Слишком много случайностей 4 page

Вскоре дверь открылась, и в комнату вошли несколько человек. Двое понятых расположились за одним из столов. В качестве статистов пригласили трёх темноволосых девушек, одной из которых оказалась уже знакомая цыганка. Она села рядом с Оксаной, поприветствовала лёгким толчком и сделала отрешённое лицо.

Следователь наскоро объяснил понятым их задачу и пригласил в комнату первого потерпевшего.

Вошёл молодой человек с внешностью альфонса. Волнистые волосы, пухлые губы, неестественно ярко-голубые глаза с длинными ресницами, солярный загар и сногсшибательный парфюм. Причём для Оксаны, ещё не отошедшей от приступа, этот аромат показался нестерпимым. Она тяжело задышала и кашлянула.

Красавчик, даже не обратив внимания на соседок Оксаны, протянул наманикюренный палец в её сторону и безапелляционно заявил:

– Вот эта!

– Вы уверены? – с плохо скрываемым презрением спросил следователь.

– А чего тут гадать? Она!

– Расскажите, пожалуйста, обстоятельства, при которых вы познакомились с этой гражданкой.

– Я уже всё рассказал! – возмутился обвинитель.

– Ещё раз при понятых. Это требования протокола.

– Познакомился с ней в Интернете. Договорились встретиться в реале. Посидели в кафе, потом поехали в гостиницу. Там выпили ещё. Ну, и потом я отрубился. Проснулся утром. Украдено всё, что можно, в том числе ключи от автомобиля. Вышел на стоянку – машина угнана.

– Подписывайте протокол, – кивнул следователь. – Напоминаю, что вы несёте уголовную ответственность за дачу ложных показаний.

Красавчик молча черкнул в протоколе и вышел из кабинета.

Следом за ним вошёл крепкого телосложения парень с короткой стрижкой в спортивном костюме. Окинув взглядом сидящих перед ним девушек, он остановил его на Оксане. В его глазах отразилось сначала удивление, потом что-то вроде досады.

– Вы узнаёте кого-нибудь из этих женщин?

– Нет! – пробасил он с разочарованием в голосе.

– Точно? – удивился следователь.

– Вот эта очень похожа. Но не она.

– Посмотрите ещё раз внимательно!

Парень перевёл злой взгляд на следователя.

– Ясно. Подпишите протокол и пригласите последнего, когда будете выходить. – И следователь разочарованно сел на стул.

Последним вошёл солидный мужчина с уставшим и растерянным выражением лица. Оксана почувствовала, что ему очень неловко от того, что множество посторонних людей будут слышать, при каких обстоятельствах он познакомился с опознаваемой.

Мужчина скользнул взглядом по всем четверым и остановил его на Оксане. Пару секунд он смотрел на неё, а потом сказал:

– Вот эта похожа.

– Похожа? – переспросил следователь. – Или это она?

Мужчина отрицательно помотал головой.

– Не знаю. Грех на душу не возьму.

– Встаньте, подозреваемая! – сказал следователь.

Оксана поднялась. Закружилась голова, и она опёрлась о стену.

– Та вроде повыше ростом была.

– Может быть, голос её помните?

– Однажды в студёную зимнюю пору я из лесу вышла… – протараторила Оксана.

– Нет! Голос не похож! Та с хрипотцой такой говорила. Хотя… может, простывшая была? И волосы: у той короткая стрижка была, а эта… хотя волосы растут.

– Всё ясно, – вздохнул следователь. – Итак, что пишем?

– Ммм… сомневаюсь.

– Ладно. Подпишите протокол.

Опознание закончилось, понятые подписали документы и ушли.

– Гражданки тоже свободны, – сказал следователь.

– Прямо так и свободны? – усмехнулся Вишняков.

– Ну, не все, конечно! Возвращай этих двоих в обезьянник.

– Как в обезьянник?! – возмутилась Оксана. – А позвонить?

– Ах да, – вспомнил Вишняков. – Дай ей позвонить.

