Эмпирический и теоретический уровни познания, критерии их различия

Научное познание есть целостная развивающаяся система, имею­щая довольно сложную структуру. Последняя выражает собой един­ство устойчивых взаимосвязей между элементами данной системы. Структура научного познания может быть представлена в различных ее срезах и соответственно— в совокупности специфических своих элементов.

Предварительно отметим, что в структуре научного знания суще­ствуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие на­учности: философские, религиозные, магические представления; со­циально-психологические стереотипы, интересы и потребности; оп­ределенные конвенции, метафоры; следы личных пристрастий и ан­типатий, привычек, ошибок и т.д.

С точки зрения взаимодействия объекта и субъекта научного по­знания последнее включает в себя четыре необходимых компонента в их единстве:

а) Субъект науки — ключевой ее элемент: отдельный исследователь, научное сообщество, научный коллектив и т.п., в конечном сче­те — общество в целом.

б) Объект (предмет, предметная область), т.е. то, что именно изу­чает данная наука или научная дисциплина. Иначе говоря, это все то, на что направлена мысль исследователя, все, что может быть описано, воспринято, названо, выражено в мышлении и т.п.

в) Система методов и приемов, характерных для данной науки или научной дисциплины и обусловленных своеобразием их предметов.

г) Свой специфический, именно для них язык — как естественный,

так и особенно искусственный (знаки, символы, математические уравнения, химические формулы и т.п.).

Наука как таковая, как целостное развивающееся формообразова­ние, включает в себя ряд частных наук, которые в свою очередь под­разделяются на множество научных дисциплин. Выявление структу­ры науки в этом ее аспекте ставит проблему классификации наук.

По предмету и методам познания выделяют науки о природе — естествознание, об обществе — обществознание (социальные, гума­нитарные науки) и о самом познании, мышлении (логика, гносеоло­гия, эпистемология, когнитология и др.). Отдельную группу состав­ляют технические науки. Очень своеобразной наукой является совре­менная математика. По мнению некоторых ученых, она не относится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мыш­ления.

В свою очередь каждая группа наук может быть подвергнута более подробному членению. Так, в состав естественных наук входят меха­ника, физика, химия, геология, биология и др. (в том числе «стыко­вые» науки), каждая из которых подразделяется на целый ряд отдель­ных научных дисциплин.

В плане такого критерия, как «основания науки», выделяют три основных элемента структуры научного познания: а) идеалы и нор­мы; б) философские основания; в) научная картина мира. Взятые в их взаимосвязи, эти элементы и образуют основания науки.

Структура научного познания может быть представлена как един­ство двух его основных уровней — эмпирического и теоретического. Эти уровни тесно взаимосвязаны и в процессе развития взаимопере­ходят друг в друга. Однако недопустимо абсолютизировать один из этих уровней в ущерб другому, что характерно для эмпиризма и схо­ластического теоретизирования.

Необходимо различать оппозиции «чувственное — рациональное» и «эмпирическое — теоретическое», хотя все эти понятия тесно связа­ны между собой. Оппозиция же «эмпирическое — теоретическое» есть различение уже внутри рационального знания. Это означает, что сами по себе чувственные данные, сколь бы многочисленными и существен­ными они ни были, научным знанием еще не являются. Эмпирическое и теоретическое, хотя и связаны между собой, но существенно отличаются друг от друга, каждый из них имеет свою специфику. В чем она заключается?

В истории познания сложились две крайние позиции по вопросу о соотношении эмпирического и теоретического уровней научного по­знания: эмпиризм и схоластическое теоретизирование. Сторонники эмпиризма сводят научное знание как целое к эмпирическому его уров­ню, принижая или вовсе отвергая теоретическое познание. Эмпиризм абсолютизирует роль фактов и недооценивает роль мышления, абст­ракций, принципов в их обобщении, что делает невозможным выяв­ление объективных законов.

Эмпиризм (от греч. impeiria — опыт) отрицает активную роль и относительную самостоятельность мышления. Единственным источ­ником познания считается опыт, чувственное познание (живое созер­цание), вследствие чего эмпиризм всегда был связан с сенсуализмом (от лат. sensus — чувство), но это не тождественные понятия. При этом содержание знания сводится к описанию этого опыта, а рациональ­ная, мыслительная деятельность сводится к разного рода комбинаци­ям того материала, который дается в опыте, и толкуется как ничего не прибавляющая к содержанию знания.

Ограниченность эмпиризма состоит в преувеличении роли чув­ственного познания, опыта и в недооценке роли научных абстракций и теорий в познании, в отрицании активной роли и относительной самостоятельности мышления.

Говоря о схоластическом теоретизировании, необходимо отме­тить, что понятие «схоластика» чаще всего употребляется в двух смыс­лах: прямом — как определенный тип (форма) религиозной филосо­фии, в особенности характерный для Средних веков, и в переносном — как бесплодное умствование, формальное знание, оторванное от ре­альной жизни и практики.

В свое время Гегель справедливо называл схоластику «варварской философией рассудка», лишенной всякого объективного содержания, которая «вертится лишь в бесконечных сочетаниях категорий» (а точнее— слов, терминов). При этом «презренная действительность» ос­тается рядом и ею совсем не интересуются, что не позволяет понять ее существенные характеристики и формообразования.

