Защитные меры и практики

1. Драматургическая верность. Совершенно очевидно, что если команда избирает определенную линию поведе­ния, то участники команды должны действовать так, слов­но бы они приняли на себя определенные моральные обяза­тельства. Они не должны выдавать секреты команды в пере­рывах между исполнениями — будь то из корыстных це­лей, из принципиальных соображений или по наивной не­разборчивости. Так, старшие члены семьи часто не допус­кают ребенка в доме в зону слышимости своих сплетен и самопокаяний, поскольку никогда нельзя знать наверня­ка, кому ребенок вздумает передать услышанные секреты. Поэтому, Только когда ребенок вступит в возраст понима­ния и разборчивости в отношениях с людьми, родители получают возможность не понижать голосов при его при­ближении. Авторы XVIIt в. обсуждали похожую проблему нарушения лояльности дому со стороны наемных слуг, то есть в данном случае лиц достаточно взрослых и лучше разбирающихся в людях:

Этот недостаток преданности [слуг хозяевам] причинял мно­жество мелких неприятностей, от которых удавалось совершен­но избавиться лишь очень немногим нанимателям. Не самой последней из таких неприятностей было пристрастие слуг к пе­ресказу узнанного о делах своих хозяев. Дефо особо отмечал это, наставляя женскую прислугу «прибавить к другим добро­детелям уважение к хозяевам, которое научит вас благоразу­мию в деле хранения семейных секретов; отсутствие этой доб­родетели — великое зло...»⁴.

Вот почему как и в случае с детьми при приближении слуг голоса тоже понижались, но в начале XVIII в. в прак­тику вошел другой способ сохранения командных секре­тов от нескромности прислуги:

«Немым официантом» служил многоярусный стол, который к обеденному часу слуги уставляли кушаньями, напитками, сто­ловыми приборами, а затем удалялись, предоставляя гостям самим обслуживать себя⁵.

⁴ HechlJ J The domestic servants class in eighteenth-century England L Routledge & Kcgan Paul, 1956 P 81 Автор привел цитату из произведения Дефо «The maid-servant's modest defence».

''HechlJ J Op cit P 208

257

После введения в Англии такого драматургического приема Мери Хамилтои сообщала:

Мой кузен Чарлз Каткарт обедал с нами у леди Стормонт. К нашим услугам были немые официанты, так что наша беседа нисколько не пострадала от ограничений, обычно налагаемых присутствием слуг*.

За обедом нас обслуживали немые официанты, и потому в разговорах нам не нужна была стеснительная осторожность из-за присутствия слуг⁷.

По тем же основаниям даже признанные члены команд не должны злоупотреблять своим присутствием в передней зоне, чтобы ставить свой собственный спектакль, как по­ступают, например, стенографистки на выданьи, которые иногда стесняют окружающих в своем учреждении вычур­ными подражаниями высокой моде. Нельзя также исполь­зовать время своего исполнения как удобный случай для публичного обвинения своей команды. Членам команды на­до благожелательно принимать и неравнодушно исполнять маленькие роли, когда бы, где бы и для кого бы ни выби­рала их команда как целое. И они обязаны отдаваться собст­венному исполнению в такой мере, какая позволит не оста­вить у аудитории впечатления пустозвонства и фальши.

Возможно, ключевая проблема сохранения верности членов команды (и очевидно членов иных типов коллек­тивных объединений тоже) состоит в том, чтобы не допу­скать у исполнителей развития такой сочувственной при­вязанности к членам аудитории, когда исполнители начи­нают раскрывать им истинные значения и последствия для них навязываемых им впечатлений, или как-нибудь по-другому заставляют платить за эту свою привязанность всю команду. Так, в малых местных общинах Британии, управляющие универмагов, как правило, хранят верность своему заведению и потому пылко расхваливают товар, продаваемый покупателю, и даже с придачей лживых сове­тов, но среди рядовых продавцов обязательно найдутся та­кие, которые, давая советы при покупке, по-видимому, не просто вживаются в роль покупателя, но действительно пе­реходят на его сторону. На одном из Шетландских остро-

*HechtJ J.Op cit. P 208

⁷ Ibid P 208

ровов, к примеру, я сам слышал, как продавец сказал по­купателю, передавая ему бутыль какой-то вишневой ши­пучки: «Не представляю, как вы можете пить эту дрянь». Никто из присутствующих не счел это сногсшибательной откровенностью, и похожие комментарии можно было слы­шать каждый день в магазинах по всему острову. По сход­ным причинам заведующие заправочных станций иногда косо смотрят на чаевые, так как это может побудить их ра­ботников по своему произволу оказывать избыточные услу­ги немногим избранным, в то время как другие клиенты будут вынуждены ждать.

