Глава 17. Дэш расхаживал перед камином, от его сдерживаемой ярости Пиппин становилось все хуже

Дэш расхаживал перед камином, от его сдерживаемой ярости Пиппин становилось все хуже. Это все равно, что смотреть на огромного льва, зная, что клетка в любой момент может открыться и он бросится в атаку.

Адмирал Флиджер, сидевший за столом с Пиппин, махнул рукой на пустое кресло рядом с собой:

– Капитан Дэшуэлл, пожалуйста, сядьте, выпейте чаю.

Когда Дэш покачал головой, адмирал кивнул Пиппин, будто заверяя ее, что держит ситуацию под контролем. Ему, пережившему две войны, было за восемьдесят, возможно даже под девяносто.

– Тогда кофе? Ваша любовь к этому напитку меня поражает. Никогда не мог его переварить, предпочитаю чай. – Он улыбнулся Пиппин. – Миледи? – сказал он, указывая на поднос. – А как вы? Чашечку чаю, чтобы успокоить нервы?

Она чуть наклонила голову.

– Это было бы замечательно, адмирал.

Старик напыщенно выпрямился, снял сюртук и устроил из наливания «чашечки чаю» грандиозный спектакль, свалив сахарницу и едва не опрокинув сливки.

Бедняга, думала Пиппин, пытаясь пить обжигающий напиток, который Флиджер сумел-таки налить в чашку. Он так похож на адмирала Фархема. Очко не в его пользу. Но этот человек держит в своих руках ее будущее.

«Эллис Энн» встретили в порту офицеры и моряки американского флота, известие о приближении Дэша и об идущем следом британском военном корабле взбудоражило всех. С большой помпой и фанфарами их проводили в здание таможни, где их должен был выслушать поспешно вызванный адмирал Флиджер, ворчавший, что его разбудили «разбираться в очередных проделках Дэшуэлл а».

Проблема не столько военная, понимала Пиппин, но ситуация до такой степени сомнительна, что Флиджер, как офицер высокого ранга, должно быть, казался самым подходящим человеком для переговоров с разъяренным британским капитаном, заявляющим о пиратстве и похищении.

«Тоже мне пиратство! – думала Пиппин. – Я так и не выстрелила из пушки».

Но с другой стороны, учитывая настроение Дэша, это и к лучшему. После встречи с британским фрегатом он был в редкой ярости, и Пиппин бы не удивилась, если бы он решил проделать дыру в борту судна Джона.

Она пыталась поговорить с Дэшем, но он отмахнулся от нее почти так же, как от Флиджера.

Нет, ему нужно найти собственный курс во всем этом. Его прошлое встретилось с настоящим, и на этот раз он не мог уладить это алкоголем или пушечным огнем, пистолетом, острым кинжалом, вонзенным в нутро врага.

Нет, когда его враг был и его сыном.

Нейт, стоявший в углу рядом с чемоданом Пиппин, тоже отказался от предложенного адмиралом чая. Вместо этого он со своего поста настороженно наблюдал за происходящим.

Пиппин знала, что для него это тяжело. Тайны, открывшиеся за последние недели, заставили Нейта вновь присмотреться к герою, которым он считал своего отца. К тому же именно он оставил письмо о выкупе и открыл этот ящик Пандоры.

– Черт побери, Флиджер. – Дэш резко остановился. – Это смешно. Леди Госсетт не была похищена. – Он повернулся к Пиппин: – Скажи ему.

– Я говорила, Дэш, – вздохнула она. – Но, боюсь, в этом случае придется соблюдать протокол. Разве я не права, адмирал?

– Совершенно правы. – Почесав бакенбарды, он взглянул на своего адъютанта: – Палмер, взгляните, что так задерживает капитана Госсетта.

Адъютант, обрадовавшись возможности избавиться от гнетущей атмосферы, торопливо вышел из комнаты.

– Что за человек этот капитан Госсетт, миледи? Ваш сын, как я понимаю? – спросил адмирал. Он подвинул к ней блюдо с бисквитами, и она взяла один. Они не могли быть хуже чая, это просто невозможно.

– Похож на своего отца, – ответила Пиппин. «Боюсь, слишком...»

– Джентльмен? – Она кивнула, ее взгляд переместился к Дэшу, потом стремительно метнулся к Нейту, который нелюбезно фыркнул при ее молчаливом утверждении. Пиппин едва не упрекнула его, как упрекнула бы Джона. Порой трудно было помнить, что Нейт не Джон, ведь они...

Ведь они так...

Пиппин едва не задохнулась, в комнате вдруг стало тесно и душно. О Господи! Джон придет сюда! В ту же комнату, где находятся Дэш и Нейт. Какая же она глупая курица, что не подумала об этом. Она так волновалась, что Дэш совершит какое-нибудь безрассудство или Джон не сдержится – как будто мало того, что он преследовал ее на судне флота ее величества, – и совершенно упустила из виду возможность, что все соберутся здесь. В одной комнате. Все трое.