Схоластика — отвлеченно-догматический способ мышления, опи­рающийся не на реалии жизни, а на авторитет канонизированных тек­стов и на формально-логическую правильность односторонних, чисто словесных рассуждений. Она несовместима с творчеством, с крити­ческим духом подлинно научного исследования, поскольку навязыва­ет мышлению уже готовый результат, подгоняя доводы под желае­мые выводы.

Таким образом, схоластика представляет собой такой способ мыш­ления, для которого характерны несвобода и авторитарность мысли, ее отрыв от реальной действительности, обоснование официальной ортодоксальной доктрины и подчинение ей, абсолютизация формаль­но-логических способов аргументации, субъективизм и произвольность в оперировании понятиями и терминами (зачастую переходящие в «сло­весную эквилибристику»), работа в рамках компилятивного, коммен­таторского исследования текстов, многосложность и полисемантичность дефиниций и вместе с тем — стремление к четкой рационализа­ции знания, формально-логической стройности понятий. Отрыв от опыта, от экспериментально установленных фактов, замкнутость мыш­ления только на самого себя — недопустимое явление для научного познания.

Проявления схоластического мышления чаще встречаются в соци­ально-гуманитарном познании, чем в естественнонаучном, особенно в условиях тоталитарных политических режимов. Это — цитатниче­ство, начетничество и компилятивность, которые становятся основ­ными «методами» исследования; несвобода и авторитарность мысли, ее подчинение официальной идеологической доктрине и ее обоснова­ние, субъективизм и произвольность в оперировании понятиями и тер­минами («словесная эквилибристика»), комментаторство и экзегетичность (произвольное толкование текстов). «Это — пресловутая «игра в дефиниции», манипулирование «голыми» (зачастую «заумными») тер­минами, тяга к классификаторству и системосозиданию, доказыва­нию давно доказанного, псевдоноваторство с забвением азбучных ис­тин, движение мысли от умозрительно сконструированных схем и формул к реальным процессам (но не наоборот), бесплодные перета­совки понятий и бесконечное «плетение словес» и т. д.

На эмпирическом уровне преобладает живое созерцание (чувствен­ное познание), рациональный момент и его формы (суждения, поня­тия и др.) здесь присутствуют, но имеют подчиненное значение. По­этому исследуемый объект отражается преимущественно со стороны своих внешних связей и проявлений*, доступных живому созерцанию и выражающих внутренние отношения. Сбор фактов, их первичное обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальных данных, их систематизация, классификация и иная фактофиксирующая деятель­ность — характерные признаки эмпирического познания.

Эмпирическое, опытное исследование направлено непосредствен­но (без промежуточных звеньев) на свой объект. Оно осваивает его с помощью таких приемов и средств, как описание, сравнение, измере­ние, наблюдение, эксперимент, анализ, индукция, а его важнейшим элементом является факт (от лат. factum — сделанное, свершившееся).

Любое научное исследование начинается со сбора, систематиза­ции и обобщения фактов. Понятие «факт» имеет следующие основные значения: 1. Некоторый фрагмент действительности, объективные со­бытия, результаты, относящиеся либо к объективной реальности («фак­ты действительности»), либо к сфере сознания и познания («факты сознания»). 2. Знание о каком-либо событии, явлении, достоверность которого доказана, т.е. синоним истины. 3. Предложение, фиксирую­щее эмпирическое знание, т.е. полученное в ходе наблюдений и экс­периментов.

Второе и третье из названных значений резюмируются в понятии «научный факт». Последний становится таковым тогда, когда он яв­ляется элементом логической структуры конкретной системы научно­го знания, включен в эту систему.

В понимании природы факта в современной методологии науки выделяются две крайние тенденции: фактуализм и теоретизм. Если первый подчеркивает независимость и автономность фактов по отно­шению к различным теориям, то второй, напротив, утверждает, что факты полностью зависят от теории и при смене теории происходит изменение всего фактуального базиса науки. Верное решение пробле­мы состоит в том, что научный факт, обладая теоретической нагруз­кой, относительно независим от теории, поскольку в своей основе он детерминирован материальной действительностью.

Парадокс теоретической нагруженности фактов разрешается сле­дующими образом. В формировании факта участвуют знания, кото­рые проверены независимо от теории, а факты дают стимул для обра­зования новых теоретических знаний. Последние, в свою очередь, — если они достоверны — могут снова участвовать в формулировании новейших фактов и т.д.

В научном познании факты играют двоякую роль: во-первых, сово­купность фактов образует эмпирическую основу для выдвижения гипо­тез и построения теорий; во-вторых, факты имеют решающее значение в подтверждении теорий (если они соответствуют совокупности фактов) или их опровержении (если тут нет соответствия). Расхождение отдель­ных или нескольких фактов с теорией не означает, что последнюю надо сразу отвергнуть. Только в том случае, когда все попытки устранить про­тиворечие между теорией и фактами оказываются безуспешными, при­ходят к выводу о ложности теории и отказываются от нее.