Следователь пожал плечом и, подвинув Оксане телефон, закурил.

Оксана опять тяжело задышала и сдержанно кашлянула.

– О, чёрт! – вспомнил следователь и загасил сигарету.

– Спасибо, – прохрипела Оксана. – А можно форточку открыть?

Следователь встал, подошёл к окну, открыл фрамугу и замер, попав под гипноз снегопада. Лишь пальцы задумчиво выбивали дробь по стеклу.

Оксана набрала номер офиса и услышала голос Сони. Она быстро, но чётко, без эмоций, объяснила, что произошло и куда надо приехать, чтобы вызволить её из заточения. Положив трубку, она облегчённо вздохнула.

– А вы напрасно рассчитываете сегодня отправиться домой, – повернулся к ней следователь.

– Почему?

– Потому что вас опознали!

– Но ведь только один! А двое нет.

– Гражданочка, – усмехнулся следователь, – это было не голосование. Одного опознания вполне достаточно для обвинения.

Оксана хотела что-то сказать, но потеряла дар речи.

Вишняков встал, жестом показывая на дверь. Они вышли и пошли в сторону камеры предварительного заключения. Оказавшись в безлюдном закутке коридора, цыганка вдруг резко затормозила. Оксана обернулась и увидела, что та стоит, глядя в глаза сержанту, и что-то быстро ему говорит. Вишняков слушал её, по-детски закусив губу, и кивал. Оставив его в растерянности, цыганка развернулась, схватила Оксану за локоть и потащила к выходу из отделения.

– Ты куда? – испуганно прошептала Оксана. – Спятила?

– Давай быстрее! – сквозь зубы процедила та.

Они почти бегом миновали длинный тёмный коридор, потом степенно вышли на лестничную клетку, прошли мимо двух курящих девушек в погонах, спустились и вышли на улицу.

– И куда мы раздетые-то? – ужаснулась Оксана, закрыв лицо от ветра и хлопьев мокрого снега. Шёлковая блузка мгновенно намокла и прилипла к телу.

– До машины добежим.

– До какой машины?!

– Заткнись и иди! Не привлекай к себе внимания!

Чьё внимание можно привлечь, находясь в плотной белой пелене взбесившейся вьюги, когда видимость не больше трёх метров, да и то если рискнёшь открыть глаза? Зацепившись взглядом за удаляющееся серое пятно, Оксана словно зомби пошла вслед за цыганкой.

Они обогнули здание милиции и добрались до стоящего на парковке огромного, залепленного снегом джипа. Цыганка открыла заднюю дверь и впихнула Оксану в салон. Потом залезла сама.

– Поехали, – скомандовала она сидящему за рулём мужчине.

Луч

– Неужели ты и вправду веришь, что эти твои смешные человечки могут приносить удачу?

Луч обернулся.

– А, Ворон! Привет, – улыбнулся он. – Я не знаю. Мне нравится их делать, а людям нравится украшать ими свои чумы. Всем хорошо. Разве же это не удача?

– И всё равно не понимаю. – Воронёнок сел рядом. – Обычное полено, только глаза и нос вырезаны.

– Да, – кивнул Луч, – каменными инструментами не очень-то хорошо получается. Вот мне бы такое лезвие, как у белых…

– И ты туда же! – возмутился Воронёнок.

– Ну а что?! Если у них действительно всё лучше, то почему бы это не признать? Вот бы выведать секрет, как они ножи делают. Я бы тогда такую красоту создал!

– А ты этого идола кому стругаешь?

– Старуха Стрекоза попросила. Чтобы он помог её дочерям и внукам добраться до Северного рая. Сама-то она решила свой век здесь доживать.

– А ты почему не ушёл?

Луч помолчал немного.

– Мне дед велел остаться.

– Камень?! – удивлённо воскликнул Воронёнок. – Да как? Я бы ещё понял, если бы тебя Лис убедил.

– Перед самым уходом подозвал меня и сказал, что Отец трёх великих родов сказал, что здесь я нужнее.