Один из основных способов, какой может выработать команда для защиты себя от подобной неверности, — это развить в себе сильную внутригрупповую солидарность, одновременно создав некий закулисный образ аудитории, который изображает ее достаточно бездушной, чтобы по­зволить исполнителям морочить ее людей с эмоциональ­ным и моральным хладнокровием. К какой мере участни­кам команды и их коллегам удастся образовать совершен­ную социальную общность, которая каждому исполните­лю предлагает прочное место и источник моральной под­держки (независимо от его успехов или неуспехов в сохра­нении представительского фасада перед аудиторией), в той же мере, вероятно, исполнители смогут защитить себя от сомнений и чувства вины и пустить в ход любой вид обма­на. Возможно, бессердечный артистизм вышеупомянутых индийских тхагов надо понимать в контексте религиозных верований и ритуальных практик, с которыми их хищни­ческие действия составляли единое целое, а необходимую для успеха бесчувственность жуликов — в свете их соци­альной солидарности, в том, что называется «блатным ми­ром», и в их совместном язвительном очернении законо­послушного мира. Возможно также, что высказанная в на­чале абзаца идея позволяет частично понять, почему мар­гинальные группы, которые отчуждены от данного сооб­щества или еще не полностью включены в него, оказыва­ются столь способными к разным сомнительным занятиям и услугам, в том числе и к обману как элементу повседнев­ной рутины.

Другой способ противодействовать опасности эмоцио­нальных связей между исполнителями и аудиторией — это

периодически менять аудитории. Так, операторов запра­вочных станций обыкновенно время от времени перемеща­ют с одной станции на другую, чтобы предотвратить обра­зование прочных личных связей с отдельными клиентами. Опыт показал, что если таким связям позволяли укрепить­ся, работник иногда ставил интересы друга, нуждавшегося в кредите, выше интересов фирмы⁸. По сходным причинам в заведенном порядке сменяли банковских управляющих и министров, а также определенных колониальных адми­нистраторов. Еще один пример подобной предупредитель­ной меры можно почерпнуть в мире организованной про­ституции:

В наши дни этой' деятельностью [проституцией] управляет синдикат. Девушек не держат на одном месте подолгу, чтобы помешать им сблизиться с кем-то из клиентов. У них мало шан­сов полюбить парня, которого знаешь, и тем дать повод к не­удовольствию заправил синдиката. Во всяком случае, кочу­ющая проститутка на одной неделе работает в Чикаго, на сле­дующей — в Сент-Луисе, или объезжает полдюжины мест в го­роде, прежде чем ее пошлют куда-нибудь еще. Они никогда не знают, куда поедут, пока им не сказали⁹.

2. Драматургическая дисциплина. Решающим для под­держания жизни командного исполнения оказывается то, что каждый член команды подчиняется драматургической дисциплине и следует ей при исполнении собственной роли. Я имею в виду факт, что хотя исполнитель обычно кажет­ся полностью поглощенным своим представлением и безот­четно захваченным собственными действиями, он тем не менее обязан сохранять эмоциональную отстраненность от процесса своего представления другим настолько, чтобы до­статочно свободно совладать с драматургическими неожи­данностями по мере их возникновения. Он обязан демон­стрировать интеллектуальную и эмоциональную вовлечен­ность в представляемую перед другими деятельность, но должен удерживаться от абсолютного увлечения собствен­ным отдельным спектаклем, чтобы его участие не мешало

Такую «измену», без сомнения, систематически подделывают в неко­торых коммерческих заведениях, где покупателю называют «особую» по­ниженную цену, причем продавец торжественно объявляет, что это дела­ется на основе личных отношений в интересах данного покупателя как постоянного клиента.

⁹ Hamilton Ch Men of the underworld NY Macmillan, 1952 P 222

задаче постановки общекомандного успешного представления.

Дисциплинированный в драматургическом смысле ис­полнитель — тот, кто помнит свою роль и не допускает при ее исполнении непроизвольных жестов или faux раз. Он осмотрителен и не подведет представления нечаянным ра­зоблачением его секретов. Он находчивый человек, при лю­бых обстоятельствах сохраняющий «присутствие духа», и способный без подготовки прикрыть неуместные выходки со стороны товарищей по команде, в то же время поддер­живая впечатление, будто он просто исполняет свою обык­новенную партию. А если срыва представления нельзя избежать или скрыть, дисциплинированный исполнитель всегда готов предложить правдоподобное объяснение, по­чему не надо обращать внимания на данное разрушитель­ное событие, в шутливой манере умалить его важность, или усиленным восхвалением и самоуничижением поднять дух ответственных за срыв исполнителей. Дисциплинирован­ный исполнитель — это также человек с «самообладани­ем», или «самоконтролем». Он умеет подавлять свои эмо­циональные реакции на личные проблемы, на ошибки то­варищей по команде и на аудиторию, когда та возбуждает в нем неуместную враждебность или любовь. И еще он спо­собен удерживаться от смеха по поводу событий, которые по определению считаются серьезными, и от серьезности в вещах, ситуативно определенных как юмористические. Иными словами, он способен подавлять спонтанное излия­ние своих личных чувств, чтобы создавать видимость при­верженности к избранной эмоциональной линии и уровню выразительности, заданным исполнением его команды, ибо выставление напоказ запрещенных чувств может не только повести к неуместным разоблачениям и ударам по рабоче­му согласию, но и неявно распространить на аудиторию ста­тус члена команды. И, наконец, дисциплинированный ис­полнитель способен, с достаточным самообладанием, без сму­щения переходить со сцен, где уместны частные проявле­ния неформального стиля общения, на сцены, где обяза­тельно соблюдение разного рода формальностей¹⁰.

