Грядут перемены

Новый год наступил и исчез, принеся с собой массу эмоций для Эмили. Сидя в приемной врача и сжимая руку Гэвина, она ничего не могла с собой поделать – сидела и размышляла о том, какового было её маме, когда та узнала, что беременна ею. Наряду со всевозможными оскорблениями от отца в конце их брака, её мать никогда не скрывала того факта, что Эмили была незапланированным ребенком. Она намеревалась бросить отца Эмили незадолго до того, как узнала, что у них будет еще один ребенок. Как бы то ни было, она всегда говорила, что Эмили стала самым замечательным сюрпризом в её жизни. Это простое заявление звучало в ушах Эмили, когда девушка на ресепшн позвала её по имени, чтобы заполнить бумаги.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил Гэвин, когда она поднялась с кресла.

Эмили покачала головой, стараясь игнорировать переполненный мочевой пузырь, который уже почти кричал от боли.

– Нет, я в порядке. Просто нужна секунда.

Гэвин кивнул.

Взяв сумочку, Эмили направилась к ресепшн. Ожидая, пока блондинистая девушка с короткой стрижкой закончит болтать по телефону, Эмили оглядывала приемную и других ожидающих парочек. Интересно, был ли хоть кто-то из них в такой же ситуации, что они с Гэвином? Видя их улыбки, Эмили сильно в этом сомневалась. Вздохнув, она порылась в сумке и достала оттуда страховку и лицензию.

– Извините меня. Это был мой парень, – пропищала девушка, прокрутив вращающийся отсек для передачи документов. – Если ничего не изменилось, вы можете просто нажать на кнопочку, и доктор Ричардс примет вас в ближайшее время.

– У меня новая страховая компания и изменился домашний адрес, – Эмили передала ей свою страховку и лицензию. Вытащив изо рта леденец, девушка закатила глаза, и, откинув волосы, отвернулась, чтобы сделать копии. Эмили покачала головой очевидному отсутствию профессионализма. Когда девушка, наконец, вернулась, она через окошко вернула ей документы, и Эмили поставила там, где было необходимо, свою подпись в бланке. После этого вернулась к Гэвину и заняла свое место, чувствуя, что вот-вот взорвется.

– Ты не выглядишь такой уж горячей, – прошептал Гэвин, и уголки его губ опустились. – Мне следует устроить здесь сцену, если они не позволят тебе пописать в ближайшие две минуты? Ты ведь знаешь, я могу.

Пытаясь не засмеяться, потому что это будет последней каплей для её мочевого пузыря, Эмили просто переплела свои пальчики с его.

– Я знаю, что можешь, – она наклонилась и чмокнула его в щеку. – Но я в порядке. По крайней мере, на ближайшие пару минут.

Гэвин улыбнулся и провел большим пальцем по её руке.

– Тогда тебе просто необходима моя игра «двадцать вопросов». – Эмили посмотрела на него так, как будто у него выросла еще одна голова. – Серьезно. Это поможет твоему мозгу отвлечься от мочесдерживающих маневров. Я первый.

Эмили нахмурилась, слегка толкнув его локтем:

– Ты всегда хочешь быть первым.

– Потому что это была моя идея, сладкая. – Улыбаясь, Гэвин заглянул ей в глаза. – Шелк или кружево?

Эмили вздернула бровь:

– Этот вопрос следовало бы задать мне.

– Нет. – Гэвин приблизился, губами касаясь её ушка. – Моя игра. Мои правила. Сейчас ответь на мой вопрос: шелк… или… кружево?

Эмили сделала глубокий вдох, его хриплый голос тотчас же заставил её забыть о дискомфорте.

– Мне... нравится… шелк.

Гэвин ухмыльнулся:

– Хороший ответ. Невозможно превзойти Эмили Купер в шелке. – Он отклонился назад, кладя руку на её плечо. – Камень или кирпич?

– Эй! – Эмили снова ткнула его локтем. – Моя очередь. И как ты умудрился перейти от шелка и кружева к камню и кирпичу?

– Моя игра. Мои правила, так что я решил изменить их и начать заново. – Улыбнулся, глядя на её надутые губки и снова, наклонившись, коснулся губами её ушка. Прикусил его, сжимая зубами и наслаждаясь ощущением её дрожи. – Не беспокойся о том, как перескакиваю с одной темы на другую. Просто отвечай на вопрос. Камень… или… кирпич?

Эмили выдохнула, уверенная, что он годами совершенствовался в искусстве подталкивания девушек к потере самоконтроля прямо на публике. Давно забыв про полный мочевой пузырь, она нашла его глаза, а ухо тут же отчаянно заскучало по его зубам.

– Камень, – произнесла медленно. Теперь она играла в его игру, понимая, что сможет довести его до сумасшествия так же, как он её. – Люблю все… Твердое. – она видела, как взгляд Гэвина следил за её прикушенными губами, и его зрачки расширились от похоти. Да, она его сделала. – Не то чтобы кирпич не… Твердый, но, если я не ошибаюсь – а я могу, и прости меня, если это так – но разве камень не… Тверже … Гораздо… Тверже кирпича?