– Ничего не понимаю! И чем ты здесь пригодиться можешь?

Луч пожал плечами и вернулся к работе.

– А ты можешь мне такого человечка сделать? – чуть помолчав, спросил Воронёнок.

Луч удивлённо поднял взгляд.

– Тебе? – улыбнулся он. – Ты же не веришь в их чудесную силу.

– Не верю, – кивнул Воронёнок. – Но вдруг да поможет.

– Хочешь оберег от белых мечей?

– Ну вот ещё! Скажешь тоже!

– А зря! – пожал плечами Луч. – Многие воины для себя заказали.

– Не. Мне надо, чтобы Лис вылечился. А то он, после того как болотного угара надышался, в горячке лежит, бредит. Он, конечно, и раньше дураком был, а сейчас совсем спятил. Но у меня, кроме него, здесь родственников больше не осталось.

– Ладно, сделаю, – кивнул Луч. – Слушай, а зачем его понесло в это болото?

– Поди разберись! Я же говорю – спятил. Сначала забрался на священный камень и долго смотрел в небо, а потом слез и прямиком зашагал туда. Наверное, хотел дойти до Отца трёх великих родов.

– Дошёл! – нахмурился Луч. – Недаром же запрещено его беспокоить без приглашения.

– А правда, что тебя он приглашал?

– Правда! Ему поделки мои понравились.

– Расскажи, а! – оживился Воронёнок.

– А чего рассказывать? – смущённо улыбнулся Луч. – Похвалил, украшения мои на стены повесил, показал, как можно ещё красивее их сделать, но только инструмент другой нужен. А потом мёдом меня угостил.

– Мёдом?!

– Ага. Ему пчёлы сами мёд носят, как белым.

– А потом?

– А потом я уснул. Утром встал, и Надэ меня домой через болото проводила.

– Ты так это рассказываешь, как будто к старухе Стрекозе в гости сходил, – возмутился Воронёнок.

– Так я это уже столько раз рассказывал… да вот только тебе уже… – и Луч показал Воронёнку растопыренную пятерню. – А ты каждый раз как заново спрашиваешь. Кстати, после того визита люди начали замечать, что фигурки, мною сделанные, обладают чудесной силой.

– Конечно! Каждому же хочется иметь у себя такое же украшение, как у Отца трёх великих родов, – засмеялся Воронёнок. – Ладно, побегу. Надо Лиса заставить поесть.

Когда мальчишка убежал, Луч отставил в сторону недоделанного идола и взял заготовку для медальона. Он долго глядел на кусок дерева, размышляя, какой узор надо вырезать, чтобы к человеку вернулся разум. Обычно когда возникал нужный образ, то по спине и рукам начинала бежать мелкая дрожь.

И чем сильнее она была, тем лучше срабатывал амулет. Но сейчас тело молчало, не проявляя никаких знаков. Хотя нет. Какое-то необъяснимое беспокойство он чувствовал с самого утра и безуспешно пытался заглушить его. Замерев, он внимательно прислушался к своим ощущениям.

Сверху донёсся зловещий шорох ветра. Луч поднял голову, силясь понять, почему обычный звук вдруг показался ему таким жутким. И вдруг до него дошло, что это мрачное настроение вовсе не из-за звука, а наоборот, от неестественной тишины. Не свистели птицы, не гудели шмели, не стрекотали кузнечики. Лишь деревья тревожно шептались и постанывали.

Луч отложил деревяшку и решил сходить проведать друга детства.

Он застал Воронёнка, сидящим возле пустого шалаша.

– Где Лис?

– Не знаю! Думал, до кустов пошёл, но что-то долго его нет.

– Опять куда-то ушёл?

– Да куда он мог уйти?! Он на ногах-то еле стоит. До кустов ползком добирается. Может, упал и встать не может? – Воронёнок поднялся и скрылся за деревьями. Через минуту вернулся с испуганным выражением лица.

– Может, ему лучше стало и он решил прогуляться? – предположил Луч.

– Знаю я, куда он прогуливается! К белым пошёл, наверное.

