Глава 7. Новая эпоха 5 page

Призрак позади него ответил: "Мы не можем отдыхать. Почему ты должен?"

Кел'Тузад возобновил свой путь, борясь с дикой усталостью. С усилием он поднял взор и увидел, что сверкающий кристалл уже ближе. Сейчас он был похож на трон, внутри которого метались темные тени. Сооружение окружала злая аура.

Призраки коснулись Кел'Тузада и он непроизвольно вскрикнул. Эхо немедленно повторило возглас под сводами пещеры. Он еще сильнее закутался в плащ посиневшими трясущимися руками. Дыхание его с хрипом вырывалось из груди, и он испытывал непреодолимое желание повернуться и броситься наутек. "Где господин?" - вопросил он дрожащим голосом.

Нет ответа, лишь новый порыв ледяного ветра. Он поскользнулся, но устоял на ногах. С каждым шагом трон все больше нависал над ним, заставляя пригибаться к земле. Он едва мог стоять на ногах. А вскоре упал на колени.

И тогда некромант обратился к нему, и голос его не был ныне мягок и добр. Пусть это будет твоим первым уроком. Я не люблю тебя и твой народ. Наоборот, я собираюсь стереть человечество с лица этой планеты, и не заблуждайся: у меня достаточно сил, чтобы сделать это.

Призраки не позволили Кел'Тузаду остановиться. Униженный, он оставил свой посох и ползком двинулся дальше. Злая воля некроманта обрушивалась на него, заставляя зарываться в снег. Кел'Тузад трясся и всхлипывал, и - боги! - как же он заблужался! Это была не усталость. Это был животный ужас!

Ты никогда не нанесешь мне удар сзади, ибо я не сплю, и, как ты уже понял, могу читать твои мысли как книгу. У тебя нет ни малейшего шанса одолеть меня. Твой жалкий разум не в состоянии осознать силы, которыми я повелеваю.

Кел'Тузад давно уже порвал свою одежду, а его меховые штаны оказались бесполезны на обледеневшем камне этих ступеней. За ладонями и коленями оставался кровавый след, когда он поднимался по последнему витку. Трон испускал пронизывающий холод, и туман окружал его. Трон был не из хрусталя, но изо льда!

Бессмертие может быть великим благом. А может быть и дикой агонией, какую ты и вообразить не можешь. Отринь меня, и я покажу тебе, что я узнал о боли. Ты будешь молить о смерти.

Он остановился в нескольких футах от трона и не мог двинуться дальне ни шагу, раздавленный аурой нечеловеческой мощи и ненависти. Невидимая сила вдавливала его лицо в камень. "Пожалуйста", - всхлипнул он. - "Пожалуйста!" Больше он ничего не мог сказать.

Наконец давление ослабло. Призраки улетели, но он не думал подниматься на ноги. Сомневался, что вообще может это сделать. Глаза Кел'Тузада выискивали мучителя.

На троне покоились пластинчатые доспехи. Кел'Тузад подумал было, что они черные, но, приглядевшись, понял, что свет не отражается от их поверхности. Чем больше он всматривался, тем отчетливее ему казалось, что доспехи поглощают свет, надежду и разум.

Над ними возвышался шлем, подобно короне. Его украшал единственный синий алмаз и, как и доспехи, шлем был пуст. Одна из латных рукавиц сжимала меч, покрытый рунами. То есть сила. То есть отчаяние.

Как мой лейтенант, ты получишь знания и магию, о которых и мечтать не мог. Но в обмен на это, живой или мертвый, будешь служить мне до конца дней своих. Если предашь меня, я обращу тебя в одного из лишенных разума, и ты продолжишь служить мне.

Служение этому призрачному существу - Королю Мертвых, как начинал полагать Кел'Тузад - наверняка принесет ему великое могущество... и проклянет на всю оставшуюся вечность. Но осознание сего пришло слишком поздно. И кроме того, проклятие мало что значит для того, кто навряд ли сможет умереть.

