Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Действительно мечтаешь. Теперь он понял, насколько эти два подарка подходят друг другу





 

Теперь он понял, насколько эти два подарка подходят друг другу. Гэвин заключил в ладони её лицо и запечатлел на губах нежный поцелуй.

– Спасибо, – прошептал он, теребя её волосы. Эмили улыбнулась, только вот Гэвин не смог не полюбопытствовать, как Эмили смогла оплатить такие дорогие часы. – Ты использовала те деньги, что я положил на твой банковский счет, чтобы купить это? – Гэвин изучал её лицо. И хотя она спорила с ним по поводу любых вложений на свой банковский счет, тратить эти деньги на него – последнее, чего он от неё хотел.

Эмили закатила глаза:

– Тебе нравится?

– Конечно нравится. Я люблю их. Но я не хочу, чтобы вот таким образом тратила на меня деньги, Эмили.

Вздохнув, Эмили снова закатила глаза. Приблизила к нему свое лицо, выражение стало дьявольски серьезным.

– Гэвин, во-первых, я не тратила деньги, которые ты дал мне, чтобы купить их. У меня есть свои, и я использовала часть, чтобы купить их для тебя.

– Эмили. Даже если ты откладывала крупные чаевые официантки, сильно сомневаюсь, что средняя зарплата учительницы позволила бы тебе тратить эти сбережения на часы.

Эмили отодвинулась, вздернув бровь:

– Благодарю за комплимент.

Гэвин притянул её ближе, заправляя прядку её волос за ушко.

– Я совсем не это имел в виду, малышка. Но давай же. Я чертовски хорошо себе представляю, сколько они стоят. Если ты не использовала то, что я тебе дал, как ты смогла себе такое позволить?

– Диллан…

На этот раз Гэвин отпрянул в шоке:

– Что?!

– Может, позволишь мне закончить, неандерталец?

Приковав её взглядом, Гэвин кивнул. Слова выходили с трудом:

– Да. Я слушаю.

– Спасибо, – ответила Эмили, перебирая пальчиками его волосы в попытке успокоить. – Диллан когда-то взял деньги, доставшиеся мне по медицинской страховке моей мамы, и вложил их в акции Инфракрасной орбитальной обсерватории, инвестиционные фонды и в различные кредитные дефолтные свопы. После отмены свадьбы я изучила свои финансовые отчёты. Я вычеркнула свое имя из нескольких кредитных карт, которыми мы вместе владели, и отделила свои накопления от его. Сделала это все при консультации брокера, которого посоветовал Тревор. Скажу только, что это единственный комплимент, которым могу его удостоить: Диллан знает, как увеличить банковский счет. Он практически утроился за год. Я сняла немного с одного из счетов, и купила тебе часы. Так скажу снова: я использовала свои собственные деньги. Не те, что мне дал ты. Счастлив?

– Счастлив? – передразнил Гэвин, притягивая её к себе. – Я счастлив, что девушка, которую я люблю, оказалась достаточно умна, чтобы вывести свои накопления из-под контроля кретина – её бывшего. – Поглаживая её спину, Гэвин губами прижался к скуле Эмили. – Но я совсем не счастлив от того, что она потратила их часть на своего нынешнего чарующе сексуального парня, который просил не тратить на него так много.

Эмили засмеялась:

– Теперь вдруг ты стал чарующе сексуальным?

– Ты ведь знаешь, – Гэвин улыбнулся, подмигнув ей. Заменил свои часы на те, что подарила Эмили, выражение лица смягчилось. – Правда, Эмили. Это последняя крупная шалость, что ты проделала для меня, идет? Всё, что мне нужно, у меня уже есть прямо сейчас на моих коленях.

Эмили вздохнула и достала из пакета последний подарок:

– Посмотрим. Теперь, вот. Именно этот, я настаиваю, ты должен начать использовать уже сегодня.

Гэвин подозрительно посмотрел на неё и потянул за красный бант, что был завязан на том, что должно быть коробкой для одежды.

– Выражение твоего лица подсказывает мне, что это своего рода ответный подарок.

– Любимый, любимый, мистер Блейк, вы знаете меня так хорошо, – мурлыкала Эмили, обвив руками его шею.

Снова покачав головой и улыбнувшись, Гэвин медленно, очень медленно развернул зеленую оберточную бумагу. Колебался, пристально смотря на Эмили. Видел, как она теряет терпение. Усмехнулся, когда она сорвала остатки бумаги и отбросила крышку. Прежде чем он успел взглянуть на то, что было внутри, Эмили выхватила оттуда яркое желтое одеяние. И, тем не менее, она беспорядочно теребила это на коленях.

О-о-о, и она смеялась. Сильно.

– Что это? – спросил Гэвин, не в силах скрыть в голосе нотки смеха.

Эмили перестала смеяться, почистила горло, изо всех сил пытаясь казаться серьезной.

– Я, правда, надеюсь, что тебе понравится. – Взмахнула ресницами, поднося к его груди толстовку с капюшоном команды Лос-Анджелес Лейкерс. – Знаю, Майклу понравится, что ты будешь в этом во время сегодняшней игры.


Гэвин покачал головой:

– Нет. Ни за что.

– Да, да, – возразила Эмили.

– Ничего не выйдет.

Эмили нахмурилась:

– Выйдет.

– Нет. Я люблю тебя, но не стану одевать это перед Майклом. Кроме того, я убежденный Нью-Йорковец. Я даже привез с собой толстовку Никс.

Вздохнув, Эмили сдвинула брови, хмурясь всё больше. Она знала, как на него воздействовать.

– Ты знаешь, у меня было много причин для того, чтобы выбрать такой подарок.

– Уверен, были, – подметил Гэвин, обвив руками талию Эмили. – Унизить меня.

Эмили засмеялась:

– Нет. Не только для того, чтобы унизить. Хотя могло быть и так, учитывая, что ты заставил меня щеголять в той жуткой толстовке Янки.

– Вряд ли Янки жуткие, – просто сказал Гэвин, улыбаясь. – И давай не будем забывать, я заставил тебя щеголять в ней в своем доме, так что ни одна живая душа не увидела.

– Да, это правда. Но, просто… В общем, у меня есть что-то к парням в желтом. – Эмили поерзала. Обвив руками его шею, обхватила ногами его бедра, что-то было не так, как раньше. Ах да, он был твердым. – Что-то в этом цвете заставляет меня становиться… Влажной.

Гэвин закусил губу, изучая лицо Эмили:

– Ты такая врушка.

– Ой, нет, мистер Блейк, я, на самом деле, не такая. Вследствие того, что ты будешь одет в это, я гарантирую хорошее времяпрепровождение взамен таким пыткам и твоим страданиям.

Скользнув руками вверх по спине, Гэвин погрузил руки в её волосы, сильно сжимая их. Видя её восхитительную шею в дюйме от себя, Гэвин воспользовался возможностью доставить себе удовольствие. Провел губами по ключице, чуть сильнее сжав её волосы.

– Я создал женщину, которая думает, что сможет взять надо мной верх с помощью секса.