И надо быть круглым дураком, чтобы, увидев их троих вместе, не заметить сходства. Даже Флиджер, как он ни стар, в состоянии увидеть сходство трех мужчин.

И, скорее всего адмирал, учитывая его неуклюжие манеры, ляпнет что-нибудь нескромное. Пиппин закрыла глаза, пытаясь подавить налетевшую ураганом панику.

– Дэш, думаю, будет лучше, если я...

К сожалению, Палмер оказался расторопным и быстро выполнил приказ, слишком быстро.

Двери резко распахнулись. Палмер шел чуть впереди Джона, чтобы представить его.

– Адмирал Флиджер, сэр, это капитан... а-ах, – закончил он, когда Джон метнулся мимо него и схватил Дэша за горло.

– Мерзавец! Я тебя убью! – И, подтверждая свои намерения, Джон ткнул дулом пистолета в голову Дэша.

– А вы не думаете, что могли бы перефразировать свое высказывание? – подлил масла в огонь Нейт. – По крайней мере, оскорбительную часть вроде «мерзавца». В ваших устах это звучит довольно забавно.

Джон повернулся к нему:

– Не лезьте в это дело, кто бы вы ни были, черт побери! – Но, сказав это, Джон прищурился.

Столкновение прошлого и настоящего разрывало сердце Пиппин. Она молча наблюдала, как чуть качнулась голова Джона. Недоверчивое движение говорило, что он не верит своим глазам. Он уставился на мужчину, который был его зеркальным отражением за минусом внушительного мундира.

Палмер тоже потрясенно наблюдал разыгравшуюся сцену.

Все держали выжидательную паузу. За исключением адмирала, который хладнокровно отнесся к выходке британского капитана. Воспользовавшись моментом, он стряхнул крошки с бакенбард, потом встал, натянул сюртук на внушительный живот и, моргая, как сова, смотрел на происходящее.

– Ну-ну, полно, капитан Госсетт, пожалуйста, отпустите капитана Дэшуэлла, уберите пистолет, и продолжим в приличной манере.

Но его никто не слушал.

Привыкший к бестолковости адмирала, Палмер кашлянул.

– Сэр, я полагаю, это своего рода воссоединение. – Он кивнул на Дэша и Джона.

– Воссоединение? – оглянулся вокруг адмирал. – Вы говорили, нужно разобрать спор. Похищение. Пиратство. Я так понял, что Дэшуэлл вернулся к своим старым трюкам, – добавил он с довольным смешком. – Черт побери, он никогда не угомонится...

– Сэр! – подтолкнул его Палмер. – Посмотрите. Тут даже престарелый адмирал увидел то, что видели все.

По предложению своего сообразительного адъютанта адмирал объявил отсрочку рассмотрения жалобы до выяснения дела.

– Семейные споры не в моей юрисдикции, – с шокированным видом заявил он. Потом пригласил Дэша отужинать с ним в четверг и вышел.

Дэш, Пиппин, Нейт и Джон остались в комнате одни.

Первый помощник Джона встал на страже у дверей следить, чтобы больше не было никаких свидетелей. Как только дверь закрылась, Джон повернулся к матери.

– Что это значит?

Пиппин сглотнула, напоминая себе, что теперь она пират. У нее сердце и отвага пирата. По крайней мере, так сказал ей Дэш. Глядя на него, она видела, что он потрясен не меньше ее.

– Это, – начала Пиппин, кивнув на Дэша, – капитан Томас Дэшуэлл.

Джон грубо фыркнул:

– Я прекрасно знаю, кто он, черт побери.

– Вы можете сказать то же самое о самом себе? – Нейт оторвался от стены и обошел сводного брата, приглядываясь к нему.

Оба настороженно смотрели друг на друга.

– Кто это, мама?

– Твой брат.

– Сводный брат, – быстро поправил Нейт. Качая головой, Джон отступил на шаг.

– Значит, леди Ларкен говорила правду, ты и этот человек... этот человек... – Джон быстро взглянул на Дэша, – выбыли...

– Да, – сказала Пиппин.

– И он... – Сын смотрел на нее, его черты так исказились, что она не могла говорить и только кивнула утвердительно. – Мадам, – сказал Джон срывающимся голосом, все еще сжимая пистолет, – вы хотите, чтобы я поверил, что этот заносчивый мерзавец мой отец?

Но первым ответил Нейт:

– По крайней мере, вы можете быть уверены, что унаследовали эти черты честно.

Пиппин мрачно взглянула на него, потом ответила сыну:

– Джон, я никогда не думала, что ты... – Она не договорила, поскольку дальнейшие слова только подтвердили бы то, что он спрашивал.

