Сатанинская футурология

В XXI веке сатанизм получил лучшие условия для развития, нежели в предыдущие столетия. В Европе и Америке вполне легально существуют сатанинские организации, все кто интересуется сатанизмом, имеют вполне легальную возможность приобрести ту или иную сатанинскую литературу, пусть даже “Сатанинскую Библию”, а так же периодические издания, выпускаемые как самими организациями, так и отдельными энтузиастами: “The Cloven Hoof”, ”Scroll of Set”, “The Watcher” и другие. Во многих странах Запада сатанисты могут пусть и эпизодически, но все-таки высказывать свои взгляды через прессу и на телевидении. Складывается некоторая международная “сатанинская субкультура” включившая в себя как собственно сатанистов (членов сатанинских организаций и одиночек), еще и творчество ряда групп (по преимуществу блэкметаллических, но не только). Определенное влияние на становление сатанизма оказывают литература и кинематограф, в особенности те направления, которые, так или иначе, эксплуатируют “темную” тематику. Благодаря Интернету появляются связи между сатанистами разных стран и континентов, происходит обмен идеями, порой даже создаются совместные проекты. Наконец появляется возможность пропагандировать свою идеологию посредством углубления контактов с некоторыми течениями идейно либо эстетически близкими сатанизму - готами, некоторыми направлениями неоязычества, приверженцами иных экзотических культов и оккультных учений.

Это, безусловно, прогресс по сравнению с прошедшими столетиями. Однако существует и масса факторов тормозящих дальнейшее развитие сатанизма, не дающих ему возвысится над статусом маргинальной тусовки интересной исключительно себе самой да белосветным ортодоксам как универсальное пугало для обывателей. Современный сатанизм аморфен и раздроблен как в организационном, так и в идейном плане: среди сатанистов нет согласия ни по поводу понимания Сатаны - личностного или безличностного, ни по поводу отношения к социуму (колеблясь от радикального экстремизма до столь же радикального конформизма) ни по многим другим вопросам. Нет даже понимания того, что такое из себя собственно представляет сатанизм - религию или что-то еще. Существует, конечно, определенный набор идей, в той или иной степени разделяемых подавляющим большинством сатанистов - ницшеанское почитание силы и власти, стремление к свободе, независимости от общественных стереотипов, имморальность и так далее и тому подобное. На этом, как правило, все и заканчивается: сатанизм никогда не обладал более-менее серьезной “философской платформой”. Не обладает он ей и сейчас: считать таковой “философской платформой” компиляцию ЛаВея, или тексты ONA конечно нельзя. В самом лучшем случае это можно назвать философской мыслью. К сожалению, сатанисты прикладывают на удивление мало усилий для того, чтобы изменить это положение вещей - с гораздо большим усердием они занимаются выяснением отношений между собой. Не успев сформироваться как сколь нибудь заметное культурное (хотя бы!) или религиозное явление они погрязают в бесконечных разборках, взаимных претензиях и тому подобных занятиях, затраченное на которые время можно было бы с большей пользой обратить на что-нибудь другое. Известное выражение об “истине, которая рождается в споре” не лишено определенного смысла, но только в тех случаях, когда обе стороны действительно заинтересованы в выяснении этой самой истины. Когда же спор идет ради спора, когда личные мотивы прикрываются идеологическими разногласиями - конструктивной такую полемику никак не назовешь. Очень хорошо это видно на примере “Храма Сета” и “Церкви Сатаны”, когда взаимные обвинения Бланш Бертон и Зины Шрек (урожденной ЛаВей) превратились в эдакую сатанинскую “Санта-Барбару”. Разумеется, подобных проблем в будущем вряд ли удастся избежать, но здесь мы не видим даже попыток поиска консенсуса, что, несомненно, вредит имиджу не только двух указанных организаций, но и всего сатанизма в целом. Одно дело, когда сатанистов считают представителями пусть “злого”, но все-таки достаточно могущественного темного божества, носителями некоей мировоззренческой системы, пусть аморальной и бесчеловечной с точки зрения белосветника. И совсем другое, когда их представляют в виде клоунов, использующих сатанинскую атрибутику и фразеологию для того, чтобы одурачивать кучку лохов, которых к тому же они никак не могут поделить между собой.

Идеологический разнобой мнений превращает сатанизм в чрезвычайно разболтанное учение (если тут вообще уместно это слово) шарахающееся то в неосатанизм-материалистически-гедонистической выхолащивающее само понятие Сатаны, превращающейся некий абстрактный символ условной “человеческой природы” - по сути природы того, кто назвал себя сатанистом и решил, что этого ему достаточно. Понятно, что для всех кто более или менее серьезно относился к Сатане и сатанизму, подобное отношение было неприемлемым - так появился сначала “Храм Сета”, а потом и организации подобные ONA и MLO. Впрочем, последние справедливо критикуя все, что связано с атеистически-эгоцентристским пониманием Сатанизма, в то же время отвергают все позитивные наработки появившиеся той же “Церкви Сатаны”. Вернее отвергают открыто - само по себе заимствование видно достаточно четко. Кроме того, зачастую такие сатанисты ударяются в другую крайность - “духовность”, “гностицизм”, ненависть к материи и сформированному ею миру. Такого рода идеологические выверты еще больше ослабляют и разъединяют различные течения сатанизма.

Еще одним водоразделом стало для сатанистов отношение к обществу и культуре, в которой они живут. Неосатанисты в целом придерживаются конформистского подхода к этому самому обществу и стараются как-то не очень выходить за рамки общепринятых моральных норм. Вернее они стараются идти в ногу со временем: сатанинские обряды включающие ритуальный секс хоть и шокируют еще впечатлительную публику, но в целом являются прямым следствием так называемой сексуальной революции (сравните время зарождения на западе этого явления и дату основания “Церкви Сатаны”). Разве что принципы этой самой “революции” были им доведены до логического развития и преподнесены в “дьявольском” антураже. А вот многие из тех принципов, которые из века в век считались неотъемлемой частью темных культов - то же кровавое жертвоприношение, к примеру - отвергается напрочь. Весь опыт своих предшественников - от демонических культов язычества до Алистера Кроули, по сути, сливается из-за боязни показать себя чересчур “экстремистскими”. С другой стороны, организации проповедующие тот самый “традиционный сатанизм” и являющиеся сторонниками жертвоприношений, выступают со слишком уж “ортодоксальных” позиций - сейчас все-таки не XVII век и иные из чересчур радикальных высказываний той же ONA могут расцениваться (и расцениваются!) как махровая провокация.

И безличностный и традиционный сатанизм порой проявляют известную симпатию к различным экстремистским группам. Причем идеологически эти группы могут как совпадать с сатанизмом по каким-то пунктам (приверженность к ницшеанству и неоязычеству у части ультраправых, антиклерикализм у леваков), так и резко противоречить ему, в частности ONA, пропагандирует (или, во всяком случае, пропагандировало) сотрудничество даже с исламскими террористами. Причины такой идеологической неразборчивости в принципе ясны: террористы внушают страх, экстремисты восстают против основ существования современного западного общества, а разве Сатана не ассоциировался всегда со страхом и бунтом. И именно эта их способность внушать страх на самом деле оказывается весьма притягательной для сатанистов.

Нацисты внушают страх. Террористы внушают страх. И, как и следует ожидать, сатанисты начинают ассоциировать себя с ними - уже по той простой причине, что они обладают максимальной приближенностью к этому самому источнику страха. Вернее теоретически должны обладать - на практике, как мы уже говорили, сатанисты сейчас внушают страх разве что немногочисленной категории обывателей - потребителей белосветных страшилок из “желтой прессы”. И этот печальный факт сейчас показывает реальную степень приближенности сатанистов к собственно Сатане. Доходит до того, что люди вроде как называющие себя сатанистами, в своем стремлении внушать страх начинают все теснее сотрудничать, к примеру, с теми же ультраправыми, в чем само по себе и нет ничего плохого, до тех пор, пока не выясняется, что и сама по себе уже идеология этих “временных союзников” становится для сатаниста чем-то более важным, чем собственно сам сатанизм. Примеры известны, хотя бы на примере некоторых российских неосатанистов. Справедливости ради следует отметить, что подобные тенденции характерны как раз для тех, кто считает Сатану архетипом или эгрегором проявления которого можно увидеть где угодно и в чем угодно - было бы желание и хорошо подвешенный язык. Это лишний раз подтверждает аморфность и расплывчатость идеологии “нео”, их неспособность противостоять хотя бы идейно (о большем, я пока и не говорю) любому противнику с более ясной и четко выстроенной идеологией. У ONA также поддерживающей нацизм, таких проблем не возникает, хотя бы потому, что они четко и ясно представляют ради чего, а вернее во имя Кого они оказывают такую поддержку. Это все, на мой взгляд, лишний раз свидетельствует о том, что понимание Сатаны может быть только личностным, любой другой взгляд на Темного бога - бесплоден и бесперспективен. Впрочем, об этом немало говорилось в предыдущей главе этой книги.

Ну, о проблемах сатанизма как такового уже было сказано и без меня. А что происходит в собственно той среде, которая породила его? В первой главе этой книге я уже доказывал, что сатанизм как таковой является формой Левого пути зародившимся в рамках европейской цивилизации. А значит, его дальнейшая судьба будет тесно увязана именно с дальнейшей судьбой Запада. А ему вот уже все последнее столетие пророчат очень невеселое будущее. Проблемы современной европейской цивилизации общеизвестны, остановимся лишь вкратце на основных из них:

1. Демографический упадок Запада. Население Земли удвоилось за последние сорок лет, достигнув шести миллиардов, но население западных стран не увеличилось. Расчеты показывают, что в 2050 году западные народы будут составлять лишь 10 процентов населения земного шара, причем одну треть будут составлять престарелые возрастом более 60 лет. Считается, что только для простого сохранения статус-кво для населения той или иной страны требуется уровень рождаемости в 2,1 ребенка на одну женщину. Из всех стран Запада этому показателю более-менее отвечает только США - 2,07. В Ирландии этот показатель составляет 1,87, в Австралии - 1,76. В Европейских странах все гораздо хуже - Германия и Италия - 1,2, Испания -1,1. В тоже время в Третьем мире этот показатель значительно выше: Сомали - 6,1, в Нигерии - 6,83, в Афганистане - 6,78, в Йемене - 6,75. Конечно, уровень рождаемости там существенно уравновешивается и ужасающей детской смертностью, но из этой смертельной петли находится вполне логичный выход - иммиграция туда, где жизнь лучше.

2. Это является второй проблемой современного Запада - легальная и нелегальная иммиграция из Азии, Африки и Латинской Америки. Только между 1993 и 1994 годом численность одних только незаконных иммигрантов в ЕС увеличилась в десять раз. В одном только 2000 Британия приняла 185 тысяч иммигрантов. К концу XXI века по ряду прогнозов они станут большинством в Лондоне. По минимальным оценкам мусульмане составляют три миллиона в Германии, два миллиона во Франции, миллион в Британии и 750 тысяч в Италии. В США идет массовая миграция мексиканцев и азиатов, планируется, что уже к середине XXI века белые превратятся в национальное меньшинство в Америке.

3. Образование - о снижении образовательного уровня в США и ЕС, о падении качества знаний выпускников западных вузов сегодня пишет любой мало-мальски серьезный исследователь. В США - схожие проблемы - своего пика подготовка инженерно-технических специалистов в США достигла в 1985 году, а за последующие 20 лет она упала на 20 процентов. Многие американцы предпочитают получать коммерческое, финансовое и юридическое образование вместо технического. Крупные компании выносят свои исследовательские центры за границы США, сокращаются ассигнования на исследования и научные разработки.

4. Ухудшение здоровья - в 2001 году эксперты Всемирной организации здравоохранения опубликовали шокирующие результаты исследований. Оказывается за последние полвека в США и Западной Европе лавинообразно растет доля больных теми или иными формами наследственных заболеваний. Причем в самых богатых и обеспеченных странах. Примерно к 2060 году их будет подавляющее большинство, что фактически означает вырождение.

5. Сепаратизм. Усиливается национальное самосознание у отдельных регионов европейских государств. Шотландия в Британии, Корсика и Бретань во Франции, Страна Басков и Каталония в Испании, Северная Италия - вот далеко не полный перечень регионов в Европе которые все громче заявляют о своем стремлении к созданию собственной полноценной государственности. Существуют сепартисткие устремления и в Канаде, где хочет отделиться франкоязычный Квебек и в самих США, где живы воспоминания о Конфедерации Южных Штатов и “Республике Техас”, а на Аляске существует собственная “Партия Независимости”. Все это грозит крахом современным государствам Запада.

Ну и так далее. При желании можно поискать еще какие-нибудь примеры, но картина и без того получается невеселая. Правда стоит все-таки вспомнить, что все это - только прогнозы, а не пророчества. А значит, как и любой прогноз, он может содержать ошибки, неточности и вообще быть ложным от начала и до конца. Смерть Запада начали пророчить не вчера и не сегодня, однако Западная цивилизация все еще существует и, более того, пока еще считается самой развитой во всем мире, а самая могущественная страна этой цивилизации до сих пор является еще единственной сверхдержавой планеты. Если брать все “угрозы Западу” по отдельности, то мы увидим, что европейская цивилизация уже неоднократно испытывала и не такие кризисы в своей истории. В ее истории уже была чудовищная депопуляция вызванная Великой чумой XV века, азиатские и африканские пришельцы владели большей частью Пиренейского полуострова, Марсель был базой сарацинских пиратов, а турки стояли под стенами Вены. Европа уже была раздроблена на множество независимых государств, среди которых были и “Королевство Шотландия” и “Великое герцогство Бретонское” и много кто еще. Причем нередко все эти проблемы накладывались одна на другую, как и сейчас, впрочем. Главная беда Европы не в том, что все эти проблемы нерешаемы, а в том, что не у кого не хватает духу их решать. Европа поражена тяжким кризисом, корни которого в том, что у них просто-напросто НЕТ идеи, которую они могли бы отстаивать перед натиском агрессивно настроенных чужаков воодушевленных собственной фанатичной религией. Из самой Европы подобный настрой улетучился - в ней владычествует пацифизм, политкорректность и вялый гуманизм. Американский консерватор Патрик Бьюкенен в своей нашумевшей книге “Смерть Запада” пишет так: “Что-то жизненное важное ушло из Европы. Некогда западные нации были готовы приносить жертвы за “прах предков и за храмы своих богов”. Но европейцы сегодня, более богатые и многочисленные чем раньше, не готовы приносить подобные жертвы. Время Европы ушло… Что предлагается американцам защищать в Европе? Христианство? Оно мертво. Западную цивилизацию? Но европейцы своими решениями сами обрекли себя на исчезновение к двадцать второму веку”. Не менее мрачно оценивает Бьюкенен и перспективы самой Америки: он не жалеет красок, чтобы живописать все ужасы которые в перспективе приведут к краху США. Здесь и отрицание авторитета родителей, школы и общественных институтов, всеобщий промискуитет - беспорядочные сексуальные отношения, связанные с появлением контрацептивов, жизнь “для себя”, жажда зрелищ и развлечений, “война против детей”, мешающих воспринимать радости материального существования, аборты, гомосексуальные связи, высмеивание христианства и гражданского долга. Вместо духовного смысла - карьера и деньги, вместо семьи - неограниченный секс и “свободное существование”, вместо священной жизни “дарованной богом” - наркотики и эвтаназия.

Рецепт спасения нации по Бьюкенену типичен для американского консерватора: возрождение истинного протестантизма, новый крестовый поход, за возвращение белых американцев к патриархальным ценностям общества и семьи. Поставьте вместо “протестантизма” слово “православие” и мы получим зеркальное отражение рецепта спасения России, который будут предлагать различные православные патриоты. Вот только захочет ли Запад вернуться к тому самому религиозному мракобесию, из которого он вылезал в течение последних трех или четырех столетий? В мир, где вся жизнь человека регламентируется библейскими заповедями, где женщина - “дочь греха”, где научные открытия являются “богомерзкими” (отголоски такого отношения мы видим в непримиримом отношении христианских ортодоксов к клонированию человека), а за неосторожно сказанное в адрес церкви слово можно было угодить и на костер. Иными словами, готовы ли европейцы уподобиться своим главным цивилизационным оппонентам - мусульманам?

Спасение Запада не может прийти от возвращения к христианской морали еще и по той причине, что и сам Запад может оказаться ненужным христианству. Уже в скором будущем центр тяжести этой мировой религии может быть перенесен из Европы и Северной Америки в совсем другие регионы. В 2005 году в мире жило около двух миллиардов христиан. Наибольшее их число - 560 миллионов человек живет в Европе, 480 миллионов - в Латинской Америке, 360 миллионов - в Африке и 260 миллионов - в Северной Америке. Но уже в 2025 году, когда в мире будет 2,6 миллиарда христиан, 633 миллиона из них будут жить в Африке, 640 миллионов - в Латинской Америке, 460 миллионов - в Азии. Европа с 555 миллионами опустится на третье место. В 2050 году белые христиане (неиспанского происхождения) составят только одну пятую от общего числа в три миллиарда христиан в мире. Это реальные тенденции и их уже чувствуют в Третьем мире. Когда в 1998 году отмечалась пятидесятая годовщина создания Мирового совета церквей, то всемирная конференция была проведена в Зимбабве. Напомним кстати, что в это стране до сих пор черное большинство осуществляет политику настоящего террора по отношению к белым поселенцам - видимо не очень-то мешает черным расистам их единоверие с потомками европейских колонистов. Очевидно, что водораздел проходит отнюдь не по религиозному признаку. А уж совершенно жуткие преступления фундаменталистской секты “Армия сопротивления Бога” в Уганде наглядно демонстрируют, что христианский фанатизм еще рано списывать в архив. Кенийский исследователь Дж. Мбути приходит к выводу, что “университетские церковные центры находятся уже не в Женеве, не в Риме, Афинах, Париже, Лондоне или Нью-Йорке, а в Киншасе, Буэнос-Айресе, Аддис-Абебе и Маниле”. Напомним, что это Кения - страна, где в 1960-е годы зверствовали отряды “мау-мау” - еще одни “борцы против колониализма”. К слову, говоря, православный миссионерско-просветительский журнал “Собрание” не так давно поделился следующими откровениями:

“Православная Церковь прошла вместе с народами Африки всеми дорогами ушедшего века. Лидеры православных общин одновременно были деятелями антиколониального движения. В 1952-56 годах, когда народ кикуйю начал войну против англичан, известную как восстание мау-мау, только Православная Церковь поддержала лесных партизан, стяжав репутацию Церкви Ухуру (т.е. свободной). Ответом колонизаторов стали разрушенные православные храмы и концлагеря, а Кенийская Голгофа встала на небесах по соседству с Русской”.

Точно также католические миссионеры поддерживали черных террористов борьбе против европейских властей. Но это все понятно и объяснимо: христианство не привязано ни к нации, ни к расе, ни даже как выяснилось к конкретной цивилизации. Уже сейчас в Африке и Латинской Америке готовится резерв этого мракобесия, который и будет противостоять исламу в грядущих религиозных войнах. В 2050 году в указанных регионах будет жить 66 процентов всех католиков. Если Римским папой станет мексиканец, филлипинец или негр - католицизму от этого хуже не будет. Наоборот он даже предпочтет религиозное население стран Третьего мира как свою основную паству, взамен слишком просвещенной и секулярной Европе, которую “Святой престол” с легкостью спишет в архив. То же самое можно будет сказать и про православные церкви, да и про протестантов, ведь даже знаменитый борец за равноправие американских негров Мартин Лютер Кинг был баптистским проповедником. Сейчас правда все большее число афроамериканцев в США принимает ислам, как идеологию “освобождения”. Так что в недалеком будущем, когда белые перестанут быть большинством в Америке, там возгорится очередная священная война между католиками-мексиканцами и мусульманами-афроамериканцами. Для западной цивилизацию, что те, что другие - это выбор между плахой и гильотиной.

Нам все время хотят представить возможное будущее Запада как некую вилку. Или-или: либо мобилизация, решительное противостояние чужакам и сохранение западной идентичности ценой погружения в самое что ни на есть средневековое мракобесие с обряжением женщин в пуританские чепчики и преследованием за религиозное инакомыслие. Либо сохранить свободный дух последних десятилетий, с их либеральными нравами, сексуальными и религиозными свободами, но при этом медленно вымирать, оставляя свою землю агрессивным в своей фанатичности пришельцам, покорно склоняя голову под кривой мусульманский ятаган. Является ли такая вилка неизбежной? Я думаю, нет: Западу нужна совершенно новая идеология, которая бы в корне отличалась и от квазисредневекового религиозного консерватизма и от современного либерально-политкорректно-социалистического идейного винегрета. Идеология одновременно и противостоящая обеим ипостасям европейской цивилизации (консервативной и либеральной) и в то же время объединяющая их. Воинственное учение, которое вольет новую кровь в жилы угасающего Запада. Ученые, ведущие самые дерзкие и подчас шокирующие научные исследования, результаты которых кладутся в основу разработок самого ужасающего и разрушительного оружия которое политики, не отягощенные либерально-политкорректными комплексами не колеблясь, обрушат на врагов Запада. Общество, в котором женщина может выйти на улицу не то что в мини-юбке, а хоть голой и это будет считаться в порядке вещей, так же как и смертная казнь для любого выродка поднявшего на нее руку, только потому, что по его дикарским “понятиям” такая женщина считается “распутной”. Идеология во главу угла ставящая человека во всем многообразии его природы и всячески поощряющая его развитие как личности, и в то же время воскрешающая старинные принципы - “око за око” и “выживает сильнейший”. Иными словами, мы говорим об идеологии, основанной на тех же принципах, как и те которые в настоящее время отстаивает сатанизм. К слову сказать, что в отличие от всех так называемых “мировых религий” сатанизм является чисто западным порождением. То есть можно сказать, что это и есть самая что ни на есть исконная религия европейской цивилизации (особенно если отсчитывать ее начало от античности). Именно основные этапы становления этой цивилизации оказывали прямое воздействие на формирование сатанинского мировоззрения. Это кстати чувствуют и современные сатанинские организации - как традиционного толка, так и “нео”. Уже в “Тайной жизни сатаниста” Бланш Бартон описывает ЛаВея как стойкого поклонника западной культуры образца 1930-х годов, ярого противника левацко-пацифистской идеологии хиппи (“психоделических паразитов”, как их называл ЛаВей) и ярого милитариста, весьма симпатизирующего американской армии. С почтением относится к воинским доблестям своего народа и ONA, правда демонстрирует это в несколько негативном контексте. В статье “Отбор - руководство к жертвоприношению” демонстрируется типичный “пример современных отбросов, которых современное общество производит в обильности” - люди ни на что не годные окромя жертвоприношения, по мнению сатанистов ONA. Его определяют в следующих категориях:

“Слабохарактерный молодой мужчина (никакой самодисциплины, примитивный мужлан) проводит свое время, крадя автомобили и совершая мелкие преступления. Он живет на социальном обеспечении и презирает почти каждого, что он показывает своим неотесанным поведением, когда он с друзьями конечно, так как он слишком слаб и труслив, чтобы делать что-нибудь его провоцирующее… Некоторое время спустя этот мужлан и некоторые другие врывается в дом пожилого, слепого мужчины. Мужчина пытается остановить их, но этот разгневанный мужлан избивает старика до потери сознания. Пожилой человек был ветераном Первой Мировой Войны 1914-1918 годов, на которой получил несколько медалей за храбрость. После этого избиения мужлан гордится собой и мнит себя весьма крутым”.

Иными словам четко показано противопоставление качественного и некачественного с точки зрения ONA, человеческого материала, причем именно к качественному относится тот, человек который прямо таки воплощает в себе воинскую доблесть Британской империи. Впрочем, упоминаний о “защите Запада” у ONA предостаточно и так: как-никак европейская цивилизация считается ими той самой “эонической цивилизацией”, которая хранит в себе потенциал для создания новой Галактической империи, которая будет представлять собой воплощенное царство Темных богов. Впрочем, об этом уже достаточно говорилось в предыдущей главе этой книги.

В то же время никак нельзя списывать со счетов и тот факт, что сатанизм формировался в условиях жесточайшего прессинга со стороны светских и духовных властей Европы. Более-менее открытое почитание Темного бога стало возможным только благодаря общему ослаблению традиционной той самой европейской морали, утрату которой Патрик Бьюкенен напрямую связывает с современным упадком Запада. В этом и состоит парадокс сатанизма - он являет собой плоть от плоти от традиционной западной культуры и в то же время находится по отношению к ней в определенной оппозиции. Впрочем, никакой другой альтернативы нет - если западная цивилизация будет задавлена исламским миром (а пока это наиболее вероятный претендент на роль “могильщика Европы”), то сатанистам будет очень несладко: мало того, что они попадут в мир очередного религиозного мракобесия, так еще это будет совершенно иная культурная среда, к которой им будет приспособиться значительно труднее, чем к европейской. То же самое касается и “китайского варианта”: особых преследований может и не будет, но в этой культурной среде у сатанистов значительно уменьшатся шансы на укрепление своего влияния - элементарно по причине непонимания со стороны китайцев. Больше шансов достигнуть взаимопонимания с индусами, но их-то пока никто и не рассматривает как вариант будущего глобального гегемона. Африканцы, скорее всего, выберут своим знаменем либо ислам, либо какой-либо из радикальных вариантов христианства, латиноамериканцы - католицизм в форме какой-нибудь “теологии освобождения”. Нагляднее всего это продемонстрировал, чуть ли не самый яркий представитель современного латиноамериканского “антиимпериализма” Уго Чавес:

“Он (Иисус) был со мной в трудные времена, в самые страшные моменты жизни. Иисус Христос, несомненно, был исторической фигурой - он был повстанцем, одним из наших, антиимпериалистов. Он восстал против Римской империи. Ибо кто мог бы сказать, что Иисус был капиталистом? Нет. Иуда был капиталистом, взяв свои сребренники! Христос был революционером. Он восстал против религиозных иерархий. Он восстал против экономической власти того времени. Он предпочел смерть для защиты своих гуманистических идеалов, и он жаждал перемен. Он был нашим Иисусом Христом”.

Лучше уже действовать в той культурной и социальной среде, которая нам ближе и в рамках которой мы уже достигли определенных успехов. Но для этого нам нужно сохранить эту культурную среду, то есть западную цивилизацию. Разумеется, принятие сатанизма в качестве определяющей идеологии Запада в обозримом будущем маловероятно, да по большому счету и не особенно нужно. Будет вполне достаточно, если в основе новой идеологии Запада будут заложены принципы схожие с сатанинскими, а сами сатанисты в таком обществе из маргинальной субкультуры, превратятся в достаточно авторитетное течение. Причем это не в коем случае не должно означать приближение сатанизма к стандартам общества, скорее само общество будет строится по сатанинским стандартам. Это тоже будет в каком-то смысле означать конец европейской цивилизации, трансформацию ее во что-то новое. Ближайшая аналогия - принятие христианства в Римской империи после нескольких веков гонений, когда сплав умирающей античной культуры и новой мировой религии в конечном итоге стал толчком к формированию новой цивилизации. Естественно тут огромное культурное влияние еще оказали и варварские племена, заполонившие Римскую империю. Также как и в формировании гипотетической “сатанинской” цивилизации, которая придет на смену Западной, помимо собственно западных наций вполне могут принять участие индусы, курды-йезиды и некоторые другие неевропейские народы. Не исключено тут и участие негров-вудуистов, к слову сказать, из всех чернокожих именно им до сих пор удавалось находить наиболее оптимальные формы сотрудничества с “белыми империалистами” - от Мари Лаво до Франсуа Дювалье. Но следует помнить, что между варварами античности и “новыми варварами” современности есть одно существенное отличие: германцы, славяне и гунны, не обладали собственной фанатичной идеологией, которую имеют нынешние исламские фанатики. Поэтому придется смириться с мыслью, что им всем так и не удастся интегрироваться в грядущую цивилизацию, прежде всего из-за их собственного нежелания. А потому со многими из них в будущем придется поступать весьма неполиткорректно.

О том, что на смену рационалистической европейской культуре - порождению нового времени приходит нечто совсем иное, говорят многие. Среди отечественных исследователей неплохо раскрывает эту тему историк и социолог, заместитель директора по научному развитию Смольного института свободных искусств и наук Дина Хапаева в своей книге с многообещающим названием: “Готическое общество: морфология кошмара”:

“Чтобы быть понятой и оцененной в своих различных способах осуществления - пишет автор - новая эпоха нуждается в новых словах для своего выражения. Слово, которое я предлагаю - готическое общество. Оно возникает на скрещении двух линий развития европейской культуры. Одна из них - критика эстетической системы нового времени, проникнутой духом рационализма и поклонения человеку. Эта критика берет свое начало в творчестве предромантиков. Распад эстетики Нового времени приводит к торжеству готической эстетики, из которой изгнаны рациональность и человек. Другая линия - кризис научной рациональности, научной картины мира, важнейшим проявлением которой становится кризис восприятия времени - отчетливо прослеживается с конца XIX века. Сегодня этот кризис заявляет о себе отказом современной культуры от представления об абстрактном, объективном времени мира и обращением к собственному субъектному времени. Он влечет за собой кризис исторических понятий, сформировавшихся в эпоху Великой Французской революции и кризис того видения общества, которое они выражали, кризис демократии как социального и политического проекта”.

Чуть ли не единственным “виновником” готизации современных обществ, во всей книге называется один человек - как ни странно, это Джон Рональд Руэл Толкин. Книга именно с него и начинается, это в его мирах, полагает Хапаева, видны первые зловещие симптомы грядущих кошмаров. Прямо так она о Толкиене и пишет: “родоначальник готической эстетики”. Это он:

“…вывел свою эстетическую систему из средневекового эпоса в противовес эстетике Нового времени, пронизанной идеалами Просвещения. Он создал новую эстетическую систему, которая сработала с точностью часового механизма, нанеся последний сокрушительный удар эстетике Нового времени”.

При том при всем Хапаева особое внимание уделяет тому вниманию, с которым Толкиен относится к образу дракона в своих художественных книгах и публицистике. Она в частности цитирует его работу “Беовульф: чудовища и литературоведы”:

“Всего лишь потому, что враждебные силы в “Беовульфе” имеют нечеловеческую природу, эта история масштабнее и привлекательнее, чем нарисованная нашим воображением поэма о падении короля Освальда. Она отражает космичность и развивается параллельно с размышлениями о судьбах человечества, выходит за рамки дат и исторических границ”.

“Что это - задается дальше вопросом Дина Хапаева - похоже, что наш автор выступает здесь против антропоцентризма? Выходит не герои и не деяния человеческие, не история рода человеческого, а чудовища придают повествованию космический характер… Толкиен первый начинает узнавать рождающуюся в европейской культуре потребность в чудовищах, во внечеловеческом как объекте литературы наряду и наравне с человеком… Суть готической эстетики, которую открывает Толкиен, но принципы, которой будут реализованы значительно позднее, в современной культуре, состоит в разочаровании в человеке и человеческих возможностях. Ее главная максима возвестила о смене эстетического канона: утраты интереса к человеку, как главному явлению, как к мерилу всех вещей. От нее родятся хоббиты, а спустя еще полвека она выносит и произведет на свет ведьм, оборотней, нелюдей и нечисть разного вида - обитателей и полновластных хозяев литературы и зрелищных искусств наших дней”.

Разумеется, питерский социолог сильно упрощает - Толкиен, далеко не единственный родоначальник подобной “готической эстетики” - влияние и того же Лавкрафта, здесь как минимум не меньше. Но в данном контексте это неважно - главное, то, что даже серьезные вроде бы ученые уже сами предугадывают те выводы, к которым я приходил несколькими абзацами выше: на смену европейской цивилизации приходит новое общество, которое будет среди прочего насыщено образами и символами, которые так или иначе будут изменять отношение к сатанизму в сторону положительного.

Причем, по мнению автора, подобные тенденции прослеживаются не только в литературе. Даже такая вроде как точная наука как физика, по мнению Дины Хапаевой также стала подвержена “готическим влияниям”. Она приводит цитаты из статьи “Поиск точных решений для проходных кротовых нор, поддерживаемых фантомной энергией”, после чего задается вопросом: “поневоле настораживает этот язык точнейшей из наук - что это за “кротовые норы”, “экзотическая материя”, “фантомная энергия”? Да физика ли это? - задает риторический вопрос автор”. Цитируется интервью вице-президента Европейского астрономического общества, члена корреспондента РАН Анатолия Черепащука:

“Половина физиков не верит в черные дыры, утверждая, что из реального вещества такие объекты построить нельзя. Уже открыто более 300 черных дыр, но споры продолжаются. Потому, что если будут открыты объекты такой же массы, как черные дыры, но с границей поверхности и с магнитным полем, астрономам остается только застрелиться… Как говорит профессор Гинзбург, новые данные укрепляют нашу веру в существование черных дыр. Если черные дыры существуют, то становятся возможными путешествия на машине времени, для чего потребуется открыть дверцу в тоннель и начать движение в любую сторону - взад или вперед”.

“Что же узнает со слов академика далекий от физики читатель? - спрашивает Дина Хапаева, заканчивая цитату - прежде всего, выясняется, что вопросы наличия или отсутствия объектов, позволяющих предполагать обратимость времени, являются теперь в физике и астрономии вопросами веры”. Далее цитируется английский астрофизик Стивен Хокинг:

“Чтобы понять, что происходит при формировании черной дыры, следует вспомнить, что, что теория относительности не признает абсолютного времени. Другими словами, каждый наблюдатель имеет собственную меру времени. Ход времени для наблюдателя на поверхности звезды будет отличаться от хода времени наблюдателя на расстоянии”.

Уже от себя Хапаева продолжает: “Самый главный урок, который должен вынести читатель это то, что время больше не является, таким, каким мы его привыкли воображать - необратимым, линейным, непрерывным, связующим в неразрывную цепь прошлое, настоящее и будущее. После этого совершается плавный переход к советскому ученому М.А. Стеблин-Каменский с его работой “Миф”: “Абстрактное время непрерывно, бесконечно, единообразно и необратимо. Между тем время в эддических мифах сплошь и рядом прерывно, не бесконечно, не единообразно и обратимо”.