– Мне кажется, далековато для больного.

– Лучик, миленький, давай догоним его и вернём обратно!

– Нет! – решительно отказался Луч. – Если Лис хочет уйти к белым, я ему мешать не буду.

Воронёнок со злостью топнул ногой.

– Ты не понимаешь! Волк собрал воинов из соседних станов. Они хотят по очереди все деревни белых разгромить. Если Лис будет там, то его убьют!

– А когда они собираются напасть?

– Завтра утром, – прошептал мальчишка. – Сегодня все в нашем стане соберутся. Это будет мой первый бой, и я не позволю Лису предупредить их.

Сказав это, он бросился бежать в сторону пришельцев.

На «смотровой площадке» Лиса не оказалось. Не было и охранников, которые после прошлого нападения постоянно патрулировали окрестности. Воронёнок внимательно оглядел деревню. Улицы были пусты, словно жители спали среди бела дня.

– Куда все подевались? – спросил он у подошедшего сзади Луча. – В это время они обычно работают. Кто в огородах, кто дома строит. Да и в кузнице тишина.

– Может быть, они ушли? – предположил Луч.

– Вот было бы здорово! – Лучу показалось, что вместе с нарочитой радостью в голосе мальчишки звучит разочарование. – Пойдём спустимся, узнаем, что там случилось.

Луч немного поколебался, но пошёл. Воронёнок подкрался к одному из домов и потянул за ручку двери. Оказалось не заперто. Он юркнул внутрь. Вскоре вышел оттуда, жуя, и протянул товарищу кусок хлеба.

– Что это? – удивился Луч, осторожно нюхая ароматную корку.

– Это их еда. Попробуй! Вкусно. Раз еду оставили, значит не навсегда ушли.

– А может, у них праздник какой-то? – предположил Луч. – Когда мы возле священного камня собирались, то в стане было так же пусто.

– Это мысль! – кивнул Воронёнок. – Интересно было бы взглянуть. Это должно быть где-то недалеко от деревни.

– Но странно, что ничего не слышно. У нас-то всегда шумно было, шаман в бубен бил.

– Ой! – воскликнул Воронёнок и показал рукой вверх.

Луч поднял взгляд и не поверил своим глазам: по небу плыло солнце. Да-да, именно плыло. Через несколько секунд они поняли, что это не настоящее солнце. Шар, движущийся по воздуху, не так сильно слепил глаза и был чуть меньше размером. Не успел он скрыться за лесом, как от реки поднялся ещё один.

– Что это? – прошептал Воронёнок.

Любопытство пересилило страх, и они побежали туда, откуда появлялись эти странные летающие объекты.

Вдруг Воронёнок резко остановился.

– Ты видишь, куда они летят? – запыхавшись, спросил он.

– Куда? – нахмурился Луч и посмотрел в сторону стана. Небо вдали уже почернело от дыма.

– Что это?! – закричал Воронёнок и бросился к дому.

– Куда ты? Стой! Не ходи туда! – Луч хотел было броситься вслед за мальчишкой, но сила внезапно вытекла из него. Потемнело в глазах, колени подломились, и он упал на четвереньки, уткнувшись взглядом в землю. Мысли остановились, исчезли эмоции. Только алый пятнистый жучок качается на изумрудной травинке и какие-то белые люди стоят плотным кругом, замерев, словно деревянные идолы.

Александр проснулся от того, что бешено колотилось сердце, словно кто-то бил его по левой ключице войлочным молотком. Удары отдавались в виски, а оттуда по всему телу вплоть до кончиков пальцев.

Он с трудом разлепил веки. В темноте белели едва различимые рёбра шалаша. Пытаясь сообразить, где он, Александр приподнялся на локте, потом сел.

В ушах зашумело, глаза заволокло голубым туманом. Когда головокружение прошло, он ещё раз обвёл взглядом своё убежище. В каменном очаге мерцали угли, едва освещая свод из переплетённых ветвей.