¹⁰ См. напр.: Page Ch H Bureaucracy's other face // Social Forces Vo\ 25 P 91—92

261

Возможно, средоточие драматургической дисципли­ны следует искать в управлении собственным лицом и го­лосом. В этом заключена решающая проверка способно­стей человека как исполнителя. Ведь должна быть скрыта фактическая эмоциональная реакция и показана подхо­дящая к ситуации реакция. Часто кажется, что поддраз­нивание — это прием неформального посвящения в дух команды, выработанный ею, чтобы тренировать и прове­рять способность своих новых членов «воспринимать шут­ку», то есть сохранять дружелюбие даже, возможно, не испытывая этого чувства в глубине души. Когда индивид проходит такой тест на способность контролировать само­выражение (безразлично, происходит ли это в шутку с по­дачи своих новых сотоварищей по команде или при вне­запной необходимости участвовать во вполне серьезном представлении), после этого он способен рисковать как иг­рок, который может доверять сам себе и кому могут дове­рять другие. Очень тонкая иллюстрация на этот счет име­ется в одной статье X. Бекера о курении марихуаны. Бекер сообщает, что нерегулярный потребитель этого нарко­тика очень боится оказаться в наркотическом состоянии в кругу родителей или коллег по работе, которые ждут от него теплого, личного взаимодействия, без искусственной стимуляции дурманящими снадобьями. Похоже, нерегу­лярный потребитель не станет хроническим потребителем, пока не узнает, что он способен быть «на высоте» и может выдержать представление перед некурильщиками, не вы­дав себя. Та же проблема возникает (возможно, в менее драматичной форме) в обыкновенной семейной жизни, когда должно быть принято решение относительно приемлемо­го уровня воспитанности юных членов семейной коман­ды, при котором их можно брать на публичные и полу­публичные церемонии, ибо только когда ребенок научит­ся владеть собой, он будет достаточно надежным участни­ком таких церемоний.

3. Драматургическая осмотрительность. Верность и дисциплина, в драматургическом смысле этих терминов, суть свойства, необходимые участникам команд, если нуж­но, чтобы спектакль, который они ставят, продолжался. Кроме того, весьма полезно, если члены команды применя-

ют человеческую способность предвидения и планирования, определяя заранее, как лучше инсценировать спектакль. Предусмотрительность следует упражнять. В ситуациях, когда очень мало шансов быть увиденным со стороны, мож­но использовать благоприятные возможности для расслаб­ления. Когда невелика вероятность подвергнуться конт­рольной проверке, неприкрашенные факты можно пред­ставлять другим в радужном свете и исполнители могут играть свою партию во всю силу, демонстрируя все свои до­стоинства. Если осторожность и честность не упражнять, то возможны срывы представления. Но если все время про­являть сверхосторожность и негибкую честность, то вряд ли исполнителей будут понимать просто «очень хорошо» — их могут понять неправильно, недостаточно, или они силь­но ограничат себя в реализации открытых перед ними дра­матургических возможностей. Другими словами, в интере­сах команды исполнителям надо упражнять предусмотри­тельность и осмотрительность при постановке спектакля, заранее готовясь к вероятным событиям и использованию благоприятных возможностей. Упражнения или внешние выражения драматической осмотрительности принимают хорошо известные в жизни формы. Рассмотрим некоторые методы управления впечатлениями.

Очевидно, первым таким методом для команды будет отбор верных и дисциплинированных членов, и вторым — достижение ясности насчет того, на какую степень верно­сти и дисциплинированности состава команды в целом мож­но полагаться. Ибо степень, в какой участники реально об­ладают этими качествами, заметно влияет на вероятность успеха командного исполнения и, следовательно, на надеж­ность вложения в данное исполнение человеческой серьез­ности, авторитета и достоинства.

