Деятельность МИДа Российской империи накануне Первой мировой войны

Последние несколько лет перед началом Первой мировой войны характеризовались нарастанием кризиса системы международных отношений, осложненного многообразными конфликтами и противоречиями – межгосударственными, социальными, экономическими. В совокупности они вылились в 1914 г. во всеобъемлющий кризис, приведший к началу беспрецедентной по масштабам вооруженной конфронтации. Катастрофа 1914 года явилась ключевым событием ХХ столетия, предопределившим судьбу многих стран и развитие международных отношений на десятилетия вперед.

Особенно тяжелыми последствиями она обернулась для России, которая совершенно не хотела этой войны и делала все возможное, чтобы ее избежать. Но логика развития международных отношений того времени неумолимо вела к вооруженному конфликту.

Россия была вынуждена ценой большого напряжения форсированными темпами реорганизовывать армию и восстанавливать флот, что не могло не сказаться на ее поведении в кризисных ситуациях, которые часто возникали в предвоенные годы. В этих условиях главной задачей российской дипломатии было максимально оттянуть угрозу назревавшей войны и поддерживать статус-кво в неспокойных регионах, прежде всего на Балканах.

Учитывая усиливающиеся противоречия и соперничество ведущих европейских держав – Франции, Англии, Германии и Австро-Венгрии на традиционных для России направлениях – в черноморско-средиземноморском и балканском регионах, русская дипломатия была вынуждена активизировать свою деятельность и определяться с союзниками и партнерами. Кроме того, ситуация, сложившаяся в результате дестабилизации обстановки в ряде азиатских государств, прежде всего в Китае, Иране и Турции также требовала повышенного внимания и учета при выстраивании отношений с Англией, Францией, Германией и США. В этих условиях в правящих кругах Петербурга и в российском обществе в целом нарастало противоборство приверженцев с одной стороны германофильской с другой – англо-франкофильской ориентации.

Заметное влияние на выработку внешнеполитических и военно-стратегических решений оказывал вплоть до своей кончины председатель Совета министров П.А.Столыпин (1862-1911). Он, в частности, добивался поворота российской дипломатии к активному сотрудничеству с Англией и Францией, что ускорило оформление в 1907 г. Антанты, а также к переносу центра тяжести в деятельности российской дипломатии на европейское направление при сохранении внимания к азиатским и дальневосточным регионам.

Единомышленником Столыпина был министр иностранных дел в 1906-1910 годах, а с 1910 по май 1917 года посол России в Париже Александр Петрович Извольский (1856-1919). Выделявшийся своими способностями и широтой политических взглядов Извольский оставил заметный след в русской дипломатической службе начала ХХ века. Занимая пост министра, он реформировал российский МИД, (коренная реорганизация Центрального аппарата и реформа загранучреждений, направленные на повышение эффективности работы), обеспечил курс на сближение с Антантой, выступил с инициативой вынесения внешнеполитических вопросов на заседания Государственной думы.

Указывая на опасность возникновения общеевропейской войны, Извольский видел два ее основных очага: один – на Балканах, другой – в антагонизме Германии и Франции, за которым стояло англо-германское колониальное соперничество. Он считал, что России не удастся избежать участия в этом «грандиозном конфликте». К возможности предотвращения войны Извольский относился с пессимизмом, считая, что все будет зависеть от Германии: «Если она ее желает, то война будет».

Когда Извольский занял вакантный пост скончавшегося русского посла во Франции А.И.Нелидова, министром иностранных дел в 1910 г. был назначен Сергей Дмитриевич Сазонов, на долю которого выпали очень сложные и напряженные периоды в истории российской дипломатии.

Предтечей Первой мировой считаются т.н. Балканские войны, в которые в той или иной степени были вовлечены многие европейские державы.

Начавшаяся в конце 1912 г. Первая балканская война Черногории, Болгарии, Сербии и Греции против Турции привела к укреплению влияния Антанты и России, в частности. Это побудило Германию и Австро-Венгрию активизировать усилия по расколу Балканского союза, участники которого никак не могли договориться как разделить отвоеванную у турок территорию. Попытки России выступить в этих вопросах посредником отклонялись.

В июне 1913 г. началась Вторая балканская война. Состав участников конфликта изменился. На сей раз Греция, Сербия, Черногория, Румыния и Турция воевали с Болгарией, которую поддерживали Германия и Австро-Венгрия. Россия неоднократно предпринимала попытки примирить конфликтующие стороны, но они оканчивались неудачей. Причем русский МИД решительно возражал против намерений Турции пересмотреть условия т.н. Лондонского мира, завершившего Первую балканскую войну.

Вторая балканская война закончилась разгромом Болгарии, которая приняла все условия своих противников и лишилась не только некоторых своих приобретений в предыдущей войне, но и части собственной территории. Общий баланс обеих Балканских войн оказался в пользу России и ее партнеров, но Балканы так и остались узлом острейших противоречий.

Дипломатическая борьба той поры в значительной степени влияла на взаимоотношения ведущих европейских стран. Уступки России Центральным державам в некоторых вопросах вызывали неудовольствие у Франции и Англии, которые придерживались более жесткой позиции. Сазонов, будучи министром иностранных дел, чувствовал это острее других членов кабинета. Поэтому именно он ставил вопрос об опасности дальнейших уступок Германии и Австро-Венгрии.