Вспомнилось, как он проснулся в подобном шалаше на вершине лиственницы, когда ночевал на болоте. Слава богу, сейчас голова не раскалывается, как в тот раз, и торопиться некуда. Можно всё как следует обдумать. Но сначала необходимо вылезти из этой берлоги, потому что туалет в ней скорее всего не предусмотрен. Александр попытался на ощупь найти выход, но безуспешно. Похлопав себя по карманам, нашёл спички и, чиркнув, зажёг свет. Рядом с угасающим очагом обнаружилось несколько берёзовых веток. Похоже, что это остатки большой охапки хвороста. Александр положил одну на угли. Дым тонкой струйкой потёк вверх и вышел через отверстие в своде шалаша.

Массивные камни были хорошо прогреты. Кто же гостеприимный хозяин этого уютного шалаша? Утро, конечно, вечера мудренее, но Александр подозревал, что утром он вообще не сможет вспомнить всего этого, очнувшись, как в прошлый раз, где-нибудь уже на подходе к своей деревне. И так же, как в прошлый раз, будет мучиться вопросом – «а где же я ночевал?» Нет, этого допустить нельзя!

Идея пришла быстро. Он взял кусок бересты, достал из-за воротника иголку с ниткой и, пристроившись рядом с очагом в тусклом свете огня, начал записывать то, что внезапно вспомнил из своих болотных приключений.

Писал он кратко, схематично, без подробностей, только ключевые слова. Нацарапав последнюю букву, засунул письмо в глубь рюкзака, чтобы нечаянно не сжечь. А из рюкзака достал бутылку. Жадно допив последнюю воду, он использовал пустую тару в качестве туалета, после чего завернулся в спальный мешок и лёг спать дальше.

Метель

Город, как обычно, оказался не готов к внезапному десанту зимы. Пешеходы в панике бежали, втягивая шеи в бесполезные воротники и поскальзываясь в слякотном месиве. Автомобили еле ползли, раздражённо отмахиваясь дворниками от снежных пуль и осторожно объезжая подбитых собратьев, мигающих аварийными фонарями в наивном ожидании гаишников.

Выехав со двора, беглецы тут же застряли в пробке. Оксана постепенно пришла в себя и осознала, что сделала страшную глупость, поддавшись гипнозу своей «спасительницы». Но в салоне было тепло и удивительно комфортно. Не воняло «ёлочками», не играло радио, словно водитель знал все прихоти Оксаны. Хотелось расслабиться и не думать о том, что будет, «когда нас поймают». Конечно, этот побег был не самым умным поступком, но это уже произошло, и теперь возвращаться в отделение было бы ещё глупее. Может быть, попросить отвезти её домой? О нет! Туда хотелось ещё меньше, чем в тюрьму. Вернуться больной, ограбленной и жалкой? Дать матери повод злорадно напоминать о гневе Божьем? Только не это! Разумнее всего поехать в офис и там уже подумать, что делать дальше. Оксана собралась было открыть рот, чтобы озвучить просьбу, но цыганка её опередила.

– Сейчас едем к нам, – заявила она тоном, не допускающим возражений.

– Это ещё зачем? – нахмурилась Оксана.

– Порчу снимать.

Спорить не хотелось. Правое полушарие мозга изнывало от любопытства и желания поближе познакомиться с этой женщиной. Левое же утверждало, что её непременно зазомбируют и заставят переписать всё имущество на цыганский табор. Да уже загипнотизировали! Как иначе объяснить то, что вместо того, чтобы доказывать свою невиновность, она пустилась в бега, безвольно повинуясь приказам преступницы.

– Никуда я с вами не поеду! – собрав волю в кулак, возразила Оксана. – Отвезите меня…

– Ээээ! Ты не поняла! – прервала её цыганка. – Здесь тебе не такси. Не хочешь ехать с нами – выходи и добирайся сама куда хочешь! Больше я тебя вытаскивать не буду. Отсидишь и выйдешь с чистой совестью.

– Да с чего вдруг отсижу-то? – возмутилась Оксана. – Врал всё этот губастый! Я его первый раз вижу!

