Маша и Анна переносят свою деятельность в комнату.

ТАТЬЯНА.... Почему вы опять замолчали?

МАША. Мы не молчим.

ТАТЬЯНА. (Пытаясь шутить). Понятно, вы внутренние монологи произносите. Да?

МАША. (Смеясь). Да, да!

АННА. …Ты знаешь, Тань, я с Машиным замужеством уже смирилась… А что? От ошибок никто не застрахован. (Маше). Нет, ты и сцена, это близнецы-братья, но муж и … Капуста. Это не реально.

МАША. Я и сама иногда думаю, про меня ли это? А между тем, у меня на даче чеснок созрел, кабачки вовсю шуруют и тыквы вот-вот подойдут.

ТАТЬЯНА. Зачем ты всё это выращиваешь, когда можно купить? Или у вас с продуктами перебои.

МАША. Да нет, Танюша, нет у нас никаких перебоев.

ТАТЬЯНА. А тогда, какой смысл?

МАША. Я землю полюбила.

АННА. Ты любишь в земле…Копошиться?

МАША. Копошусь. Присяду у грядочки, сорняки полю, а сама думаю. Переживаю.

ТАТЬЯНА. За урожай?

МАША. Какой там, у меня в огороде, что выросло, то и хорошо. Я о театре размышляю. Руки травку дергают, а голова планирует.

ТАТЬЯНА. Что ж ты на грядке, планируешь?

МАША. Да разное. К примеру, репертуар обдумываю.

АННА. Девочка моя, что ж у вас в театре, кроме тебя, о репертуаре и подумать больше некому?

МАША. Есть, конечно. Но я всё равно сама пьесы ищу. Все худруки так.

ТАТЬЯНА. Маш, я правильно поняла? Ты худрук?!

МАША. Да. Я ещё и директора замещаю, но это временно. А что, собственно, в этом особенного?

АННА. Ты художественный руководитель театра?! Нет, я, конечно, должна была ожидать, что ты замуж выйдешь, я могла бы предположить, что ты полюбишь сажать тыквы и даже чеснок, но то, что ты будешь худруком и станешь подыскивать пьесы для постановок… Нет, нет, это выше моего понимания.

МАША. Кстати о пьесах. Как у вас там во Франции с современной драматургией? Может быть, ты подскажешь автора. Мне хочется что-нибудь во французском духе, но чтобы проблема, затронутая в пьесе, была не пустяшная.

АННА. Подскажу. Правда, автор начинающий. У меня с собой его пьеса. Посмотришь?

МАША. Конечно.