Джон побледнел и отвел взгляд. После напряженной паузы он спросил:

– Отец... – Он снова сделал паузу и шумно втянул воздух. – Лорд Госсетт знал?

Она кивнула:

– Да. Он знал прежде, чем мы поженились.

– У вас плоховато с математикой, если вы не поняли этого раньше, – прокомментировал Нейт. – Я по крайней мере никогда не сомневался в законности своего происхождения.

Джон повернулся к нему, вскинув пистолет.

– Брат вы мне или нет, но еще слово, и я вас убью.

– Нейт, Джон, довольно! – резко сказала Пиппин, призывая обоих к порядку, как может только мать. – Сейчас не время.

– А когда оно будет? – спросил Дэш. До сих пор он стоял перед камином с напряженным непроницаемым лицом. – Какое время подходящее? – Он оглянулся на Джона. – Вы делаете честь своему отцу, лорд Госсетт. Он был хорошим человеком, благородным. Не важно, как вы пришли в этот мир. Он растил вас, воспитывал, направлял, и он ваш отец. – Дэш сделал паузу и, прищурившись, смотрел на стоявшего перед ним молодого мужчину. – Что касается нашего невероятного и нежелательного сходства, прошу извинить. – Он слегка поклонился.

Пиппин смотрела на Дэша, восхищение переполняло ее сердце. Она знала, чего ему стоили эти слова, искреннее смирение в его голосе явно тронуло и сбило с толку его недавно обретенного сына.

Джон хрипло выдохнул, прижав руки к бокам, его плечи все еще были напряжены.

– Не могу сказать, что счастлив такому родству, – начал он, – но я высоко ценю то, что вы сказали... о...

– О вашем отце, – настаивал Дэш. – Никогда не думайте о нем иначе. Вы потомок Госсетта.

Джон сжал губы. Пиппин знала, что сын изо всех сил пытается примириться с ошеломляющей правдой. Он унаследовал титул, который ему не принадлежал, он вырос, получил образование, продвигался по службе, осознавая себя чистокровным британцем, джентльменом, дворянином, и теперь его мир перевернулся вверх ногами.

Это слишком для человека, который ставил происхождение, честь, долг превыше всего.

Потом Джон повернулся к ней.

– Джинджер знает? – Пиппин покачала головой.

– Джинджер? – спросил Нейт.

– Моя сестра, – ответил ему Джон. Когда и Дэш, и Нейт непонимающе посмотрели на него, он пояснил: – Мы близнецы.

Когда взгляды Нейта и Дэша повернулись к Пиппин, в комнате повеяло холодом.

– Так у меня еще и дочь есть? – проговорил Дэш. – Вы хотите сказать, что у меня есть не только сын, которого я никогда не знал, но еще и дочь?

Обвиняющий взгляд Джона прибавился к остальным.

– Ты не сказала ему о Джинджер?

Пиппин опустилась в кресло.

– Нет. У меня не было возможности.

– Не было возможности?! – взорвался Дэш. – Ты пробыла на моем судне почти месяц и не нашла возможности сказать: «Кстати, любимый, кроме сына, о котором я тебе никогда не говорила, у тебя есть еще и дочь»?

– Это не так просто, – горячо возразила Пиппин. – Джинджер замужем... и... о, Дэш, ее муж так... так...

Даже Джон вздрогнул.

– Клермонт был бы вне себя, если бы узнал, что его жена не...

– Не чистокровная англичанка? – подсказал Нейт. – Как, должно быть, ужасно узнать, что ваши священные благородные родословные запачканы одним из нас, жалких американцев. – Он скрестил на груди руки. – Неужели вы всерьез думаете, что этот закоснелый тип выставит жену, узнав, что она внебрачное дитя простолюдина?

– Сэр, вы говорите о моей сестре! – шагнул к нему Джон.

– Я говорю и о моей сестре, – напомнил ему Нейт, вскинув подбородок. – И если я не придаю значения обстоятельствам ее рождения, то не понимаю, почему должен возражать ее муж.

– У меня есть дочь, – пробормотал Дэш. Он смотрел на Пиппин, его глаза вспыхнули, лицо смягчилось. – Когда мы поженимся, я настаиваю, чтобы мы навестили ее. О, не нужно ей все рассказывать, но я хотел бы встретиться...

Пиппин похолодела. Она не ослышалась? «Когда мы поженимся». Выйти замуж? За Дэша?

Она открыла было рот, чтобы ответить, сказать ему... Но Джон опередил ее, взорвавшись подобно пушке.

– Поженитесь? Вы с ума сошли? Вы не можете жениться на моей матери.

Дэш мгновенно помрачнел, и Нейт, зная отца, мудро отступил, оставив Джона познакомиться с человеком, который породил их обоих.

– Я женюсь на вашей матери, и вы не имеете права голоса в этом вопросе.

В словах было бесстрастие взводимого пистолетного курка.

