Интеллектуальные уловки

Жан Брикмон, Ален Сокал

Интеллектуальные уловки

Критика современной философии постмодерна

Предисловие С.П. Капицы

Мне доставляет большое удовольствие представить русскоязычному читателю книгу «Интеллектуальные уловки», потому что эта книга, вернее собрание очерков, посвящена важному явлению в современной интеллектуальной жизни. Речь идет о установлении понимания, диалога между естественнонаучной и гуманитарной культурой. Некогда в нашем сознании эта дихотомия была отмечена Борисом Слуцким: «Что-то физики в почете, лирики в загоне». На Западе ее видят в феномене двух культур, которые обсуждал С. П. Сноу. С другой стороны в наше время вопрос о единстве и взаимопонимании этих двух направлений в культуре стал более чем актуальным и связанным со многими ключевыми проблемами современности, будь то отношение человека и окружающей природы, проблем образования, сущности сознания, самой человеческой жизни и личности, наконец тех ценностей, которые управляют развитием общества и ответственностью их носителей. Эти вечные вопросы сегодня стали особенно острыми, потому что скорость роста материальной цивилизации так намного опередила темпы развития нашей духовной культуры. С одним из авторов книги я встретился на III Международной конференции по паранормальным явлениям и лженауке, которая проходила в Гейдельберге летом 1998 года. Я выступил на этой встрече с докладом о росте псевдонаучных представлений, которые ныне угрожают целостности естественнонаучных знаний и с аналогичным сообщением выступил Брикмон, что и послужило поводом для наших разговоров и общего понимания ситуации. Они продолжились во время чудесной прогулки на пароходе вверх по Неккеру, когда следуя по извилистому руслу реки мы плыли по живописной долине, вернее романтичному ущелью, на крутых склонах которого располагались старинные замки и развалины крепостей. Наше взаимопонимание было укреплено неким количеством прекрасного красного вина, которое согревало нас в наступившей прохладе вечера. В заключение этой памятной встречи Брикмон подарил мне экземпляр книги, с которым ему было нелегко расстаться, а я обещал сделать все для ее перевода на русский язык.

Жан Брикмон является профессором теоретической физики в Лувенском Университете в Бельгии, а Алан Сокал — профессор физики в университете Нью Йорка. Именно его статья «Переходя границу: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации» первоначально опубликованная в престижном журнале «Social Texts» в 1996 году положила начало дискуссии, которую только из скромности можно назвать оживленной. Речь вовсе не шла о сложных вопросах квантовой теории гравитации, поскольку сама статья представляла искусно написанную пародию на современные философские междисциплинарные исследования и лишена какого-либо физического смысла. Но ее появление поставило под сомнение всю состоятельность основных авторов, претендующих на создание современной постмодернистской философии. По существу, тем, как статья Сокала была воспринята рецензентами и редакцией ведущего журнала, заявляющего себя как арена для подобных фундаментальных исследований, уже на практике была продемонстрирована их несостоятельность. Однако, последующее обсуждение всего эпизода со статьей, а затем и представленной книги показывает насколько глубокой и серьезной стала сложившаяся ситуация. О ней можно судить как по самой книге, так и по многим рецензиям, из которых мне хотелось бы отметить отзыв известного биолога и эволюциониста Ричарда Доукинса «Разоблачение Постмодернизма», опубликованный в журнале «Nature» в июле 1998 года.

Для нашего читателя появление этой книги особенно существенно, поскольку в последние годы при полной либерализации рынка идей, были изданы многие из рассматриваемых сочинений, а сам постмодернизм стал привлекать все больше некритически мыслящих сторонников, превращаясь, как и на Западе, в моду философствования, метко названной эстетствующим иррационализмом. Более того, в некоторых кругах эта мода переросла в доминирующую тенденцию, уже претендующую на исключительное положение и потому подавляющая любые другие. Эта ситуация не многим отличается от идеологической диктатуры марксистко-ленинской философии, которая мало известна новому поколению, однако более чем знакома старшему. Однако, я все же надеюсь, что силы разума и просвещения победят, но при этом мы не только не должны помнить уроки недавнего прошлого, но, и это более существенно, с пониманием и ответственностью относиться к современному положению вещей.