Погрузившись в ощущения его, нежно покусывающего её плечо и посасывающего её шею, Эмили уже сомневалась в том, кого она дурачит. Она загнала себя в угол и не имела ни малейшего желания выбираться оттуда.

– Это работает? – вопрос сорвался в стон.

– Возможно,– ответил Гэвин, медленно стягивая с неё майку. Отбросил её на кровать и погрузил руку в её мягкие волосы. Другой захватил грудь. Глядя ей в глаза, лизнул её сосок. Еще один стон сорвался с губ Эмили и Гэвин остановился с пониманием того, что он обыграл её в её же собственной игре. – Желаете поработать, чтобы убедить меня одеть сегодня эту толстовку, мисс Купер?

Да. Абсолютно точно – загнана в угол. Эмили проиграла сражение. Только не на самом деле, потому как к тому времени, как утренние часы наступили и истекли, не только она была безумно оживлена многократным вручением Рождественских подарков своему парню, она также предвкушала и его, одетого в жуткий желтый цвет весь остаток дня.

 

В гостиной, там, где Майкл и Гэвин готовились к просмотру бейсбольного матча, из динамиков приемника лилась композиция «Rocking Around the Christmas Tree» в исполнении Бренды Ли, и Эмили посмеивалась над Лизой, покачивающей бедрами и подталкивающей её в такт песни, пока они вдвоем заканчивали раскатывать песочное тесто. Эмили положила на противень крошечный подсеченный мяч и задвинула его в уже нагретую духовку.

– Помнишь, как мама обожала эту песню? – Голос Лизы звучал радостно, когда она подошла к холодильнику, чтобы достать корж, который непременно будет с домашней яблочной начинкой. – Господи, как же забавно было смотреть, как она под неё танцевала. Она любила Рождество.


Легкая улыбка появилась на лице Эмили от таких горьковато-сладких воспоминаний. Она включила кран и опустила руки под теплую воду.

– Да. Она любила Рождество.

Лиза поставила корж на стол, снова подталкивая в такт музыке бедро Эмили. Эмили вздохнула, наслаждаясь в этот момент веселым настроением сестры. Хотя оно её не удивило. Лиза отчасти заменила их мать задолго до её смерти, и всегда давала Эмили почувствовать свою заботу. Начиная от помощи с уроками и заканчивая советами, как правильно краситься, Лиза с готовностью погрузилась в роль, которая свалилась на неё после ухода отца. И ни разу, даже в обиде, она не кинула свои обязанности в лицо Эмили. Когда потянулись долгие дни и ночи без их мамы, были ли это бесконечные смены обслуживания столиков или отношения с одним из новых парней, Лиза сохранила за собой прочное место в жизни Эмили. Спокойствие. Непоколебимое чувство умиротворения.

Пока Эмили стояла вот так, с кухонным полотенцем в руках, не только едва заметное чувство враждебности по отношению к матери мелькнуло в душе, ей еще стало любопытно, почему она позволила словам мамы так надолго привязать её к Диллану. Конечно, мама не дожила до того, во что превратился Диллан. Сделав последний вдох, Патрисия Купер покинула землю с мыслью о том, что её младшую дочь сбила с ног истинная стрела прекрасного амура. Эмили была чертовски уверена, если бы мама увидела, как он изменился, она бы велела отвязаться от него. Тем не менее, Лиза, обладая силой материнской заботы, во время долгих разговоров всегда давала Эмили понять, что если он будет обращаться с ней недостаточно хорошо, ей следует уйти.

Были всевозможные знаки. Большинство окружающих её людей размахивали флагами аварийной сигнализации. И все равно она их игнорировала. После разрыва с Дилланом она советовалась с адвокатом несколько раз, и ей сказали: вполне возможно, она опиралась на Диллана после смерти мамы, потому что он был частичкой того, чего больше уже не было. Он видел то, что ни один другой мужчина никогда не увидит. В каком-то смысле, держаться за него означало держаться за маму. Держаться за свое прошлое. Несмотря на то, что это прошлое было в крупицах грусти, всё было также знакомо, понятно. Такое холодное, и при этом теплое, темное, и при этом наполненное ярким светом, то, чего Эмили никогда больше не испытает. Что-то, что навсегда… Ушло.

Пока Эмили вытирала руки, утренние слова Гэвина крутились в голове. Ей нужно простить не только маму за совершенные ошибки, ей необходимо простить себя. Именно это она и делала в эти самые секунды на кухне сестры в этот особенный рождественский день. И хотя она знала, что никогда не сможет до конца понять свою маму и ту дорогу, которой она шла, Эмили заглянув в свое сердце, вырвала последние кусочки негативных чувств по отношению к себе и к маме.


– Эй, я потеряла тебя ненадолго, – мягкий голос Лизы вернул её обратно. Положив ладонь на щеку Эмили, она слабо улыбнулась. – Ты в порядке?

Эмили не ответила, крепко обняв сестру. Словно почувствовав, через что прошла Эмили, Лиза усилила хватку. Её комфортные объятия наполнили Эмили любовью, как это было всегда.

– Ой, ой. Мы прервали сестринское действо, – сказал Майкл, когда они с Гэвином вальяжным шагом вошли в кухню. – Мы неудачники, парень.

Глядя на свое сокровище, Гэвин прислонился к арочному проему. Он смотрел на Эмили позади её сестры, любовь словно схватила его за шею, когда она поймала его взгляд. Даже одетая в спортивные штаны и толстовку, она была так невероятно красива, что дыхание перехватывало. С улыбкой на лице, полностью наполнившей его радостью, Эмили подошла к Гэвину. Теплая волна пробежала по его телу, когда она руками обвила его шею, каштановые локоны спадали по её спине, когда она взглянула на него. Она казалась искренне счастливой, и он чувствовал это.

– Я уже говорила, что ты выглядишь офигенно в желтом? – Эмили улыбнулась, прислоняясь к его груди.

Майкл фыркнул, выкладывая оливки на тарелку, полную мясной нарезки и сыра.

– Да, точно. Он похож на Большую Пташку в скорлупе. – Лиза шлепнула его по руке, достала из духовки печенье. – Больно ведь, детка. – Изобразил боль Майкл, потирая руку.

Гэвин покачал головой:

– Может ты и прав, Майкл, но если б ты получил… Подарки, в обмен на которые я ношу это, ты бы сам оказался в классно пошитой толстовке Никс.

Эмили, покраснев, улыбнулась.

– Ни за что, чувак, – ответил Майкл, закидывая в рот оливку. – Не важно, что моя свояченица дала тебе, беря во внимание, что твоя большая, глупая задница похожа на чумовой солнечный взрыв, думаю, ты должен попридержать свой последний Рождественский подарок и вместо этого отдать его мне. Дьявол, я буду твоей подружкой и одену толстовку Никс. Я буду любить тебя долго, Гэвин.

– Майкл! – выдохнула Лиза, снова стукнув его по руке.

Майкл усмехнулся, а Эмили смущенно на него посмотрела.

– Последний подарок? Я думала, мы уже обменялись?

Гэвин понимающе вздернул бровь, ухмыляясь при этом.