– Позволю себе не согласиться, – стоял на своем Джон. – Вы ожидаете, что моя мать, виконтесса Госсетт, респектабельная леди, выйдет за человека вроде вас? К чему ей так унижаться? Оставим оплошности юности, она взрослая женщина и знает, что этот союз – нелепость. – Он повернулся к Пиппин. – Не так ли?

Оба мужчины впились в нее взглядами, Пиппин едва сдерживала свой нрав. Будучи по природе уравновешенной, она нечасто выходила из себя, но когда это делала, упрямство, которое залегало в Хостоунах, в семье ее матери, глубже, чем океан, который они только что пересекли, поднимало голову.

– Я не имею никакого намерения выходить замуж, – ответила она обоим.

– Ха! – торжествующе воскликнул Джон, будто только что потопил «Эллис Энн» одним выстрелом.

– Как бы не так, – возразил Дэш. – Ты не можешь сказать, что не любишь меня, что случившееся между нами вчера ночью...

Сдавленный звук, вырвавшийся у Джона, и деликатное покашливание Нейта сказали Дэшу, что он поведал слишком много. Щеки Джона пылали от возмущения, взгляд Нейта тактично был направлен в потолок, и Дэш понял, что его дети не хотят знать, что два человека, которые, должно быть, кажутся им глубокими стариками, все еще могут... все еще способны... гм... заниматься любовью.

Еще как могут, черт побери! И не раз. Кроме того, его сыновья должны привыкнуть к этой мысли, потому что он намерен держать Пиппин в своей постели, пока не умрет от счастья и длительного изнурения.

– Я люблю вашу мать, капитан, душой и телом и не отпущу ее. – Он повернулся к Пиппин и погрозил ей пальцем: – И ты выйдешь за меня, потому что я больше тебя не потеряю. Никогда. Ты мой север и мой юг, моя путеводная звезда, Цирцея. Я не могу потерять тебя, поскольку мое сердце в твоих руках.

Пиппин вздрогнула, весь ее гнев растаял. Но все-таки...

– Дэш, я никогда не говорила, что собираюсь оставить тебя. Я просто не хочу снова выходить замуж.

С таким же успехом она могла объявить им, что собирается стать цирковой плясуньей. Потому что все трое, как бочонки пороха, взорвались одинаковой фразой:

– С ума сошла?

Еще час Дэш, Джон и Нейт до посинения спорили с ней. Наконец Джон попросил оставить его на несколько минут наедине с матерью, дав понять, что, может быть, ему удастся образумить ее.

Прежде чем Дэш успел отказать, Пиппин взяла его за руку и спокойно сказала:

– Позволь мне поговорить с ним.

– Дело не закончено, – сказал ей Дэш низким чувственным голосом.

– Я этого и не жду. – Она лукаво подмигнула ему.

Дэш притянул ее ближе и крепко поцеловал. К счастью, Джон в это время вышел поговорить с первым помощником, который терпеливо ждал его в холле.

Когда Пиппин и Джон остались одни, он потянулся к чайнику, который давно остыл.

– Варварская страна. Чай никуда не годится. Кто, черт побери, кроме этих американских выскочек, думает, что кто-нибудь станет пить холодный чай?

Пиппин улыбнулась ему. Это был Джон, которого она знала. Гордившийся тем, что он англичанин, всегда и во всем безукоризненный, за исключением тех случаев, когда кровь Дэшуэлла брала в нем верх. Например, когда он, не обращая внимания на риск, спас «Кадмус» или когда мчался через Атлантику на «Регине», одержимый жаждой мести.

Есть наклонности, от которых невозможно избавиться, как бы человек ни старался быть благопристойным, поняла Пиппин. Это касается и ее.

– Сожалею, что все так произошло, – сказала она. – Я ничего не знала о выкупе. Я только знала, что Дэш...

– Капитан Дэшуэлл, – поправил Джон.

– Дэш, – упорствовала она. – Для меня он всегда был Дэш. Мой Дэш.

– Похоже на то. – Судя по тону, ее настойчивость Джону не нравилась.

– Он хороший человек, – сказала Пиппин ему, но с таким же успехом она могла ждать у моря погоды.

– Мнение о человеке зависит от того, какой мундир он носит. Послушала бы ты, что о нем говорят старые офицеры.

– Полагаю, и он имеет точно такие же претензии к нашему флоту. Как-нибудь посмотри на его спину, и увидишь, какое правосудие он получил у англичан.

Джон вздрогнул – то ли от осознания, что его мать видела этого человека голым, то ли от упоминания о наказании? Скорее от первого.

– Была война, – отмахнулся он от ее доводов.

– Ах да. Война. Оправдание мужской жадности и позорных преступлений. – Она скрестила руки на груди. – Теперь скажи мне, Джон, кто расплачивается за войны? Я тебе отвечу. Женщины, которые остаются дома, которые становятся вдовами. А бывает, муж возвращается настолько изувеченным, с такой искалеченной душой, что его едва можно узнать. Что война для женщин и детей? Что? Отнюдь не предмет гордости, ей нет оправдания и объяснения.