Взгляд Гэвина оторвался от её губ, снова ища её глаза, и улыбка расползлась по его лицу.

– Я знаю, что ты делаешь.

– Правда? – Эмили безразлично разглядывала свои ногти, стараясь не показывать своего интереса. – У меня получается?

– Очень, – прошептал, придвигаясь ближе. – И если продолжишь в том же духе, нам придется уйти, чтобы я мог показать, как могу это делать я. Но в долгу я не останусь, мисс Купер. Я буду беспощаден, и остановлюсь лишь тогда, когда ты будешь умолять.

Эмили улыбнулась и снова прикусила губу.

– Тебе нравится, когда я умоляю?

– Это твой вопрос для игры? – взгляд Гэвина сместился от её нахальных глаз к губам. Черт бы её подрал. Она становится хороша в этом дерьме. – У тебя только один вопрос. Выбирай с умом.

– Да. Это мой вопрос для игры. – Эмили вздохнула, закинув ногу на ногу. – Теперь отвечайте на вопрос, мистер Блейк. Вам. Нравится. Когда я. Умоляю?

Ответ вертелся на языке, и он хотел бы скользнуть им по телу Эмили, когда девушка на ресепшн открыла дверь и назвала её имя.

Эмили хихикнула, глядя, как Гэвин встает и поправляет брюки. Не в силах сдерживаться, Эмили хихикала всю дорогу до кабинета.

Включив сонограмму, включив все лампочки и расстелив простынь на неудобный смотровой стол, «непрофессиональная короткая стрижка» повернулась к Эмили.

– Мне необходимо, чтобы вы расстегнули джинсы, спустили их до лонной кости и легли.

Заняв место рядом со столом, Гэвин вздернул бровь, губы медленно растягивались в улыбке при виде того, как Эмили делала то, что ей сказали.

– Это становится гораздо интереснее, чем я ожидал. Мой камень очень твердый прямо сейчас.

Эмили, запрыгнув на стол, перевела взгляд на густо покрасневшую девушку. Поерзав, устраиваясь поудобнее, Эмили посмотрела на Гэвина и прыснула со смеху:

– Прибереги свои соблазнения до кабинета доктора, после того как облажался в собственной игре.

Гэвин только пожал плечами:

– Игра продолжится, как только мы отсюда выйдем, я никогда не заявлял о каких-то границах, когда речь идет о девушке, предпочитающей камень кирпичу.

Уставившись на Гэвина выпученными глазами, блондинка без имени прочистила горло:

– Доктор Ричардс будет через минуту. – Она поспешила из затемненного кабинета.

Улыбнувшись, Эмили покачала головой:

– Ты напугал её до смерти.

Гэвин наклонился, поставив локти на колени:

– Я завел её.

– Господи. Ты не мог бы быть чуточку менее самовлюбленным?

Снова пожал плечами:

– Я называю это «самоуверенный».

Эмили закатила глаза:

– А еще ты говорил, что не сталкер, и теперь посмотри на нас.

– Ты лишила меня дара речи, а это случается не так уж часто, – усмехнулся, – я не смог бы наколдовать возвращение, даже если б захотел.

Эмили улыбнулась, и в следующую секунду вошел доктор, нависнув над Эмили своей долговязой тушей.

Стоя с блокнотом в руках, он натянул на нос очки и посмотрел на Эмили, морщинки под глазами сошлись вместе, когда он улыбнулся:

– Рад снова вас видеть, мисс Купер.

– Здравствуйте, доктор Ричардс.

– Вижу, вы делали два теста на беременность, и оба оказались положительными, но вы не уверены, когда была последняя менструация. – Эмили кивнула. Он положил блокнот на стол, вымыл руки и надел перчатки. Взяв маленький белый тюбик, хорошенько его встряхнул. – Немного холодный, – предупредил он, выдавливая капельку прозрачного геля на живот Эмили. Она вздрогнула и поежилась, едва он коснулся её. Доктор взглянул на Гэвина, прижимая что-то, похожее на микроскоп к гелю. – Отец?

Слабо улыбнувшись, Гэвин посмотрел на Эмили. Сердце пропустило удар, когда он увидел, как она заерзала, смутившись. Взяв её за руку, переплел свои пальцы с её и подвинул ближе свое кресло.

– Он может быть отцом. Мы хотели поговорить с вами об этом, – начала Эмили, пристально глядя на Гэвина. Она снова поерзала, это было не только из-за неловкости, но и из-за силы, с которой доктор надавил на низ живота. – Я… На самом деле, я не уверена, кто отец. Я немного поискала в интернете о процедуре амниоцентеза, но прочитала, что есть риск.

Хуш-ш-ш….

Доктор прочистил горло:

– Понимаю. Да, некоторый риск при этой процедуре есть, тем не менее, если все сделать правильно…

Хуш-ш-ш… Хуш-ш-ш-ш…

– Результаты в некоторых случаях могут перевесить риск…

Хуш-ш… Хуш-ш-ш… Хуш-ш-ш…

– Особенно в ситуации, подобной вашей…

Хуш-ш… Хуш-ш… Хуш-ш… Хуш-ш…

– Что это за звук? – спросил Гэвин, его взгляд метался между доктором и черно-белым мерцающим монитором.

