно дубиной. – Дело не в книгах, Равви. О, у них есть Кодексы, но это просто собрание напоминаний, иногда полезных, иногда годных лишь на то, чтобы их отбросить. Они всегда приводят их в соответствие с требованиями текущего момента. – Есть книги, которые нельзя приводить ни в какое соответствие, Ребекка! Она посмотрела на него сверху вниз с плохо скрытым недовольством. Неужели он именно так смотрит на Общину Сестер? Или это просто страх говорить на эту тему? Подошел Джошуа. Руки его были в машинном масле, черные пятна остались на лбу и щеках. – Ваше предположение оказалось верным, но машина опять работает. Как долго она протянет, я не знаю. Проблема заключается в том, что… – Ты не знаешь, в чем заключается проблема, – перебил его Раввин. – Это механическая проблема, – сказала Ребекка. – Поле убежища‑невидимки нарушает работу машин. – Мы не можем доставить сюда машины, работающие без трения. Это выдаст наше местоположение, и к тому же дорого стоит, – сказал Джошуа. – Здесь ломаются не только твои машины. Джошуа удивленно вскинул брови и посмотрел на Ребекку. Что с ним? Значит, Джошуа доверяет способностям Сестер Бене Гессерит. Это оскорбило Раввина еще глубже. Его стадо ищет другого пастыря. Но тут Раввин удивил Ребекку. – Ты думаешь, что я ревнив, Ребекка? В ответ она отрицательно покачала головой. – Ты обнаруживаешь таланты, которыми с успехом пользуются другие. Например, твое предположение о причинах поломки машины: ты узнала их с помощью Другой Памяти? Ребекка пожала плечами. Это Раввин, придерживающийся старых правил, и не следовало дразнить его в его доме. – Я должен похвалить тебя? – спросил Раввин. – У тебя есть власть? Ну так управляй нами, ты хочешь этого? – Никто не может предположить такое, Равви, и меньше всех я. – Теперь была оскорблена она, и не думала это скрывать. – Прости меня, дочь моя. Это как раз то, что вы называете «щелчком». – Мне не нужна ваша похвала, Равви. И, конечно, я прощаю вас. – Могут ли твои «другие» что‑нибудь сказать по поводу того, что с нами происходит? – Бене Гессерит утверждает, что страх похвалы восходит к очень древним временам, когда запрещалось хвалить своих чад, ибо это может навлечь гнев богов. Раввин склонил голову. – Иногда они проявляют крупицы мудрости. Джошуа выглядел вконец растерянным. – Пойду, постараюсь уснуть, мне необходим отдых. Он красноречиво посмотрел на машинный отсек, откуда доносился натужный металлический скрежет. Он направился в темный конец комнаты, споткнувшись по дороге о детскую игрушку. Раввин стукнул ладонью по скамье рядом с собой. – Садись, Ребекка. Она села. – Я боюсь за тебя, за нас, за все, что мы представляем. – Он обвел взглядом комнату и нежно провел рукой по свитку. – У нас нет даже меноры. Ребекка вытерла слезы. – Равви, вы неверно судите о Сестрах. Они хотят только одного – усовершенствовать человечество и управление им. – Так они говорят. – Так говорю я. Они считают, что правительства – это искусственная форма. Вы не находите это удивительным? – Ты возбудила мое любопытство. Эти женщины не ослеплены мечтами о своей важности и исключительности? – Они считают себя надзирающими собаками. – Собаками? – Надзирающими, готовыми преподать урок всякому, кого можно научить. Именно этого они ищут. Никогда не пытайся преподать урок тому, кто не способен его усвоить. – Вечно эти крупицы мудрости. – Слова Раввина прозвучали печально. – Но сами собой они управляют тоже искусственно? – Они думают о себе, как о жюри с абсолютной властью, на которую ни один закон не может наложить вето. Он помахал свитком перед носом Ребекки. – Я так и думал! – Речь идет не о человеческих законах, Равви. – Ты говоришь мне, что эти женщины, которые создают религии по собственному усмотрению, верят в… в силу, которая стоит выше их. – Их вера не совпадает с нашей, но я не думаю, что они – воплощение зла. – В чем же заключается их… вера? – Они называют это «дрейфом к среднему уровню». Они прослеживают это генетически и рассматривают, как врожденный инстинкт. У блистательных родителей, например, могут быть дети, весьма средние по своим способностям. – Дрейф? И это ты называешь верой? – Именно поэтому они избегают возвышения. Они советники, они делают королей при случае, но они не хотят быть на первом плане, превращаясь в легкую мишень. – Этот дрейф… Они