Новый кризис был вызван появлением в Стамбуле германской военной миссии генерала Л. фон Сандерса, наделенного широкими полномочиями. Он даже должен был стать командующим турецким корпусом в Стамбуле. Этот шаг был расценен в России как попытка Берлина установить контроль над Османской империей и проливами. 23 декабря 1913 г. [здесь и далее даты даны по старому стилю] Сазонов представил царю записку, в которой убеждал Николая II, что примирение с новым успехом Германии «будет равносильно крупному политическому поражению и может иметь самые гибельные последствия». «Оно не предохранит Россию от возрастающих притязаний Германии и ее союзников, начинающих усваивать все более неуступчивый и непримеримый тон во всех вопросах, затрагивающих их интересы. С другой стороны, во Франции и Англии укрепится опасное убеждение, что Россия готова на какие угодно уступки ради сохранения мира. Раз такое убеждение укоренится в наших друзьях и союзниках, без того не очень сплоченное единство держав Тройственного согласия может быть окончательно расшатано, и каждая из них будет стараться искать иных обеспечений своих интересов в соглашениях с державами противоположного лагеря». Таким образом, министр ратовал за то, чтобы Россия занимала в европейских делах более жесткую позицию и не шла на дальнейшие уступки Центральным державам. Император одобрил эту записку.

В январе 1914 г. Сазонов предложил державам Антанты на постоянной основе координировать свою политику в балканских делах. Эта идея нашла отклик и была реализована в форме периодических совещаний послов России и Франции в Лондоне с английским министром иностранных дел. Россия предпринимала и другие шаги, направленные на консолидацию действий Антанты.

Однако июльский кризис 1914 г. разразился раньше, чем российские дипломаты сумели полностью реализовать свои замыслы. На повестку дня остро встали два вопроса: готовы ли партнеры России поддержать ее и совместными усилиями не допустить унижения Сербии Австрией и готовы ли они в случае войны на почве балканских событий быстро и недвусмысленно принять сторону Петербурга? Сазонов сначала все-таки надеялся на мирное разрешение кризиса, полагая, что доказать причастность белградского правительства к покушению на Франца-Фердинанда в Сараево не удастся, а австро-венгерский император Франц-Иосиф не захочет кровопролития. Министр, как и Николай II, не собирался отдавать Сербию на растерзание.

Но в Петербург стали поступать сообщения о возможных последствиях убийства австрийского эрцгерцога в Сараево. Появлялась вероятность резких действий, включая военные, со стороны Австро-Венгрии. Сазонов дал указание российскому послу в Вене Н.Н.Шебеко «дружески, но настойчиво» указать австрийскому министру иностранных дел Л.Берхтольду «на опасные последствия, к которым может привести подобное выступление, если оно будет иметь неприемлемый для достоинства Сербии характер».

Для России было очень важно договориться с Францией об общей линии поведения. В ходе визита в Петербург 7 – 10 июля внушительной французской делегации во главе с президентом Франции Р.Пуанкаре (1860-1934) Сазонов вел переговоры и с ним и с председателем Совета министров Франции, министром иностранных дел А.Вивиани. Особое внимание уделялось австро-сербскому конфликту. В результате стороны договорились повлиять на Вену с тем, чтобы она не предъявляла требования, которые были бы равносильны вмешательству во внутренние дела Сербии и могли рассматриваться как покушение на ее суверенитет. Стороны также констатировали общность взглядов на проблемы мира и европейского равновесия, а также торжественно подтвердили, что будут неукоснительно соблюдать обязательства, вытекающие из их союза. К намеченным дипломатическим акциям двух держав в Вене было решено привлечь также и Англию.

Но было уже поздно – Австрия предъявила сербам ультиматум, который Сазонов, узнав о нем утром 11 июля, охарактеризовал словами «это европейская война».

Министр немедленно связался по телефону с царем, доложил о происшедшем и попросил его срочно созвать Совет министров. Затем Сазонов пригласил к себе начальника Генерального штаба российской армии Н.Н.Янушкевича и обсудил с ним возможность частичной (направленной только против Австро-Венгрии) мобилизации русской армии.

Сразу после этого министр принял австрийского посла С.Сапари, который вручил ему письменное сообщение, включавшее текст венского ультиматума Сербии и выводы следствия о сараевском покушении. В этом документе и в устном заявлении посла Белград обвинялся в организации заговора, угрожающего целостности и безопасности двуединой монархии. В ответ Сазонов обвинил Австро-Венгрию в умышленном провоцировании войны, порекомендовал отозвать ультиматум или как минимум смягчить австрийские требования.

Российский министр встретился также с послами Франции и Англии и предложил им выработать совместный план действий.

Днем собрался на заседание Совет министров России. Совмин принял решение продолжать дипломатические усилия, направленные на сохранение мира, но одновременно быть готовым, в зависимости от того, как будут разворачиваться события, к частичной мобилизации войск.

Сразу же после заседания Совета министров Сазонов принял сербского посланника М.Спайлаковича и посоветовал, чтобы Сербия, отвечая на австрийскую ноту, проявила максимум уступчивости, не поступаясь, конечно, при этом своим суверенитетом.

В этот же день, вечером Сазонов встретился с германским послом Ф.Пурталесом, который, оправдывая действия Вены, предложил локализовать австро-сербский конфликт предоставив противоборствующим сторонам разбираться самим. Министр отказался от этого предложения и заявил, что Австро-Венгрия предъявляет заведомо неприемлемые требования и не уважает мнения других держав.

Утром 12 июля, ознакомившись с полученными за ночь телеграммами, Сазонов узнал, что Австро-Венгрия сосредотачивает войска на границе с Сербией. В Белграде обещали дать примирительный ответ на австрийский ультиматум, но не считали возможным выполнить все требования Вены. Затем министр поехал на заседание Совмина, которое проходило под председательством царя. Сазонов доложил о ходе дипломатических переговоров и о последних событиях, которые недвусмысленно показывали, что напряжение нарастает. Министры обсудили, объявлять ли намеченную накануне частичную мобилизацию и решили пока от этого воздержаться, подождав реакцию Вены на сербский ответ. Однако со следующего дня на всей территории Российской империи было введено в действие «Положение о подготовительном к войне периоде» с комплексом предмобилизационных мероприятий. Баланс стал смещаться из дипломатической в военную плоскость.