– Это сердцебиение вашего… малыша. – Доктор повернул несколько кнопок на устройстве и, указывая на экран, посмотрел на Гэвина. – А вот эта маленькая точка, прямо вот здесь, и есть малыш.

Гэвин сглотнул, сердце стучало об ребра так же быстро, как и то, что чисто гипотетически могло принадлежать его ребенку. Мой ребенок… Чувствовал, как Эмили сжала его руку, когда капельки пота стали собираться над бровями. Глядя на экран, он практически перестал дышать. Он видел крошечную, не рожденную жизнь, что подергивалась в своем маленьком коконе. Дьявол, он такой чертовски маленький, что, Гэвин готов был поклясться, если Эмили чихнет, она повредит его. Господи, последние несколько недель, после их возвращения из Калифорнии, он молился, чтобы этот ребенок был его, но здесь и сейчас ему просто необходимо в это верить. Мысли заполнил образ маленького голубоглазого мальчугана, которого он учит играть в бейсбол на заднем дворе построенного им дома. Образ же маленькой девочки в розовой юбочке, поющей и танцующей для них с Эмили, только усиливал восторг.

Гэвин подвинул свое кресло ближе, выпустил руку Эмили, и зарылся пальцами в её волосы. Глядя в её глаза, снова сглотнул:

– Ты… чувствуешь его шевеления внутри?

Эмили покачала головой, прошептав:

– Нет.

– Слишком рано чувствовать, как он шевелится. Это случается где-то после пятнадцатой недели, – после нескольких надавливаний, переключений кнопок и нескольких «хуш-ш-ш», доктор выключил машину. Потянулся к стене, включая свет. Взял медицинскую карту со стола и минуту изучал её. – Судя по размерам ребенка, вы приблизительно на десятой неделе. Последняя менструация была на последней неделе октября. Предполагаемая дата родов – 21 июля. Мой кабинет не оснащен таким современным оборудованием, я возьму на ресепшн расписание работы трансвагинальной сонографии для вас. Я могу быть немного неточен и ошибаться в дате, но почти уверен, что все правильно. И пришел я к таким выводам задолго до того, как ослеп от блеска в ваших родительских глазах, – он протянул Эмили бумажное полотенце, указывая на её живот. – Вытрите остатки геля и можете воспользоваться туалетом. Когда закончите, встретимся в моем кабинете. Как выйдете, вторая дверь налево. Мы обсудим плюсы и минусы амнио.

Когда доктор вышел, она стерла с живота гель. Единственные слова, которые эхом звучали в голове: «когда была последняя менструация». Последняя неделя октября. Она столько раз была с ним в течение той недели, только это ничего не меняет. Даже несколько дней – это все, что волновало Эмили. Вздохнув, она спрыгнула со стола и рванула в туалет. После этого вышла, тут же встретившись взглядом с Гэвином. Ясно было, что он глубоко в своих мыслях, и черт подери, если это не разрывало её сердце.

– Ты в порядке? – прошептала она, подходя к нему и застегивая уже ставшие тесными джинсы.

Встав, он обнял её за талию:

– Да. А ты?

Кивнула, вжимаясь в его грудь. Только вот она не была в порядке. Далека от этого. Боль, через которую проходил Гэвин, убивала её. Вдыхая его запах и вслушиваясь в стук сердца, Эмили проглотила слёзы.

Гэвин поцеловал её в макушку.

– Я не знал, что ты узнавала про амнио… Или как там еще это называется.

– Да. Пару дней назад, пока была на работе.

– Ты упомянула о риске. – Он взял её сумочку и протянул ей. – Что это за риск, и как вообще всё это происходит?

Натянув на плечо ремень сумки, она замолчала ненадолго, вспоминая тонкости процедуры. Дрожь прошла по телу.

– Они прокалывают иглой живот и…

С выражением полного шока на лице, он оторвал её от себя:

– Игла? В твой живот?

– Да.

Гэвин с шумом втянул через нос воздух:

– Эмили, я бы предпочел, чтобы иглы вообще не касались твоего живота.

– Эм-м-м, Гэвин, я бы тоже предпочла, но я говорила о возможной инфекции.

Гэвин выпучил глаза:

– Что за инфекция?

Эмили улыбнулась его замешательству и беспокойству:

– Амниоцентез. Они вторгнутся в жидкость, в которой находится малыш. Она может быть… Заражена.

– Что тогда? – спросил он, проводя рукой по волосам, его голос и жесты говорили о том, что тревога только росла.

Эмили сделала медленный вдох:

– Это может привести к выкидышу.

Гэвин сглотнул, медленно и четко проговорив слова:

– Ты серьезно? – Эмили кивнула. – Ни за что. Ты не станешь этого делать. – Переплетя их пальцы, он направился к двери. – Господи Боже, Эмили, как тебе вообще пришло в голову подвергать этому себя и ребенка?

Они повернули за угол, направляясь в противоположном направлении от кабинета доктора. Эмили остановилась.