"Я твой. Клянусь", - хрипло произнес он.

В ответ Король Мертвых ниспослал ему видение Наксрамаса. Маленькие фигуры в черных ризах стояли снаружи, на леднике, образовав круг. Руки их, творящие черную волшбу, поднимались и опускались, следуя монотонному речетативу, коий Кел'Тузад не разумел. Подземные толчки сотрясали поверхность у их ног, но они продолжали творить заклятие.

Ты будешь свидетелем моей силы. Ты будешь моим посланником к живым, и найдешь среди них тех, кто встанут рядом с тобою и помогут претворить в жизнь мои замыслы. Иллюзией, уговорами, болезнями и силой оружия ты принесешь в Азерот мою волю.

К изумлению Кел'Тузада, лед раскололся, и из земли показалась верхушка пирамиды. Здание появлялось из-под земли! Фигуры в робах удвоили усилия, и пирамида продолжила свое вознесение. И вот она целиком освободилась из плена! Медленно, но уверенно Наксрамас поднималась в воздух.

И это будет твоя крепость.

...И вот настал день, которого миряне Азерота ждали со страхом в сердцах четыре года. Во всем мире были замечены гигантские некрополи, грозно появившиеся в небесах. Долгое время наблюдал Кел'Тузад за расстановкой сил в разоренном Третьей Войной мире, и теперь Плеть его вновь в действии, и нежить обрушилась на города и веси живых. Злая заря окрасила кровью восток, и темные порождения Короля Мертвых вновь снизошли в Азерот. Но на этот раз нет Медива, который предупредил бы мирских властителей о грядущей беде, нет благородных рыцарей или легендарных героев, которые сокрушили бы монстра, занявшего Ледяной Трон.

Против волны нежити поднялись наемники и искатели приключений, бывшие некогда рыцарями иль солдатами, но лишившиеся своих сюзеренов, ибо многие державы пали в последней Войне.

Орден Серебряной Зари по мере своих сил и возможностей пытался огранизовать согласованное сопротивление ордам Плети, сообщая сведения о все новых некрополях искателям приключений, которые тут же отправлялись на разорение сих цитаделей тлена. А оные появлялись повсеместно: в Стратолме, Шоломансе, Дайр Моле, Алом Монастыре, крепости Теневой Клык, низинах Разорфен... даже у столь защищенных цитаделей, как Штормвинд и Подземный Город, оплот Отрекшихся. На помощь гарнизонам осажденных городов немедля выдвинулись силы Серебряной Зари...

Восточные Чумные Земли стали стратегически важным регионом в борьбе сил Азерота. Наксрамас зловеще завис на горизонте, и армии Плети вновь нисходят в мир. Конечно, летающий некрополь - вполне очевидная угроза миру, но присутствие в нем одного из основных агентов Короля Мертвых - весьма существенный стимул для тех, кто посвятил себя сражению с нежитью и жаждет вторгнуться в сердце твердыни некроманта.

Захват четырех башен в Восточных Чумных Землях (Башня Хранителя Венца на юге, Башня Восточной Стены у Часовни Надежды Света, Башня Северного Перевала на севере и Башня Чумного Леса на северо-востоке) фактически передает контроль над регионом той фракции, которая сумеет содеять это. Яростно забили барабаны войны, и хаос в Азероте разразился вновь...

В недрах Наксрамаса воители ордена Серебряной Зари схватились с великим множеством порождений Плети, вели которых величайшие рыцари смерти, Четыре Всадника - лорд Александрос Могрейн, обладатель клинка Испепеляющего, тан Корт'азз, леди Бломеукс и сир Зельек, сохранивший трезвость рассудка, даже если тело его всецело повиновалась приказам Кел'Тузада. Единственный выживший из рыцарей Серебряной Зари спешно покинул Наксрамас, унося оскверненный клинок Могрейна с собою...

