Религиоведение в современной России

Что же касается периода с середины XIX и до первой четверти XX в., то некоторым знатокам историографии вопроса он видится вообще как «бум» в науках о религии в России. Тут, и впрямь, на любой вкус: своя замечательная «мифологическая школа» (Ф. И. Буслаев, А. Н. Афанасьев, А. А. Потебня, О. Ф. Миллер) и ее не менее яркие оппоненты (К. Д. Кавелин, А. Н. Пыпин, А. Н. Веселовский); фундаментальные изыскания о религии и церкви в истории России (из «самых-самых», выборочно — Т. И. Буткевич, Н. М. Гальковский, Е. Е. Голубинский, П. В. Знаменский, Н. Ф. Каптерев, В. О. Ключевский, А. С. Лаппо-Данилевский, С. П. Мельгунов, митрополит Макарий /М. П. Булгаков/, А. С. Пругавин, А. А. Спасский, Д. В. Цветаев); глубокие исследования духовной культуры индоевропейских народов, античных обществ, стран Востока (Ф. Ф. Зелинский и Б. А. Тураев, В. В. Бартольд и В. П. Васильев, Ф. И. Щербатской и С. Ф. Ольденбург); оригинальное философское осмысление религии (в трудах В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, С. Н. и Е. Н. Трубецких, А. И. Введенского, С. Л. Франка); начало социологического подхода к религии (П. Л. Лавров, М. М. Ковалевский, П. А. Сорокин); содержательные опыты обобщающих описаний эволюции христианской церковности (В. В. Болотов, Л. П. Карсавин, А. П. Лебедев, Ф. И. Успенский) и в целом истории религий мира (труд А. М. Клитина; коллективное произведение А. В. Ельчанинова, П. А. Флоренского, В. Ф. Эрна), — все оттенки научного интереса к теме религии и значительные имена этим перечнем не исчерпать.

Что поделать, для России отношение к религии - не только духовный вопрос, имеющий мистико-сотериологическое звучание, но и значимый аспект социальных исканий пути национального развития. Потому даже в сугубо академической рефлексии религия осмысливалась, не в последнюю очередь, с поправкой на «партийные» пристрастия ученых. Добавим также, что весомым препятствием для научного религиоведения в России было господствующее положение православно-монархической церковности, диктовавшей общественному сознанию свою «аксиологию». Мало чем сказывалось на институциализации российского религиоведения и знакомство с опытом зарубежных исследователей религии. Во всяком случае, аналога классическому пониманию религиоведения, в духе Фридриха Макса Мюллера или Корнелиса Тиле, представители наук о религии в России не выработали (или не успели).

Начало «советского религиоведения» обычно маркируется набором персоналий, как бы символизирующих преемственность с дореволюционным наследием. Среди них чаще всего упоминаются В. Г. Богораз-Тан, Р. Ю. Виппер, С. А. Жебелев, Д. К. Зеленин, С. Г. Лозинский, Н. Я. Марр, Н. М. Никольский, Л. Я. Штернберг, хотя и не только они - в 1920-е годы в стране трудилось еще немало уцелевших при «диктатуре пролетариата» старых ученых, причастных к исследованиям вопросов религии.

К ним примыкало поколение помладше (из которого кто-то успел сделать свои первые научные шаги еще до революционных потрясений), уже идейными и исследовательскими установками — кто вынужденно, а кто и вполне органично — вписавшееся именно в советский «алгоритм» работы с материалом религии. Судьбы этих людей (В. М. Алексеев, Е. Г. Кагаров, С. И. Ковалев, И. Ю. Крачковский, Н. М. Маторин, П. Ф. Преображенский, А. Б. Ранович, В. В. Струве, И. Г. Франк-Каменецкий, О. М. Фрейденберг и многие другие) также сложились по-разному, но в любых случаях стали поучительным свидетельством того, что происходит с традициями в науке и с самими учеными, когда они подвергаются давлению идеологической конъюнктуры.

В конце 1920-х и 1930-е годы вступила в научную жизнь та генерация советских ученых, главным образом — обществоведов, историков, этнографов (например, В. И. Абаев, Л. Н. Великович, И. М. Дьяконов, А. М. Золотарев, А. И. Клибанов, А. Н. Кочетов, И. А. Крывелев, И. П. Петрушевский, С. А. Токарев, Ю. П. Францев, М. И. Шахнович, М. М. Шейнман и пр.), которая уже воспринимала существовавшее отношение к религии как само собой разумеющееся и умела сопрягать личный интерес к тем или иным религиозным сюжетам с «текущим моментом».

Имена ученых, достойно заявивших себя в этот период как специалистов по изучению религии, и по сей день заслуженно остаются в списках цитируемых и упоминаемых авторов (малая толика из них — А. Ф. Анисимов, С. А. Арутюнов, Е. М. Бабосов, В. Н. Басилов, Л. С. Васильев, В. И. Гараджа, Н. С. Гордиенко, Н. Л. Жуковская, В. Р. Кабо, Ю. А. Левада, Е. М. Мелетинский, Л. Н. Митрохин, М. П. Мчедлов, М. Г. Писманик, Б. А. Рыбаков, И. С. Свенцицкая, А. Д. Сухов, Е. М. Штаерман, Д. М. Угринович, И. Н. Яблоков).

Религиоведение (даже если его можно так называть без кавычек) советского времени было, повторим, научно-атеистическим. А предмет «научного атеизма» - как помнят вышедшие из тех лет нынешние специалисты — объяснялся совсем не «по-религиоведчески»: формулировки периодически корректировались, но им никогда не была религия; предмет состоял из «двух аспектов» - опровержения религиозных представлений и утверждения научного понимания действительности.