– Я изучала это, потому что вижу, как ты страдаешь. Это единственный тест, который я нашла и который уже сейчас сможет показать, кто отец. – Продолжила она, отводя взгляд. – Хватит и того, что ты принял меня обратно. Теперь тебе приходиться иметь дело и с этим.

Гэвин обхватил ладонями её лицо, принуждая посмотреть на него:

– Хватит того, что я принял тебя обратно? – Эмили кивнула, глаза наполнились слезами. Подушечками больших пальцев Гэвин вытер слезы с её щек. – Несмотря на всю боль и обиду, что я испытал, потеряв тебя всего лишь на такое маленькое количество времени, Эмили, я бы не стал менять ничего. Ничего. Я вернул бы тебя снова еще миллион раз. Боль и все остальное. – Он прижался к ней губами, голос звучал мягко. – Мы имеем с этим дело. Не только я. Мы. Лучше уж я останусь в неведении, чем стану подвергать тебя или малыша какой бы то ни было опасности. Никогда не смогу жить, если что-нибудь случиться с кем-то из вас, просто потому что ты думала, что мне нужно знать.

Растворяясь в его пьянящем тепле, Эмили прижалась головой к его груди.

– Уверен?

Он погрузил руку в её волосы, прижимая к себе.

– Уверен так же, как в том, что мы состаримся вместе. Представляю себе это уже сейчас. Два кресла-качалки на крыльце, и мы смотрим, как наши внуки во дворе, вытворяют бог знает что. Всё хорошо. Мы будем баловать их, и отправлять домой в отместку их родителям. – Эмили хихикнула. – И ты сможешь кормить меня яблочным пюре, потому как эти жемчужно-белые зубки исчезнут. Тебе придется со мной возиться.

Эмили подняла голову, взглянув на него:

– Яблочное пюре, да?

Гэвин пожал плечами, на его губах заиграла улыбка.

– Ага, еще я люблю пудинг.

Встав на носочки, Эмили чмокнула его в нос.

– По рукам. Яблочное пюре, пудинг, и избалованные в отместку внуки во дворе. – Гэвин улыбнулся, а Эмили тем временем взяла его за руку. – Ладно. Но мне всё же нужно узнать расписание трансвагинального ультразвука перед тем как мы уйдем.

Гэвин прочистил горло, когда они подошли к окошку, у которого блонди снова болтала по телефону.

– Ладно. Насчёт этой трансвагинальной штуки. Мне не очень нравится, как это звучит.

Эмили закатила глаза:

– Что теперь?

– Ну, я не доктор и просто предполагаю, но думаю, что этот старый похотливый старикашка увидит во всей красе твою…

Эмили быстро закрыла ему рот ладошкой, глаза у неё превратились в два огромных блюдца.

– Гэвин! – почувствовала как его губы приподнялись в улыбке, в глазах сверкали веселые искорки. – Да, сэр, привыкайте к этому.

– Никогда не пойду на это, – слова заглушались её ладошкой. Развернувшись, при этом эффектно избавившись от хозяйской хватки Эмили, нажал на звоночек, отрывая блонди от её разговора. Выпучив глаза, она повесила трубку. – Нам нужно узнать расписание процедуры трансвагинальной амнио для моей девушки, но мы хотели бы, чтобы проводила её женщина. – Эмили издала громкий смешок, Гэвин посмотрел на неё, улыбка стала еще шире. – Что?

Она покачала головой.

– Это не трансвагинальная амнио, дикарь ненормальный. – Его улыбка угасла, и, если Эмили не ошиблась, он был немного смущен. Как бы то ни было, выглядел он невероятно сексуально.

– Это называется трансвагинальный ультразвук, – сказала блонди, явно смущенная их разговором. – Доктор Ричардс оставил направление. Реабилитационный центр, следующий вторник в 14.30, – Подходит?

– Проводить тест будет женщина? – спросил Гэвин, не выглядя больше ни смущенным, ни запутавшимся. Теперь он был весь внимание, и Эмили не смогла сдержаться – снова засмеялась.

– Я могу отправить им просьбу, но гарантировать, что это будет женщина, не стану.

– Вот и хорошо. – Эмили быстро подошла к Гэвину, быстро подталкивая его к выходу. – 14.30, следующий вторник, Реабилитационный центр. Я буду. Спасибо.

– Женщина, – крикнул Гэвин, когда Эмили выталкивала его в холл. – Мы хотим женщину.

Эмили вышла на морозный ночной воздух. Январский ветер щипал лицо, пока она ждала, когда Гэвин подъедет к центральному входу своего дома. Спрятав глубоко в карманы куртки руки в перчатках, она дрожала, наблюдая за проносящимися мимо автомобилями. Посмотрев налево, она увидела феррари Гэвина, выезжающую из подземного гаража. Выдохнула с облегчением и направилась к бордюру. Схватившись за ручку дверцы, едва он остановился, она распахнула её и забралась внутрь, практически окоченевшая после нескольких секунд снаружи.

Гэвин нахмурился, полностью сбитый с толку:

– Я козел, что заставил тебя ждать.

Она нажала на кнопку на приборной доске, регулируя печку.