У Джона по скулам ходили желваки, поскольку тема была не из тех, которые он считал приличными обсуждать с дамой, а уж тем более с матерью.

Он рассеянно потянулся к чайнику и, взявшись за него, снова возмутился остывшим напитком.

– Сейчас я это исправлю. – Подойдя к двери, он пригласил своего первого помощника.

– Мистер Перкинс, вы сделали, что я просил?

Мужчина бросил взгляд на Пиппин, потом кивнул:

– Да, капитан. Все готово.

– Хорошо.

Без единого слова Джон бросился к матери и зажал ей рот рукой. Во рту у Пиппин мгновенно оказался кляп, для надежности поверх него завязали салфетку. Перкинс тихо свистнул, и с черного хода появились два крупных моряка с «Регины». Крепко взяв Пиппин под руки, Джон и его помощник потащили Пиппин из таможни, моряки несли ее чемодан.

Пиппин брыкалась, вырывалась, боролась, как тигрица, но не могла вырваться на свободу.

Джон застонал, когда она ударила его по голени, но это только усилило его решимость.

– Тебе мало того скандала, что ты уже учинила? Я возвращаю тебя на твое законное место. Ты будешь благодарить меня, когда избавишься от плена этого человека и придешь в разум.

«Если я раньше не убью тебя», – думала Пиппин, когда ее сунули в поджидавшую карету.

Пиппин еще больше разъярилась, сообразив, что ее везут к «Регине».

«Напыщенный болван! – хотелось ей крикнуть сыну. – Как ты смеешь!»

Но Джон явно смел, лишний раз доказывая, что он до мозга костей Дэшуэлл, хотя и носит имя Госсетта.

– Этот тип тебя обманул, – сказал ей Джон, словно разговаривая со сбившейся с пути девчонкой, пойманной на дороге в Гретна-Грин. – Ты отказалась выйти за него, так что нет никаких причин медлить с возвращением в Лондон. – Он кивнул Перкинсу, тот с помощью одного из моряков усадил Пиппин в петлю, и ее, как груз, подняли на борт.

Офицеры, казалось, были удивлены скорым возвращением капитана. Ступив на палубу, он отдал приказ готовиться к отплытию.

После приказа поднять якорь к Джону подошел один из офицеров и, запинаясь, сказал:

– Сэр... в общем... милорд, это будет не так легко.

– Почему, черт побери? – рыкнул Джон. Офицер побледнел, глянул на Пиппин, потом на капитана и понизил голос:

– Видите ли, вы пообещали команде вознаграждение, если мы быстро пересечем океан, и теперь мужчины... ммм... наслаждаются этим, скажем так.

– Чем наслаждаются? – спросил Джон, когда из-под палубы послышался женский смех. Его пристальный взгляд упал на решетчатый люк, на котором он стоял.

– Моряки привели на борт... женщин. Боюсь, сейчас внизу немного шумно, – как мог, дипломатично закончил офицер.

– Меня не интересует, что там происходит. Выставите этих... этих... – он оглянулся на мать, – этих особ с моего судна. Сейчас же.

– Да, милорд. – Офицер двинулся к лестнице, крикнув, чтобы спускали на воду баркасы.

Джон взял Пиппин за локоть и приказал нести следом ее чемодан.

Когда они добрались до его каюты, первых «леди» начали выпроваживать с судна. Растрепанные особы возмущенно требовали платы, но их жалобы и причитания не разжалобили подгонявшего их офицера с каменным лицом.

Джон втащил Пиппин в свою каюту. Подождав, когда принесший чемодан моряк уйдет, он развязал салфетку.

Пиппин выплюнула кляп и шагнула к сыну. Но прежде чем она успела слово сказать, Джон уже стоял в дверном проеме.

– Не трудитесь возражать, мадам. Никакие жалобы не заставят меня изменить решение. Я дам вам несколько дней, чтобы прийти в разум, а пока устраивайтесь поудобнее в моей каюте.

С этими словами он захлопнул дверь, в замке щелкнул ключ.

Пиппин подлетела к двери и замолотила в нее кулаками, зная, что именно таких действий ожидает от нее сын. Но она сделала это с насмешливой улыбкой. Ее сыну еще предстоит узнать, что не обо всех прегрешениях юности она ему рассказала.

Дэш уже полчаса шагал взад и вперед.

– Не надо было оставлять ее с ним. – Нейт фыркнул.

– Пожалуй, следует посмотреть, не прикончила ли она его. От твоей леди этого можно ожидать.

– Она необыкновенная, правда? – улыбнулся Дэш.

– Да уж, – согласился Нейт.

Оба подошли к дверям, и Дэш огляделся.