Существовали и альтенативные исследователи. Любой, произвольно выбранный из первого ряда этих имен, допустим - С. С. Аверинцев, М. М. Бахтин, Д. С. Лихачев, А. Ф. Лосев, В. Я. Пропп, - конечно же был и глубочайшим исследователем религиозной культуры.

Сегодня российское религиоведение делает свои первые шаги. До 1917 г. его развитие в царской России было в значительной степени односторонним. В основном, ученые, интересовавшиеся проблемами религиоведения, стояли на религиозных методологических позициях. Исключением составляли лишь российские революционные демократы, чья позиция в значительной мере была двойственной. Так, Белинский в письме к Гоголю от 15 июля 1847 г. отмечает, что позиции православной церкви и учение Христа несовместимы. Церковь, по его мнению, является прислужницей власти, в то время как Христос призывал к свободе и братству. Данная позиция, впрочем, носит скорее идеологический, чем научный характер. В основном внимание исследователей к. 19 в. было сосредоточено на истории христианства и православия (Карташев И.В.), проблемах сектантства, античной мифологии (Зеньковский В.В.) и небольших работах по истории ислама. В начале 20 в. появляются значительные работы по восточным религиям, принадлежащие перу Васильева В. П., Ольденбурга С. Ф. Большинство исследователей религии были философами, что наложило определенный отпечаток на характер их исследований. Особо следует упомянуть С. Н. Булгакова, Л. А. Франка, В. С. Соловьева, Н. К. Леонтьева, Бердяева Н. А., внесших огромный вклад в развитие и изучение русской религиозной философии. Особенностью русского религиоведения начала 20 века является удивительное согласие философов в том, что к феномену религиозной веры нельзя подходить сугубо рационально. Русское религиоведение настаивало на строго системном подходе к изучению религии. Другой особенностью было требование к объективности научного исследования религии и отрицание запретных, догматических тем. Объектом исследования становятся буквально все сферы религии. Но, несмотря на большое количество религиоведческих трудов российское религиоведение не создало масштабных работ, посвященных феномену религии в целом. Бурный рост исследовательских процессов был прерван обязательным атеизмом, следствием общепринятой марксистко-ленинской доктрины. С советский период изучение религиоведения было возможно только в свете воинствующего атеизма и освещения недостатков и отсталости религиозного мировоззрения. Большими тиражами издаются псевдонаучные полемические работы Л. Таксиля и Е. Ярославского. Но, несмотря на идеологический прессинг, ученые советского периода сумели сохранить лучшие тенденции дореволюционных религиоведческих трудов и внесли немалый собственный вклад в развитие религиоведения. Работы И. А. Крывелева, И. Н. Свенцицской, С. А. Токарева, Л. С. Васильева, Л. Н. Митрохина, В. Я. Угриновича и др. сохранили свое научное значение и на сегодняшний день. Современное религиоведение в России не имеет единой методологической позиции. Большинство ученых предпочитает внерелигиозный подход, но и религиозные структуры располагают серьезным исследовательским потенциалом. Ведущих центров религиоведения в России сравнительно немного: Российское религиоведческое общество, созданное на базе факультета религиоведения МГУ, религиоведческий факультет Санкт-Петербургского университета и несколько конфессиональных, в основном православных исследовательских центров со сравнительно узкой специализацией. Широко издаются и переводные работы западных религиоведов, например, М. Элиаде и Г. Леви–Брюлля. Несмотря на огромный выбор, российское религиоведение сегодня стоит перед сложными проблемами, важнейшей из них является проблема методологии и создания научных религиоведческих школ. Очень часто ученые используют атеистические клише, что неминуемо приводит к потере объективности исследования.

Что до определения места и роли религиоведения в современной России, то наиболее точно это положение определено М.М. Шахнович: «Религиоведение в современной России - явление трудно определяемое. Как будто бы оно существует вполне осязаемо: есть государственный стандарт высшего профессионального образования, соответственно которому во многих вузах обучают студентов по направлению «Религиоведение»; учебные планы образовательных учреждений разного уровня не один год исправно включают в перечень изучаемых дисциплин «Основы религиоведения»; издаются учебники и пособия по этим предметам (вплоть до шпаргалочных сборников «лучших рефератов по религиоведению»); в Интернет-ресурсах на слово «религиоведение» выкладывается неподъемное для серьезного ознакомления количество сайтов; регулярно проводятся конференции типа «Религиоведение как междисциплинарная наука» и т. п. Имеется, наконец, и вполне физически реальная, хотя и диффузная, ученая среда, представители которой не боятся именовать себя религиоведами; издается уважаемый профессиональный журнал «Религиоведение»; периодически производятся (с разной мерой успеха) попытки сформировать религиоведческое сообщество (будь-то «Российское объединение исследователей религии» или же «Российское сообщество преподавателей религиоведения». Объем научных публикаций на религиоведческие темы обнадеживающе нарастает; качество многих из них свидетельствует, что нынешние российские исследователи не уступают в компетентности зарубежным коллегам.

В то же время, российское религиоведение оказывается подобно миражу, с приближением к которому обнаруживается, что образ чего-то целостного рассеивается и быстро исчезает, распадаясь на фрагменты в виде разделов (или направлений), именуемых «история религий», «философия религии», «психология религии», «социология религии», «феноменология религии», «антропология религии» — ряд не исчерпан. Понятие «религиоведение» предстает, как сказано по другому поводу, «именем вещи, но не самой вещью». В таком случае оно выступает не более как общее обозначение целой совокупности конкретных направлений научного изучения религии, каждое из которых имеет свою предметную область и собственные методики исследования».