– Ты такой до… добрый, – от холода она заикалась она. – Но я не ждала. Там холодно, как в аду.

– Ад не холодный, сладкая. – Провел костяшками пальцев по её шее, выезжая на дорогу. – А вот ты – да. Почему ты не подождала в холле?

– Думаю, я мазохистка. – Она достала из сумки телефон и набрала Оливию. После нескольких гудков оставила сообщение. – Так или иначе… Да. Я мазохистка.

Гэвин остановился на светофоре. Положив руку на спинку её сиденья, он вздернул бровь:

– Ты провела романтический вечер за просмотром старого фильма «Молодожёны» со своим мужчиной. Может, и заслужила небольшое наказание.

Переведя на него свой взгляд, захлопнула телефон:

– Ты только что сказал это, потому что мы встречаемся со всеми в клубе Пача.

– Правильно. Сумасшедший клуб. Тот, куда ты не вписываешься, учитывая, что беременна.

Эмили вздохнула, возмущенная его замечанием. Понимала, откуда это. Она выиграла спор, пока готовилась, но он всё же не был воодушевлен этой идеей.

– Гэвин Блейк?

– Мисс Эмили Купер.

– Хватит быть засранцем.

Гэвин усмехнулся:

– Засранцем? – загорелся зеленый, и он положил руку обратно на коробку передач.

– Да. Засранцем. Мы уже все обсудили. Это клуб, а не центр столпотворения. Мы давно никуда не выходили с ними, а через несколько месяцев я уже не смогу. – Она поцеловала его в щеку, накрыв его руку своей, когда он переключал скорость. – Так что заткнись, дикарь, и покажи всем свою сексуальную девушку, пока не стало слишком поздно.

Улыбнувшись, он покачал головой.

– Уже дважды сегодня.

– Дважды что? – спросила Эмили, опустив козырёк. – Назвала тебя дикарём?

– Да. А ещё дважды сегодня ты лишила меня дара речи. – Гэвин старался внимательно смотреть на дорогу, но это становилось почти невозможным. Машина наполнилась ароматом духов Эмили с запахом ванили, и это сводило его с ума. Поерзав на сиденье, он посмотрел в её сторону, остановив взгляд на её сладких, пухлых губах.

– Мне начинает это нравится больше, чем я думал. – Она улыбнулась ему, проверяя свой макияж в зеркале. – В любом случае, этот дикарь собирается держать свою сексуальную девушку рядом с собой, пока мы будем там. – Он оторвался от её красивой улыбки, снова смотря на дорогу. – А позже займусь твоим наказанием, дикарка.

К тому времени как Гэвин нашел парковку, он уже успел в мельчайших деталях описать множество способов, которыми собирается наказать её по возвращении домой. Нечего и говорить, что Эмили сильно пожалела, что они вообще вышли из дома. Когда они вышли из машины, его изощренные издевательства порядком пощекотали её нервы, только приумножив сожаления. После короткой, но очень холодной прогулки от задней части клуба, они добрались до VIP-зоны. Гэвин положил руку на спину Эмили, когда они поднимались в зону прямо под сценой, где Оливия кружилась в пасти Мистера Pink Fluffy. Несмотря на музыку, грохочущую в ушах, Эмили услышала ее визг в нескольких шагах. Она чуть не бросилась к ним.

– Друзья мои! – после почти фатальных столкновений с металлическим шестом и несколькими столиками Оливия схватила Эмили в охапку. – Ты выиграла сражение с мужчиной! Я так рада, что ты не позволила ему выиграть! А еще я пьяна! Какая я умница! Это будет та еще ночка!

Эмили хихикнула, стаскивая пальто.

– Да. Я выиграла сражение. – Она улыбнулась Гэвину. Он только усмехнулся, забирая её пальто. – И да, ты выглядишь очень надравшейся.

– Я так и планировала. Теплая размытость на сегодня. – Оливия улыбнулась Эмили, схватила её за руку и потащила к балкону над танцполом. – Смотри, Эмили! – крикнула она, широко расправив руки. – Мир – свой парень!

– Твою ж мать, Оливия! – выкрикнула Эмили, потому что Оливия свесилась вниз с балкона, и обхватила её руками за талию, чтобы не дать разбиться насмерть. Сопроводила её обратно к Джуду и Гэвину.

Оливия насупилась, только беспокойство Эмили не остановило её от того, чтобы взять огненно-красный шот в колбе у подошедшей официантки, когда Джуд достал бумажник, чтобы расплатиться за напитки. Опрокинула его в себя, вернула колбу официантке, оставляя влажный поцелуй на щеке Джуда.

– Ты ведь помнишь мой персональный живой холст?

Эмили улыбнулась:

– Как же я могу забыть?

– Здорово снова увидеть тебя, – перекричал Джуд музыку. – По крайней мере, в этот раз я одет.

Эмили улыбнулась, не имея ни малейшего понятия, как на это ответить.

Да. Это заявление смутило Гэвина. Совсем немного. Положив на спинку дивана их с Эмили пальто, он повернулся к остальным, глазами пригвоздив Джуда.

– Я Гэвин, и я рад видеть тебя одетым. Ты?

