Исторические типы предпринимательства

ЛЕКЦИЯ 8.

Психология предпринимательской способности

Исторические типы предпринимательства

Предпринимательство как функция

Предпринимательский риск и его психологическая характеристика

Факторы, влияющие на уровень риска

Исторические типы предпринимательства

Предпринимательство относится к числу сложных понятий, под­вергнутых множественным интерпретациям. Оно оказалось предметом непосредственного интереса самых разных дисциплин: экономичес­ких теории и психологии, истории и социологии. "Экономический чело­век" в политической экономии впервые появляется в качестве пред­принимателя, и под ним подразумевается отнюдь не "средний" чело­век, а именно предприниматель. Предприниматель - человек, кото­рый осуществляет бизнес, затевая новое дело, реализуя некоторое нововведение, вкладывая собственные средства в новое предприятие и принимая на себя личный риск. Предпринимательская способ­ность - личностный ресурс, влияющий на характер и темпы экономи­ческого развития.

Для экономиста предпринимательство существует чуть ли не как универсальный тип деятельности. Между тем, по свидетельствам исто­риков, средневековый предприниматель довольно сильно отличался от современного, причем не только по характеру своих предприятий, но и по типу хозяйственных действий. Средневековое предприниматель­ство представлено целой галереей весьма колоритных фигур. Это во­инствующие торговцы наподобие не расстававшихся с мечом варяж­ских купцов. Это рыцари, кормившиеся "из стремени", и аристократы, промышлявшие морским разбоем, пиратствовавшие первооткрывате­ли типа сэра Уолтера Рейли или Френсиса Дрейка, миссионеры и иска­тели несметных богатств. К крупнейшим "мирным" предприятиям в ту пору следует отнести подряды на строительство государственных и куль­товых учреждений. Средневековый архитектор, как правило, занимал­ся не только проектом, но и организацией всей работы, неся перед заказчиком полную ответственность за готовый объект. Другого рода крупный предпринимательский подряд был связан с откупом налого­вых сборов. Среди фигур помельче находим разного рода сомнитель­ный люд - полубродячих торговцев и ремесленников, изобретателей и авантюристов, первых биржевых спекулянтов, увлекаемых с XVII в. вол­нами грюндерских лихорадок. Родоначальник теории предпри­нимательства Р. Кантильон, например, вообще включал в число пред­принимателей бродяг и разбойников. Все эти фигуры с современной точки зрения трудно отнести к "чистому" предпринимательскому типу.

В период Средневековья предпринимательство оставалось на обо­чине основной экономики. Базовые потребности большинства населе­ния удовлетворялись без помощи рынка. Сколько-нибудь крупные куп- цы специализировались на поставках предметов роскоши высшим об­щественным классам. А сколотив состояние, многие из них оставляли хозяйственное поприще. Прожектерство, игорно-спекулятивная страсть, жажда быстрого обогащения непосредственно еще не были обращены на практику хозяйственной деятельности. И если кто и проявлял устой­чивую предпринимательскую наклонность, так это крупнейший распо­рядитель ресурсов - государство.

Силуэт современного предпринимателя начал вырисовываться в Новое время с появлением экономических субъектов, у которых древ­няя жажда богатства соединяется с предприятием, принимая форму непреодолимого стремления к прибыли на вкладываемый капитал как универсальной хозяйственной стратегии. В противоположность тради­ционным добуржуазным субъектам они обладают не только личной не­зависимостью, но также законодательно подкрепленными возможнос­тями капитализации собственности.

Вместе с достижением институциональной стабильности и юриди­ческой защищенности предпринимательство все более специализиру­ется и одновременно обретает цивилизованное обличив. Дух риска и авантюризма, который ранее требовался даже для обычного торгового дела, теснится духом устойчивого развития и рационального использо­вания возможностей рынка. Средневековый торговец - вечный стран­ник, путешественник, погруженный в мир случайного. Новое время при­носит ему развитую систему коммуникаций, позволяя перейти к осед­лой жизни, вести дела "из дома" или из конторы. А вместе с оседло­стью появляется и забота о репутации. Бродячий торговец пребывает в вечном движении, он сегодня здесь, а завтра там; он не стеснен мест­ными нормами и зачастую избегает расплаты за невыполненные обя­зательства. Оседлому предпринимателю приходится сторониться явно неприглядных сделок; опасаясь последующего раскрытия обмана, он вынужден становиться более "консервативным". Рисковые (а то и аван­тюрные) формы предпринимательства тоже сохраняются, но перено­сятся больше в сферу финансовых манипуляций и "фиктивного капита­ла" (фигуры таких предпринимателей предстают в рельефных образах Ф. Каупервуда у Т. Драйзера или Саккара у Э.Золя).