– Пока они это выяснят, может пройти полгода. А они вполне могут и поверить парнишке. Ты знаешь, кто его папа?

– Кто?

– Думаешь, я знаю? – хмыкнула цыганка. – Но так нагло врать может только тот, кто уверен в своей безнаказанности.

– Значит, ты веришь, что он врал?

– А какая разница, верю я или нет? Если не врал, то тебя тем более посадят.

– Но он врал! Остановите! Выпустите меня!

– Чего ты кричишь? – пожала плечами цыганка. – Мы и так почти стоим. Выходи.

Оксана посмотрела на улицу. На синем фоне сумеречного города бушевала метель. Вылезать из уютного автомобиля не хотелось.

– Иди, иди! Мы ещё не далеко уехали, – добавила цыганка. – Тебе же ясно сказали, что после опознания тебя уже не отпустят, даже если приедут все твои родственники и подтвердят твою безупречную репутацию. А репутация твоя вовсе, как оказалось, не безупречна. Верно?

– Ты о чём?

– Твои пальчики пробили по базе и выяснили, что ты уже обвинялась в покушении на убийство.

И дело, кажется, не закрыто.

– Откуда ты знаешь? – опешила Оксана.

– Не важно! Допустим, подслушала.

– И всё-таки, что даст мне этот побег? Они знают мой адрес.

– Он даст время, чтобы снять с тебя тюремное проклятие!

Оксана отвернулась к окну и задумалась. Автомобиль вырвался из пробки и поехал с нормальной скоростью.

– Ну, так что? Едешь с нами?

– А куда мне деваться? Без денег, без одежды, без телефона?

– Ну и отлично! – улыбнулась цыганка. – Меня, кстати, Зарина зовут. Можешь звать просто Зара.

– А я Оксана. Можно позвонить?

– Конечно. Антос, достань мой сотовый из бардачка.

Дав Соне новые инструкции, Оксана откинула голову на спинку кресла и расслабилась. Автомобиль мчал по пустынной дороге, освещённой редкими фонарями. От пульсации света в окне Оксана впала в транс. В голове зазвучала музыка, и мысли начали складываться в стихи:

«Белая метель мела, мела. От метели ночь бела была. Как по краю тонкого стекла я шла. И крошился лёд под каблуком. Возле горла бился горький ком. Этот город мне знаком и не знаком. От пушистых фонарей печальный звон освещал мне путь. Мой ночной Бродвей – не явь, не сон, не проснуться, не уснуть».

Вскоре они выехали из города и поехали по тёмной извилистой дороге. Вокруг непроглядный мрак, лишь снежный вихрь в свете фар бьётся в лобовое стекло. Жутковато.

«Завела меня метель в тупик, где слетелись ведьмы на пикник. Буду им до самого утра сестра. На улыбках блики от костра, радуются – нет на мне креста, и душа моя прозрачна и проста. Снегом заметёт мой старый след, в небо новый путь. Мой ночной полёт – не явь, не бред. Не проснуться, не уснуть».

Наконец автомобиль высветил фарами залепленную снегом табличку с названием населённого пункта и въехал в посёлок. Оксане показалось, что она попала в волшебную страну. Здесь почти не было обычных коттеджей, или они не так бросались в глаза, как высокие бревенчатые терема, и каменные крепости-замки, словно собранные из разных сказок. Улицы освещались стилизованными под старину фонарями, а деревья… впрочем, деревья всегда сказочно красивы. Снегопад усиливал таинственность и очарование этого места.

Джип подъехал к огромному дворцу. Ворота открылись сами, словно вход в пещеру Аладдина, и впустили беглецов. Оксана выбралась из машины и огляделась. Гараж был похож на светлую прихожую, только вместо обуви здесь стояло множество автомобилей, мотоциклов и велосипедов.

Пройдя по небольшому коридорчику, они вошли в холл, который гудел как пчелиный улей. В одном углу малышня возилась с железной дорогой, в другом дети постарше играли в какую-то настольную игру. Кто-то смотрел телевизор, кто-то катался на роликах.