С сожалением надо отметить, что в настоящее время мы видим непрерывный рост не только произвольных, в большинстве случаев отмеченных не только полным непониманием, но и просто безграмотных сочинений как в области естественных наук, так и современной общественной мысли и философии. В таком шуме, сопровождающем нормальный процесс развития и поиска, если он сопровождается должной нелицеприятной критикой, нет серьезной опасности, пока эта деятельность не принимает организованные формы. Такое объединение носителей «новых» теорий и «основополагающих» идей, часто группирующихся вокруг харизматических личностей, часто действуют по принципу: «молчи, когда с тобой разговаривают». Такие течения, особенно связанные с кругами власть предержащих, представляет особую опасность для свободы мысли в науке и философии, культуре и обществе в годы смены вех, кризиса и разброда.

Быть может, здесь уместна аналогия с преступностью. Пока она представляет маргинальное, пусть и неприятное явление связанное с деятельностью отдельных лиц, поставивших себя вне общества, они этому обществу в принципе не угрожают — на то и мыши, чтобы коты не дремали. Однако, когда преступность приобретает организованные формы она, как мы теперь знаем, уже составляет серьезную угрозу целостности общества и его основным институтам. Может быть отмеченная аналогия имеет больший смысл, чем простое сходство, и даже указывает на общие причины рассматриваемых явлений, принадлежащих, казалось бы к совершенно разным категориям. Действительно, отмеченный выше разрыв между миром вещей и миром идей, сопровождаемый распадом управления обществом и эрозией ценностей и идеалов, которые так долго вырабатывались человечеством и потому так дороги и нужны людям, указывает на общие причины кризиса. Кризиса постигшего не только Россию, но и по существу весь мир. Недаром многими авторами отмечалось, что в современном мире наибольшую опасность представляет моральный кризис, превосходящий по своему значению все остальные, как энергетический и экологический, финансовый и имущественного неравенства, в основе которых лежат ценностные представления.

В этих условиях особый смысл приобретает тема ответственности, в первую очередь ответственность интеллигенции. Многие полагают, что главное — это свобода, но весь опыт истории указывает, что возросшая свобода, особенно в области идей и духовных ценностей, должна сопровождаться столь же большой ответственностью. Именно поэтому и шалости живого и критического ума, так и смелое озорство молодого человека, всегда должны быть не запрещены извне, а быть ограниченными собственным сознанием ответственности. Мне кажется, что авторы представленной книги понимают свою ответственность, и именно это было движущей силой их поучительного опыта в области теории познания. В противном случае балом в стране дураков будут править бесы.

Николина Гора,

Декабрь 2000

Предисловие к английскому изданию

Марине, Клер, Томасу и Антуану

Публикация во Франции нашей книги Интеллектуальные уловки[1]произвела небольшую бурю в определенных интеллектуальных кругах. Согласно статье Джона Хенли в Гардиан, мы продемонстрировали, что «современная французская философия представляет собой лодку со старым вздором»[2]. Согласно статье Роберта Магджиори в Либерасьон, мы — лишенные юмора ученые-педанты, которые исправляют грамматические ошибки в любовных письмах[3]. Мы хотели бы кратко объяснить, почему неверно ни одно, ни другое, и ответить как нашим критикам, так и нашим чрезмерно вдохновленным сторонникам. Особенно мы хотели бы разрешить несколько недоразумений.

Книга родилась из популярного сейчас розыгрыша, в котором один из нас опубликовал в американском культурологическом журнале Социальный Текст пародийную статью, напичканную бессмысленными, но, к сожалению, достоверными цитатами о физике и математике известных французских и американских интеллектуалов[4]. Однако в книгу могла войти лишь небольшая часть «досье», обнаруженного во время исследования Сокалом библиотечных хранилищ. После ознакомления с этим более объемным досье ученых и друзей, которые не являются учеными, нам стало (постепенно) очевидно, что было бы целесообразно представить его более широкой аудитории. Мы хотели объяснить в неспециальных терминах, почему цитаты являются абсурдными или, во многих случаях, просто бессмысленными; мы также хотели обсудить культурологические обстоятельства, позволившие этим рассуждениям достичь такого признания и оставаться при этом вне критики.