– А-а, это я так заставил тебя думать, сладкая. Говоря по правде, у меня полно сюрпризов, которые сорвут тебе… Голову… Надолго. – Склонив голову, он притянул её ближе, шепча на ушко – И я говорю не только о минутах, когда эти прелестные, подрагивающие ножки будут обвивать мою голову, пока ты со стонами выкрикиваешь мое имя.

Эмили повернула голову, выглядывая из-за плеча на Майкла с Лизой. Слаба богу, они не обратили внимание. Она быстро подарила Гэвину крышесносный поцелуй и прошептала ему на ухо:

– Спасибо, что заставляешь мои ноги дрожать вот таким вот образом.

Гэвин улыбнулся, глаза полны такой важной мужской благодарности:

Всегда рад. – Эмили улыбнулась, а Гэвин посмотрел на Майкла. – Эй, неудачник Лейкерс.

Майкл вздернул голову, отвлекаясь от кучи еды на кухонной стойке, в которой зарылся.

– Что случилось, Нью-Йорковец, у Никс нет ни единого шанса в ничьих гребаных мечтах?

Гэвин засмеялся, запрокинув голову:

– Как скажешь.

– Да. Увидим. – Майкл достал из холодильника пиво. – Что я могу сделать для тебя?

– Я забыл забрать, кхм, – посмотрел на Эмили, затем снова на Майкла, – ты знаешь, те штуки у тебя прошлой ночью.

Облокотившись на стойку, Майкл сделал большой глоток пива и пожал плечами.

– Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь.

В третий раз за последние пять минут Лиза стукнула его по руке.

– Майкл. Ты знаешь, о чем он спрашивает. Прекрати вести себя, как осёл.

– Дьявол, детка. Это Рождество. – Лиза закатила глаза, а Майкл, фыркнув, полез в свой карман.

Гэвин тяжело вздохнул, развернул Эмили, и, обняв её за талию, подвел к Майклу, при этом выхватил из его рук что-то так, чтобы она не видела.

– Что вы все задумали? – Эмили перевела взгляд на сестру, чье лицо теперь выглядело так, словно она вот-вот лопнет от радости.

– У неё с собой есть кроссовки? – был ответ Лизы, она захлопала в ладоши, когда Эмили с Гэвином двинулись в сторону веранды в задней части дома.

– Не-а, – ответил Гэвин, – какой тебя размер, Лиза?

– Шестой.

– Садись, – скомандовал Гэвин, остановившись у скамейки и отпустив Эмили.

Находясь в явном замешательстве, Эмили села.

– Я что, собака?

– М-м-м, клянусь, если ты ею была, у тебя бы был сексуальный лай.

Улыбнувшись, Эмили покачала головой и стала смотреть, как Гэвин опускается на колени и изучает рады обуви под скамейкой. Поднял с пола что-то, напоминающее поношенные кроссовки фирмы Nike шестого размера и поставил себе на бедро ногу Эмили. Одев кроссовок на её ногу и зашнуровав его, проделал то же самое с другим.

Закончив, посмотрел на неё с широкой улыбкой на лице:

– Удобно?

Эмили сложила руки на груди:

– Что ты творишь?

– Ты не ответила на мой вопрос. Они удобные?

– Да. Они удобные.

– Хорошо, – сказал, поднимаясь и переплетая свои пальцы с её, потянув со скамейки. – Готова?

Эмили накинула на голову капюшон своей толстовки:

– Двигаться? Конечно. Почему нет? Мне необходимо сжечь сегодняшние калории.

– Первое: я помогу сжечь тебе эти калории чуть позже. Я самый лучший тренажер из всех, что ты можешь получить. – Эмили закатила глаза, хихикнув при этом. – Второе: мы двинемся, и двинемся быстро. Только не ногами. – Гэвин остановился перед дверью гаража.

– Ладно. Теперь ты меня пугаешь.

Наклонив голову, он обхватил рукой её затылок и заглянул прямо в глаза.

– Эмили Купер, единственная вещь, которой тебе стоит бояться – это насколько сильно я собираюсь любить тебя остаток жизни. И… Как часто я буду заставлять эти ножки дрожать. Но это не относится к делу. Никогда не бойся меня, сладкая. Поняла?

Небрежно улыбнувшись, Эмили отсалютовала рукой:

– Да, сэр, мистер Блейк. Я абсолютно и всецело поняла, сэр.

Довольный, Гэвин, включив что-то, усмехнулся и распахнул двери темного гаража.

Прежде чем включить свет, Эмили увидела улыбку, озарившую его лицо, и не смогла сдержать довольный вздох. Боже, она любил его чарующую власть над ней. Она знала, что это полилось из его клеток, когда они впервые встретились, и это захватило её. Она схватила её, потянула к себе, въедаясь в сердце.

Щёлк…

Вуаля…

Огни…

Едва глаза Эмили привыкли, пульс пустился вскачь и дыхание перехватило.

Взгляд натолкнулся на самую изящную машину из всех, что она когда-либо видела. Белоснежная, блестящая и перевязанная большим, чем сама жизнь, бантом, с изысканным дизайном – она была прямо такой, какие Эмили видела разъезжающими в голливудских фильмах.

– О Господи, Гэвин! Ты не… – задохнулась она, ступая по ступеням в тумане. Глаза метались между ним и машиной.

Спустившись по ступеням, Гэвин обвил руками её талию, уткнулся подбородком в её плечо:

– Я да. Тебе нравится?

– Нравится? Да я люблю её! – Проводя рукой по контуру потрясающей крыши, она обошла вокруг необыкновенной машины, сердце вырывалось из груди. – Что это?

– Должно быть, машина, Эмили.

Отведя взгляд от машины, она обернулась, и, улыбаясь, наклонила голову:

– Я знаю, что это машина. Я имею в виду, какая? Никогда раньше таких не видела.

Гэвин, хмыкнув, снял с её головы капюшон и чмокнув в макушку:

– Я понял, что ты имела в виду. – Подмигнул. – Это Maserati GranTurismo S (Мазерати Гран Туризмо), и мы собираемся прокатиться на ней по улицам, как два убежденных влюбленных маньяка. Я настаиваю на недозволенной скорости. Поняла? – Отступив, он бросил ей ключи и она, с улыбкой до ушей, поймала их.

Схватив его за шею, Эмили встала на носочки, впечатывая его в свои губы. Целовала его страстно, прижимаясь теснее.

– Да. Поняла. Но ты не должен был делать это. Я же говорила, что мне не нужна машина. И вернемся на ней обратно в Нью-Йорк?

– Нет. Я договорился с транспортной компанией, через всю страну они перевезут её в трейлере. И уже поздно не покупать её для тебя. Давай! – Схватив её за руку, подвел её к машине со стороны водителя и распахнул дверцу. – Она с автоматической коробкой. Я подумал, так будет лучше, пока твоя сексуальная задница будет в городе. Но у неё под капотом 400 лошадей. Я не шутил, когда говорил, что ты порвешь её. Давай посмотрим, на что она способна.