– Ой! – обомлела Оксана. – Сколько у вас детей!

– Это ещё не все! – улыбнулась Зарина. – Здесь собираются те, кому нужна компания.

Малыши, увидев Зарину и Антоса, бросили игрушки и кинулись к ним здороваться. Пообнимавшись со всеми, Зарина освободилась и жестом позвала Оксану идти за ней. Пока шли по лабиринту коридоров, она поясняла:

– Мы живём табором. В этом доме много квартир. У цыган есть обычай, по которому женщинам нельзя находиться выше мужчины. (Маленьких девочек это не касается.) Поэтому на верхних этажах живут неженатые мужчины, а семейные располагаются на первом. Для незамужних женщин отведено отдельное крыло. Здесь же и гостевые комнаты. – Зарина открыла одну из дверей и впустила Оксану.

– Располагайся, отдыхай. Я сейчас приготовлю ужин и приду.

Первым делом Оксана залезла под душ. Ароматный шампунь и горячие струи воды смыли ужас последних суток. Завернувшись в махровый халат, она вышла в комнату и упала на кровать, застеленную шёлковым покрывалом. «Как в пятизвёздочном отеле», – подумала она и закрыла глаза. Сон начал обволакивать тело мягким коконом. Зазвучала приятная мелодия. Казалось, музыка льётся с улицы. Оксана разлепила веки и увидела за окном огромный красный диск луны. «Снегопад закончился», – подумала она, и глаза снова закрылись. Музыка зазвучала громче.

Вдруг всё стихло. Оксана вздрогнула и очнулась от полусна. В дверь стучали. Она встала и впустила Зарину.

– Я принесла поесть. – Цыганка поставила на стол пакет и достала из него кастрюлю, термос и посуду.

– Умираю с голоду, – улыбнулась Оксана и села.

– Чем богаты, – сказала Зарина, накладывая гречневую кашу с мясом и наливая чаю. – Приятного аппетита.

– Так что ты там у меня на ладони увидела? – спросила Оксана.

– Ладонь – это для «декораций», – улыбнулась Зарина. – Увидела я вовсе не на ладони.

– И как снимать это «тюремное проклятие»?

– Надеюсь, ты не думаешь, что я сейчас свечкой тебя обнесу, заклинание прочитаю и ты свободна?

– Я тоже надеюсь, что ты не будешь мне тут цирк устраивать.

– Тогда начнём с того, что не было у этого смазливчика никакой клофелинщицы.

– То есть как?!

– А вот так. У него и ориентация совсем другая.

– Тогда зачем?!

– Он по пьяни сбил человека.

– О боже! Насмерть?!

– Почти. Но ему повезло – свидетелей не было. Он выскочил, бросил машину и сразу же начал набирать чей-то номер.

– Как ты это видишь?!

Зарина развела руками.

– Меня этому с детства обучали. Но объяснить не смогу. Придётся верить на слово.

– Я и сама иногда вижу чужие мысли, – призналась Оксана, – но не могу быть уверена в том, что вижу. Может, придумываю.

– Я заметила, что ты тоже можешь, – кивнула Зарина. – Но ты не умеешь интерпретировать считанные образы. Да и настраиваться не умеешь. Отсюда и сомнения.

– А ты можешь научить?

– С чего это вдруг я буду обучать кого-то нашему цыганскому ремеслу?!

– Жадина! – в шутку обиделась Оксана. – Так что там дальше с этим… смазливчиком?

– Ему организовали алиби. Заявили об угоне машины, задним числом сняли номер в гостинице и сделали справку о наличии клофелина в крови.

– Но это ж белыми нитками! Неужели никто не понимает?

– Догадки к делу не пришьёшь. Нужны доказательства, а там не прикопаешься.

– Но почему он так уверенно указал на меня?

И откуда взялся этот фоторобот?

– А вот фоторобот взялся со слов дядьки, того, последнего. Он действительно подцепил пассию в Интернете. Впервые в жизни решил гульнуть и так некрасиво влетел. Угнали машину.