что, воображают себя Делателями Дрейфа? – Они не могут с точностью предполагать, что он существует. Они просто могут наблюдать соответствующие движения. – Но что они делают с этим дрейфом? – Они принимают меры предосторожности. – В присутствии Сатаны, во всяком случае, я думаю именно так! – Они не противостоят потоку, но стараются его пересечь, пользуясь его силой при своем движении. Сила потока должна толкать их в спину. – Оо‑ии! – Древние мореплаватели очень хорошо понимали эту премудрость, Равви. У Общины Сестер есть карты, которые предупреждают их о местах, которые надо избегать, и о местах, к которым надо приложить максимум усилий. Он снова взмахнул свитком. – Это не карта потока, которую можно поменять! – Вы неправильно толкуете их действия, Равви. Они прекрасно понимают ошибки, связанные с применением громадных, поражающих воображение машин. – Она посмотрела в сторону машинного отсека. – Они видят нас в потоках, которые не могут питать никакие машины. – Это малая мудрость. Не знаю, дочь моя. Это вмешательство в политику, но в священных вопросах… – Усредняющий дрейф, Равви. Масса воздействует на блестящих новаторов, которые выделяются из общей толпы и производят что‑то новое. Даже если эта новизна оказывается полезной для нас, дрейф засасывает самого новатора. – Кто может сказать, что поможет нам, Ребекка? – Я просто говорю вам, во что они верят. Они рассматривают обложение налогами, как свидетельство дрейфа, отъем свободной энергии, которая могла бы в противном случае сотворить что‑то новое. Они говорят, что это легко доступно для подготовленного человека. – А эти… Досточтимые Матроны? – Они легко вписываются в схему. Закрытое, построенное на насилии правительство гасит все потенциальные угрозы в зародыше. Выискивает блестящие умы и способности, отсеивает их. Притупляет интеллект. Из машинного отсека донеслось тихое жужжание. Джошуа оказался рядом с ними, прежде чем Ребекка и Раввин успели встать. Джошуа склонился над экраном, на котором появилось изображение поверхности над Убежищем. – Они вернулись, – сказал он. – Смотрите! Они копают пепел прямо над нами. – Они нашли нас? – почти с облегчением спросил Раввин. Джошуа продолжал внимательно смотреть на экран. Ребекка встала рядом с ним, внимательно приглядываясь к копателям. Их было десять – мужчины, плененные Досточтимыми Матронами. – Они копают на всякий случай, – сказала Ребекка, выпрямляясь. – Ты уверена? – спросил Джошуа и взглянул ей в глаза, ища подтверждения. Это мог увидеть любой член Ордена Бене Гессерит. – Смотри сам. – Она показала рукой на экран. – Они уходят. Возвращаются к своему свинству. – Где им и место, – буркнул Раввин.
***
Верные решения выковываются в горниле информационных ошибок. При этом интеллект признает свою ограниченность и подверженность ошибкам. Когда абсолютно безошибочный выбор неизвестен, интеллект получает шанс поработать с ограниченными данными на арене, где ошибки не только возможны, но и необходимы. Дарви Одраде
После Собрания Верховная Мать не села в первый подвернувшийся лихтер и не поспешила на корабль‑невидимку. Нет, до отлета надо было уточнить планы, согласовать решения и стратегию – задач было множество, и все требовали неотложного решения. Все это удалось утрясти за восемь весьма насыщенных дней, заполненных лихорадочной работой. Согласование времени действий с Тегом было жизненно важным. Консультации с Мурбеллой съедали драгоценные часы. Мурбелле надо было знать, с чем она столкнется в ближайшее время. Открой их ахиллесову пяту, и они падут к твоим ногам, Мурбелла. Ты останешься на наблюдательном корабле, когда Тег начнет атаку. Но следи за событиями внимательно! Одраде посоветовалась со всеми, кто мог хоть чем‑то помочь в предстоящем деле. После этого настало время имплантировать в тело Одраде передатчик, который должен был передавать зашифрованную информацию. Экипажи лихтера и корабля‑невидимки следовало сменить и укомплектовать по указаниям Тега. Беллонда ворчала и ругалась до тех пор, пока Одраде не приструнила ее. – Ты отвлекаешь меня от дела! Ты делаешь это специально? Хочешь меня ослабить? До отлета оставалось четыре дня, разговор состоялся утром в рабочем кабинете Одраде, когда они с Беллондой остались там наедине. Стояла ясная, но холодная погода. Небо над Централом заволокли красноватые