Но чего именно мы хотим добиться? Не так много, но и не так мало. Мы показываем, что такие известные интеллектуалы, как Лакан, Кристева, Иригарэй, Бодрийар и Делез, неоднократно злоупотребляли научными концепциями и терминологией: или используя научные идеи полностью вне контекста, никак не обосновывая — отметим, что мы не против перенесения концепций из одной области в другую, а возражаем лишь против таких необоснованных переносов — или же кичась научным жаргоном перед своими читателями, которые не являются учеными, не обращая никакого внимания на его адекватность и даже значение. Мы не считаем, что это умаляет значение остальной части их работы, судить о которой мы не беремся.

Нас иногда обвиняют в ученом высокомерии, но мы достаточно скромно оцениваем роль наук. Разве было бы не замечательно (имея в виду нас, математиков и физиков), если бы теорема Геделя или теория относительности действительно имели непосредственное и глубинное отношение к изучению общества? Или если бы аксиома выбора могла бы быть использована для изучения поэзии? Или если бы топология имела что-либо общее с человеческим психе? Но, к сожалению, это не тот случай.

Другой мишенью нашей книги является эпистемологический релятивизм, а именно идея, которая, по крайней мере, когда выражена отчетливо, гораздо более широко распространена в англоговорящем мире, чем во Франции, и состоит в том, что современная наука есть не более, чем «миф», «повествование», или «социальная конструкция» среди прочих[5]. Кроме некоторых очевидных злоупотреблений (в том числе Иригарэй), мы анализируем ряд недоразумений, которые достаточно распространены в постмодернистских и культурологических кругах: к примеру, незаконное присвоение идей философии науки таких, как обусловленность теории явлениями или перегруженность теории наблюдениями, которые становятся основанием радикального релятивизма.

Эта книга, таким образом, состоит из двух различных, но взаимосвязанных работ под одной обложкой. Во-первых, здесь есть собрание крайних злоупотреблений, обнаруженных Сокалом совершенно случайно; это те самые «уловки» из названия книги. Во-вторых, это наша критика эпистемологического релятивизма и ложных концепций о «науке постмодерна»; эти исследования гораздо более деликатные. Связь между этими двумя критиками преимущественно социологическая: французские авторы «уловок» считаются модными во многих соответствующих англоязычных университетских кругах, где эпистемологический релятивизм является основной валютой[6]. Существует и слабая логическая связь: если принять эпистемологический релятивизм, то меньше оснований для разочарования в ошибочности интерпретаций научных идей, которые в любом случае — лишь еще один дискурс.

Понятно, что мы писали эту книгу вовсе не для того, чтобы указать на несколько отдельных злоупотреблений. Мы имели в виду более широкие задачи, не обязательно те, которые нам приписывают. Эта книга должна покончить с мистификациями, намеренно туманным языком, путаными мыслями и мешаниной научных понятий. Тексты, которые мы приводим, могут оказаться лишь вершиной айсберга, но весь айсберг мы понимаем как порочную интеллектуальную практику, а не как определенную общественную группу.

Предположим, к примеру, что журналист находит и публикует документы, доказывающие коррумпированность нескольких очень уважаемых политических деятелей. (Мы приводим этот пример в качестве аналогии и не считаем, что описанные нами злоупотребления столь же тяжкое преступление). Кто-то, без сомнения, решит, что большинство политиков коррумпированы, а те демагоги, которые попытаются получить политический выигрыш от этого определения, будут поддерживать эту точку зрения[7]. Но такое умозаключение неверно.

Так же неверно рассматривать эту книгу как общую критику гуманитарных и социальных наук — как это делают некоторые французские комментаторы — это не только неверно, но такое понимание само по себе представляется любопытным и обнаруживает презрительное отношение к этим областям, характерное для самих комментаторов[8]. В самом деле, имеет ли что-либо общее логика, все гуманитарные и социальные науки в целом с теми злоупотреблениями, которые мы разоблачили в этой книге, или нет. Если да, то тогда мы, действительно, противостоим всем этим наукам как единому фронту, но это надо еще доказать. А если нет (в чем мы убеждены), то нет основания критиковать одного исследователя за то, что в той же области сказал другой. В более общем виде, каждое замечание в нашей книге, направленное против X — будь X французским мыслителем, американским культурологом или кем-то еще — предполагает, что на все X в целом распространились дурные интеллектуальные привычки, которые мы критикуем, и это обвинение должно быть обосновано тем, кто его делает.