Вечером Австро-Венгрия заявила о разрыве дипломатических отношений с Сербией, одновременно заверив весь мир, что это не означает начало военных действий. Сазонов прилагал максимум усилий, чтобы склонить Англию открыто солидаризироваться с Францией и Россией. Однако ни его ежедневные беседы с послом Великобритании в Петербурге Дж.Бьюкененом, ни личное письмо Николая II Георгу V, ни попытки воздействовать на англичан через Париж не давали результата.

Россия продолжала проводить активную внешнюю политику. Сазонов поддержал просьбу Сербии, которая хотела, чтобы великие державы взяли на себя третейское посредничество в конфликте с Австро-Венгрией, и предложил дипломатам двуединой монархии вступить в неофициальный обмен мнениями, чтобы изменить, сделав их более приемлемыми, некоторые статьи австрийского ультиматума. Однако вечером 15 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии и сразу же приступила к боевым действиям.

Последние надежды на предотвращение «большой войны» в Петербурге возлагали на примиряющее влияние Берлина. Они возникли в связи с обменом телеграммами 16 июля между Николаем II и его кузеном – германским императором Вильгельмом II. В тот же день Сазонов имел две беседы с немецким послом. Первая как будто давала надежду на мирный исход кризиса, но во время второго визита Пурталес зачитал министру телеграмму германского рейхсканцлера Т.Бетман-Гольвега, в которой говорилось, что, если Россия будет продолжать военные приготовления, Германия сочтет себя вынужденной провести мобилизацию и перейти от слов к делу. Это походило на ультиматум и вызвало следующую реакцию русского министра: «Теперь у меня нет больше сомнений относительно истинных причин австрийской непримиримости».

Чтобы не отстать в мобилизационных мероприятиях от будущего противника России было необходимо не откладывая объявить общую мобилизацию. После совещания с военными, Сазонов взялся убедить в этом царя, что ему и удалось в телефонном разговоре. В Париж и Лондон были направлены телеграммы с информацией о принятом Россией кардинальном решении. Однако вечером того же дня царь, получив от кайзера новую телеграмму с невнятными обещаниями, распорядился провести не общую мобилизацию, о которой он условился с Сазоновым, а частичную. Министр узнал об этом уже ночью и не решился беспокоить императора новым звонком.

Около часа ночи Сазонов принял германского посла по его просьбе. На просьбу Пурталеса сформулировать российские условия выхода из кризиса министр набросал следующий проект: «Если Австрия, признав, что австро-сербский вопрос принял характер европейского, заявит готовность удалить из своего ультиматума пункты, посягающие на суверенные права Сербии, Россия обяжется прекратить свои военные приготовления». Собеседники расстались взаимно неудовлетворенными.

На следующий день стали поступать известия о военных приготовлениях Австро-Венгрии на российских границах и предмобилизационных мероприятиях Германии. Сазонов, некоторые другие члены кабинета министров и военные пытались убедить царя в необходимости срочно начать общую мобилизацию. Однако Николай II, разговоры с которым шли по телефону, отказывался изменить свое решение и от личных встреч всячески уклонялся. Наконец он все-таки согласился принять Сазонова для доклада об общем положении. Министру с большим трудом удалось убедить царя, что Германия уже сделала выбор в пользу войны и России не остается ничего иного, как начать общую мобилизацию. Царское повеление Сазонов немедленно передал Янушкевичу и механизм общей мобилизации заработал. Далее Сазонов сразу же известил об этом Англию и Францию.

Таким образом позиция российской дипломатии в июльском кризисе заключалась в том, чтобы попытаться избежать войны, если это возможно без существенной потери престижа на международной арене и без военного разгрома Сербии, что лишило бы Россию преобладающего влияния в Белграде и на Балканах в целом. Не последнюю роль играли также моральные, религиозные и этические мотивы. Но основной причиной конфликта был вызов, брошенный Германией и ее союзниками странам Антанты и, в частности, России. Этот вызов не принять уже не представлялось возможным. Однако, если российской дипломатии так и не удалось сохранить мир, то с задачей выставить противника нападающей стороной русский министр иностранных дел справился успешно.

Вечером 19 июля Германия объявила России войну и кризис перерос практически в общеевропейское военное столкновение. Для русских дипломатов наступил новый этап – период работы во время войны, в которой приняли участие 38 стран и в которой Россия, ценой огромных потерь, сорвав планы быстрого разгрома Франции, заложила решающие предпосылки к конечной победе Антанты, тем самым до конца выполнив свой союзнический долг.

Стратегическое планирование, военные переговоры и гонка вооружений

Международные кризисы, следовавшие друг за другом с 1905 г., ознаменовали возвращение в Европу напряженности, ранее отвлеченной империализмом на другие континенты. Однако теперь внутриевропейская ситуация была осложнена проблемами мировой и колониальной политики. В кульминационный момент первого Марокканского кризиса в Великобритании, где после англо-бурской войны осуществлялось реформирование армии, был образован Генеральный штаб, что означало перемещение стратегического центра тяжести из Индии на Европейский континент и тем самым, в известном смысле, с флота на армию. Как отмечал немецкий историк А. Хильгрубер, в Германии столь же мало осознали тот факт, что с 1905-1906 гг. Европа снова стала главным объектом британской внешней политики, как и значение исходившего на континент обратного воздействия и импульсов англо-русского соглашения 1907 г. Между тем, это явилось коренным поворотом от господствовавшего в "туманном Альбионе" образа врага - России к новому противнику ~ Германии. В Комитете имперской обороны развернулась борьба между Адмиралтейством и Генеральным штабом за первенство направленной на Северную Францию стратегии армии или же стратегии флота, ориентированной на диверсионные действия в Ютландии или Померании.