Осмотрительный исполнитель попытается также подо­брать подходящую аудиторию, которая доставит минимум хлопот в отношении спектакля, какой он хочет поставить, и того спектакля, какой он не хотел бы видеть. Так, на­пример, учителя, как правило, не любят работать ни с уче­никами младших, ни с учениками старших классов, пото­му что в общении с обеими этими группами труднее под­держивать определение ситуации, которое подтверждает

263

профессиональную роль учителя¹¹. По этим драматургиче­ским соображениям учителя предпочитают работать с уче­никами среднего возраста. По сходным причинам некото­рые медсестры любят работать в операционной, а не в па­лате, поскольку в операционной принимаются специаль­ные меры, чтобы поскорее сделать аудиторию, состоящую из единственного зрителя, невосприимчивого к слабостям спектакля, что позволяет команде медиков драматургиче­ски расслабиться и сосредоточиться на чисто технических требованиях к выполняемым действиям¹². Раз аудитория спит, то возможно даже приглашение «теневого хирурга» для Исполнения операции, успех которого позже присвоят другие присутствовавшие при этом'⁸. Аналогично, из-за то­го, что мужу и жене обычно приходится публично демон­стрировать супружескую солидарность, совместно ухажи­вая за гостями, может понадобиться исключить из их чис­ла таких лиц, по отношению к которым супруги испыты­вают полярно разные чувства¹⁴. Тем же объясняется, поче­му влиятельному и могущественному человеку, который хочет пребывать в приятной уверенности, будто он спосо­бен вести все дела в своем учреждении исключительно «по-дружески», будет полезно обзавестись отдельным лифтом и щитом из регистраторов и секретарей, отсеивающих и сортирующих посетителей, так чтобы к нему нечаянно не проник ни один человек, с кем он мог бы обойтись жестко или по-снобистски пренебрежительно.

Очевидно, что для гладко-автоматического достижения такого положения, когда ни один член исполнительской команды или ни один член аудитории не действует невпо­пад, надо максимально возможно ограничить размеры обе­их этих команд. При прочих равных условиях, чем мень-

^u Becker H S Social class variations in the teacher-pupil relationship // Journal of Educational Sociology Vol 25 P 461—462

¹² В неопубликованном исследовательском отчете Эдит Ленц есть ин­тересное наблюдение о том, что иногда жужжание музыки в наушниках пациента, которого оперируют без общей анестезии, служит эффектив­ным средством отвлечения его внимания от разговоров операционной ко­манды.

¹³ Solomon D Career contingencies of Chicago physicians / Unpublished Ph D dissertation Department of Sociology University of Chicago, 1952 P 108

¹⁴ Такая ситуация описана в коротком рассказе Мери Маккарти «Друг семьи»: McCarthy М Cast a cold eye N Y Harcourt Brace, 1950

ше участников, тем меньше возможностей для ошибок, раз­ногласий и измен. Так, продавцы любят иметь дело с поку­пателями-одиночками без всякого сопровождения, потому что, по общему мнению, аудитории из двух лиц гораздо труднее «всучить» товар. По тем же соображениям в неко­торых школах заведено неофициальное правило: ни один учитель не должен входить в класс другого учителя, во время урока. Напрашивается предположение, что причина этого запрета в высокой вероятности того, что новый ис­полнитель сделает что-нибудь такое, что пытливые глаза ученической аудитории заметят и сочтут несовместимым с впечатлениями, насаждаемыми их собственным учите­лем¹⁵. Однако есть по меньшей мере две причины, почему этот прием ограничения численности состава команд сам имеет ограничения. Во-первых, некоторые исполнения не могут быть представлены другим без технического содей­ствия более или менее значительного числа участников в команде. Так, например, хотя генеральному штабу любой армии известно, что чем больше офицеров знает планы пред­стоящей операции, тем больше вероятность утечки инфор­мации и раскрытия стратегических секретов, но штаб все-таки бывает вынужден допустить к секретам достаточно широкий круг людей, чтобы спланировать и подготовить операцию. Во-вторых, люди в качестве элементов экспрес­сивного снаряжения исполнения, нередко оказываются Го­раздо более эффективными в некоторых отношениях чем «неодушевленные» предметы обстановки. Например, ког­да надо эффектно подчеркнуть высокую драматургическую значимость общественного положения какого-то человека, может возникнуть необходимость окружить его порядоч­ной свитой сопровождения, чтобы создать вокруг него по­лезную для дела ауру поклонения.

Я говорил, что, держась ближе к фактам, исполнитель сможет лучше обезопасить свой спектакль от разных не­ожиданностей, но эта же установка может отвратить ис­полнителя от постановки слишком сложного спектакля. Если требуется благополучно поставить именно сложный спектакль, то быть может полезнее максимально освобо­дить себя от фактов, а не цепляться за них. Для служителя

'⁵ Becker H S The teacher in the authority system of the publ ic school // Journal of Educational Sociology Vol.27 P 139

религии, например, предпочтительнее торжественная, вну­шающая благоговение, чисто представительская церемония, поскольку не существует признанных путей опровержения религиозных претензий. Точно так же, профессионал обыч­но настаивает, что работу, которую он исполняет, надо оце­нивать не по достигнутым результатам, а по интенсивно­сти искусного применения известных на данный момент ухищрений. Кроме того профессионал, конечно же, про­возглашает, что правильно судить об этом могут только коллеги-специалисты. Тем самым для профессионала от­крывается возможность полностью, со всем присущим ему авторитетом и достоинством, отдаться своему представле­нию, так как он знает, что разрушить создаваемое им впе­чатление способна только совсем уж дурацкая ошибка. Отсюда, усилия разных мастеровых получить, так сказать, профессиональный мандат можно понять как усилия уве­личить контроль над реальностью, которую они представ­ляют своим клиентам. Можно заметить, что такой конт­роль, в свою очередь, требует расчетливой почтительности в манерах при исполнении своих профессиональных обя­занностей.