***

В те дни, когда чума Короля Мертвых стремительно распространялась по Лордерону, неся разруху и смерть всему живому, великое оружие Света родилось из артефакта совершенной Тьмы. В руках Верховного лорда Александроса Могрейна он станет легендой. И оба они, человек и клинок, прославятся в веках под единым именем - Испепеляющий!

Конечно, сказания о зачарованном клинке передаются из уст в уста, и порою они - сущие небылицы. В землях Восточных Королевств можно услышать множество версий одних и тех же событий, и далеко не все из них правдивы. Но настал час поведать истинную историю Испепеляющего, ибо суждено клинку сыграть важнейшую роль в грядущих событий, когда Король Мертвых, восстав ото сна, длившегося целых четыре года, вновь обратил взор на земли Азерота...

Все началось в землях раздоров, в час войны. Второй Войны между людьми и орками. Звуки жестоких боев долгое время гремели по всему континенту, и настал час для решающей битвы...

По укрытой темным пеплом земле, между черных скал и под огненным солнцем Пылающих Степей, шел отряд из воинства Альянса Лордерона, возглавляемый великим паладином Александросом Могрейном. Один из командующих ордена Серебряной Длани, он оставил за собою многие битвы Второй Войны, и теперь вел своих людей к главному оплоту орков - Чернокаменному Шпилю. Размышляя о грядущей битве, должной положить конец затянувшемуся конфликту, он не заметил подскакавшего на коне сзади Аббендиса, своего верного лейтенанта.

"Милорд", - позвал тот, отвлекая Могрейна от невеселых дум. - "Разрешите доложить, сир. Линии поставки припасов были восстановлены". "А что с баллистами?" - уточнил Верховный лорд. "Почти прибыли", - обнадежил его Аббендис. "Отлично", - подытожил Могрейн. - "Чернокаменный Шпиль не сдастся просто так. Осада, скорее всего, выдастся долгой и утомительной".

Их беседу прервал лазутчик, который, с одышкой после бега, появился из-за скалы и стал на их пути. "Лорд Могрейн!" - срывающимся голосом выкрикнул он. - "Силы Рокового Молота напали на наши передовые отряды! Командир Лотар и лорд Утер возглавили оборону!" "Что ж, Аббендис, кажется, зубы нашего пса еще остры", - ухмыльнулся в бороду Могрейн, обращаясь к лейтенанту, а затем зычным голосом воззвал к своему отряду. - "Приготовьтесь, мои воины! Если эти зеленокожие твари хотят крови - кровь они получат! Вперед, рыцари! Молоты вверх, клинки наголо! Мы будем драться до последнего, и поляжем, если будет нужно! За Лордерон! ЗА КОРОЛЯ!!!".

Бой предстоял не из легких. Оргримм Роковой Молот, вождь Орды, цеплялся за последний шанс переломить ход войны. Вместо того, чтобы прогнивать в осажденной крепости, великий предводитель орков повел свое войско в последнюю отчаянную вылазку. На рати Альянса с неудержимой яростью навалились громадины-огры, невиданных доселе размеров и силы, безумные и яростнейшие орки, которые дрались не ради победы, а ради крови, но, вдохновленные речами и Светом, защитники Азерота не сдавались.

"Силы Орды идут с запада", - в пылу боя крикнул командующему Аббендис. - "Если не поспешить - нас окружат!". Убедившись в правоте лейтенанта, Могрейн скомандовал: "Вперед! Защищать западный фланг любой ценой!"

Воины поспешили исполнить приказ, когда за спиною у Могрейна раздался оглушительный рык. Обернувшись, он увидел огромного огра, который, глядя яростным, но столь же бездумным, как и всегда, взглядом, уже взмахнул громадной дубиной, дабы расплющить ничтожного человечишку. Шансов увернуться не было - и славному воину сулила столь нелепая кончина...

Но неожиданно движения громадины замедлились, морда выразила крайнее изумление, а дубина неподвижно зависла над головою опешившего Могрейна. Выдавив из себя последний удивленный возглас, огр повалился гиганской тушей наземь. Из спины огра торчал клинок.

"С годами ты потерял хватку, Александрос", - молвил гордый рыжеволосый муж, выросший за спиною огра и нанесший твари удар, оказавшийся гибельным. - "А я же не могу вечно спасать тебя". "Я бы вскоре и сам завалил этого огра, брат Тирион", - с улыбкой ответил Могрейн старому товарищу, лорду Фордрингу. - "А ты отнял у меня мою забаву!".

"Ха! Всегда рад помочь", - Тирион махнул рукой на прощание, а Могрейн пришпорил коня и ринулся было вдогонку своему отряду, но, оглядевшись по сторонам, заметил еще одну угрозу, куда страшнее какого-то огра. Орк-чернокнижник, старый и скрюченный, стоял в полутьме, словно лучи красного солнца Пылающих Степей обходили его стороною. В руках он ласково держал маленькую сферу, наполненную самой Тьмою. И, что самое страшное, он со зловещей улыбкой глядел прямо на Александроса, шепча своему нечестивому артефакту слова на древнем колдовском языке: "Шарах захам кирол!!!"

"Во имя Света!.." - успел лишь выдохнуть паладин, когда волна демонической магии понеслась к его отряду и громко взорвалась совсем рядом, сбив с коня бедолагу Аббендиса. Пока их спасло лишь чудо - старый чернокнижник чуть промахнулся. Но уповать на везение второй раз было нелепо. Едва удержавшись на коне, Могрейн кликнул воинов, установивших на ближайшем холме свои только прибывшие на поле боя баллисты: "Эй, вы там! Цельтесь в чернокнижника!! Остальные - назад! Не высовываться!"

"Враг увидел нас, сир", - возбужденно прокричал Аббендис, заметив, как орк принялся вновь что-то нашептывать над темной сферой, время от времени опасливо косясь в сторону противника. "Пли! Прикончите эту зеленокожую тварь!" Орк явно в недоумении пролепетал свое "Зар куум?". И в тот же миг две огромные стрелы поразили его, навсегда оборвав темное бытие. А из рук чернокнижника выпала темная маленькая сфера, покатилась по выжженной земле прямо к ногам Могрейна.

"Никогда не видел артефакт такой силы. Только бы он мог покориться могуществу Света", - пораженно бормотал он, нагибаясь, чтобы поднять сферу. - "Какая армия устоит против него? Конечно, в праведных руках..." Жгучая, адская боль пронзила Александроса от одного прикосновения к сфере. С ужасом он ощутил, как плоть его переполняют силы тьмы, раскаляя каждую мышцу, каждый нерв. Лишь спустя миг отдернув руку, он увидел, что она превратилась в кусок гниющей, выгоревшей плоти.

"Что за безумие?" - шептал он, пытаясь излечиться магией Света. - "Мои целительные силы... не действуют". "И мои", - признался подоспевший дворф-целитель, сокрушенно качая головой. - "Дурной знак. Но чем бы эта сфера ни была, ее можно использовать лишь во служение злу... И несомненно, ее лучше оставить тут".

Увы, порой даже благие намерения оборачиваются во зло, и совету мудрого дворфа лорд Александрос Могрейн не последовал...

Вторая Война завершилась сокрушением орочьей Орды, и по ее окончании в Азероте настало затишье. Но вскоре хаос войны разразится вновь, ибо в мире нескончаемых войн затишье - лишь краткая передышка перед очередным конфликтом...

Тихонечко открыв дверь, два мальчугана осторожно пробрались в комнату. Старший из них, рыжеволосый и с довольной ухмылкой на лице, оглядывался по сторонам, пока второй, младшенький, казалось, с радостью остался бы за дверьми. Но вместе они подошли к шкатулке, в которой покоилась зловещего вида темная сфера.

"Давай, коснись ее! Ты что, струсил?" - подначивал младшего наглый юнец. "Я не хочу прикасаться! Сам прикоснись!" - насупившись, отвечал паренек.

Столь "несвоевременно" вернувшийся Александрос Могрейн схватил обоих за вороты, тряхнул как следует и оттащил подальше от шкатулки. "Сколько раз я говорил вам? Сколько я должен вам повторять?!" - рявкнул он в праведном гневе. - "Сколько я говорил: не заходить в мою комнату! Не трогать мои вещи! И, прежде всего: не открывать шкатулку!!!" "Это Рено придумал!" - взвизгнул младший. "Ах ты, ябеда!" - озлобился тот.

"Тихо, Рено!" - властно прервал сына Александрос. - "Я разочарован, и, прежде всего - в тебе! Какой пример ты подаешь своему брату? Ладно, остальное, но сфера! Разве я не говорил тебе защищать Дариона? Разве не просил присматривать за ним?! Теперь - марш в свои комнаты! Оба!".

Выставив сыновей за дверь, Александрос удалился туда, куда так любил наведываться в тяжкие минуты. Под высоким деревом подле стоящего на отшибе особняка Могрейнов возвышалась надгробная плита, надпись на которой гласила: "Тут покоится Елена Могрейн, любимая жена и мать".

"Порой мне кажется, что они испытывают меня", - шептал Могрейн, обращаясь к безвременно усопшей супруге. - "Но, дорогая, ты бы гордилась ими. И удивилась бы, как они растут. Рено мне часто напоминает меня самого - такой же нахальный, упорный, задирчивый. А Дарион... Он больше пошел в тебя. У него твой спокойный дух. Даже теперь я вижу его в нем. Эх... Как же мне жаль, что ты не видишь, как он растет. Мне так тебя не хватает, Елена. Больше чем когда-либо. Мне не хватает твоей непоколебимой веры... Не хватает света, что плясал в твоих глазах... И я всем сердцем надеюсь, что на том свете ты обрела покой...".

Тихий монолог Александроса прервал подоспевший всадник в ливрее с гербом Лордерона. "Я вам не помешал, сир?" - тактично поинтересовался он, придержав коня чуть в отдалении. "Я просто занимаюсь садом, Фэйрбэнкс", - раздраженно соврал Могрейн. - "Как у тебя дела?". "Не очень. Тело человека не предназначено для многочасовой качки на спине у какой-то твари", - пафосно изрек Фэйрбэнкс.

"Ммм, да. Я слышал, что поездка на две мили от Столицы может оказатся... изнурительной", - съязвил Александрос. - "Какие новости?". "Мрачные вести из северных провинций", - разом посерьезнел Фэйрбэнкс. - "Хвори, смерть... Какая-то неестественная чума. Те, кто заболеют ею, умирают, и вскоре возвращаются, дабы разить живых. Эту нежить окрестили Плетью. Сам лорд Утер помогает принцу Артасу и леди Джайне Праудмур в попытка усмирить ее. Пока безрезультатно. Как ваш советник, выскажу свое мнение о том, что в случае необходимости нужно быть готовым принять меры". "Хм..." - Могрейн не слушал тревожные речи Фэйрбэнкса, думая о чем- то своем. "Сэр?" - растерялся Фэйрбэнкс. "У меня есть одна мысль", - принял решение Александрос и рывком поднялся на ноги. - "Разговор, который я так долго откладывал. Возможно, время для него наконец настало".

Уже через пару дней в таверне города Старого Хиллсбрада на зов Могрейна собрался весь цвет ордена Серебряной Длани, как то чародей Доан, Аббендис, Исильен и Фэйрбэнкс.

"Доклады вырисовывают ужасную картину. Ряды Плети продолжают расширяться, пополняясь каждым убитым", - молвил последний, обращаясь к присутствующим.