– А где другой? Помощник капитана? – Нейт тоже посмотрел вокруг.

– Не знаю.

Дэш, не потрудившись постучать, шагнул в комнату.

– Пиппин, ты...

Комната была пуста.

– Мерзкий лицемер! Он забрал ее. – Нейт указал на открытую дверь черного хода и пустой угол, где раньше стоял чемодан Пиппин. Потом посмотрел на отца. – Он ведь твой сын?

– Очевидно, так, – сказал Дэш и бросился к причалам. Скоро отлив, и если Госсетт уйдет раньше, то «Эллис Энн», застряв в порту на добрых восемь часов, даст британскому фрегату небывалую фору. И Пиппин будет потеряна навсегда.

Пиппин поразилась, как быстро вспомнила навыки, освоенные в юности. Открыть дверь каюты было делом пары минут.

«Да, британскому военному флоту следует позаботиться о том, чтобы замки на судах были получше», – подумала она, снова закрыв дверь, чтобы все выглядело естественно. Повернувшись к чемодану, Пиппин рылась в нем в поисках главного оружия: своего знаменитого красного платья.

Сбросив элегантный наряд, который тщательно выбирала для встречи с сыном, она радостно вздохнула, быстро натянув греховное платье. Теперь нужно лишь немного удачи.

И удача пришла.

– Нечего упираться, – говорил мужчина в коридоре. – Капитан приказал выставить вас.

– Сказала, не пойду, – возразил ему женский голос. – Я пока не хочу возвращаться на берег.

– Все пойдете, и никаких возражений, – ответил мужчина и пошел вперед.

Пиппин приоткрыла дверь, и когда девушка проходила мимо, схватила ее за руку и втащила в каюту. Оглядев свою пленницу, она улыбнулась – девушка была хорошенькой, сумными глазками. И явно не глупа, а именно это и нужно.

– Шш! – предупредила Пиппин, закрывая дверь. Бойкая девица уперла руки в бока:

– Кто вы, черт побери?

– Пиппин. – Она решила, что лучше воздержаться от титула и ранга. Они ей в этом случае не помощники. Но кое-что поможет. – Пиппин Дэшуэлл. А вы?

Имя произвело именно тот эффект, на который она рассчитывала.

– Дэшуэлл? – переспросила девушка. – Как капитана?

Пиппин кивнула.

Глаза девушки засветились от восхищения.

– Молли, – нехотя сказала она. – Молли Паркер.

– Вы ведь не хотите уходить, я права? – Молли кивнула:

– Я не из них, чтобы вы знали. Я пришла только потому... гм... мне нужно исчезнуть с улиц на некоторое время. И если я сейчас вернусь...

Пиппин подняла руку, останавливая девушку.

– Мне не нужно это знать. Я всего лишь хочу поменяться с вами местами. А для этого мне нужна ваша шляпка и ваша шаль.

Молли, тряхнув головой, вцепилась в свои веши.

– Это все, что у меня есть.

Пиппин указала на свой чемодан и разбросанные по полу платья:

– Тогда меняемся. Все мои платья за вашу шляпку и шаль.

Молли, наклонив голову набок, уставилась на Пиппин.

– Моя шляпа и шаль за все это? – Она фыркнула. – Это какая-то уловка. Меня повесят за кражу.

Пиппин покачала головой и оглядела каюту. На столе было перо и чернильница. Бросившись к столу, Пиппин схватила первый попавшийся листок бумаги.

– Нет, я напишу письмо и все объясню. – У нее на кончике языка вертелось объяснение, кто такой Джон, но она передумала. – Я клянусь вам, Молли, капитан этого судна благородный человек...

Девушка насмешливо фыркнула.

– Даю вам слово, что он не причинит вам вреда. Вы умеете читать?

– Да. Умею, – запальчиво ответила Молли.

– Тогда вы можете проверить, что я написала. Все, что вам нужно делать, это лежать в кровати, закутавшись с головой в одеяло, по крайней мере, три дня, и ни с кем не разговаривать. И когда вы доберетесь в Лондон...

– В Лондон?!

– Да, в Лондон, – повторила Пиппин. Не поднимая глаз, она схватила второй листок и продолжала торопливо писать. – Отнесите это по указанному адресу и скажите привратнику, что у вас письмо для герцогини от ее кузины. Покажите ему письмо, и он проводит вас к ней. Она проследит, чтобы вас хорошо вознаградили и защитили.

– Герцогиня? Ну и ну, – усмехнулась Молли. Пиппин вздохнула:

– Да, герцогиня Холлиндрейк. Она моя кузина.

– Герцогиня не станет иметь дело с такими, как я. – Молли шумно выдохнула и двинулась к двери.

– Отнесите это письмо ей, и она превратит вас в прекрасную леди. – Пиппин помахала листком перед носом девушки. – В леди, которой больше ни дня в жизни не придется работать.