Эмили взвизгнула, чмокнула его в щеку и прыгнула за руль. Проводя руками по мягкой красной коже салона, она смотрела, как Гэвин включает на стене устройство, открывающее ворота гаража. Сбросил с машины бант и подошел с пассажирской стороны.

Как только он сел на сиденье рядом с ней, посмотрела на него:

– Нажимаем кнопку зажигания?

Усмехнувшись, Гэвин кивнул:

– В этом мы становимся профи.

– Балда, – хихикнула она, бросая ему ключи. – Ладно. Попробуем. Скорость. Поехали.

Эмили нажала на кнопку, и двигатель ожил, звук был почти нереальным. Далеким от тех, что извергали её прежние машины, когда она их заводила. В тот момент, когда она выехала из гаража на яркое послеполуденное солнце, Гэвин синхронизировал свой мобильник с машиной, выводя стерео на практически оглушающую громкость.

– Кто это? – поинтересовалась Эмили, перекрикивая громкий, страстный мужской голос, поющий о девушке, которая стала его ангелом. Медленный рок-н-ролльный темп был пугающе таинственным и сексуальным. Она проверила зеркало заднего вида, прежде чем выехать на улицу. – Мне нравится.

– «Massive Attack». Песня называется «Ангел», – ответил Гэвин, посмотрев на Эмили и облизнув губы. – Когда тебя со мной не было, я часто… Думал о тебе, слушая её среди прочих.

Эмили взглянула на него, все внутри потеплело от его сексуального голоса.

– Правда? – прочистила горло, переводя взгляд с него на дорогу, нажав на газ сильнее, чем собиралась. Машина резко рванула вперед, когда она быстро переключила передачу. – И что же ты делал, слушая эту песню и думая обо мне?

Продолжая смотреть на неё с хитрой улыбкой на губах, он поднял руку и начал массировать её затылок, голос был тихим:

– Обычно я принимал душ, и горячая вода стекала по моему телу.

Дыхание споткнулось, застряв в горле, когда он, оторвав руку от её затылка, пробежался вниз по её плечу, обводя выпуклость груди.

– А потом? – выдохнула она, пытаясь сконцентрироваться на склоне, на котором пролегла автострада Сан-Диего. Открыла окно, впуская свежий воздух в крошечное пространство, в котором вдруг стало душно. – Пожалуйста, скажи, что ты делал с собой.

О, да. Гэвин создал сексуального монстра, и он любил каждую. Чертову. Частичку. Он перевел взгляд своих голубых глаз на стрелку спидометра. Не осознавая этого, его сексуальный ангел разогнался практически до 130 км/ч, лавируя среди других машин и обгоняя их; её блестящие волосы развивались, окутывая личико в форме сердца. Продолжая движения по её телу, Гэвин слегка отодвинул назад свое сиденье, рукой медленно приближаясь к поясу её штанов. Какой хороший доступ.

Пощекотал ей животик, медля, прежде чем забраться пальцами под ткань. Чувствовал, как напряглась Эмили, машину подталкивало вперед, всё быстрее, по мере того как его рука продвигалась всё ниже. Офигеть. На ней не было трусиков. С членом твердым, как скала, Гэвин не смог сдержать стон, вибрирующий в горле. «Nine Inch Nails» теперь разрывали машину, выкрикивая что-то о животном сексе, и Гэвин в эту секунду был полностью солидарен со своим выбором плейлиста. Как только Эмили раздвинула ножки, Гэвин целенаправленно опустил руку к гладкой, обнаженной киске, погрузил в неё свои пальцы, которые тут же стали влажными. Стон сорвался с губ Эмили, и Гэвин заметил, как её ручки сильнее сжали руль. Он трахал её пальцами в такт уверенным битам, доносящимся из динамиков. Еще быстрее; машина теперь мчалась вперед практически на 180 км/ч, Эмили подняла ногу, упираясь ею о край своего сиденья. Эмили запрокинула голову, глаза закрылись, когда он начал вдалбливаться жестче, глубже.

– Следи за дорогой, Эмили, или я остановлюсь, – приказал Гэвин, дыхание стало прерывистым, когда она насадилась на его пальцы.

Эмили снова смотрела на дорогу, еще один стон сорвался с губ.

Глядя в это прекрасное лицо, светившееся удовольствием, Гэвин наклонился к её ушку:

– Я брал в руку свой член и водил по нему медленно, думая о тебе.

– Пожалуйста, продолжай, – умоляла бесстыдно, сосредоточенность таяла с каждой секундой. Её действия были опасными, и она понимала это, но, провались всё к чертям, если она могла остановиться. Она была на вершине, балансируя на краю экстаза, и она не хотела ничего, только прыгнуть в эту бездну. – О чем еще ты думал?

– Думал о том, как мы будем трахаться, пока наши тела не станут липкими от пота, и мы окончательно не обессилим. – Прорычал Гэвин, погружаясь в ощущения её влажности, окутавшей его пальцы. – Я думал о том, как твоя горячая киска ощущается вокруг меня, пока ты умоляешь меня трахать тебя жестче. О том, как содрогается, как чертов лист, твое тело, когда ты кончаешь для меня.

– О, Господи, – простонала Эмили, с каждым его толчком она все сильнее нуждалась в том, чтобы остановить автомобиль и изнасиловать его. Большим пальцем он кружил вокруг её клитора, вознеся эту нужду до уровня, разорвавшего остатки её контроля. Приняв решение, Эмили убрала ногу с педали газа. И прежде чем она смогла отыскать место, любое гребаное место, взгляд уловил мерцание красно-голубых огней дорожно-патрульной машины, догоняющей её задницу.

– Гэвин! – завопила она, нервы были на пределе, тело превратилось в бесформенную массу. – Меня оштрафуют!

Гэвин засмеялся, убирая руку от её спортивок.

– Моя превышающая скорость ворчунья, – сказал так, как будто сложившаяся ситуация не произвела на него эффекта. Облизал пальцы, вернул обратно свое сиденье и улыбнулся. – Не беспокойся. Я просто дам им понять, что вытворял с тобой. Уверен, они поймут.

Открыв рот, Эмили покачала головой, изо всех сил стараясь угомонить свое разгоряченное тело. Она резко обернулась, все попытки успокоиться оказались тщетными, её всю бесконтрольно трясло. Конечно, это было связано не с одним, а двумя высоченными патрульными, приближающимися по обе стороны от машины, но, помимо этого, еще и с отчаянным желанием освободиться. Глаза распахнуты, тело пульсирует в настоящей агонии, Эмили потянулась к сумке, которую, конечно, не взяла.

– Вот дерьмо! У меня с собой прав нет!

– Эмили, успокойся. – Гэвин приподнялся на сиденье, доставая бумажник из кармана джинсов. – Расслабься, малышка, в самом деле.

– Говоришь мне расслабиться? – спросила она, слова вышли резкими. – Я гнала 150 км/ч, и у меня нет прав. Они же меня заберут в участок.

Гэвин усмехнулся, вытаскивая свое удостоверение личности.

– Первое: ты гнала под 180 км/ч, если быть точными. Второе: никуда они тебя не заберут. Третье: у меня только что было одно из сладчайших гребаных видений – ты в черно-белом тюремном комбинезоне. У тебя даже была миленькая фуражка на голове. М-м-м, просто восхитительно.