"Ты всегда любил паниковать, Фэйрбэнкс", - не удержался, поддел товарища Аббендис. "Это не повод позволять застать себя врасплох", - резонно заметил Могрейн. - "Долг ордена Серебряной Длани - сделать все, что можно, чтобы устранить эту новую угрозу. Вот почему я созвал вас, братья".

"И ты хочешь сказать, что артефакт, о которым ты упоминал, и есть решение? Признаться, я удивлен что ты хранил его у себя все это время, Александрос, учитывая то, что он сделал с тобою", - высказался чародей Доан, выразив мнение большинства присутствующих. "Этот артефакт - что-то вне моего понимания, брат Доан", - признался Могрейн. - "Это живое воплощение тени... пустоты. Но я верю - и верил всегда - что из него можно сделать оружие правосудия. В конце концов, может ли добро существовать без зла? А свет без тени? Они - две стороны единого целого, господа".

"Оружие справедливости? Бред, Могрейн!" - воскликнул Исильен. - "Это - орудие зла, и оно должно быть уничтожено! Если ты не можешь сам - я сделаю это за тебя". И, встав из-за стола, он направил поток энергий Света в сферу. Но ничего не произошло, и Свет даже не отразился от темного шара, а... попросту исчез.

"Он поглощает Свет! Разве я не говорил?" - невинно заметил Могрейн, чем крайне озадачил паладинов. А пока благородные мужи советовались, как им стоит поступить со столь престранной реликвией, этажем выше суетились Рено и Дарион, пытаясь расслышать разговор рыцарей. "Ты видел?" - в обиде выпалил Рено. - "Как мог отец не пригласить меня на совещание? Мое мнение ничего не стоит?". "Да замолчи ты, я пытаюсь расслышать", - перебил брата Дарион.

"Я настаиваю на том, что из сферы можно сделать орудие добра!" - горячо продолжал Могрейн, не желая сдавать своих позиций. "Она начинает светиться!" - воодушевленно заметил Доан. - "Возможно, во всем этом все еще есть смысл, Александрос. Это достойно, по меньшей мере, исследования. Помогите-ка мне провести один опыт".

Паладины, все, как один, призвали святую магию и направили ее на темную сферу. И тут произошло что-то совершенно непостижимое. "Его цвет... он меняется!" - воскликнули паладины, наблюдая, как сфера, цветом напоминавшая чистую Тьму, обретает мягкое и чистое сияние Света.

"Я чувствую в ней силу, но не такую, как прежде", - с истовой надеждой в голосе выдохнул Могрейн. - "Что-то изменилось. Как такое может быть? Я должен узнать... Я узнаю..." И с этими словами Александрос коснулся сияющей реликвии правой рукой, все эти годы причинявшей ему невыносимые страдания.

"Твоя рука!" - изумились паладины. - "Она исцелилась!" Могрейн поднял изувеченную руку, которая со дня битвы у Чернокаменного Шпиля напоминала сгнившую длань давно усопшего мертвеца, и узрел, что теперь, второй раз коснувшись когда-то темного кристалла, она обрела совершенно нормальный и здоровый вид. Признаться, Александрос не удивился, ибо вера в чудо пребывала с ним все это время.

"Коснувшись его... Я ощутил, как Свет наполняет меня, как никогда ранее", - сбивчиво попытался объяснить пережитое Могрейн. - "И я слился с ним. Он исцелил не только мою руку, но нечто большее. Он исцелил мою душу. Да будет так: из этого благословенного кристалла мы создадим оружие... Оружие, способное разить нежить".

"Мы как раз нуждаемся в таком оружии, Александрос", - раздался зычный глас за спинами паладинов. Оглянувшись, те лицезрели своего лидера, одного из первых паладинов Серебряной Длани, лорда-командующего Сайдана Датрохана. "Распространение чумы выходят из-под нашего контроля", - скорбно заметил тот. - "Пару дней назад принц Артас попытался сдержать распространение чумы, перебив мирных жителей Стратолма до того, как недуг свалил их. Мужчины, женщины, дети... Он вырезал их всех! И когда Утер попытался остановить его, он обвинил нашего брата в предательстве и отстранил паладинов от службы!" "Возмутительно!" - выкрикнул кто-то из собравшихся - "У него нет прав так поступать! Мы должны немедленно переговорить с ним!" "Принц исчез", - покачал головой Датрохан. - "По всей видимости, уплыл к ледяным землям Нортренда".