– Никогда? – Настороженность в голосе Молли превратилась в нечто иное.

Пиппин поняла, что правильно выбрала приманку.

– Да, – сказала она. – Моя кузина превратит вас в приличную леди и скорее всего найдет вам мужа. У нее к этому талант.

Глаза девушки, все еще настороженные и подозрительные, вспыхнули.

– Мужа?

– Да, хорошего мужа, – с глубокой уверенностью сказала Пиппин.

– Хорошего? – переспросила Молли. – Вы имеете в виду богатого?

– Именно. – Пиппин думала, что этого будет достаточно, но у девушки было еще одно условие.

– Он должен быть добрым.

– Это будет человек, за которого вы сами захотите выйти замуж, – улыбнулась ей Пиппин.

– И мне никогда не придется работать?

– Никогда, – уверила Пиппин.

– О, теперь я знаю, что вы меня обманываете, – рассмеялась Молли.

– Нет. – Терпение Пиппин было на исходе, она слышала, как очередную группу недовольно ворчавших женщин выставляют из трюма. – Но в любом случае вы окажетесь далеко от Балтимора и получите все эти платья. – Она махнула рукой на открытый чемодан, полный шелков и атласа. Одни кружева, вероятно, стоят больше, чем девушка может себе вообразить.

– Но это безумие, – усмехнулась Молли, глядя на письма. – Думаете, что этот план сработает?

– Еще как сработает. – Пиппин, воспользовавшись моментом, стащила с девушки шаль и шляпку. – Точно также, как в прошлый раз.

С судна высаживали последнюю партию шлюх, и Пиппин не могла терять времени.

– Молли, надеюсь, однажды мы снова встретимся. – Не давая ей возможности передумать, Пиппин закуталась в шаль, надвинула на лоб шляпку и выскользнула из каюты.

Быстро поднявшись по лестнице, она присоединилась к группе женщин на палубе.

Рыжеволосая особа в изумрудном платье сердито остановилась перед Джоном.

– Я без денег не уйду, – объявила она. – Кто со мной? – окликнула она сестер по занятию.

Все, за исключением одной, шумно поддержали ее, отказываясь спуститься в поджидавший баркас.

Пиппин не могла поверить своей удаче, она была так близка к побегу и теперь оказалась задержанной в центре мятежа...

Дэш и Нейт, задыхаясь, примчались в порт.

– Вот он! – указал Дэш на стоявшую у причала «Регину». – Еще не ушел.

Один из таможенников неторопливо шел мимо, и Нейт выхватил у него из-за пояса подзорную трубу.

– Эй, что вы делаете?..

Нейт впился в него взглядом, и бедняге показалось, что его сейчас распотрошат и бросят в воду.

– Тогда осторожнее, – пропищал он, когда Дэш рывком открыл трубу и поднес к глазам.

– Он готов к отплытию. – Дэш быстро взглянул на паруса и якорную цепь.

– Что осталось? – спросил Нейт.

– Баркасы на воде. Два, – ответил Дэш.

– Зачем?

– Прекрасно, – вдруг усмехнулся Дэш.

– Что?

– Добропорядочному лорду нужно выгрузить груз перед отплытием.

– Груз? – Нейт с недоумением посмотрел на военное судно.

– Шлюх, – объяснил ему с усмешкой отец. – Команда, должно быть, не ожидала, что капитан так быстро вернется, и решила немного развлечься. – Рассмеявшись, он передал подзорную трубу Нейту.

Клерк снова возмутился, но Дэшуэллы оборвали его жалобы парой убийственных взглядов.

– Это дает нам время. – Дэш огляделся и увидел одинокую лодку, привязанную поблизости. – Сюда! – Он прыгнул в лодку. Нейта задержал оклик:

– Моя подзорная труба! Я требую...

Нейт, повернувшись, кинул клерку дорогую вещицу. Таможенник поймал ее, бросив свои бухгалтерские книги. Он радовался, пока не сообразил, что наглецы, едва не погубившие его совершенно новую подзорную трубу, украли его лодку.

Нейт легко прыгнул в лодку с причала, как раз когда Дэш отвязывал веревку. Они сели рядом, подняли весла и принялись слаженно грести, быстро пересекая переполненную гавань.

– У тебя есть план? – спросил Нейт.

– Нет, – ответил Дэш, глянув на «Регину».

– Ты понимаешь, что они застрелят нас, если поймают?

Дэш усмехнулся:

– Тогда лучший план состоит в том, чтобы нас не поймали.

– Вон с моего судна, – приказал Джон, указывая пальцем на трап. Судя по его виду, он готов силой выдворить девиц с палубы.

Пиппин застыла, повыше подтянув шаль и спрятав в ней подбородок.

Стоявшая рядом жрица любви повернулась к Джону.

– Нам обещали хорошие деньги, а теперь отказываются платить? Это несправедливо. Нечестно!