Дискуссии, вызванные розыгрышем Сокала, затронули предельно широкий круг более или менее связанных вопросов, затрагивающих не только концептуальный статус научного знания или оценку достижений французского постструктурализма, но и социальное значение науки и технологии, мультикультурализм и «политкорректность», левые академические круги против правых академических кругов, левые культурологи против левых экономистов. Мы хотели подчеркнуть, что данная книга не имеет ничего общего с этими темами. Если выдвинутые здесь идеи и имеют какую-то концептуальную или логическую связь, если вообще она существует, то только с политикой. Когда кто-нибудь сможет дать без сомнений и противоречий представление о Лакановской математике или теории перенасыщенной наблюдениями, то можно будет однозначно судить и о военных тратах, благотворительности или гомосексуальной семье. Здесь есть, несомненно, социологическая связь — хотя она часто преувеличивается — между «постмодернистскими» интеллектуальными течениями, которые мы критикуем, и некоторыми левыми американскими академическими кругами. Вовсе не из-за этой связи, но мы вообще не затрагиваем политику. Тем не менее, мы не хотим, чтобы наша книга стала еще одним кирпичиком в «Войне Культур», тем более справа. С шестидесятых годов в академических институтах ширилось критическое умонастроение, направленное против несправедливости нашей экономической системы, против расового и сексуального притеснения, а в последние годы его стали обвинять в избытке и несправедливом критицизме. Но в нашей книге вы не найдете ничего даже отдаленно напоминающее что-то подобное.

Наша книга столкнулась с различием, существующим между институциональными контекстами во Франции и англоязычном мире. В то время как во Франции авторы, которых мы критикуем, оказали глубокое влияние на всю сферу французского высшего образования и у них много последователей в средствах массовой информации, издательствах и среди интеллигенции — отсюда такая гневная реакция на нашу книгу — их американские единомышленники остаются в боеспособном меньшинстве внутри интеллектуального сообщества (хотя в некоторых сферах они занимают сильную позицию). Из-за этого они выглядят, в своих собственных глазах и с точки зрения их критиков, «радикалами» и «ниспровергателями» в гораздо большей степени, чем они есть на самом деле. Но наша книга направлена не против политического радикализма, она — против интеллектуальной путаницы. Наша задача не состоит в том, чтобы критиковать левых, а в том, чтобы помочь защитить их от отклоняющейся от них части их же самих. Майкл Альберт, пишущий для Журнал Z, хорошо подытожил: «Нет ничего честного, мудрого, гуманного или стратегически верного в том, чтобы смешивать ненависть к несправедливости и притеснению, это прерогатива левых, с ненавистью к науке и рациональности, а это чепуха»[9].

Это издание в его основной части является переводом с французского первого издания. Мы изъяли главу, посвященную неверному пониманию теории относительности Анри Бергсоном и его последователями, которое показалось нам не слишком интересным для большинства британских и американских читателей[10]. Зато мы расширили ту часть, которая касается интеллектуальных дискуссий в англоязычном мире. Мы также внесли некоторые уточняющие изменения, чтобы прояснить первоначальный текст, исправить некоторые неточности и устранить недоразумения. Мы благодарим многочисленных читателей французского издания, которые поделились с нами своими размышлениями.

Благодарность [11]

Интеллектуальные уловки

Введение

В той мере, в которой авторитеты внушают почтительный страх, в обществе благодаря беспорядку и глупости усиливаются консервативные тенденции. Прежде всего потому, что логически ясная мысль способствует росту знаний (лучшее доказательство тому прогресс естественных наук), а прогресс знаний рано или поздно ломает традиционный порядок. Неупорядоченное же мышление не приводит ни к какому конкретному результату, а самовоспроизводиться может бесконечно долго, не оказывая какого-то воздействия на порядок вещей.