"А что делать нам?" - вопросил лорда-командующего Аббендис. "Официально - ничего", - отвечал тот. - "Мы должны ждать, пока Утер примет решение наряду с королем Теренасом. А неофициально, мы должны использовать все возможные методы, чтобы стереть эту Плеть с лица земли. Александрос, пока Плеть набирает силы, кто может выковать из этой сферы доброе оружие?"

Спустя несколько недель после знаменательного совета в Хиллсбраде, Могрейн и Фэйрбэнкс шли по суровым горам Каз Модана - родины гордых воинов и искусных мастеров-дворфов. "Нужно остановиться на привал, милорд", - сетовал советник. "Твои постоянные привалы, которые с приходом в горы стали еще чаще, отнимут еще пару дней, а путь наш и так уже затянулся. А если мы будем идти в таком темпе, пока вернемся, Плеть успеет хоть два раза захватить королевства".

"Если я могу позволить высказать свое мнение..." - учтиво продолжал Фэйрбэнкс. - "У полководца Аббендиса были нехорошие предчувствия относительно нашей задачи. Он выражал сомнения по поводу вашего доверия дворфам". "Я заметил разногласия в нашем ордене, Фэйрбэнкс", - нахмурившись, промолвил Могрейн. - "Часть ордена не очень хорошо относятся к тем, кого они называют "низшими" расами. Это меня беспокоит, старый друг. Не годится паладинам презирать других только из-за их происхождения. Я уверяю тебя, наши друзья-дворфы не так уж и сильно от нас отличаются. Им нет дела до людских дрязг. Они куда больше интересуются тайнами собственного прошлого. И когда дело заключается в строительстве и инженерии, никто лучше них не сможет докопаться до недр земли и использовать это для своих целей".

"Они - мастера своего дела, сир, должен признать", - согласился Фэйрбэнкс, когда пред их взором предстала конечная цель их путешествия, столица Каз Модана. - "Железная Кузня достойна назваться чудом света".

Несколько минут подъема по ровной дороге, заботливо проложенной дворфами от врат своей столицы - и путники достигли наконец Железной Кузни. "Кто идет?" - сварливо осведомился рыжебородый дворф-стражник, несший вахту у врат. "Сообщи королю, что лорд Могрейн и его доверенный советник просят аудиенции", - почтительно произнес Могрейн. "Что ж, вам повезло", - осклабился дворф. - "Его величество только-только вернулся. Но не нужно его выводить из себя, сейчас он несколько... в печали".

"Да, я уже знаю о Плети", - говорил король Магни Бронзобородый, когда паладины изложили ему суть дела, которое, собственно, и привело их в Железную Кузню. - "Разве ты не знаешь последние вести из Лордерона?" "До того, как отправиться в путь, я слышал, что король Теренас отзывает принца Артаса домой, а Плеть продолжает безнаказанно рушить наши земли", - настороженно отозвался Александрос. - "Тогда мои братья согласились, что нужно создать могучее орудие против Плети".

"Многое случилось в эти дни", - скорбно изрек король Магни. - "Мой брат, Мурадин, сам был в Нортренде, в составе экспедиции Лиги Исследователей. Они с Артасом добрые друзья... были друзьями. И по вине этой твари мой брат погиб!" "Погиб?" - ошарашенно прошептал Могрейн. - "Мы не знали... Приносим свои соболезнования, Ваше Величество..."