– Ага! Значит, клофелинщица всё-таки была!

– Их знаешь сколько было! Но если бы не это дело, то о том бы и не вспомнили.

– Почему?

– Да кому надо упираться из-за обычного лоха? Поискали немного и подвесили. Почти полгода уже прошло. Дело подняли лишь потому, что Смазливчик, когда ему показали несколько фотороботов, указал именно на этот.

– Но почему?!

– Да потому, что там тоже был угон автомобиля. Чтобы создать «похожий почерк». Неужели не понятно?

– Логично. Значит, похожая на меня девушка всё-таки была?

– Ну как похожая… – Зарина прикрыла глаза. – Она была черноволосая, худая… черты лица подобные. Но ясно, что это была не ты.

– А самое забавное, что черноволосая-то я всего лишь неделю, – засмеялась Оксана. – И два месяца назад я была совсем не худая. Как специально подстраивалась под этот фоторобот.

– И всё было бы понятно, если бы не этот лысый, – задумчиво сказала Зарина.

– А что с ним непонятно?

– Вообще ничего! Прочитать его мысли я не успела, но там был такой странный салат из эмоций. Сначала мне показалось, что он тебя узнал. Но потом он то ли напугался, то ли удивился.

– Может быть, босс приказал опознать, чтобы легенда выглядела убедительнее? А он вовремя вспомнил об ответственности за дачу ложных показаний?

– Да ты что?!

– Понимаю, что глупость сказала, – усмехнулась Оксана.

– К тому же это могло бы быть правдой, если бы он написал заявление после аварии.

– А он когда?

– Намного раньше. Ещё летом.

– Выходит, что эта «моя копия» его и вправду ограбила?

– Не похоже. В его памяти не было эмоций, которые обычно бывают в таких случаях. Это во-первых. А во-вторых, украли у него, судя по заяве, не настолько много, чтобы из-за этого бежать в милицию. И вообще, ему подобные обычно предпочитают такие конфузы не афишировать.

– Стоп! Что значит – «судя по заяве»? – Оксана пристально поглядела на Зарину. – Значит, мысли его ты прочитать не успела, а дату подачи заявления и что в нём написано смогла? Это как?

– Эээээ…

– Ох, завралась ты, красавица, – пародируя цыганский акцент, сказала Оксана. – Вот только не пойму, зачем тебе это.

– Да не вру я! Просто не могу всей правды сказать. Я ж сразу предупредила, что придётся верить на слово!

– Нет уж! Теперь не смогу. Теперь придётся какое-то логичное объяснение придумывать.

– Ну так придумай!

– Так всё ж очевидно: ты решила развести меня на деньги. А я попалась, как последняя дура. Ладно. Сколько ты хочешь, чтобы доставить меня завтра домой целой и невредимой?

– И вправду дура, – вздохнула Зарина и начала собирать со стола посуду. – Хотя… тебя, конечно, можно понять.

Оксана встала и подошла к окну.

– Опять снег пошёл, – задумчиво сказала она.

– А разве он прекращался? – удивилась Зарина.

– Ненадолго прояснялось. Даже луна выглядывала.

– Луна?! – с ещё большим удивлением переспросила цыганка.

– Да. А что тебя так удивляет?

– Ты не могла её видеть, – как-то странно усмехнулась Зарина.

– Что значит «не могла»? Почему?

– Потому что сегодня новолуние.

– Как новолуние?! Не может быть! Я видела полную луну! Не приснилась же она мне!

– Если хочешь, могу принести лунный календарь, – предложила Зарина.

– Что за бред? – Оксана снова посмотрела за окно. – А у вас там никакого круглого красного фонаря нет?

– Красного?! – воскликнула Зарина. – Ты видела красную луну?

– А что в этом удивительного? Такое иногда бывает, на восходе или закате полной луны.

– У тебя в предках цыгане были?

Date: 2016-07-22; view: 204; Нарушение авторских прав