– Ты нуждаешься в помощи, – прошептала Эмили, когда подошли двое полицейских, держа руки на кобуре. Эмили сглотнула, натянула приветливую улыбку и посмотрела на полицейского со своей стороны автомобиля. – Здравствуйте, сэр.

С глазами скрытыми темными солнечными очками полицейский в возрасте сжал губы с жесткую линию, прежде чем произнести:

– Права, документы, страховка.

С самой яркой «умной» улыбкой из всех, что она когда-либо видела, Гэвин заглянул в бардачок и достал оттуда все необходимые документы. Передал их ей, подмигнув при этом.

Она закатила глаза, посмотрела на полицейского, пристально её разглядывающего.

– Эм-м. У меня с собой нет прав. Я приехала из Нью-Йорка. И мы покинули дом моей сестры в спешке. Забыла захватить сумочку.

Изучив полученную информацию, патрульный снял очки.

– И что же позволило вам думать, что это нормально, – ехать со скоростью 180км/ч по оживленной автостраде?

– Это моя вина, офицер, – вмешался Гэвин, наклонившись к окну со стороны водителя. – Я сказал ей, что меня мучает ужасная боль и мне нужно показаться медсестре, – он прочистил горло. – Доктору, я имею в виду. Но я счастлив признаться, сейчас мне уже намного лучше.

В течение долгих минут офицер недоверчиво смотрел на Гэвина.

– Мне нужны ваши данные, чтобы я мог проверить наличие водительских прав, – сказал он, снова посмотрев на Эмили.

Она продиктовала ему номер и посмотрела, нервничая, в зеркало заднего вида как он направляется обратно к патрульной машине.

Продолжая стоять с пассажирской стороны, офицер помоложе наклонился к окну:

– Вы фанатка Янки? – спросил он, взглядом прострелив Эмили. – Я из Бронкса. Ничто не сравнится с домашней игрой Янки.

– Я не их фанатка, но мой парень да, – ответила, ерзая на сиденье. Пустая беседа немного расслабила её.

Полицейский нахмурился:

– Нет? Ваши номерные знаки говорят о другом.

Теперь уже Эмили нахмурилась, посмотрев на Гэвина:

– И что же на моих номерных знаках, Гэвин?

Улыбаясь во все 32 зуба, Гэвин обхватил ладонью её шею:

– А-а-а, ты, должно быть, упустила это из виду, когда мы были в гараже, – усмехнулся, пробегаясь пальцами по её волосам. – Я заставил их добавить надпись «Поклонница Нью-Йоркских Янки». Их символ и всё. Должен заметить, выглядит классно!

Обхватив ладошками свои щеки, Эмили опустила глаза и усмехнулась:

– Стопроцентная ходячая выскочка.

– Забыла про шмекси, – оживился Гэвин.

Прежде чем Эмили смогла отпустить что-то остроумное, вернулся второй офицер.

– Хорошо. Ваши Нью-Йоркские права действительны. И, тем не менее, я должен выписать вам талон о правонарушении в связи с их отсутствием, он может быть аннулирован. Просто предъявите его вместе со своими правами в любом участке на территории Сан-Диего и его аннулируют. Впишите свое имя под крестиком. – Эмили кивнула, и он протянул ей чистый бланк. Написав свое имя, вернула его обратно. Он выдернул из-под бланка желтую копировальную бумагу, снова повторяя обмен бумагами. – Вижу, что вы милая девушка, и я не хочу возиться с бумагами, поэтому не стану вас арестовывать. Хотя мог бы, учитывая с какой скоростью вы ехали. Но вы получите квитанцию штрафа за превышение скорости на 75 км/ч выше установленных скоростных ограничений. Это обойдется вам примерно в тысячу долларов и, возможно, приостановление действия прав сроком на тридцать дней. – Офицер замолчал и наклонился, заглянув в машину. И хотя смотрел он на Гэвина, замечание было обращено к Эмили. – Советую пересмотреть вашу скорость в следующий раз, когда ваш молодой человек заявит, что ему плохо.

Эмили кивнула, вздохнув с облегчением.

– Так и сделаю, спасибо вам, офицер.

Он кивнул отрывисто. Как только полицейские ушли, Гэвин прыснул со смеху, хлопая себя по коленям.

Эмили выехала на автостраду, внимательно следя за скоростью.

– Поверить не могу, что ты смеешься, – сказала она, при этом стараясь самой не поступить также.

Взъерошив волосы, Гэвин улыбнулся:

– У тебя было абсолютно нелепое выражение лица.

– Готова поспорить, ты хотел бы иметь при себе камеру.

– Сладкая, ты и понятия не имеешь, что бы я сделал.

И снова, Эмили закатила глаза. И, хотя добраться до дома сестры заняло в два раза больше времени, потому что Эмили ехала, как не преминул подметить Гэвин, «как его бабуля», тем не менее, они доехали. На этот раз, менее… Разгоряченные, чем когда начали свою поездку. Выйдя из машины, Эмили посмотрела на бампер. Как и следовало ожидать, на номерных знаках выбита аббревиатура «NYYLVR» (поклонница Нью-Йоркских Янки).

Зайдя в холл и запечатлев на губах её фаната Янки пару поцелуев, Эмили услышала вопли Майкла о том, что Никс позволили Лейкерсам надрать свои задницы. Теперь настала её очередь смеяться. Гэвин шутливо шлепнул её по заднице и направился в гостиную. Эмили покачала головой и прошла в кухню, где Лиза как раз вынимала из духовки цыпленка в медовом соусе. В секунду, когда острый запах ударил в нос, желудок скрутила невероятной силы тошнота. Она скручивалась и закипала, заставив Эмили остановиться на полпути. Глаза закатывались, она, прижав одну руку к животу, другой зажала рот.

– Ты в порядке? – спросила Лизы, поставив цыпленка на охладительную решетку. – Выглядишь неважно.

Еще один вдох и Эмили потеряет сознание. Развернувшись на пятках, она бросилась вон из кухни, чуть не налетев на табурет рядом со стойкой. Она едва успела добежать до ванной на первом этаже, и у неё уже не было времени запереть дверь. Упала на колени перед унитазом. Новый приступ скрутил желудок, Эмили откинула волосы назад, тело яростно избавлялось от обильного завтрака и ленча, которыми она наслаждалась ранее. Горло пылало от едкого привкуса. Она вдохнула воздух, подавилась, выпрямляясь.

– Боже мой, Эмили! – воскликнула Лиза, вбежав в ванную и помогая придержать волосы Эмили.

– Дверь, – прохрипела Эмили, – закрой дверь.

Когда Лиза закрыла дверь, Эмили поднялась с пола, нервы были на пределе от столь неожиданной реакции тела. Склонившись над раковиной, она включила холодную воду и подставила под неё руки.

– Какого дьявола только что произошло? – спросила Лиза, выпучив глаза.

Эмили покачала головой и отпила из ладошек воды. Когда она прошла по горлу, уменьшив жгучий огонь, Эмили снова покачала головой.