Другие «леди» тоже начали возмущаться.

– Мне обещали золото!

– Подлые обманщики!

– Мы напишем королю и потребуем возмещения убытков. – Все глаза устремились к рыжеволосой предводительнице, которая была немного старше остальных. Она передернула плечами. – Мой отец был клерком на Континентальном конгрессе.

– Вы хотите написать письмо? – пробормотал Джон, прижав кулаки к бокам.

– Я умею писать, – объявила рыжая. – И у меня хороший почерк.

– Вот к чему приводит обучение женщин, – пробормотал первый помощник, покачав головой. – Эта страна больше десяти лет не протянет. Максимум двадцать.

– Да, – подхватили женщины. – Мы напишем королю.

Пиппин хотела было объяснить, что король недавно скончался, но не стала привлекать к себе внимание. Вместо этого она незаметно отходила от сына как можно дальше.

– Напишем королю! Королю! – кричали женщины. Джон замахал на них руками. Похоже, его, как и всю команду, встревожил женский бунт. Пиппин почти жалела сына, поскольку точно знала, что ждет его в недалеком будущем, если женщины осуществят свои намерения: ему придется предстать перед новой королевой и объяснить юной девственнице Виктории, почему группа падших женщин из Балтимора требует у ее величества оплатить оказанные услуги.

– Тихо! Нечего об этом говорить, – резко сказал Джон. – Едва ли вы пробыли на судне достаточно долго, чтобы...

– О, у вас тут есть быстрые ребята, – бросила ему одна из девиц.

Женщины рассмеялись, из команды тоже послышалось несколько смешков.

– Не думаю, что несколько... – пробормотал покрасневший Джон.

– Тогда заплатите компенсацию, – не унималась девица с образованием. – Мы впустую потратили здесь время и потеряли заработок.

– Вот именно! – поддержали ее остальные.

– Или деньги, или письмо в Лондон, – добавила предводительница. – Что скажете, хозяин?

Пиппин старалась сдержать улыбку. Сын попал под перекрестный обстрел.

Повернувшись к помощнику, Джон что-то сказал ему, тот вытащил из кармана кожаный кошелек. Джон сделал то же самое, и женщины стали передавать монеты по кругу.

– Этого достаточно, мэм?

– О, наконец-то появились хорошие манеры, – сердито сказала рыжеволосая, глянув на падающие в ее ладонь монеты. Взвесив их в руке, она кивнула. – Да. Этого достаточно. – Она улыбнулась Джону. – За причиненное неудобство.

– А теперь я настаиваю, чтобы вы покинули мое судно.

Фыркнув, рыжая приподняла подол, словно боялась запачкаться, прошмыгнула мимо Джона и улыбнулась парню, который помог ей спуститься в баркас.

Пиппин спустилась за ней следом и села в дальнем конце баркаса, опустив голову и пряча лицо. Вскоре моряки быстро погребли к причалу. Пиппин подняла глаза и увидела мчащуюся к «Регине» лодку.

– Дэш! – задохнулась она.

О Господи, только не это! Он спешил ей на помощь, но что она могла сделать? Как остановить его? Она даже рукой махнуть ему не могла, не привлекая к себе внимания. И не могла позволить ему ворваться на судно Джона, понимая, что у Дэша нет никакого плана, кроме расплывчатого намерения «вернуть ее».

– О, Дэш! – пробормотала она снова. Сидевшая рядом женщина не разобрала ее слов и похлопала ее по руке.

– Ну-ну, дорогуша, – сказала она. – Не нужно ругаться. Посмотри, в гавань входит торговое судно. У моряков на нем пухлые карманы.

Пиппин развязно улыбнулась ей. Команда торгового судна заметила баркас с девицами, с борта посыпались бойкие предложения. И тут Пиппин сообразила, как поступить.

Она вскочила, зная, что ее красное платье, словно скандальный флаг, видно всем, и замахала руками, не обращая внимания на качку баркаса и ругань гребцов.

Как только Пиппин привлекла внимание половины моряков в гавани, она повернулась в сторону Дэша и весело замахала ему.

– Сядь сейчас же, курица безмозглая! – прикрикнул один из гребцов. – Или я тебя за борт выкину.

Пиппин села и украдкой взглянула на лодку Дэша. Бросив весла, Дэш и Нейт уставились на нее. Она замахала снова и услышала счастливый смех Дэша, разнесшийся над водой.

– Ну, с этим у тебя дело выгорит, – кивнула в сторону Дэша сидевшая рядом девица.

– Уверена, – сказала Пиппин, видя, как Нейт и Дэш, налегая на весла, резко разворачивают лодку.

– Прекрасное платье, милочка, – добавила соседка, потрогав шелк. – Где ты его взяла?

– В Лондоне. – Пиппин улыбнулась своему драгоценному красному платью. – Давным-давно.