тучи пыли, принесенные южным ветром, который дул всю предыдущую ночь. – Созыв Собрания был ошибкой! – Беллонда не могла лишить себя последнего слова в споре. Беллонда становится просто невыносимой, ее пора осадить. Одраде огрызнулась с несвойственной ей резкостью. – Оно было необходимо! – Для тебя – может быть! Надо было сказать «прощай» своей семье. Теперь ты оставляешь нас, заставляя других копаться в твоем грязном белье. – Ты пришла сюда жаловаться на проведение Собрания? – Мне не понравились твои последние комментарии, касающиеся Досточтимых Матрон. Ты могла бы проконсультироваться с нами, прежде чем распространять… – Они паразиты, Белл! Настало время, чтобы мы громко заявили об этом; это их известная слабость. Что должен делать организм, зараженный паразитами? – сказав это, Одраде широко улыбнулась. – Дар, этот шутовской тон… мне хочется тебя задушить! – Ты бы улыбнулась, если бы смогла это сделать, Белл? – Черт бы тебя побрал, Дар, в один из этих дней… – У нас осталось не так много дней, которые мы проведем вместе, Белл, и именно это так сильно гложет тебя. Ответь на мой вопрос. – Ответь на него сама! – Организму полезны периодические чистки. Даже наркоманы мечтают об освобождении. – Ах. – В глазах Беллонды появилось выражение, присущее ментатам. – Ты хочешь сказать, что освобождение от зависимости от Досточтимых Матрон – весьма болезненная процедура? – А ты все еще можешь работать, несмотря на полное отсутствие чувства юмора. Жестокая усмешка исказила лицо Беллонды. – Мне удалось рассмешить тебя, – сказала Одраде. – Позволь мне обсудить этот вопрос с Там. Она больше тебя понимает в стратегии. Хотя… разделение памяти с тобой сделало ее более мягкотелой. Когда Беллонда ушла, Одраде откинулась на спинку кресла и тихо рассмеялась. Мягкотелой? «Смотри не стань мягкотелой завтра, когда будешь делить память, Дар». Ментат застревает на логике, у него нет сердца. Она видит процесс в его подробностях и боится неудачи. Что мы будем делать, если… Мы откроем окна, Белл, и впустим в помещение свежий воздух здравого смысла. Мы готовы даже на жизнерадостность. Более серьезные дела мы отложим на будущее. Бедная Белл, моя порочная Сестра. Ты всегда найдешь, чем потрафить своей нервозности. Одраде покинула Централ утром в день отлета, погруженная в свои перепутанные мысли, – настроение было интроспективное, то, что она узнала после разделения памяти с Шианой и Мурбеллой очень тревожило Верховную Мать. Я ищу самооправдания. Но облегчение не приходило. Мысли были ограничены Другой Памятью и почти циничным фатализмом. Организовать рой пчел, принадлежащих Королеве? Таково предложение Досточтимых Матрон. Но Шиана? А одобрение Там? В этом предложении было больше риска, чем во всем Рассеянии. Я не могу последовать за тобой в глушь, Шиана. Моя задача – формирование порядка. Я не могу рисковать, это твоя привилегия. Есть разные виды искусства. Твое отталкивает меня. Помогло и усвоение Другой Памяти Мурбеллы. Ее знания – полезный рычаг воздействия на Досточтимых Матрон, но и здесь были свои нюансы. Гипнотический транс не годится. Они используют клеточную индукцию, побочный продукт своих проклятых Т‑зондов. Подсознательная компульсия! Какое искушение попробовать использовать ее в своих целях. Но где самое уязвимое место Досточтимых Матрон? Это огромное подсознательное содержание, которое заперто волевым решением. Ключ, который дала нам Мурбелла, только усиливает опасность этого решения. Они прибыли на взлетную площадку в разгар бури, которая обрушилась на них, как только свита покинула машину. Одраде отказалась от запланированной прогулки по садам и винограднику. Она улетает отсюда в последний раз? В глазах Беллонды застыл немой вопрос, когда она произносила слова прощания. Шиана озабоченно хмурилась. Приняла ли Верховная Мать мое решение? Временно, Шиана, временно. Но я не предупредила об этом Мурбеллу. Итак… вероятно, я соглашусь с суждением Там. Дортуйла, возглавлявшая процессию, держалась отчужденно. Это объяснимо. Она была там и видела, как звери жрали Сестер. Мужайся, Сестра! Мы еще не побеждены. Одна только Мурбелла выглядела по‑будничному деловой. Но думала она о предстоящей встрече Верховной Матери с Королевой Пауков. Достаточно ли я вооружила Верховную Мать? Чувствует ли она, как опасно ее предприятие? Одраде