– Понятия не имею, – выдохнула она. – Я вошла, и от запаха цыпленка мне стало дурно.

Лиза прислонилась к стене, скрестив на груди руки:

– Это уже не первый раз за последнее время, когда тебе становится плохо.

Взяв бумажное полотенце, Эмили вытерла лицо.

– Верно. Было много стрессовых ситуаций, Лиза. – Она выбросила полотенце в урну и открыла аптечку. – Есть неиспользованная зубная щетка?

– Не здесь, под раковиной.

Нагнувшись, Эмили открыла шкафчик. Порывшись в корзинке, нашла упаковку. Быстро распечатав её, достала зубную пасту и выдавила немного на щетку. Взяла её в рот и стала чистить зубы, желая смыть противный вкус.

– Я знаю, Эмили, что ты пережила много стресса, но тебе не приходило в голову, – Лиза замолчала, кладя руку на плечо Эмили, – что ты можешь быть беременна?

Пялясь на отражение своей сестры, Эмили сию же секунду перестала чистить зубы. Вытащила изо рта щетку и обернулась.

– Нет! Почему я вообще должна думать об этом? Я на таблетках.

– Ты не прерывала курс?

Эмили вздохнула, и, прополоскав рот, выплюнула воду.

– Нет, думаю, нет.

– Ты думаешь? – усмехнулась Лиза. – Таблетки действуют только тогда, когда ты принимаешь их регулярно. Когда у тебя в последний раз были месячные?

– Господи, – вздохнула Эмили. – Это просто нервы. Всё, что случилось с Дилланом во время помолвки, не говоря уж о том, что случилось с Гэвином во время и после помолвки. Я не беременна.

Зеленый глаза Лизы смягчились заботой:

– Ответь на вопрос, Эмили. Когда в последний раз у тебя были месячные?

Усердно пытаясь вспомнить, когда в последний раз заглядывала в гости «Тетушка Фло» (американки так в шутку называют месячные), Эмили пригладила волосы.

– Я не уверена. Может, вторая неделя октября.

– Верно. Вторая неделя октября. – Лиза остановилась за спиной Эмили и открыла аптечку. Достала оттуда коробочку и протянула ей. – Мы с Майклом всё ещё пытаемся. Здесь два теста. Пописай.

Эмили открыла коробочку и достала два теста на беременность.

– Не могу в это поверить.

– Мои мысли верны. Во что ты не можешь поверить? – Положив руки на бедра, Лиза уставилась на нее. – У тебя не было месячных с середины октября. Каждый раз, когда я разговаривала с тобой после отъезда из Нью-Йорка, ты говорила, что тебя мучают приступы тошноты. Ты утверждала, что это нервное. Я поняла. Но сейчас все хорошо. У тебя нет причин переживать. Если это просто нервы, сядь и сделай тест. Не о чем волноваться.

Вздохнув, Эмили спустила штаны и присела над унитазом. В ожидании ответа «Матери-природы» открыла оба теста.

– Может, перестанешь смотреть на меня? Чувствую себя, как ребенок, которого учат ходить в туалет.

– Ой, да брось ты. – Лиза закатила глаза и взъерошила волосы, глядя на свое отражение в зеркале. Превращая темные пряди в бесформенную массу, она искоса взглянула на Эмили, улыбнулась уголком рта. – Я приучала тебя к горшку. Давай не будем забывать, что я на десять лет старше тебя. Я подтирала твою задницу больше раз, чем каждая из нас свою собственную.

Перегруженная полученной информацией, Эмили упустила суть разговора. Это и к лучшему, потому как «Мать-природа», наконец то, дала о себе знать. Взяв оба теста, она опустила их, удостоверившись, что оба были смочены. Закончив, положила их на туалетную бумагу, которую Лиза предусмотрительно разложила на туалетном столике.

Эмили помыла и вытерла руки, в голове начинала гудеть по мере того, как сестринские нравоучения выбивали дерьмо из её головы. В течение прошедших недель она воспринимала свою тошноту как что-то нервное, только теперь это уже не казалось правдоподобным. Слова возражений, страха, полные глупости приходили в голову. С капельками пота над губой Эмили взяла пустые коробочки и начала искать, как должны выглядеть отрицательный и положительный ответы. Подметив, что одна полоска означает предстоящие походы к гинекологу, а две – материнство, Эмили принялась нервно грызть ноготь большого пальца.

– Как много времени это займет?

Едва вопрос сорвался с губ Эмили, на одном из тестов стала проявляться ярко розовая полоска. Вздох облегчения заполнил горло, улыбка осветила лицо Эмили. Как бы то ни было, она быстро угасла при виде того, как по мере становления её более яркой, рядом стала проявляться вторая полоска. Эмили перевела взгляд на второй тест, где уже виднелись две ярко-красные полоски.

Стоя над двумя пластмассовыми полосками, кричащими о том, что её жизнь поменяется так, что это даже представить сложно, Эмили старалась дышать.

Дышать…

Числа…

Даты….

Время….

Все подсчеты вихрем проносились в голове. Мысленный календарь, исполосованный всем произошедшим, пылал в сознании. Эти картинки свидетельствовали о том, что их первый с Гэвином раз в ночь, когда его мама устраивала благотворительный вечер, был незадолго до их с Дилланом разрыва. Незадолго до их с Дилланом занятий любовью.

Дышать…

Дни…

Часы…

Минуты…

Воспоминания заполнили сердце. Каждая секунда, проведенная вместе с Гэвином в течение последних нескольких недель, медленно приближалась к тому, чтобы разбиться, как будто это вот-вот вырвут из неё. И все исчезнет. Нет смысла отрицать, что ребенок, которого она носит, возможно, не его. Шансы приближались к нулю. Две превосходные ночи, что им тогда довелось провести вместе, они с Гэвином занимались любовью огромное количество раз. Неделями до и после той ночи, они с Дилланом спали много раз. С распростертыми объятиями, простив все её неуверенные решения, Гэвин принял её обратно, но он никогда не подпишется на такое. Стать отцом для ребенка от мужчины, которого он ненавидит. Мужчины, которым он брезговал каждой своей клеточкой. Конечно же, это их сломает. То, кем они были, то, кем почти стали, почти… Никогда не будут. Мираж.

Вероятность потерять Гэвина навсегда лезвием врезалась в грудь Эмили, она согнулась, обхватила руками живот, который вскоре расцветет новой жизнью. Прекрасная жизнь, в которой течет её кровь, но жизнь, в которой, возможно, нет ни капли крови мужчины, без которого она не сможет жить.

Дышать…

– Эмили, – мягкий голос Лизы едва прорывался сквозь мысли… Её ночной кошмар. Эмили чувствовала осторожное прикосновение сестры к своей шее. – Эмили, посмотри на меня.

Прикрыла ладошкой рот, глаза наполнились слезами, она только покачала головой.

– Он, возможно, не Гэвина, – завыла она, стараясь снизить голос до шепота. – О Боже, Лиза, он может быть не его.

Лиза склонилась над Эмили, укачивая её так, как делала мама, когда им было больно.