В любой науке следует исходить из данных фактов, которые необ­ходимо признавать, независимо от того, нравятся они нам или нет. При этом недопустимо «выхватывать» отдельные факты, а необходи­мо стремиться охватить по возможности все факты (без единого ис­ключения). Только в том случае, если они будут взяты в целостной системе, в их взаимосвязи, они и станут «упрямой вещью», «воздухом ученого», «хлебом науки».

Не следует «гнаться» за бесконечным числом фактов, а, собрав определенное их количество, необходимо в любом случае включить собранную систему фактов в какую-то концептуальную систему, что­бы придать им смысл и значение. Ученый не вслепую ищет факты, а всегда руководствуется при этом определенными целями, задачами, идеями и т.п.

Таким образом, эмпирический опыт никогда — тем более в совре­менной науке — не бывает слепым: он планируется, конструируется теорией, а факты всегда так или иначе теоретически нагружены. По­этому исходный пункт, начало науки — это, строго говоря, не сами по себе предметы, не голые факты (даже в их совокупности), а теорети­ческие схемы, «концептуальные каркасы действительности». Они со-

стоят из абстрактных объектов (идеальных конструктов) разного рода — постулаты, принципы, определения, концептуальные модели и т.п. Само эмпирическое знание имеет довольно сложную структуру, в которой можно выделить четыре уровня:

а) единичные эмпирические высказывание («протокольные пред­ложения»), которые фиксируют результаты единичных наблюдений. Как показала история науки, говорить о «чистых», незаинтересован­ных, немотивированных какой-либо теорией наблюдениях и, соответ­ственно, протоколах наблюдений в науке не приходится: это очевид­ное положение;

б) факты, которые представляют собой индуктивные обобщения протоколов;

в) эмпирические законы различных видов (например, «все тела при нагревании расширяются», «все металлы электропроводны»);

г) феноменологические теории, которые имеют дело лишь с явле­ниями, но не сущностью изучаемых предметов.

Все эти уровни представляют собой чаще всего гипотетическое, вероятностное знание в отличие от теоретического познания, где пре­обладающим является достоверное знание. Если эмпирическое зна­ние — это совокупность высказываний о реальных, эмпирических объектах, то теоретическое знание — это совокупность высказываний об идеализированных объектах, являющихся продуктами конструк­тивной, творческой деятельности мышления.

Теоретический уровень научного познания характеризуется преоб­ладанием рационального момента — понятий, теорий, законов и дру­гих форм мышления и «мыслительных операций». Живое созерца­ние, чувственное познание здесь не устраняется, а становится подчи­ненным (но очень важным) аспектом познавательного процесса. Тео­ретическое познание отражает явления и процессы со стороны их уни­версальных внутренних связей и закономерностей, постигаемых с по­мощью рациональной обработки данных эмпирического знания. Эта обработка осуществляется с помощью систем абстракций «высшего порядка» — таких как понятия, умозаключения, законы, категории, принципы и др.

На основе эмпирических данных здесь происходит мысленное объе­динение исследуемых объектов, постижение их сущности, «внутрен­него движения», законов их существования, составляющих основное содержание теорий, — «квинтэссенции» знания на данном уровне. Важ­нейшая задача теоретического знания — достижение объективной ис­тины во всей ее конкретности и полноте содержания.

При этом особенно широко используются такие познавательные приемы и средства, как формализация, аксиоматический и гипотетико-дедуктивный методы, абстрагирование — отвлечение от ряда свойств и отношений предметов, идеализация — процесс создания чисто мыс­ленных предметов («точка», «идеальный газ», «абсолютно черное тело» и т.п.), синтез — объединение полученных в результате анализа эле­ментов в систему, дедукция — движение познания от общего к част­ному, восхождение от абстрактного к конкретному и др. Присутствие в познании идеализации служит показателем развитости теоретичес­кого знания как набора определенных идеальных моделей.

Тем самым теория строится таким образом, что она описывает не окружающую действительность, а идеализированные объекты. Идеа­лизация является основной логической операцией теоретического мыш­ления. Ее целью и результатом является создание, конструирование особого типа предметов — идеализированных объектов, работа с ко­торыми — существенная характеристика теоретического познания.

Характерной чертой теоретического познания является его направ­ленность на себя, внутринаучная рефлексия, т.е. исследование самого процесса познания, его форм, приемов, методов, понятийного аппа­рата и т.д. На основе теоретического объяснения и познанных законов осуществляется предсказание, предвидение будущего.

На теоретической стадии науки преобладающим (по сравнению с живым созерцанием) является рациональное познание, которое наи­более полно и адекватно выражено в мышлении. Мышление — осу­ществляющийся в ходе практики активный процесс обобщенного и опосредованного отражения действительности, обеспечивающий рас­крытие на основе чувственных данных ее закономерных связей и их выражение в системе абстракций (понятий, категорий и др.). Челове­ческое мышление осуществляется в теснейшей связи с речью, а его результаты фиксируются в языке как определённой знаковой систе­ме, которая может быть естественной или искусственной (язык мате­матики, формальной логики, химические формулы и т.п.).