отбросила от себя эти мысли. При встрече все будет ясно, вот тогда и придется решать проблемы, но не сейчас. Сейчас самое важное – это собрать в кулак всю энергию. Вычислить, кто такие Досточтимые Матроны, можно, исходя из имеющихся реальных данных, но конкретная игра будет происходить только на сцене, как на концерте джаза, – это будет импровизация. Одраде любила джаз, ей нравилась сама идея этой музыки с ее древними ароматами и звуками и погружением в первобытную дикость. Это действовало отвлекающе. Но джаз говорил о жизни. Два представления никогда не бывают похожими друг на друга. Музыканты реагируют на то, что играют: джаз. Пусть нас питает идея джаза. Воздушные и космические путешествия редко отменяются по причине плохой погоды. Прокладывай свой путь, невзирая на временные затруднения. Управление Климатом обеспечивало окна в катаклизмах для обеспечения запуска кораблей и воздушных судов. Однако пустынные планеты были в этом смысле печальным исключением. Управление Климатом Капитула должно будет в скором времени учесть это в своих уравнениях. Произошло много изменений, и возможно, придется вернуться к фрименской практике обращения с усопшими – извлекать из них воду и калий для последующего использования. Одраде говорила об этом, пока они ожидали транспорт, который должен был доставить их на корабль. Широкая полоса знойной, сухой земли скоро начнет порождать опасные экваториальные ветры. Наступит и день первой бури Кориолиса. Печка экваториальной жары взорвется ужасающим ветром, достигающим скорости нескольких сотен километров в час. Дюна выдувала ветры со скоростью до семисот километров в час. Даже космические лихтеры вынуждены были реагировать на такие бури, не говоря уже о воздушных судах. Хрупкая человеческая плоть просто должна была искать спасения в любом укрытии. Как мы всегда и поступали. Зал ожидания взлетной площадки был выстроен в стародавние времена. Камень внутри и снаружи – вот главный строительный материал. Спартанские подвесные скамьи, низкие столики из плаза – более позднего происхождения. Экономией нельзя было пренебрегать даже ради Верховной Матери. Лихтер приземлился, подняв вихрь пыли. Никто не позаботился о таком пустяке, как подвесные подушки. Подъем должен быть быстрым, несколько неудобным, но достаточно безопасным. Одраде почти не чувствовала своего тела, когда обратилась с прощальными словами к провожающим, и оставляя Капитул на попечение триумвирата Шианы, Мурбеллы и Беллонды. Последними словами были: – Не мешайте Тегу. Я не хочу, чтобы что‑то неприятное случилось с Дунканом! Ты меня слышишь, Белл? Сколькими технологическими чудесами они овладели, но не могут справиться с песчаной бурей, которая ослепила их при взлете. Одраде закрыла глаза, чтобы не запечатлеть в памяти этот отнюдь не торжественный момент прощания с любимой планетой. Она очнулась при ударе, свидетельствовавшем о стыковке с кораблем. Кар ждал их у выходного люка. Тихо жужжа, он повез их к кораблю. Тамалейн, послушницы и Дортуйла молчали, уважая стремление Верховной Матери остаться наедине со своими мыслями. Каюты были знакомыми – стандартными для всех кораблей Бене Гессерит. Маленькие помещения – столовые и одновременно гостиные; еще меньшие спальни – однотонные стены и жесткие подвесные лежанки. Все знали предпочтения Верховной Матери и ее аскетизм. Одраде заглянула в ванную и туалет. Стандарт. Примыкающие каюты Тамалейн и Дортуйлы были похожи на помещение Одраде, как две капли воды. Позже надо будет позаботиться о переоборудовании кораблей. Однако все необходимое для жизни здесь было. Были даже элементы системы психологической поддержки: приглушенные цвета, знакомая мебель, все было устроено так, чтобы не возбуждать ум и чувства. Она отдала приказ об отлете перед возвращением в свою каюту. На низеньком столике был сервирован завтрак. Синие фрукты, сладости и сливы, желтая приправа, намазанная на хлеб, была предназначена для восстановления сил. Очень хорошо. Она понаблюдала, как прикрепленная к ней послушница усердно старается, чтобы угодить своей Верховной Матери. Она с трудом вспомнила имя девушки: Суиполь. Маленькое темноволосое создание с круглым спокойным лицом и соответствующими манерами. Не самая блистательная, но очень надежная и трудолюбивая. Date: 2015-07-17; view: 318; Нарушение авторских прав |