– Я знаю, сладенькая. Я знаю. – Балансируя на грани помешательства, Эмили дрожа, рыдала приглушенно, уткнувшись в грудь Лизы. – Послушай меня, хорошо? Я хочу, чтобы ты успокоилась. Я скажу Гэвину, что ты устала и оправилась вздремнуть. Это попридержит его до окончания обеда. У тебя будет немного времени, чтобы решить, что ты ему скажешь. Хорошо?

С дрожащими губами Эмили кивнула. Пригладила руками волосы, бросила бумагу в урну и посмотрела на свое отражение. Глаза, припухшие, с растекшейся тушью, очень скоро посмотрят в глаза мужчины, которого она так отчаянно любит. Мужчины, которого она может так легко потерять. Умыв с мылом лицо, она обняла Лизу и прошла в гостевую. Сердце обливалось кровью, когда она слышала глубокий смех Гэвина, которого веселили колкости Майкла по поводу проигрыша Никс.

Со щелчком дверного замка мысли вылетели из под контроля. Она так близка к тому, чтобы погубить его. Как же она сможет даже начать разговор, который изменит их навсегда. Слова. Лихорадочно искала подходящие слова. Бросит ли он все и оставит её в Калифорнии? Картина выражения его лица в секунду, когда он все узнает, вонзилась, разрывая голову Эмили. Вой, словно кислотный дождь, обжигал горло. Потерявшись в тумане не только страха, но и одиночества, такого темного, Эмили опустилась на постель, прижимая ноги к груди. Лежа там, пыталась прокрутить в голове, что сказать ему, как сказать. По мере того, как истекали минуты, она все больше убеждалась – никакие правильные слова не облегчат сути. Жизнь изменится. Ей не удалось полежать достаточно долго, надеясь, что после всего он останется рядом, так как скрипнула дверь, и вошел мужчина, который всегда выбивал воздух из её легких. Мужчина, который, не важно, какое решение он примет через пару минут, навсегда завладел её сердцем.

Эмили сглотнула и села. Старалась скрыть отчаяние в голосе:

– Ты уже поел? – Она смотрела, как он стягивает через голову эту ужасную толстовку Лейкерс, оставаясь в белой футболке и джинсах Дольче Габбана, идеально сидящих на бедрах и подчеркивающих пресс. Он взъерошил свои темные волосы, выпрямился. Она снова сглотнула, когда он направился к ней, его великолепная улыбка напомнила её о том, что именно она скоро, возможно, потеряет.

Опустившись на кровать, Гэвин заключил её в свои объятия, и положил её голову на свою грудь, прислонившись к изголовью.

– Майкл был прав. Хотя мы уедем через два дня, пребывание в этом доме превратит меня в толстого ублюдка. – Усмехнулся, поцеловав её в лоб. – Я проглотил десять фунтов чипсов, и перед тем, как твоя сестра сказала, что обед готов, я решил сбежать. К тому же, зная, что ты здесь одна, я не мог удержаться.

Эмили слабо улыбнулась, всматриваясь в крошечные, растущие с каждым днем волоски на его подбородке. Они проходили по контуру и каждому изгибу его лица; лица, которое захватило её сердце и поселилось в нем с той секунды, как она его увидела. Лицо, которое, возможно, скоро станет не больше, чем воспоминанием из жизни, которая недолго была у неё.

– Эй, – сказал Гэвин, наклонив лицо в поисках её глаз. – Что случилось?

Вот и все. Вопрос отправил их на путь, который может сломать их обоих. Кусочки будут валяться на обочине дороги, которая несла в себе так много надежды. Так много любви и обещаний.

Дышать…

– Должна сказать тебе кое-что, – прошептала Эмили, её тело окаменело так же, как тогда, когда Гэвин ушел.

Волна беспокойства накрыла Гэвина. Он потянулся, оборачивая ноги Эмили вокруг своей талии. Обхватив ладонями её лицо, снова ища глаза.

– Поговори со мной, куколка. Что не так?

– Я… Я, – слова, правильные или нет, застряли в горле, когда она попыталась вдохнуть. Попыталась выпустить их. Вот и всё. Она должна произнести их. Дышать… – Гэвин, я беременна.

Облегчение, словно обрушившаяся волна, накрыло его с головой. Женщина, которую он любит с того момента, как она вошла в его жизнь – та, с которой, он был уверен, создаст семью, только что сказала ему, что он станет отцом. Отец. Слово отозвалось в сердце Гэвина, чувство гордости от этого звания наполнило его. Это не плохие новости. Конечно, Эмили напугана также, как и Гэвин, но у неё нет на то причин. Он сделает все возможное, чтобы быть уверенным, что Эмили и их малыш любимы во всех возможных проявлениях. С восторгом, какого никогда не испытывал, Гэвин потянулся к её губам. Поцеловал её сильно, вереница предстоящих моментов затопила душу.

И, тем не менее, то, как она тут же отстранилась, заставило его волноваться. Пустота в её глазах кричала о чем-то, что не достигало его сознания. Дурное предчувствие сдавило горло, пока он ждал, что она скажет ему. Хоть что-то. Он только молился, чтобы это было не то, о чем он подумал, потому что, не важно, как сильно он любит её – Боже, любит – он никогда не позволит Эмили избавиться от того, что было их частичкой.

– Гэвин, – прошептала она, сердце разрывалось, потому что в секунды поцелуя она ощутила такую сильную любовь от него, знала, он не понимает, с чем им придется столкнуться. – Он, возможно, не твой. – Эмили замолчала, её всю затрясло, когда она посмотрела во вдруг лишившиеся всяких эмоций глаза. Сумасшедшая искра, в которую она влюбилась. Слышала, как он сглотнул, слышала его обрывистое дыхание, и она поежилась перед тем, как продолжить. – Последние месячные были за несколько дней до того, как мы с тобой были вместе в первый раз. Я примерно знаю, как долго я… Но…

– Ты, вероятнее всего, носишь ребенка Диллана. – Сломленность в его голосе разорвала воздух. Не в силах больше слышать все это, он слез с кровати и начал вышагивать, мысли перемешались со шквалом эмоций, с которыми он и близко не был готов сейчас справиться. Злость взяла верх, и женщина, которая наполняла его жизнь, завладела его телом. Взяв толстовку и натянув её на себя, посмотрел на Эмили. Сердце замерло, когда он увидел её смущенный взгляд. – Мне нужно уйти.

– Что? – выдохнула, вскочив, Эмили. – Куда ты?

Паника в её глазах заставляла его чувствовать себя мудаком, только остаться он не мог. Пытаясь скрыть выражение растерянности с лица, он подошел к ней и накрыл ладонью изгиб её скулы. Она внимательно смотрела на него, губы дрожали, а глубокие зеленые омуты глаз молили не уходить. Блять. Боль током пробила мышцы, в то время как он мысленно сражался с тем, чтобы именно так и поступить. Остаться. Поговорить с ней. Решить, как они смогут разобраться со всем этим. Боже помоги. Хотя он хотел и хотел, он не мог. Ему нужно убраться отсюда, убраться прямо сейчас.