"Соболезнования не вернут мне брата", - отрезал Магни. - "Но клинок, который сможет толпами убивать неживых уродов... Что ж, это будет хороший плевок Артасу в глаз. Может быть, это немного да заглушит боль. Мне нужно будет время, но я выкую вам такой клинок, которого никогда не видели раньше и не сделают больше никогда!"

Говорят, что дворфские кузнецы вкладывают чувства, которые они переживают во время ковки, в сделанные ими клинки. Магни Бронзобородый никогда не вкладывал в клинок столь много, как сейчас. Держа в руках принесенную Могрейном сферу, он стоял над наковальней с мыслями, что никогда больше не увидит брата, и излил из души своей всю ярость, всю злость, всю жажду мести. Он издал боевой клич, который эхом разлетелся по всей Великой Кузне, и ударил молотом. Снова, и снова наносил он удары, придавая форму великому клинку.

Магни оставил Могрейна и Фэйрбэнкса дожидаться возвращения его в тронном зале, и время казалось им вечностью. Пока не услышали они гневный глас короля: "Готово". Он стоял перед ними, в поте и саже, и с яростью в глазах, которой никто в нем не видывал ранее. А в руках он держал суровый, но в то же время изящный клинок, невиданной доселе мощи.

"Этот клинок - лучшее из того, что я когда либо создавал", - строго и без надменности молвил Магни, просто признавая очевидный факт. - "Я лишь надеюсь, что выкован он не слишком поздно. Минуту назад я получил последние вести, принесенные посланцем на грифоне. Парни, король Теренас мертв. Убит рукою Артаса. Теперь вы примите мои соболезнования. И они не вернут вам вашего короля. Возможно, этот клинок станет оружием справедливости и поможет вам навести какое-то подобие порядка в хаосе, что царит у вас в королевстве. Теренас был хорошим человеком, мудрым и справедливым. Знайте, что Железная Кузня будет скорбеть по нему".

Могрейн до сих пор не мог прийти в себя. "Теренас мертв... Это безумие", - шептал он, не в силах поверить в услышанное. "Это... этого не может быть!" - в отчаянии возопил Фэйрбэнкс. - "Неужто в королевстве не останется ничего к нашему возвращению?" "Я всего лишь простой дворф", - обратился к паладинам Магни. - "Но был бы я на вашем месте, я бы шел домой ради родных и семьи. Война подождет". "Семья, да... Да!", - приняв решение, Могрейн низко поклонился Магни Бронзобородому. - "Мы должны поторопиться! Спасибо тебе, добрый король, будь уверен, мы найдем клинку хорошее применение. Я почту память Мурадина!"

Уже спустя несколько дней Могрейн и Фэйрбэнкс, почти не делая привалов, добрались до знакомых краев. Под покровом ночи Александрос мчался в родной дом, возведенный в уединенном месте близ Столицы. "Помоги нам Свет, Фэйрбэнкс! Если с моими мальчиками что-то случилось, никакая сила в этом мире не сможет сдержать мою ярость!" - кричал паладин, гневом пытаясь вычленить холод отчаяния, поднимающийся в груди.

За пару шагов от дома Могрейн на ходу соскочил из коня и ворвался в здание. "Дарион! Рено! Вы где?!" - крикнул он с порога, но лишь тишина была ему ответом. Дом пустовал.

Оглядевшись по сторонам, Александрос заметил нож, торчащий из деревянного стола. На самом же столе была выцарапана надпись - "Хартглен". Обратившись к Свету с благодарной молитвой, лорд Могрейн сделал было шаг к выходу, когда снаружи раздался крик Фэйрбэнкса.

Подоспев к товарищу, Могрейн узрел нечто неестественное, но это совсем его не удивило. О ходячих мертвецах давно ходил говор, теперь же настал самому час Могрейну встретится с ними. А мертвецам - с его клинком. "Отойди, Фэйрбэнкс", - велел Александрос адьютанту. - "Я разберусь с ними".

Date: 2015-07-17; view: 368; Нарушение авторских прав