Россия претендовала на использование британских баз в Восточном Средиземноморье, куда собирались перебросить основную группу кораблей Балтийского флота, чтобы иметь возможность силой открыть Черноморские проливы с двух сторон. В Петербурге рассчитывали также обеспечить передислокацией своих судов преобладание в Средиземном море военно-морских сил стран Антанты над итальянским и австрийским флотами. Для заполнения возникающего при этом вакуума в Балтийском море российская сторона предлагала направить туда английские торговые суда, чтобы осуществить с их помощью высадку десанта русских сухопутных войск в Померании. Однако об англо-русских морских переговорах Берлин был информирован германским шпионом, сотрудником российского посольства в Лондоне балтийским немцем Зибертом. Заключить морскую конвенцию Британия и Россия так и не успели. Таким образом, вплоть до начала мировой войны между Россией и Англией не существовало общеполитических и военных соглашений. Вместе с тем, еще во время визита Сазонова в Лондон в сентябре 1912 г. ему заявили, что Британия не останется в стороне, если Франция окажется в состоянии войны с Германией. Грей заверил Сазонова, что Берлину не удастся добиться от Англии обязательства соблюдать нейтралитет.

Промышленный подъем 1909-1913 гг. и несколько урожайных лет привели к росту национального богатства России, что позволило выделять больше средств на усиление армии и флота. В 1912 г. в Петербурге были утверждены новые директивные указания для стратегического развертывания, принципиально отличавшиеся от плана 1910 г., преследовавшего только оборонительные цели. Развертывание вновь переносилось с линии Белосток-Брест на запад, где главное значение придавалось Передовому театру и крепостям на Висле. Часть границы России, далеко выступавшая на запад, имела очертания четырехугольника высотой в 400 км с основанием в 360 км, который именовался Передовым театром и давал возможность наступать вглубь Германии и Австро-Венгрии. Но к началу войны на территории Царства Польского так и не удалось восстановить разоруженные по распоряжению военного министра В.А. Сухомлинова привисленскую и наревскую оборонительные линии и построить новые крепости. На этом направлении сохранились лишь три укрепленных района: Новогеоргиевск, Брест-Литовск и Осовец.

В новых директивных указаниях вместо туманных расчетов на будущее наступление "смотря по обстоятельствам" было определено два варианта военных действий: нанесение главного удара по Австро-Венгрии ("план А") или по Германии ("план Г"). Вместо фронтального наступления, являвшегося прямым результатом развертывания согласно плану 1910 г., намечался охват с двух сторон Восточной Пруссии или Галиции. Задача осложнялась недостаточным развитием стратегических железных дорог в России. Вследствие этого на 16-й день мобилизации, когда Германия, Австро-Венгрия и союзная Франция завершали сосредоточение своих войск, Россия могла развернуть только треть сухопутных сил.

Если бы Германия совместно с Австро-Венгрией направила главные силы против России, то предусматривалось развертывание армии по "плану Г", в соответствии с которым большая часть русских войск выступала против Германии. Если же свои основные силы Берлин бросал против Франции, то российское командование должно]было двинуть преобладающее количество войск против Австро-Венгрии, сосредоточив их южнее Полесья, разделяющего на северную и южную части российское приграничье. Здесь стратегической целью русской армии являлся захват Вены и Будапешта. Но до этого ей предстояло разгромить австро-венгерскую группировку в Галиции. Одновременно русская армия развертывала наступление и против Германии, чтобы вынудить германское командование перебросить на восточный фронт часть своих сил с запада. Таким образом, русские войска должны были вести военные действия одновременно с обеими Центральными державами.

Осуществлявшаяся между Парижем и Петербургом во время балканских событий переписка свидетельствовала о том, что Франция готова воевать и Россия не останется в одиночестве в отстаивании своих интересов на Балканах. Правящие круги во Франции были исполнены решимости ни в коем случае не уклоняться в сложившемся положении от войны, о чем сообщил в своем донесении в Петербург военный агент в Париже Игнатьев.

После введения Петербургом в действие новых директивных указаний, начальники французского и русского генштабов еще дважды проводили совещания в Париже. На совещании в августе 1912 г. было констатировано, что политическое понятие оборонительной войны не должно означать, что война ведется оборонительными методами. Подтверждалась безусловная необходимость активных наступательных действий как русской, так и французской армий. Жоффр сообщил новые данные о решении германского командования нанести первый и главный удар по Франции, а уже затем по России. По его мнению, союзники должны были противопоставить замыслам Берлина одновременное наступление на Германию с запада и востока. Для этого Франция намерена сосредоточить на границе с Германией группировку войск, насчитывающую 1300000 человек (упоминалась и цифра 1,5 млн.). Генерал Я.Г. Жилинский, заявив, что хотя Россия не может позволить себе неудачи на австрийском фронте, тем не менее, она готова развернуть на германской границе не меньше 800000 человек и начать наступление после 15-го дня мобилизации. Однако, как отмечал Зайончковский, Россия могла располагать на границе с Германией к этому времени только 350 тыс. бойцов, а на 40-й день мобилизации не более чем 550 тыс..

На совещании было принято решение дислоцировать основные силы русской армии таким образом, чтобы при сосредоточении немецких войск в Восточной Пруссии перейти в наступление на Алленштайн, или маневрировать на левом берегу Вислы, если противник проведет сосредоточение в районе Торн-Познань, чтобы наступать на Берлин. Со времени этого секретного совещания в Петербурге стало известно, что для ускорения концентрации русских войск французы потребовали строительства ряда железнодорожных линий или удвоения их колеи. Поступавшие в Берлин сведения говорили о том, что Россия и Франция еще не скоро будут готовы к войне, из чего там делалось заключение, что время работает против Германии.

По "плану А", принятому в России к исполнению в 1914 г., Северо-Западный фронт, предназначенный для ведения боевых действий с Германией, развертывался на линии Шавли, Ковно, по реке Неман и рекам Нарев и Западный Буг. Задачей русских армий этого фронта являлся разгром германской группировки в Восточной Прусии посредством обхода Мазурских озер с севера и запада и овладение плацдармом для дальнейшего наступления. Против Австро-Венгрии создавался Юго-Западный фронт на рубеже Ивангород, Люблин, Холм, Дубно, Проскуров. Задача фронта состояла в нанесении поражения австро-венгерской армии с тем, чтобы воспрепятствовать отходу значительных сил противника на юг за Днестр и на запад к Кракову. Более половины, 52% вооруженных сил направлялись против Дунайской монархии, что было правильно, но недостаточно, 33% - против Германии, а 15% размещались на Балтийском побережье и у румынской границы. Войска Северо-Западного фронта были равномерно распределены между Неманской и Наревской группами, Юго-Западного фронта - между Ивангород-Брестской и Ровно-Проскуровской группами. В представленной дислокации явно просматривается стремление прикрыть войсками все направления, распределив их вдоль границы длиной в 2600 км. Это свидетельствовало о значительной распыленности вооруженных сил России. Был разработан и стратегический план войны с Турцией.

Еще в апреле 1911 г. морской министр И.К. Григорович представил Николаю II проект "Закона об императорском Российском флоте", рассчитанного на два десятилетия. Первым этапом его выполнения должна была стать программа усиления Балтийского флота. При утверждении этой программы Государственной Думой в марте 1912 г. министр ссылался на быстрое развитие германского флота и указывал на необходимость создать оперативно-способный Балтийский флот к 1916-1917 гг. Фактически строительство Балтийского флота происходило за счет Черноморского, постепенно утрачивавшего свое превосходство над турецким флотом. В мае 1911 г. Дума ассигновала средства на постройку нескольких кораблей, включая 3 линкора, на Черном море со сроком завершения работ в 1915-1917 гг. Однако после Балканских войн появились сведения о предстоящем к концу 1914- середине 1915 гг. пополнении военного флота Османской империи несколькими линейными кораблями. В начале 1914 г. Сазонов писал Извольскому: "Страшно подумать, что турки к концу года будут сильнее нас на Черном море. Еще год тому назад я бы этому не поверил, а теперь это почти совершившийся факт".

Летом 1913 г. министерство иностранных дел и морское министерство выступили с инициативой разработки плана решения проблемы Черноморских проливов в интересах России в 1918-1919 гг. В основу плана была положена идея повышения боеспособности Черноморского флота и подготовки десанта для занятия Босфора при появлении там вооруженных сил какой-либо третьей державы. Этому должна была способствовать переброска части Балтийского флота в Средиземное море на французскую базу Бизерта, что стало возможным благодаря заключению в 1912 г. франко-русской морской конвенции. "Программа усиления Черноморского флота" была утверждена Государственной Думой и Госсоветом в июне 1914 г. Перед войной Россия вышла на третье место в мире по расходам на флот, разумеется, далеко отставая в морском соперничестве от Англии и Германии.

Принимавшая все большие масштабы во время и после Балканских войн гонка сухопутных и морских вооружений великих европейских держав и связанный с этим рост бюджетных ассигнований на развитие армии и флота свидетельствовали о реальной перспективе возникновения большой войны, угрожавшей выйти за пределы континента.

В России проект развития армии, разработанный Генеральным штабом, был 6 марта 1913 г. одобрен Особым совещанием под председательством Николая II. Вскоре была подготовлена и "Малая программа усиления армии", рассчитанная на пять лет, которая стала законом 10 июля 1913 г. В октябре того же года Генеральный штаб завершил составление "Большой программы усиления армии", подлежавшей исполнению к 1 ноября 1917 г. Центральным пунктом программы являлось увеличение российской армии в мирное время путем расширения контингента призывников на 39%, т.е. ее численность по сравнению с 1913 г. возрастала на 480 тыс. человек. Сухомлинов огласил программу в Думе 24 июня 1913 г., а силу закона она приобрела за три недели до начала мировой войны. Особое внимание в программе уделялось артиллерии, прежде всего тяжелой, где отставание русской армии было весьма значительным. На реализацию программы требовалось ассигновать почти полмиллиарда рублей.

В конечном счете численность русской армии должна была возрасти до 1800 тыс. человек. Программу российских вооружений дополнили французские займы, предоставленные для строительства стратегических железных дорог в российском приграничье на западе страны для ускорения развертывания русских войск против армий Центральных держав, а также российско-французская морская конвенция для подготовки согласованных операций военно-морских сил. Обосновывая "Большую программу", генштаб исходил из того, что победа в войне зависит от результатов первых столкновений, успех которых позволит вести быстрое наступление. Его материальным обеспечением должны были служить созданные заранее запасы вооружения, боеприпасов и снаряжения, которые впоследствии оказались недостаточными. Из стран Антанты по увеличению военных расходов Россия стояла на первом месте. С 1908 по 1913 гг. они возросли почти в 1,5 раза. В Берлине располагали информацией о внушительных масштабах предстоявшего укрепления российской армии и поспешили с войной, чтобы, в частности, упредить осуществление русской военной программы.

Результаты гонки вооружений европейских великих держав наиболее наглядно проявились в состоянии артиллерии, считавшейся решающей ударной силой армии. Так, по огневой мощи германская дивизия в полтора раза превосходила российскую. Однако по уровню боевой подготовки русские артиллеристы считались лучшими в Европе. Все участники надвигавшейся войны рассчитывали на ее скоротечность и создали ограниченные запасы артиллерийских снарядов.

Поскольку каждый новый международный кризис способствовал дальнейшему) увеличению потенциала напряженности, после проявленной Берлином в июле 1914 г. готовности к ведению континентальной войны больше уже не существовало.возможностей для компромиссов, когда различные по своей сущности конфликтные ситуации слились воедино. Так предвоенные кризисы, начиная с первого Марокканского, оказались этапами в подготовке механизмов на случай реальной угрозы (как это произошло в июле 1914 г.), соответственно на Западе и Востоке/Юго-Востоке, вдоль будущих главных фронтов первой мировой войны.