Сам предпринимательский тип тоже не остается неизменным. По свидетельству В. Зомбарта, раннекапиталистический предприниматель еще соразмеряет свою активность с удовлетворением естественных человеческих потребностей. Он дорожит спокойствием и далек от того, чтобы убивать себя работой. Начатки конкуренции подавляются, ком­мерческая реклама под строгим запретом. И только у современного предпринимателя дело способно полностью поглотить жизнь, обратив все окружающее в инструмент приращения капитала.

По мере завоевания хозяйственного и социального пространства происходят серьезные сдвиги в социальной базе предпринимательства. В раннебуржуазных обществах большинство создателей новых предприятии не только были собственниками этих предприятий, но частень­ко и сами трудились на них. То был своего рода "золотой век" для "ста­рого среднего класса", когда в весьма обширных предприниматель­ских слоях более или менее гармонично сочетались разные статусные позиции: наличие собственности и уровень дохода, профессиональная квалификация и социальный престиж, организационно-хозяйственные полномочия и политическое влияние.

Но если такой "золотой век" когда-либо и существовал, то он остал­ся в далеком прошлом. Нарастающее акционирование капитала, веду­щее отсчет со времен Ост-Индской Компании, а затем появление в середине XIX столетия обществ с ограниченной ответственностью под­готавливают почву для перелома, который происходит в ведущих за­падных странах (где-то раньше, где-то позже) в первой трети XX в. Се­мейные фирмы все более уступают место корпорациям, собственность которых распылена среди тысяч и сотен тысяч вкладчиков. Начиная с 30-40-х годов, эта собственность все более обезличивается и концент­рируется в руках разного рода юридических лиц. Наблюдается умень­шение числа и доли независимых собственников. Пропасть между круп­ным и мелким бизнесом неумолимо расширяется. Одновременно "раскалывается" и фигура молодого буржуазного предпринимателя.

В итоге на одной стороне оказывается основатель мелкой фирмы, формально сохраняющий за собой позиции независимого собствен­ника. Его предприятие сталкивается с жесткими проблемами выжива­ния; свобода принятия хозяйственных решений на поверку оказывает­ся весьма ограниченной; инновации же часто просто не под силу из-за нехватки ресурсов. К тому же в этой сфере концентрируются далеко не самые образованные слои, по крайней мере до всплеска технологи­ческого предпринимательства в 70-х годах. Будучи зажатой между тре­мя крупными силами - государством, крупным капиталом и организо­ванным наемным трудом - эта "стесненная группа" ("uneasy stratum") мелких собственников (городских и сельских) становится на все более консервативные политические позиции. И даже если присущие им в этой борьбе натри фронта вспышки отчаянного радикализма принимают облик революционности, то нацелены они бывают не на социальные изменения, а скорее на сохранение "статус кво".

На другой стороне мы обнаруживаем организаторов крупного про­изводства. Владельцы крупных капиталов (не говоря уже об основной массе мелких рантье - держателей одной-двух стодолларовых акций) "освобождаются" от проблем реальной организации. Многие прерога­тивы в принятии хозяйственных решений переходят в руки менедже­ров, которые, занимая свое место в рационально выстроенной бюро­кратической иерархии, вынуждены подчиняться корпоративному инте­ресу. Персональная ответственность менеджера в значительной степе­ни размывается бюрократической коллегиальностью, а мотив извлече­ния прибыли отступает перед мотивами устойчивости финансовых показателей и личного карьерного продвижения. Вслед за мелким соб­ственником организатор крупного производства начинает утрачивать подлинно предпринимательские черты.

Помимо изменений в социальной базе предпринимательства, про­исходит также расчленение предпринимательской функции. Вместо одной фигуры появляются несколько:

• финансист (поставщик капитала);

• "изобретатель" технической или маркетинговой идеи (поставщик нового знания);

• эксперт с юридическим или экономическим образованием, пред­лагающий организационно-правовые формы для создания или транс­формации предприятия (поставщик организационной схемы);

• менеджер, выстраивающий структуру внутренних и внешних свя­зей нового предприятия (поставщик управленческих технологий).

Конечно, возможно совмещение некоторых функций. Так, меха­ник-изобретатель Г. Форд смог когда-то вырасти в основателя автомо­бильной империи. Но с течением времени такое совмещение ролей все более затрудняется даже для организаторов не слишком крупных предприятий. Функция предпринимателя расщепляется на специаль­ные сферы деятельности, труднее становится обнаружить действитель­ного лидера и инициатора инноваций. Порой он и вовсе не показывает­ся на поверхности.