Обычно устанавливается некое соотношение между ко­личеством проявлений почтительности и временной про­должительностью исполнения. Если аудитории положено видеть лишь короткое выступление и вероятность какого-то возмущающего события относительно невелика, то ис­полнитель может относительно безопасно (особенно в усло­виях анонимности) поддерживать весьма фальшивый пе­редний план¹⁶. В американском обществе существует явле­ние, именуемое «телефонная речь» — некая искусственная обрывистая форма речи, не используемая при разговорах лицом к лицу из-за опасности нежелательных последствий. В Британии в тех видах контактов между незнакомыми,

¹⁶ В коротких и анонимных сервисных отношениях обслуживающий становится докой по части распознавания показухи в поведении клиен­тов. Но поскольку его собственное положение ясно определено ролью об­служивающего, он не может с легкостью ответить на показное поведение той же монетой. В то же время клиенты, которые действительно являют­ся теми, кого они изображают, часто подозревают, что обслуживающий, возможно, не признает этого. В таком случае клиент может незаслужен­но почувствовать себя немного пристыженным, потому что его заставля­ют испытывать нечто подобное чувствам настоящего показушного фаль­сификатора.

которые наверняка бывают очень короткими (включая за­траты времени на всякие «пожалуйста», «благодарю вас», «извините меня», «могу я обратиться» и т. п.), можно услы­шать куда больше акцентов, характерных для выпускни­ков привилегированных частных школ, чем таких выпуск­ников имеется в действительности. Аналогично в англо­американском обществе большинство домов еще не распо­лагает достаточным сценическим оборудованием, чтобы под­держивать гладкий спектакль вежливого гостеприимства для гостей, остающихся более чем на несколько часов. Толь­ко в верхнем среднем и высшем классах развит институт «гостя на выходные дни», ибо только здесь исполнители уверены в достаточности своего знакового снаряжения, что­бы выдержать продолжительное шоу гостеприимства. На­пример, на Шетландских островах некоторые арендато­ры были в состоянии поддерживать такой спектакль в ду­хе среднего класса на время чаепития, в считанных случа­ях — на время обеда и в одном или двух случаях — даже на выходные дни. Но большинство островитян чувствова­ли себя безопасно при исполнении спектакля гостеприим­ства для аудиторий из представителей среднего класса толь­ко на открытой веранде или, еще лучше, в общинном зале, где усилия и ответственность по ведению спектакля можно было разделить на многих участников островной команды.

Драматургически расчетливый исполнитель будет при­спосабливать свое выступление к наличным условиям вос­приятия информации во время его исполнения. Стареющие проститутки в Лондоне XIX в., которые ограничивали мес­то своей работы темными аллеями парков, чтобы вид их лиц не убивал пыла их аудитории, практиковали страте­гию, которая была даже старше их древнейшей профессии¹⁷. Кроме учета того, что может быть увидено другими, испол­нитель должен также принимать в расчет информацию, какой уже может располагать о нем аудитория. Чем боль­ше информации об исполнителе имеет аудитория, тем ме­нее вероятно, что любая новость, узнанная ее членами во время взаимодействия, радикально повлияет на их воспри­ятие исполнителя. Если же никакой предварительной ин­формации об исполнителе у аудитории нет, то можно ожи-

¹⁷ MayhewH I.ondon labour and London poor Vol 4 I Griffin Bohn, 1862 P 90

дать, что информация, приобретенная в ходе взаимодейст­вия, станет по своему относительному весу решающей. От­сюда следует, что исполнители скорее всего ослабят свой строгий представительский фронт, когда окажутся среди тех, кого давно знают, и будут укреплять его, когда попа­дут в новую среду. С теми, кого не знаешь, требуется осто­рожность в любых исполнениях.

