Величайшие трагические мотивы остались до сих пор

неиспользованными: ибо что знает какой-нибудь поэт о сотне

трагедий совести?

"Герой радостен" -- это ускользало до сих пор от

Сочинителей трагедий.

/Фауст/, трагедия познания? В самом деле? Я /смеюсь/ над

Фаустом.

Видеть в /Гамлете/ вершину человеческого духа -- по мне

Это значит скромничать в отношении духа и вершины. Прежде всего

это /неудавшееся/ произведение: его автор, пожалуй, смеясь,

Согласился бы со мной, скажи я ему это в лицо.

Вы сказали /мне/, что есть тон и что слух: но что за дело

до этого музыканту? Объяснили ли вы тем самым музыку или же

опровергли?

Существует гораздо больше языков, чем думают, и человек

Выдает себя гораздо чаще, чем ему хотелось бы. Что только не

обладает речью? -- Но слушателей всегда бывает меньше, так что

Человек как бы выбалтывает свои признания в пустое

пространство: он расточает свои "истины", подобно солнцу,

Расточающему свой свет. -- Ну разве не досадно, что у пустого

пространства нет ушей?

Лишь теперь брезжит человеку, что музыка -- это

символический язык аффектов: а впоследствии научатся еще

Отчетливо узнавать систему влечений музыканта из его музыки.

Он, должно быть, и не подозревал, что /выдает себя тем самым/.

Такова /невинность/ этих добровольных признаний, в

Противоположность всем литературным произведениям.

Если бы богине Музыке вздумалось говорить не тонами, а

Словами, то пришлось бы заткнуть себе уши.

В современной музыке дано звучащее единство религии и

Чувственности и, стало быть, больше женщины, чем когда-либо в

Прежней музыке.

/Вагнер/ не испытывал недостатка в благодеяниях со стороны

Своих современников, но ему казалось, что принципиальная

Несправедливость по отношению к благодетелям принадлежит к

"большому стилю": он жил всегда, как актер, и в плену у иллюзии