Не сказав больше ни слова, он просто развернулся под пристальным взглядом Эмили и вышел. Забрал с собой, закрыв дверь, её израненное сердце.

Действительность того, что он, возможно, не смог вынести свалившийся на него груз, пугала Эмили, оставляя безмолвной и разбитой. Одинокая слеза скатилась по щеке, когда она, содрогнувшись, сделала неуверенный вдох. Снова наедине со своими мыслями, Эмили постаралась взять себя в руки, выключая свет ночника рядом с кроватью.

В темноте, она вжалась в матрас, наблюдая за тенями, танцующими на потолке. Накрыла руками живот, осознавая всю чудовищность предстоящих мучений. Длящееся изо дня в день незнание, чьего ребенка она носит, конечно, сломает её. Эмили оказалась на дороге, на которую, как она думала, не скоро ступит её жизнь. И уж точно не при таких обстоятельствах. И, тем не менее, нужно верить, что для случившегося есть причина. Продолжая плакать, она отчаянно пыталась найти причину, но не могла. Её не было. По мере того, как секунды перетекали в минуты, минуты превращались в часы, единственная вещь, которую она поняла – надо найти ушедший из комнаты вместе со сломленным мужчиной кусочек сердца. Не разбираясь больше, она вскочила, выхватила из чемодана легкий жакет и просилась в холл. Утирая слезы, она завернула за угол и налетела на свою сестру.

Лиза отодвинулась и взглянула на сестру, взяв её за плечи:

– Господи, ты в порядке? Я как раз шла проверить тебя. Полагала, что уже дала тебе достаточно времени наедине с собой.

Бешено дыша, Эмили покачала головой и бросилась в кухню. Лиза следом. Убедившись, что Гэвин уехал на машине, на которой привез её сюда, Эмили схватила ключи Лизы, висевшие на гвоздке рядом с холодильником.

– Ты куда собралась? – спросила Лиза.

– Должна найти его, – выдохнула Эмили, направляясь к гаражу.

– Он и не исчезал.

Слова сестры остановили Эмили. Она повернулась:

– Что?

– Я имею в виду, он не уехал. Думаю, он гуляет у пристани.

Сердце замерло на мгновение, когда Эмили повесила ключи обратно. Всего на секунду, потому как, когда она повернулась, сердце снова застучало, как бешеное – она бросилась к французским дверям веранды. Продолжая тонуть в пучине горя, Эмили распахнула их и вышла на холодный ночной воздух. Содрогнувшись от ветра, принесенного океаном, Эмили закуталась в жакет и направилась вверх по склону сразу за домом сестры, поднимаясь по видавшей виды деревянной лестнице.

На его поиски не ушло много времени, и когда она его увидела – дыхание перехватило. Как и говорила Лиза, он сидел на скамейке у самой пристани, исходящие от причала отблески света освещали его. Он был похож на ангела, только вот Эмили точно знала: он в аду. При виде океана и мужчины, которого она любит, капельки пота выступили на её лбу. Ветер раздувал волосы, и Эмили подняла руки ко рту, делая глубокий вдох и пытаясь найти в себе смелость, так необходимую, чтобы подойти к нему. Где-то между воспоминаниями о том, что они были вместе, и о том, кем всегда собирались быть, она нашла эту смелость. С того времени и по сию минуту Гэвин, возможно, и был маленькой частью её прошлого, только она отчаянно нуждалась в том, чтобы он заполнил каждую секунду, минуту и час её будущего, и она ни за что не позволит ему уйти. Не может. Она отказывается.

Ухватившись за ржавые металлические перила, она начала медленно спускаться, пульс ускорялся с каждым сделанным шагом. К тому моменту, как она ступила на песок, Гэвин, поймав её взгляд, встал со скамейки. В мгновение Эмили замерла, дыхание сбилось. Волны поднимались, ударяясь о пристань, а Эмили смотрела, как он идет к ней. С руками в карманах, с прикованным к ней взглядом, Гэвин остановился в нескольких шагах. Несмотря на разделявшее их расстояние, Эмили чувствовала, как горит его сердце, и необъяснимую связь между ними.

– Я люблю тебя, Эмили Купер. – Остановился, посмотрел на землю, потом снова на неё. – Думаю, я любил тебя уже до того, как узнал о твоем существовании. – Его голос был таким тихим, что Эмили едва могла его расслышать. Он подошел ближе, нежным прикосновением накрыл её щеку, голубые глаза изучали её. – Чертовски уверен, ты была в моих мечтах еще до того, как вошла в мою жизнь. Я почувствовал это, когда впервые тебя увидел. Ты вросла в меня. Завладела моим сердцем и никогда уже не отпускала. Даже если ты должна была, я бы тебя не отпустил. Не смог бы. Что-то в тебе было… Родным. И это так охренительно сильно пугало меня, Но каким-то образом я понимал: мы нужны друг другу. Я никогда не был парнем, который верит в какие бы то ни было проявления судьбы. Думал, это сентиментальная фигня, о которой женщины читают в романах, но просидев сегодня здесь несколько часов, я начал думать о нас с тобой. О нашем романе. О нашей истории. – Снова замолчал, наклонил голову, вытирая слезу, сбежавшую по её щеке. – Ты знала, что я собирался поехать вместе с Тревором в ту поездку в Огайо, когда ты училась в школе?

– Да, – прошептала она. И хотя нервы стаи успокаиваться, она не была уверена – было ли это его прощанием. – Оливия рассказала.

– Точно. – Подойдя ближе, обхватил рукой её талию и впился в её губы. – Ты никогда не должна была быть с Дилланом. Ты всегда должна была переплестись со мной, только судьба прервала нас ненадолго. Этот малыш может и не мой, но он кусочек чего-то, в чем я нуждаюсь в своей жизни. Что-то, что я приму, даже если надолго ушел. Я не шутил, говоря: хорошее, плохое и что-то между. Просто это наше… Между нами сейчас. – Короткий всхлип сорвался с губ Эмили, и, да видит Бог, сердце Гэвина разбилось. Оттаяло. – Стоя сегодня здесь перед тобой, даю слово мужчины, твоего друга и твоего возлюбленного – если этот ребенок не мой, я буду любить его не меньше, чем люблю ангела, носящего его. Не могу сказать, что не боюсь, потому что это было бы ложью, а я обещал, что никогда не стану тебе врать. Я до смерти боюсь, и знаю, ты тоже. Так что, мисс Купер, если ты простишь меня за то, что повел себя, как гребаный мудак, оставив тебя одну, пока приводил свою голову в порядок, – следующие несколько месяцев ты и я будем абсолютно до смерти напуганы вместе. Не важно, что будет впереди, – мы со всем разберемся. По рукам?

Внутри потеплело, дышать стало легче – Эмили кивнула и потянула его к своим губам. Она вышла из дома сестры, погрузившись в омут боли и смятения. Но сейчас, стоя в прекрасную Рождественскую ночь и целуя мужчину, который будет рядом, что бы ни случилось, она погружалась в море спокойствия так глубоко, что описать словами это невозможно.

 

Глава 11







Date: 2015-07-17; view: 294; Нарушение авторских прав



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.101 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию