Определение потребности смысла жизни

Краткое введение уже дало определенную ориента­цию в проблематике, которой мы займемся в этой гла­ве, но оно не заменяет, однако, более точного определе­ния потребности смысла жизни. Прежде чем мы присту­пим к этому, я в нескольких словах напомню принятую в данной работе концепцию ориентировочной потребности. Это не процесс, направляющий действия человека к до­стижению цели, но присущее ему свойство, в соответст­вии с которым без получения информации определенно­го типа он не может правильно функционировать. Как свойством птицы является потребность летать (то есть она устроена таким образом, что, только летая, может полностью использовать свои способности саморегуля­ции), так свойством взрослого человека является потреб­ность найти смысл жизни. Будучи вполне зрелым умст­венно, живя в обществе и удовлетворяя с его помощью свои материальные потребности, он должен в интересах своих и этого общества найти такой смысл жизни, кото­рый служил бы направлением его действий и способст­вовал использованию его возможностей. Должен «най­ти» отнюдь не значит, что смысл этот всегда является осознанным, «видимым». В поисках практических крите­риев для оценки того, в какой степени действия данного человека имеют ценность «объекта», удовлетворяющего потребность смысла жизни, я остановился на анализе случаев двоякого рода: невротических личностей и людей хорошо приспособленных. Можно бы предположить, что наиболее правильным показателем при такой оценке яв­ляется убеждение в существовании смысла или в бес­смысленности собственной жизни. Этот критерий, одна­ко, я вынужден был отбросить, потому что ответы, кото­рые дают исследуемые на этот вопрос, часто свидетель­ствуют не столько о размышлениях над ним, сколько об убеждении, что «каждый интеллигентный человек обя­зан видеть, что жизнь является нонсенсом». Иначе они думать не могут. Такой чрезвычайно распространенный (не только среди людей с интеллигентскими комплекса­ми) вид экзистенциализма является врагом номер один каждого психотерапевта, стремящегося к тому, чтобы невротический пациент создал себе позитивный взгляд на жизнь. Дело, впрочем, не обязательно доходит до раз­вития невроза. Такой взгляд может попросту демобили­зовать человека, давая ему мотив к отказу от усилий в ситуациях, требующих лишений или риска. Это, однако, не значит, что человек, высказывающий такое мнение, не удовлетворяет потребности смысла жизни. Подобное убеждение, поскольку оно им, очевидно, является, может играть роль обычной декларации, которой человек в прак­тической жизни не придает никакого значения, по при­вычке пользуясь ею при столкновении со слишком абст­рактными для его умственных возможностей вопросами. При этом он может заниматься деятельностью, полно­стью удовлетворяющей потребность смысла жизни.

Среди множества критериев я выбрал, как наиболее объективные, следующие два:

1. Когда индивид последовательно, ценою больших усилий стремится к реализации целей, выходящих за рамки непосредственного удовлетворения физиологиче­ских потребностей, или стремится вызвать интерес дру­гих людей, не разбрасываясь и не переключая внимания на иные, не связанные друг с другом виды активности, тогда можно говорить об удовлетворении потребности смысла жизни.

2. Когда после изменения какого-либо определенного элемента жизненной ситуации человек начинает ощу­щать безнадежность, бессмысленность, пустоту своего су­ществования, тогда можно думать, что условия, предше­ствовавшие этому изменению, собственно говоря, позволя­ли удовлетворять его потребность смысла жизни. В ходе формирования личности данного человека этот определен­ный элемент ситуации стал чем-то принципиально на­правляющим его действия, чем-то, без чего его активность потеряла бы для него смысл.

Потребность смысла жизни есть, следовательно, свойство индивида, обусловливающее тот факт, что без воз­никновения в его жизнедеятельности таких ценностей, которые он признает или может признавать сообщающи­ми смысл его жизни, он не может правильно функциони­ровать. Практически это означает, что в таком случае его жизнедеятельность не соответствует его возможно­стям, ненаправленна и негативно им оценивается.

В соответствии с изложенным в главе, посвященной понятию потребности, можно считать,. что неудовлетво­рение потребности смысла жизни проявляется в состоя­ниях напряжения и может, как и ё случае фрустрации других потребностей, вести к более или менее выражен­ным нервным расстройствам. Доказательством того, что этот тезис не лишен оснований, могут быть многочислен­ные примеры неврозов, в основе которых лежит фруст­рация потребности смысла жизни (Обуховский, 1959), определяемая в других случаях как «экзистенциальная фрустрация» (см. Кратохвил, 1961). Экзистенциальные неврозы, развивающиеся идентично тем, в основе кото­рых лежит фрустрация других человеческих потребно­стей, составляют, по статистике, данной Кратохвилом, от 14 до 21% всех неврозов и в подавляющем большинстве случаев встречаются у женщин. Этот факт, подтверждая существование такой потребности у человека, вместе с тем указывает на необходимость более глубокого владения теоретическими основами понимания этой потребности.