Значение определенного политического, экономического, как и военно-стратегического "интереса" было решающим для развития союзнических отношений и связанного с ними военно-стратегического планирования. Так, не "верность Нибелунгов" играла роль в отношении Германии к Австро-Венгрии, а функция этого союзника в германских геополитических расчетах. И, разумеется, дело было не в "братстве по оружию" демократической Франции с царской Россией, а в отвлекающем воздействии русской армии в момент нанесения Германией главного удара в западном направлении. В ходе взаимодействия между правящими кругами и военными верхами гражданские власти все больше подпадали под влияние военного руководства, игравшего инициативную роль в принятии судьбоносных для государства решений.

Обманчивое спокойствие начала лета 1914 г. завершилось покушением в Сараево. Убийство наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда выдвинуло на авансцену сложнейший комплекс международных проблем, который привел к перерастанию локального европейского конфликта в первую мировую войну.

Заключение

Внешнеполитическая деятельность русского государства в предвоенный период подверглась резкой критике, как в дореволюционный, так и особенно в послереволюционный период. Втягивание в войну ради призрачных целей вызвало негодование в либерально-революционном лагере. Особенно жестко высказывались социалисты и прежде всего В.И. Ленин.

Внешнеполитический курс России в предвоенные годы оценивался по разному, вплоть до попытки обвинить русское правительство в провоцировании общеевропейской войны вопреки «миролюбивой политике всех остальных держав или, по крайней мере, некоторых из них». С 60-х годов акценты в критике стали смягчаться

К началу XX века на международной арене назрел серьезный конфликт между великими державами за передел влияния в Европе и во всем мире. Военный потенциал России находился в стадии реорганизации и его восстановление ожидалось завершить к 20-м годам. До этого времени вступать в военные столкновения считалось не целесообразным. В таком случае новому министру прошлось сохранять прежний курс А. П. Извольского – «…осуществлять политику лавирования, соглашений и соблюдения равновесия». Выбранная политика предусматривала балансирование между Англией и Германией через серию контактов и договоренностей.

Внешнеполитические цели России касались Балкан, Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Главные надежды русского правительства были связаны с осуществлением своей «вековой мечты» – установлением контроля над Черноморскими проливами.

В основе Российской политики лежали следующие основные положения:

l неизбежность крушения Османской империи;

l возможность для России для России решить в этой связи основной для нее вопрос – о проливах, не допуская их интернационализации или перехода под контроль великих держав. Турция - менее опасный враг российским интересам в сравнении с Великими державами;

l необходимо воссоздать Балканский союз.

Россия до самого начала мировой войны придерживалась линии на сохранение status quo в Черноморском бассейне. В канун войны, вместе с тем, усилилась военно-дипломатическая деятельность России в регионе. Началась разработка совместных планов Сербии и России против Тройственного союза. Была возрождена военная конвенция с Черногорией, усилена ее финансовая поддержка. Активизировались попытки сближения с Румынией.

Завязавшийся на Балканах сложнейший клубок международных противоречий пришлось распутывать в последующие годы. Но накануне войны балканская политика России потерпела поражение, которое стало следствием противодействия не только центральных держав, но и своих будущих союзников, не желающих усиления позиций России. В своем стремлении сохранить самостоятельные позиции в балканских делах русское правительство помимо своей воли стало заложницей милитаристической политики сербской верхушки. Мало того, Россия оказалась еще и виновной в том, что Германия объявила ей войну.

Первая мировая война началась. Российский МИД накануне войны прошел путь от политики умиротворения и уступок до бескомпромиссного отстаивания своих интересов. Можно долго рассуждать об ошибках допущенных русским правительством, о том, зачем нам нужно было ради Сербии раздувать мировой пожар. Войны хотели все и повод нашелся. Важно другое, если российской дипломатии хотя и не удалось сохранить мир, то с задачей выставить противника нападающей стороной С. Д. Сазонов справился успешно. Это имело важное значение для вступления в схватку Англии.

Библиография

Источники

1. Альдрованди Марескотти Л. Дипломатическая война. Воспоминания и отрывки из дневников (1914-1919). - М., 1944.

2. Берти Ф.Л. За кулисами Антанты: Дневник британского посла в Париже 1914-1919. -М. - Л., 1927.

3. Бетман Гольвег. Мысли о войне. - М. - Пг., 1925.

4. Бисмарк Отто. Мысли и воспоминания. - М., 1940.

5. Бубнов А.Д. В царской Ставке. (Воспоминания). - СПб., 1995.

6. Бюлов Бернгард. Воспоминания. - М. - Л., 1935.

7. Витте С.Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 1–3.

8. Внешняя политика России XIX - начала ХХ века. Документы Российского министерства иностранных дел. Серия вторая. 1815–1830. Т. 9–16. Ноябрь 1815 – июль 1830 г. М., 1974–1995.

9. Воспоминания Сухомлинова. - М. - Л. 1926.

10.Дневники императора Николая II. 1894—1918. Том 1. 1894—1904 / Отв. ред. С.В. Мироненко. М.: РОССПЭН, 2011

11.Жоффр Ж. 1914-1915. Подготовка войны и ведение операций. - М., 1923; Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. - М., 1991;

12.Игнатьев A.A. Пятьдесят лет в строю. - М., 1983.

13.Коковцев В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911-1919 гг. - М., 1991.

14.Константинополь и проливы: По секретным документам б. Министерства иностранных дел. Т. 1, М., 1925; Т. 2, М., 1926; Материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 гг. М., 1922; Международные отношения в эпоху империализма (1878-1917). Серия 3. Т. VI-X. М., 1931-1940; Поденная запись бывшего МИД. // Красный архив. - 1923; Раздел азиатской Турции. М., 1925; Сборник договоров России с другими государствами (1856-19170). М., 1952 и др.

15.Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878–1917 гг. Серия 1–2. 1878–1913 гг. В 20-ти томах. Серия 3. 1914–1917 гг. В 10-ти томах. Л., 1931-1940.

16.Международные отношения и внешняя политика СССР (1871–1957): Сборник документов. М., 1957.

17.Милюков П.Н. Воспоминания. 1859-1917. - Нью-Йорк, 1955.

18.Михайловский Г.Н. Записки из истории российского МИД. 1914-20 гг. М., 1993.

19.Палеолог Морис. Царская Россия во время мировой войны. - М., 1991.

20.Поливанов A.A. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника 1907-18. - Т. 1. - М., 1928.

21.Пуанкаре Р. На службе Франции. - М., 1936;

22.Сазонов С.Д. Воспоминания. - М., 1991.

23.Сборник договоров России с другими государствами (1856–1917 гг.) М., 1952.

24.Чернин О.О. В дни мировой войны. Мемуары. - М. - Пг., 1923.

Литература

1. "Дранг нах Остен" и народы Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы 1871 - 1918 гг. / В. К. Волков (отв. ред.) и др. М.: Наука, 1977.

2. Агаки A.C. Русско-румынские межгосударственные отношения в k.XIX - н.ХХ вв. - Кишинев, 1976;

3. Алексеева И.В. Агония Сердечного Согласия. Царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. 1914-1917 гг. - Л.: Лениздат, 1990;

4. Ананьич Б.В., Лебедев C.К. Участие банков в выпуске облигаций российских железнодорожных обществ (1860–1914 гг.) // Монополии и экономическая политика царизма в конце XIX – начале XX в. Л., 1987.

5. Бабичев Д.С. Деятельность русского правительственного комитета в Лондоне в годы первой мировой войны. // Исторические записки. - Т. 57

6. Баскин Ю.Я. Фельдман Д.И. История международного права. М., 1990.

7. Бахтурина А. Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.). М.: РОССПЭН, 2004.

8. Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики (1906 - 1910). - М., 1961;

9. Бобович И.М. Экономическая история России, 1861–1914: учеб. пособие. СПб., 1996.

10.Валентинов Н. Военные соглашения России с иностранными государствами до войны. // Военно-исторический сборник. - Вып. 2. - М., 1926; Отношения с союзниками по военным вопросам во время войны!914 - 1918 гг. - Ч. 1.-М., 1920.

11.Ванаг Н.Н. Финансовый капитал в России накануне мировой войны. М., 1925.

12.Века А.В. История России. М., 2003.

13.Внешняя политика России в XIX и начале XX века. М., 1960–1992. Т. 1–14.

14.Война и общество в XX веке: в 3 кн. Кн. 1: Война и общество накануне и в период Первой мировой войны / науч. рук. Золотарев В. А.; отв. ред. Листиков С. В. М.: Наука, 2008.

15.Восточный вопрос во внешней политике России (конец XVIII – начало ХХ вв.) М., 1989.

16.Выбор пути. История России 1861–1938 гг. Екатеринбург, 1995.

17.Германская восточная политика в новое и новейшее время. Проблемы истории и историографии. Сб. статей / В. К. Волков (отв. ред.) и др. М.: Наука, 1974.

18.Готлиб В.В. Тайная дипломатия во время первой мировой войны. - М. 1960.

19.Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. 1914-1915 гг. - Берлин, 1926.

20.Данн О. Нации и национализм в Германии. 1770-1990. СПб.: Наука, 2003. С. 249.

21.Дебидур А. Дипломатическая история Европы XIX века. Ростов-на-Дону, 1995. Т. 1–2.

22.Дмитриев А.В. Иностранный капитал на Урале // Урал. 1993. №4.

23.Дмовский Р. Германия, Россия и польский вопрос. СПб.: Б.и., 1909. С. 35-36.

24.Донгаров А.Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1990.

25.Дьяконова И.А. Довоенный публичный долг Российской империи // Финансы. 1998. №6.

26.Дякин B.C. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны (1914 - 1917). - Л., 1967;

27.Елманова Н.С., Протопопов А.С., Козьменко В.М. История международных отношений и внешней политики России. 1648–2000. М., 2001.

28.Емец В.А. О роли русской армии в первый период войны 1914 - 1918 гг. // Исторические записки. - Т. 77. - 1965; Очерки внешней политики России в период первой мировой войны. - М., 1977. войны. - М., 1977, с. 4.

29.Емец В.А. Очерки внешней политики России в период первой мировой войны. М., 1977. 366 с.

30.Зайончковский А. М. Подготовка России к мировой войне в международном отношении. Л.: Военная типография Управления наркомвоенмор и РВС СССР, 1926.

31.Запарий В.В. Черная металлургия Урала XVIII–XX вв. Екатеринбург, 2001.

32.Зотова М.В. Россия в системе международных отношений XIX в. М., 1996.

33.Зуев Ф.Г. Международные отношения накануне и в годы первой мировой войны. - М., 1956.

34.Игнатьев A.B. Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908-1914 гг.) - М., 1962;

35.Игнатьев А. В. Внешняя политика России. 1907-1914: Тенденции. Люди. События. М.: Наука, 2000.

36.Игнатьев А.В. Англо-русские отношения накануне первой мировой войны. М., 1983.

37.Игнатьев А.В. Внешняя политика России в 1905–1907 гг. М., 1989.

38.Игнатьев А.В. Сергей Дмитриевич Сазонов//Вопросы истории, 1996. №9.

39.История внешней политики России. Конец XIX - начало XX века (От русско-французского союза до Октябрьской революции) / Ред. колл. В. А. Емец, А. В. Игнатьев, С. В. Тютюкин и др. Изд. 2-е. М.: МО, 1999.