– Как дела, приятель? – сказал Джуд с самой дружелюбной улыбкой. Протянул руку, и Гэвин пожал её. – Я Джуд или ты можешь называть меня «живой холст». Как угодно. Мне нравится.

Гэвин кивнул и наклонился к Эмили, шепча на ухо:

– Так, Эмили. Он только что упомянул, что одет на этот раз и теперь назвал себя живым холстом. – Он обвил рукой её талию. – Готов предположить, ты, каким-то образом, видела его голым и, возможно, в этом принимали участие малярные кисти. Я бы позволил тебе нарисовать меня, если это то, что тебе действительно было нужно.

Положив ладошку ему на шею, Эмили вздернула бровь, улыбка расползлась по лицу.

– Позволишь мне нарисовать симпатичную радугу на животе?

– М-м-м, я позволю нарисовать тебе все, что захочешь, когда только пожелаешь. – Прикусил её губу, притягивая ближе. – Помни, мне не нужно ни одного сексуального ограничения между нами. Но это запредельно – ты, рисующая на чьем-либо еще мужском теле, кроме моего.

Эмили усмехнулась, прислонив свой ротик к его уху:

– Ни разу в жизни не рисовала на мужском теле, но собираюсь попробовать, как только вернемся домой. О, и кстати, я видела Джуда лишь наполовину голым. У него хорошее телосложение, но и близко не такое твердое и горячее, как твое, так что не беспокойся об этом. Повторяю, это была обнажёнка лишь наполовину.

– Ты заставила меня понервничать, но я пропущу это. – Глядя в её глаза, он облизнул нижнюю губу. – Художественные магазины открыты в это время?

– Эй! – крикнула Оливия, оттаскивая Гэвина от Эмили. Облокотившись на него, провела рукой по своим светлым волосам и улыбнулась. – Во-первых: я никогда не отстану от тебя, Блейк. Во-вторых: она уже оплодотворена. Чертовски уверена, ты не сможешь сделать её беременной снова. Так что остынь, братишка. Вы оба сейчас казались немного возбужденными.

Высвободившись из медвежьих объятий Оливии, Гэвин покачал головой:

– Я окружен женщинами, которые просто лишают меня сегодня дара речи.

Нацепив улыбку довольного Чеширского кота во все тридцать два зуба, Оливия обвила рукой шею Эмили. Её карие глаза испепеляли Гэвина.

– Привыкай, приятель. Мы остаемся. – Отрыгнула, глядя на свои часы. – Вот дьявол. Мой брат с Феллон. Будем надеяться, он нигде не оплодотворил её. Сказал, они придут в полночь, а уже пятнадцать минут первого.

Эмили сморщила носик, отодвинувшись:

– Господи, Оливия.

– Что? – Попыталась удержаться на ногах хватаясь за руку Джуда, только пользы никакой, потому как он отступил назад. Она нахмурилась. – Я переборщила с хренью типа «оплодотворил», да? Извиняюсь. Но так и есть. О, Боже, Эмили. У тебя будет ребенок! Нам нужно пойти по магазинам детской одежды. Конечно, не для маленьких детей, ведь когда он появится, то еще и ребенком-то не будет, потому как будет совсем крошечным. Совсем как карандашный грифель. – Оливия подняв руку, приложила ладонь ко лбу. – Нам нужно немя. То есть имя. Немя. Ой! Придумала! Оливия, – и не важно, мальчик это будет или девочка, его немя будет Оливия, в мою честь!

Эмили абсолютно обалдела от пьяных выходок Оливии, у нее вдруг появилось непреодолимое желание схватить шот с подноса официантки, которая в очередной раз проходила мимо.

– Оливия, я говорила не о ребенке. Я говорила об отрыжке, той, что ты выдала мне прямо в лицо.

Оливия зажала рукой рот:

– Я рыгнула?

Как только Оливия испустила «рыгающий» вопрос, Феллон и Тревор, рука об руку, подошли к ним. Взвизгнув от восторга, Оливия заключила их в пьяные и более чем крепкие объятия. Ответив на несколько вопросов о возможном оплодотворении Феллон, Тревор отправил Джуда с Оливией на танцпол, сказав им «выжечь из себя хоть сколько-нибудь алкоголя».

Игнорируя неприятное чувство в животе, Гэвин позволил Эмили присоединиться к ним. Феллон была с ней и не собиралась напиваться из-за предстоящего утром причастия, так что это немного успокаивало. Только ощущение не исчезало. Сцепив руки, Гэвин локтями облокотился о перила второго этажа. Наблюдал «соколиным взглядом», как Эмили вливалась в толпу на площадке.

– Слышал, что случилось у вас с Дилланом, – заговорил Тревор, также пристально наблюдая за девчонками, в голосе ясно слышалась усталость. – Пара парней из офиса позвонили и рассказали мне об этом.

Взглядом прикованный к Эмили, Гэвин не утруждал себя даже повернуться к Тревору:

– Ты, к хренам собачьим, скрыл от меня, что он с ней сделал.

– Ничего я не скрывал, – бросил он, поправляя очки. – Я разговаривал с Эмили, и она пообещала сама рассказать тебе, если вы, ребята, снова будете вместе. – Он положил руку на плечо Гэвина. – Я думал, ты уже в курсе.

Оттолкнувшись от перил, Гэвин сбросил его руку. Отвел взгляд от Эмили и пригвоздил им Тревора так, чтобы тому сразу стало ясно: «его готовы сбросить через перила».

– Ты, блять, думал, я знаю? Какого хера с тобой не так? Ты все выяснил на следующий день после того как она вернулась со мной. Это был первый раз, когда я видел или разговаривал с тобой после нашего возвращения из Мексики. Ты не думаешь, что я хотя бы словом обмолвился, если бы знал?

– Да ладно, мужик, что ты хочешь, чтобы я сделал? Она обещала. Я был уверен. Это была ошибка. Всё.

Чем больше Тревор говорил, тем заманчивее для Гэвина становилась идея сбросить его через перила.

– Ага. Грёбаная ошибка. Чего я ожидал от тебя? Ты должен был примчаться на Плая-дель-Кармен в тот же хренов день, когда это случилось. Вот что я ждал от друга, которого знаю половину собственной жизни. Того, кого считаю братом. – Гэвин смотрел на него еще мгновение, после чего снова обратил все внимание на Эмили. Глядя на девушку, которую оберегал от жизни, полной боли и обид, Гэвин в попытке успокоиться стиснул зубы. – Я люблю её больше, чем что бы то ни было. Я бы вернулся в тот же день, как узнал. Ты должен был сделать хоть что-то. Конец, грёбаной, истории.

Сквозь давящую и взрывающую барабанные перепонки музыку Гэвин услышал смирение во вздохе Тревора. В любом случае Гэвин не был уверен, можно ли спасти эту дружбу. Дьявол! Не был он уверен, что она того стоила, в таком случае. Помимо желания убить его прямо сейчас, Гэвин чувствовал, что закипает.

И прежде чем смог удержаться и не разорвать окончательно их дружбу, он увидел, как Эмили с девчонками покидают танцпол. Поднявшись наверх по лестнице, «живой холст» плелся следом, когда они вошли в зону отдыха. Гэвин в последний раз посмотрел в сторону Тревора, не придав значения его безразличному взгляду, который явно был напоказ. Гэвин видел вереницу мыслей в его глазах, только это его не заботило. Эмили обвила руки вокруг его талии, уводя от противостояния с бывшим лучшим другом.

Гэвин повернулся, пропуская сквозь пальцы влажные волосы Эмили. Она улыбнулась, и он почти погиб. Господи, среди всех этих бушующих мужских гормонов, бегущих по венам, и капелек пота, покрывших её тело, он мог бы съесть её прямо сейчас. Изголодавшийся в разных смыслах слова, Гэвин прижал её к своему рту. Желая раствориться в ней, целовал её страстно, тело искало освобождения. Он чувствовал вибрацию от её стона на языке, и пропади всё пропадом, если это не сводило с ума.

– Хорошо провела время?

– Да, – трепеща, выдохнула Эмили. Её кожа. Её пульс. Каждый чертов волосок на теле встал дыбом. Обжигающая, пульсирующая боль начала нарастать между ее ног, когда она взглядом проложила путь от его лица к великолепной выпуклости его адамова яблока, скрытой за воротником-стойкой его белой рубашки. Вздохнув, она провела руками по его серому, сшитому на заказ свитеру с V-образным вырезом, ее пальцы сгорали от желанию ощутить его обнаженную грудь. Она сглотнула. – Мне нужно быстро сбегать в туалет. Скоро вернусь. – Он по-прежнему держал её, и Эмили видела, как Гэвин вздернул одну бровь, его голубые глаза медленно трахали её прямо здесь. Снова сглотнула.

Он подбородком указал на выход:

– Я бы хотел убраться отсюда, как только ты закончишь.

Интимные нотки в его голосе сказали всё, что ей нужно было знать. Они окутывали, поглощая, словно надвигающаяся волна. Ноги подкашивались, тело налилось свинцом. Эмили кивнула.

– Вам не нужно просить дважды, мистер Блейк.

– Хорошая девочка, – триумф в его голосе поглощал еще сильнее, подсластив то, что она уступила его просьбе. – Увидимся скоро на этом же месте, мисс Купер.

Эмили развернулась на каблуках и направилась в туалет только для того, чтобы всего через пару шагов быть остановленной Оливией. Качаясь сильнее прежнего, она улыбнулась, и Эмили не смогла сдержаться – хихикнула. Схватив Оливию за руку, Эмили потащила её в туалет, и их остановила Феллон. Зажатая между ними, Эмили переплела с ними пальцы и, наконец, пошла в туалет. После двадцатиминутного ожидания в длинной очереди, протянувшейся на приличное расстояние на втором этаже, девчонки оказались внутри и сделали все свои дела.

– Кантри, – прозвенела Феллон, доставая из клатча тушь. Глядя в зеркало, подкрасила ресницы. – Гэвин рассказал тебе об их с Тревором ссоре из-за тебя?

Эмили подняла глаза, перестав рыться в сумочке в поисках блеска для губ. Нахмурила брови, склонив в замешательстве голову:

– Нет. Что случилось?

– Гэвин психанул, потому что он ничего не сказал о том, что Диллан сделал с тобой.

Эмили вздохнула:

– Я же сказала ему, это была моя ошибка – ничего не говорить. Я поговорю с ним снова.

– Надеюсь. – Феллон бросила тушь обратно в клатч. Она взбила волосы, огненно-красный цвет переливался в свете верхнего освещения. – Он не должен иметь дело с дерьмом, о котором ты с самого начала должна была сказать Гэвину. Исправь это.

Эмили запрокинула голову:

– Я знаю, что он не должен, Феллон. Я только что сказала тебе, что уже объясняла Гэвину – это моя ошибка. Я также сказала, что Тревор заставил меня пообещать все рассказать, если мы вернемся вместе, чего я не сделала. Что ты хочешь, чтобы я сказала? Я поговорю с ним об этом ещё раз, хорошо?

Феллон с шумом выдохнула и кивнула:

– Хорошо. Прости. Я вышла из себя. Но я люблю Тревора, а он чертовски расстроен прямо сейчас.

– Тревор всегда чем-то расстроен, – сболтнула Оливия, распахнув дверь кабинки. Пытаясь распутать колье, которое закрутилось в волосах, она закатила глаза и оборвала его. Лицо на мгновение исказилось болью, но она улыбнулась. – Спасибо, Боже. Эта штука нахрен убивала меня. Только не спрашивайте, как оно оказалось в волосах. Думаю, это случилось, когда я наклонилась, чтобы освежиться. О-о, и я чертовски уверена, что испортила туфли.

Скрестив на груди руки, Феллон прислонилась к раковине.

– Тревор не всегда расстроен, Лив.

– Пф-ф, к черту все, если нет, – усмехнулась Оливия и начала мыть руки. – Он отъявленная стерва. Даже мой папа говорит, что я должна была быть мальчиком в семье. Если б у него не было члена, я бы звала его киской.

Эмили закрыла руками лицо, стараясь сдержать смех.

Губы Феллон изогнулись в медленной улыбке:

– Ну, могу заверить тебя, у него есть член, и он знает, как им пользоваться.

Оливия вытерла руки бумажным полотенцем. Закончив, она скомкала его и запустила в лоб Феллон, попав точно в цель. Оливия фыркнула.

– И я могу гарантировать, если он не приструнит свои два дюйма, в твоей духовке испечется такая же маленькая булочка, как у нашей подруги здесь, только твоя не будет такой миленькой, а будет сучкой, как и папаша. Уа-Уа.

Вздохнув, Эмили закатила глаза.

– Достаточно «беременных» шуточек, Лив.

Олиия пожала плечами.

– Ну, это правда. Твой малыш определенно будет симпатичнее. – Замолчав, Оливия сжала губы и посмотрела искоса. – Подождите. Беру слова обратно. Если это отродье козлиной рожи, ты влипла. Это будет весьма уродливый малыш.

В то время, как Феллон стояла с отвисшей челюстью, Эмили возмущенно выдохнула:

– Оливия! Как ты могла сказать такое?

– Эмили, я говорю правду. Особенно когда пьяна. Тебе повезло, если он Гэвина, но если Козлина – отец малыша, я бы подумала отдать его на усыновление. Это целое испытание, в котором сталкиваются Мори Пович и Джерри Спрингер битве за «все или ничего», чья драма круче. Серьезно, я люблю тебя. Но честно, я содрогаюсь при мысли о том, на кого он будет похож.

Эмили схватили со стола сумочку и помчалась мимо Оливии.

Оливия схватила её за руку.

– Подожди! Эмили, прости. В качестве представителя защиты Диллана, а ты знаешь, я никогда его не защищала, по-прежнему считаю неправильным, что вы с Гэвином не говорите ему о твоей беременности, пока ты не выяснила чей это ребенок. Не секрет, что я не его фанатка, но он может быть отцом. В дальнейшем, если ты не скажешь ему, а он отец, плохо будет тебе.

Эмили сделала медленный, глубокий вдох в попытке успокоить нервы.

– Знаешь что, Оливия? Ты пьяна. За последние тридцать секунд ты назвала моего ребенка отродьем, сказала, что он будет уродливым, и предложила усыновление. Еще ты высказала свое ненужное мнение о том, как поступать нам с Гэвином: говорить Диллану или нет. Если бы ты не была пьяна, то помнила бы причины, почему Гэвин не хочет говорить ему. Ты бы также помнила, почему я согласна с ним. Теперь, если ты меня извинишь, подруга, я ухожу. Ты можешь продолжать и позвонить мне завтра после того, как проснешься с ужасной головной болью.

Эмили вышла из туалета с чувством обиды, смятения и обжегшаяся тем, что должно было быть веселой ночью с близкими друзьями. Перемены, в разных очертаниях и формах, становились нормой. Она только надеялась, что они не отнимут у них с Гэвином людей, которым они дороги.

Людей, которые, она надеялась, всё ещё дороги им.

Глава 12

Date: 2015-07-17; view: 284; Нарушение авторских прав