Можно упомянуть еще один момент, связанный с про­цессом коммуникации. Осмотрительный исполнитель бу­дет учитывать, что аудитория имеет доступ к источникам информации, внешним по отношению к данному взаимо­действию. Например, о членах племени тхагов в Индии рассказывают, что в начале XIX в. они разыгрывали следу­ющие представления:

Как правило, они, чтобы усыпить подозрения, притворялись купцами или солдатами, путешествующими без оружия. Это да­вало им превосходный предлог для поиска попутчиков, ибо в наружности тхагов не было ничего возбуждающего тревогу. Боль­шинство тхагов выглядели мирными и исключительно вежли­выми людьми, ибо этот камуфляж входил в набор их уловок, так что хорошо вооруженные путники без всяких опасений по­зволяли этим рыцарям большой дороги присоединяться к ним. Успешно совершив этот первый шаг, тхаги постепенно завоевы­вали доверие намеченных жертв смиренной и признательной ма­нерой поведения, и притворялись заинтересованными их жиз­нью до тех пор, пока не узнавали в подробностях об их домах и семьях с целью выяснить, как скоро хватятся этих людей после убийства, и знают ли они кого-нибудь поблизости. Иногда убий­цы проделывали вместе с жертвами длинный путь, прежде чем им подвертывалась благоприятная возможность для совершения злодейства. Зарегистрирован случай, когда банда двенадцать дней путешествовала с семьей из одиннадцати человек, покрыв двес­ти миль, прежде чем им удалось безнаказанно убить всех¹⁸.

Несмотря на то, что аудитории мирных путников по­стоянно были начеку в отношении подобных исполните­лей (и незамедлительно предавали смерти тех, кого опо­знавали как тхагов, тхаги могли разыгрывать эти пред­ставления отчасти из-за информационных условий всяко­го путешествия того времени. Когда какая-то группа путе­шественников отправлялась в долгий путь, то у них не было возможности проверять личности тех, с кем они встреча-

^SleemanC J L Thugs or a million murders L Sampson Low, 1933 P 25—26

лись по дороге, и если с ними что-нибудь случалось, то по­рой проходили месяцы, прежде чем о них с опозданием на­чинали беспокоиться. К этому моменту тхаги, которые ис­полнили свою злодейскую пьесу, оказывались вне преде­лов досягаемости. Но в своих родных деревнях, где их хо­рошо знали, где жили их семьи и где они отвечали за свои грехи, члены этого племени вели себя образцово. Точно так же осторожные американцы, которые в обыкновенной жизни никогда не будут рисковать, ложно представляя дру­гим свой социальный статус, иногда могут соблазниться и выдать себя за другого во время короткого пребывания на летнем курорте.

Помимо сведений, полученных из внешних для данного взаимодействия источников информации осмотрительный исполнитель обязан принимать в расчет и те возможности, которые предоставляют ему внутренние источники инфор­мации. Поэтому благоразумный исполнитель будет приспо­сабливать свое представление перед другими к характеру реквизита и задач, исходя из которых он должен строить свое исполнение. Например, продавцы одежды в Соединен­ных Штатах вынуждены быть относительно сдержанными и избегать преувеличений, рекомендуя товар, поскольку покупатели в состоянии сами проверить на глаз и на ощупь то, что им показывают. Но продавцам мебели нет нужды быть столь осторожными, потому что очень немногие из покупательской аудитории способны судить о том, что скры­вается за выставленным напоказ фасадом полировки и внеш­него лоска'*. В Шетланд-отеле персонал имел большую сво­боду выбора относительно того, что класть в супы и пудин­ги, так как эти блюда имеют свойство скрывать содержа­щиеся в них ингредиенты. Супы было особенно легко «ин­сценировать». Они тяготели к категории сборных блюд: остатки одного с прибавкой чего-нибудь из лежащего под рукой давали новое блюдо. С мясными продуктами, истин­ное качество которых разглядеть проще, было меньше воз­можностей маневрировать. Фактически, стандарты персо­нала в этом случае были строже стандартов материковых гостей, и то, что «воняло» для местных жителей, могло быть всего лишь «с душком» для приезжих. На тех же ос­нованиях держалась островная традиция, по которой ста-

¹⁹ Conant L The Borax House//The American Mercury Vol 17 P

реющим фермерам дозволялось освобождаться от тягост­ных обязанностей взрослой жизни только под предлогом выдуманной болезни, поскольку в тех местах попросту нет понятия о человеке, слишком старом, чтобы работать. Ост­ровным докторам предлагалось признать как факт (хотя тогдашний доктор не желал участвовать в этом), что никто не может знать скрытой внутри человеческого тела болез­ни. Тем самым от врачей ждали, что при постановке диаг­ноза они будут тактично ограничиваться лишь жалобами пациентов. По тем же причинам, если хозяйка заинтере­сована в успехе спектакля по демонстрации чистоты в ее доме, то она скорее всего сосредоточится на стеклянных поверхностях в гостиной, ибо стекло слишком ясно пока­зывает всякую пыль и грязь. А более темному и менее ра­зоблачительному ковру, который, возможно, и выбран-то был в надежде, что «темные цвета скроют грязь», она по всей вероятности уделит гораздо меньше внимания. Точ­но так же художника обычно мало заботит убранство его мастерской (фактически мастерская художника стереотипно считается местом, где люди работают как бы за кулисами и не заботятся о том, кто и в каких условиях их видит) отча­сти потому, что истинная ценность художественного про­изведения может, или должна, непосредственно открывать­ся нашим чувствам. Портретисты, однако, вынуждены зав­лекать заказчиков приятной богатой обстановкой и пото­му склонны использовать для работы представительные, солидно выглядящие студии как своего рода гарантию ис­полнения своих обещаний. Подобно этому, мошенникам приходится разрабатывать сложные и до мелочей проду­манные личные представительские планы и часто тщатель­нейшим образом подстраивать социальную обстановку, не столько потому, что они обманывают ради добычи средств к существованию, сколько потому, что для безнаказанного проворачивания достаточно масштабного мошенничества им надо иметь дело с людьми, которые изначально были и должны оставаться незнакомыми по отношению к ним, и к тому же надо заканчивать все сделки как можно быст­рее. Законопослушным бизнесменам, которые стали бы учреждать честное предприятие при тех же условиях, при­шлось бы столь же тщательно позаботиться о внешнем са­мовыражении, ибо именно по внешнему облику потенци­альные инвесторы обычно судят о характере тех, кто хочет