Станислав Андрески, Социальные науки: колдовство новейших времен? (1975, с. 98)

История создания этой книги началась с розыгрыша. В течение нескольких последних лет нас удивляло и удручало интеллектуальное перерождение американской университетской интеллигенции. Широкие области гуманитарных наук и литературоведения оказались обращены в то, что мы для простоты будем называть «постмодернизм». Это интеллектуальное течение характеризуется более или менее развернутым отказом от рационалистической традиции Просвещения, установлением независимых от любой эмпирической проверки теорий, когнитивным и культурологическим релятивизмом, который рассматривает науки как «наррации» или социальные конструкты среди прочих.

Чтобы отреагировать на это явление, один из нас (Сокал) решил провести не очень научный, зато оригинальный эксперимент: предложить в одном модном культурологическом журнале «Социальный Текст» пародию на ту самую литературу, что так быстро распространила свое влияние, конечно, ничего не говоря об этом издателям, и посмотреть, опубликуют ли ее. Статья под громким названием «Нарушая границы: к трансформативной герменевтике квантовой гравитации»¹ переполнена глупостями и явными нелепостями. Более того она декларирует крайний когнитивистский релятивизм: с самого начала ставится под сомнение устаревшая «догма», согласно которой «существует внешний по отношению к нашему сознанию мир, содержание которого независимо от отдельного человека и всего человечества в целом», а далее категорически заявляется, что «физическая „реальность“, точно так же как и „реальность“ социальная, является лингвистической и социальной конструкцией». На основе дальнейших совершенно логически диких рассуждений делается вывод о том, что «число p Эвклида и сила притяжения G Ньютона, которые до сих пор считались постоянными и универсальными, теперь должны рассматриваться как исторически преходящие». И вся статья в том же духе.

Тем не менее статья была принята и опубликована! Более того, она была опубликована в специальном номере как ответ на выступления отдельных ученых против постмодерна². Публикация статьи, да еще в специальном номере оказалась для издателей «Социального Текста» самым радикальным из возможных саморазоблачений!

Сокал сразу же раскрыл розыгрыш и история после того, как попала в средства массовой информации, вызвала бурную реакцию в англо-саксонском и не только мире³. Много молодых (и не очень молодых) ученых, филологов и гуманитариев, написали Сокалу, чтобы поблагодарить и выразить свое неприятие постмодернистских и релятивистских тенденций, доминирующих в их научных областях. Часто очень эмоционально. Один студент, например, сам оплачивающий свою учебу, чувствовал, что он тратит деньги на «платье короля», который, как в известной сказке, оказывается голым. Другой студент пишет о своей радости и радости своих коллег, но просит не называть его, чтобы он мог изменить состояние своей науки к лучшему, а для этого ему надо занять определенное положение в ней.

Однако публикация статьи сама по себе еще ничего не доказывает: гораздо важнее ее содержание ⁴. Так, если приглядеться, то можно обнаружить, что она построена вокруг высказываний известных авторов, касающихся философских и социальных приложений математики и естественных наук. Процитированные рассуждения нелепы или бессмысленны, но они по крайней мере аутентичны. И статья Сокала — лишь «основа» (ее логика — изначально выдуманная), связывающая цитаты между собой. Среди цитируемых авторов — Жиль Делез, Жак Деррида, Феликс Гваттари, Люси Иригарэй, Жак Лакан, Бруно Лятур, Жан-Франсуа Лиотар, Мишель Сэрр и Поль Вирильо — те, кто входит в число наиболее знаменитых французских интеллектуалов нашего времени, чьи работы стали важным продуктом экспорта, прежде всего в Соединенные Штаты⁵.[12]А также значительное число американских авторов, по большей части учеников или комментаторов авторов французских.

Поскольку воспроизведенные в пародии цитаты были слишком краткими, Сокал подобрал и пустил среди коллег более развернутые фрагменты, которые позволили бы лучше судить о том, как именно названными авторами понимается наука. Это вызвало смешанную реакцию смеха и недоверия: невозможно было поверить, что кто-то мог написать такое. В то же время, многие читавшие, не будучи учеными, не могли точно объяснить, в чем нелепость приведенных текстов. Тут-то и началось наше сотрудничество, совместные рассуждения и комментарии, результатом которых и является эта книга.

Date: 2016-07-18; view: 327; Нарушение авторских прав