40.История внешней политики России: Вторая половина XIX века. М., 1999.

41.История внешней политики России: Первая половина XIX века. М., 1997.

42.История войн в трех томах. Ростов-на-Дону, 1996. Т. 2.

43.История дипломатии. Изд. 2-е. Т. II / Автор В. М. Хвостов. М.: Политиздат, 1963.

44.История дипломатии. Изд. 2-е. Т. III / Авторы И. И. Минц и др. М.: Политиздат, 1965.

45.История дипломатии. Т. II / Автор В. М. Хвостов. М.: Политиздат, 1945.

46.История Европы. Т. V. От французской революции конца XVIII века до первой мировой войны. М., 2000

47.История Первой мировой войны. 1914-1918 / Под ред. И. И. Ростунова. В 2 т. М.: Наука, 1975.

48.История первой мировой войны. 1914–1918. Т.1–2. М., 1975.

49.Камынин В.Д. В.В.Запарий — ученый-исследователь и организатор научных исследований // Урал. ист. вестн. 2013. №1 (38).

50.Киняпина Н.С. Внешняя политика России. М., 1974. Т. 1–2.

51.Мальков В. Л. О новых подходах в изучении истории Первой мировой войны // Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов: материалы Международной научной конференции 7-8 сентября 2004 года / [отв. ред. В. П. Козлов]. М.: Наука, 2006. С. 20-24.

52.Манфред А.З. Образование русско-французского союза. - М., 1975.

53.Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало ХХ в.): В 2 т. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. Т. 2. С. 26, 51.

54.Моисеев Г.С. Цветная металлургия Урала (1917–1945 гг.). Екатеринбург, 2003.

55.Мотревич В.П. Экономическая история России. Екатеринбург, 2004.

56.Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы Первой мировой войны. М., 1947. Т. 1.

57.Нотович Ф.И. Дипломатическая борьба в годы первой мировой войны. - М. -Л., 1947.

58.Очерки истории международных отношений. Учебное пособие. М.; Нижний Новгород. 2001.

59.Первая мировая война. Исторический очерк / Науч. рук.: В. Л. Мальков; Отв. ред.: Г. Д. Шкундин. 2-е изд. М.: Наука, 2005.

60.Первая мировая война: Дискуссионные проблемы истории / Отв. ред. Ю. А. Писарев, В. Л. Мальков. М.: Наука, 1994.

61.Первая мировая война: политика, идеология, историография. - Куйбышев, 1990.

62.Первая мировая война: Пролог ХХ века / Отв. ред. В. Л. Мальков. М.: Наука, 1998.

63.Писарев Ю.А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой войны. - М., 1986; Образование Югославского государства. - М., 1975; Тайны первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914 - 1915 гг. - М., 1990;

64.Покровский М. Н. Империалистская война: Сб. статей (1915 - 1930). М.: Политиздат, 1931.

65.Покровский М.Н. Империалистическая война. М., 1938.

66.Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Справочник. Вып. 1–2. М., 1992–1999.

67.Предпринимательство и предприниматели России от истоков до начала XX в. М., 1997.

68.Проблемы изучения международных отношений и политической мысли нового и новейшего времени: Хрестоматия. Омск, 2002.

69.Протопопов История международных отношений и внешней политики России, 1648–2005. М., 2006.

70.Ревякин А.В. История международных отношений в новое время: Учебное пособие. М.: РОССПЭН, 2004.

71.Российская дипломатия в портретах. М., 1992.

72.Россия: международное положение и военный потенциал в середине XIX - начале XX в.: очерки / Рыбаченок И. С. (отв. ред.) и др. М.: ИРИ РАН, 2003.

73.Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976.

74.Рукосуев Е.Ю. Золото и платина Урала: история добычи в конце XIX – начале XX в. Екатеринбург, 2004.

75.Сапоговская Л.В. Уральская горнозаводская промышленность на рубеже XIX–XX вв. Екатеринбург, 1993.

76.Сидоров A.JI. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914-1917). - М.: изд. АН СССР, 1960; Экономическое положение России в годы первой мировой войны (1914-1917). - М.: Наука, 1973.

77.Сироткин В.Г. Дуэль двух дипломатий. М., 1966.

78.Соловьев О.Ф. Обреченный альянс. Заговор империалистов против народов России. 1014 - 1917 гг. - М., 1986;

79.Сталин И. О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма» // Большевик. 1941. № 9.

80.Стегний П. В. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II: 1772. 1793. 1795. М.: МО, 2002. С. 8, 65, 413.

81.Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в первой мировой войне. М.: Воениздат, 1974.

82.Тарле Е. В. Европа в эпоху империализма. 1871 - 1919 гг. // Сочинения в 12 т. Т. 5. М.: АН СССР, 1959.

83.Тарновский К.Н. Социально-экономическая история России начала XX в. М., 1990.

84.Тимошенко В.П. Прорыв в новую эпоху? Внешнеэкономические факторы в развитии хозяйства Урала на рубеже XIX–XX вв. Екатеринбург, 2008.

85.Тимошенко В.П., Бедель А.Э. Опыт использования иностранных инвестиций в хозяйственном развитии страны. Екатеринбург, 1997.

86.Ференбах О. Крах и возрождение Германии. Взгляд на европейскую историю ХХ века. М.: Аграф, 2001. С. 69-70.

87.Хрестоматия по истории международных отношений нового времени. М., 2003.

88.Чубарьян А. О. Брестский мир. М.: Наука, 1964.

89.Шацилло К.Ф. Иностранный капитал и военно-морские программы России накануне Первой мировой войны // Ист. зап. 1963. Т.69.

90.Шпенглер О. Закат Европы. 1. Гештальт и действительность. М.: Мысль, 1993. С. 41, 634-635.

91.Яковлев М.Н. Последняя война старой России. - М., 1994.