предложить им какую-то сделку. Короче говоря, как де­лец-мошенник, надувая своих клиентов в условиях, когда они знают о возможности злоупотребления их доверием, должен со всем тщанием избегать появления у клиентов непосредственного впечатления от своей личности, наво­дящего на догадку, кто он есть на самом деле, точно так же и законопослушный делец, работая в тех же обстоятель­ствах, должен следить за тем, чтобы в непосредственных контактах не создавать впечатления, будто он мог бы быть тем, кем на самом деле не является, то есть не создавать ложного впечатления о себе как о мошеннике.

Очевидно, что потребуются значительные усилия, ес­ли результат поведения исполнителя может иметь для не­го важные последствия. Наглядный пример такой ситу­ации — собеседование-интервью при приеме на работу. За­частую интервьюер делает очень важные для интервьюи­руемого заключения о нем и принимает решения исключи­тельно на основе информации, полученной от самого объекта в ходе интервью-представления. Судя по всему, и сам ин­тервьюируемый чувствует (и в какой-то степени оправдан­но), что каждое его действие будет воспринято как нечто символическое и потому он перед представлением-интер­вьюированием предпримет значительные подготовитель­ные усилия, заранее обдумает свои ответы. Следует также ожидать, что интервьюируемый уделит особое внимание своей внешности и манерам, не просто для того чтобы со­здать благоприятное впечатление, но и чтобы подстрахо-ваться и упредить любое неблагоприятное впечатление, ко­торое могло бы нечаянно передаться другому. Приведем еще один пример. Те, кто работают в области радиовеща­ния, или на телевидении, остро сознают, что произведен­ное ими мимолетное впечатление повлияет на будущее их восприятие массовой аудиторией. Поэтому в этих секторах индустрии массовых коммуникаций чрезвычайно озабоче­ны проблемой передачи нужного «правильного» впечатле­ния и постоянно тревожатся по поводу того, что передан­ное впечатление, возможно, было вредным, «неправиль­ным». Заинтересованность в создании нужных впечатле­ний настолько сильна, что заставляет даже высокопостав­ленных исполнителей терпеть определенные унижения ради своего успеха: конгрессмены позволяют делать себе маки­яж и указывать, что им надеть; профессиональные боксе-

ры унижаются, позволяя устраивать вместо достойной бое­вой схватки шоу цирковых бойцов²⁰ и т. п.

Осмотрительность со стороны исполнителей выражает­ся также в способе, каким они управляют расслаблениями в своем внешнем виде. Когда команда физически отдалена от своей инспектирующей аудитории и нежданный визит ее представителей маловероятен, тогда становится осуще­ствимым «большое» расслабление. Так, например, малень­кие гарнизоны американских военно-морских сил на тихо­океанских островах во время второй мировой войны не­редко управлялись совершенно неофициально, по-свойски, и подтягивание дисциплины для наведения шика и блеска требовалось лишь тогда, когда подразделение переводили в места, где с большей вероятностью можно было встре­тить членов надзирающей аудитории²¹. Когда инспекторам легкодоступно место, где команда ведет свою работу, тогда степень возможного для команды расслабления зависит от эффективности и надежности ее системы предупреждения. Следует заметить, что серьезное расслабление требует не только системы предупреждения, но и существенного про­межутка времени от предупреждения до реального появле­ния инспекторов, ибо команда имеет возможность расслаб­ляться лишь в той мере, в какой она способна исправить последствия расслабления за такой временной промежуток. Это можно пояснить на примере из школьной жизни. Ког­да школьная учительница покидает свой класс на корот­кое время, ее подопечные могут позволить себе небрежные позы и разговоры шепотом, поскольку эти нарушения ис­правимы за несколько секунд после предупредительного сигнала о возвращении учительницы. Но маловероятно, что ученикам удастся незаметно покурить, так как от запаха дыма нельзя избавиться быстро. Любопытно, что ученики, подобно другим исполнителям, любят «испытывать преде­лы» допустимого, устраивая веселую беготню достаточно далеко от своих парт, так что когда приходит предупреж­дение, они вынуждены как сумасшедшие мчаться на свои законные места, чтобы не быть пойманными врасплох. В этом отношении может оказаться важным характер мест

²⁰ См. еженедельную колонку Джона Ларднера в «Newswcek» (1954. 22 February. P. 59).