“Еще совсем недавно - пишет Хапаева - мы совершенно достоверно знали, из чего состоит вселенная, материя, и даже самые мельчайшие частицы. Мы жили в познаваемом, чтобы не сказать практически познанном мире, чье устройство была способна объяснить мудрая наука. И вот совсем недавно картина благоустроенного мироздания рассыпалась”. Далее она приводит слова физиков: “Вселенная на 70 % состоит из вещества с положительной плотностью энергии и отрицательным давлением. Это вещество называется “темной энергией”. На 25 % Вселенная - частицы неизвестной нам природы, которые еще не открыты, но ясно, что они тяжелее протонов и не достигают скорости света. Лишь 3-5 % Вселенной - привычная нам материя из протонов, барионов, нейтронов, электронов. Главные на Земле барионы составляют большую плотность, поэтому мы можем черпать из них энергию. А рассеянная энергия Вселенной, которой несопоставимо больше, нам недоступна”. В итоге Хапаева делает следующий вывод:

“Мы можем с уверенностью сказать, что доносящиеся до нас через СМИ и популярную литературу физические открытия стимулируют (или отражают?) радикальные изменения в нашем восприятии природы и времени. Благодаря популяризации новейших физических открытий и теорий, несведущий читатель получает примеры своим ощущениям и конкретные примеры, помогающие ему расстаться с некогда привычными свойствами времени. Не только для физиков и астрономов, но и для нас - читателей газет - время не может больше оставаться линейным, непрерывным, необратимым. Напротив оно начинает мыслиться как прерывное и дискретное, а связь времен - Прошлого, Настоящего и Будущего - распадается на наших глазах. Революция в восприятии времени, которую мы переживаем, есть часть глубинного интеллектуального кризиса, потрясающего современное общество. В горниле этого кризиса как в черной дыре распадаются привычные понятия - объективность, научность, рациональность, реальность”.

Иными словам Хапаева подводит читателя к выводу, что современная физика со всеми ее теориями, все больше отождествляется с мифологическим, цикличным пониманием времени-пространства. “Готическое” для Хапаевой - синоним средневекового общества - архаичного, антирационального, брутально-мистического. Но будут и отличия - в том числе и в религиозной сфере. Христианство в готическом обществе не будет уже иметь той силы, что и в средневековье - по описанным выше причинам. Будущее общество в силу своей эстетической и идеологической направленности будет ориентироваться скорее на, условно говоря, “контркультуру” средневековья - реальную и воображаемую. А соответственно вновь оживут все эти представления о “черных мессах”, ведьмовских шабашах, только в новом обрамлении более подходящим современности. И в более позитивном ключе, нежели в Средние века. Соответственным образом, по мнению Хапаевой изменится и мораль грядущего общества:

“Готическая мораль не есть отрицание определенной эстетической системы, например “советской морали”. Результатом распада морального консенсуса в постсоветском обществе становится отрицание морали в двух смыслах. Во-первых, сама идея морали как особого выражения человеческого духа больше не выглядит ни необходимой, ни привлекательной. Во-вторых, мораль превращается в субъективную практику, применяемую здесь и сейчас, и перестает выражаться в абстрактных категориях. Рождение готической морали, которое происходит на наших глазах, тесно связано с глобальным интеллектуальным кризисом, переживаемым современным обществом. Природа добра и зла - Бог? Человек? Общество? - оказывается глубоко неясной в силу того, что интеллектуальные модели, отвечавшие на эти вопросы, перестали вызывать доверие”.

Хапаева, как либерал и поклонник той, самой рациональной культуры берущей свое начало в Просвещении, разумеется, оплакивает очередную “Гибель Европы”, поэтому она говорит о “кризисе”. Для нас же должно быть очевидно, что это не кризис, а очередная трансформация. Причем трансформация в нужную нам сторону. Практически все сатанинские организации на сегодняшний день признают циклы времен как основную модель космогонии. Эту идею выдвигали и Кроули, и ЛаВей, и ONA. У последней цикличность эонов идет по спирали: с каждым новым эоном человечество постепенно приближается к Темным Богам, как бы врастая в “акаузальную Вселенную”. Таким образом возникает и эффект повторения пройденного только уже на более высоком уровне. Как сатанизм представляет собой усовершенствованную версию демонических культов язычества, так и новый эон представляет собой в определенном смысле возвращение к тем временам, когда эти культы имели место быть. Только на этот раз эти времена возвращаются на качественно иной ступени. Разумеется, вариант с сатанизмом в качестве господствующей идеологии Запада сегодня может показаться разве, что несмешной шуткой или бредом сумасшедшего. Но не будем торопиться с выводами. Христианство победило античное язычество потому, что лучше него отвечало на вызовы, которые бросала тогдашнему обществу стремительно менявшаяся действительность. Сейчас европейская цивилизация тоже стоит перед рядом вызовов и, в принципе, мы бы могли дать на них лучшие ответы, чем белоственические идеологии. Но только от нашей сплоченности, уверенности в собственных силах и собственной правоте, от нашего упорства в отстаивании своих идеалов и способности четко сформулировать эти самые идеалы - от всего этого зависит, будет ли наша идеология востребована в будущем.

Date: 2015-07-17; view: 274; Нарушение авторских прав