²¹ Page Ch H Op cit P 92

ности. На Шетландских островах, например, не было дере­вьев, мешающих взгляду, а жилые строения были рассре­доточены. Соседи имели право заглядывать друг к другу, когда им случалось быть поблизости, но приближение обыч­но можно было видеть задолго до фактического прибытия. Вездесущие фермерские собаки обыкновенно подкрепляли это визуальное предупреждение облаиванием гостя. Поэто­му островитяне имели возможность полноценно расслаб­ляться, так как в запасе всегда были минуты отсрочки, чтобы привести сцену в порядок. И, конечно, при наличии таких предупредительных средств стук в дверь больше не исполнял одной из своих главных функций — сигнализи­ровать о появлении в доме постороннего, так что собратья-фермеры не жаловали друг друга этим знаком вежливости, хотя некоторые из них использовали в качестве дополни­тельного последнего предупреждения шарканье ногами при входе. Отели с апартаментами, входная дверь которых от­крывается только тогда, когда постоялец нажмет кнопку изнутри, также гарантируют клиентам своевременное пре­дупреждение и возможность глубокого расслабления.

Хотелось бы упомянуть еще об одном проявлении дра­матургической осмотрительности. Когда команды входят в непосредственный контакт друг с другом, может произой­ти множество мелких событий, которые случайно будут спо­собствовать передаче общего впечатления, несовместимо­го с насаждаемым. Такое невольное экспрессивное преда­тельство — базисная характеристика взаимодействия лицом-к-лицу. Один из способов справляться с данной проб­лемой — это, как говорилось раньше, подбирать дисципли­нированных участников команды, которые не допустят ис­полнения своих ролей в грубой, бестактной или чересчур застенчивой манере. Другой метод — заранее готовить для всех участников альтернативные возможности самовыра­жения. Например, можно разработать полную программу действий еще до события, до начала самого взаимодействия, намечая кто и что должен делать вначале и кто что должен делать затем. Этим способом можно избежать неразберихи и перерывов во взаимодействии и, следовательно, впечат­лений, которые такие заминки могли бы передать аудито­рии. (В таком методическом варианте таится, конечно, из­вестная опасность. Полностью прописанное исполнение, как в поставленной на сцене пьесе, весьма эффективно только

273

при условии, что никакое непредвиденное событие не на­рушит запланированной последовательности изложения и действий. Но если в какой-то момент эта последователь­ность будет сорвана, исполнители могут не найти нужной реплики, которая позволила бы им снова вернуться к тому месту сценария, где была прервана запланированная после­довательность действий. В таком случае исполнители, сле­дующие жесткому сценарию, могут оказаться в худшем по­ложении, чем занятые в менее организованном спектакле.) Еще один вариант применения методики программирова­ния состоит в том, чтобы сами по себе ничтожные поступки и события (вроде того, кому входить в комнату первым или кому сидеть рядом с хозяйкой и т. п.) рассматривать как важные знаки внимания. Причем все подобные мелкие пред­почтения должны сознательно распределяться согласно та­ким принципам, которые не могут обидеть никого из при­сутствующих: например, по возрасту, очевидному старшин­ству в чине и ранге, по полу или по временному церемони­альному статусу и т. д. В этом смысле принятый протокол есть не столько план распределения и выражения оценок участникам в течение взаимодействия, сколько план нейт­рализации, «заземления», потенциально разрушительных самовыражений в форме, которая будет приемлемой (и нор­мальной) для всех присутствующих. Еще один вариант про­граммирования исполнения требует отрепетировать всю рутину так, чтобы исполнители хорошо напрактиковались в своих партиях и непредвиденные случаи не заставали их врасплох. Кроме того методика предварительной подготов­ки к возможным отклонениям от сценария предполагает, что для аудитории будут заранее очерчены границы ответ­ственности за исход представления, которую ее члены дол­жны взять на себя. Когда имеет место инструктаж такого рода, то, конечно, становится трудно отличать исполните­лей от членов аудитории. Этот тип командного сговора осо­бенно часто встречается там, где исполнитель является но­сителем высокопочитаемого священного статуса и не мо­жет полностью довериться стихийному такту аудитории. В Британии, например, представляемых ко двору женщин (которых можно рассматривать в качестве аудитории по отношению к монаршим исполнителям) заблаговременно школят насчет того, что надеть, в каком лимузине при­быть, как делать реверанс и что говорить.

Date: 2015-07-17; view: 372; Нарушение авторских прав