Все, что важно - Ты.

Больница. Странное место пахнущее лекарством, спиртом, отчаянием и надеждой. Меня расспрашивали о До Кенсу. Просили заполнить анкету. Позже, когда Дио начали делать переливание крови,я решил позвонить Паку.
— Чан… тут такое дело.- я осекся.
— Что с твоим голосом Кай? Что стряслось.
Я собрал остатки своего разума который вот-вот готов был рассыпаться на части, сказал:
— Дио в больнице. Пожалуйста позвони моему отцу, попроси его приехать.
Через двадцать минут на пороге палаты появился мой отец и Чанёль вместе.
Паку хватило одного взгляда на Кенсу, чтобы понять что произошло. Отец же стал выпытывать. Единственное на что меня хватило, так это ответить, что я нашел его таким и сейчас опасность вроде как миновала.
— Пап, там надо заплатить за лечение и палату. Сумму можешь вычитать из моих карманных денег, я все верну…
Отец глянул на меня уничтожающим взглядом как на умалишенного.
— Не неси чушь! — с этими словами он вышел на пост.
Чан присел рядом на корточки.
— Может съездишь переодеться? Ты весь мокрый. Я посижу тут.
— Нет, я отсюда никуда не уйду.
Да мне было глубоко насрать на мою одежду и на происходящее рядом.
— Ладно, тогда я привезу тебе что - нибудь.
С этими словами он собрался уходить, а на меня вдруг нахлынула такая благодарность к другу, что я вскочил и крепко обнял его.
— Спасибо… спасибо.
Он похлопал меня по спине и вышел в коридор.
На все советы моего отца отправиться домой я отвечал категоричным нет, так жестко, что он сдался и уехал один. Казалось уйди я на минуту, то произойдет непоправимое. А пока я смотрел на него, держал за руку, он оставался со мной. Он жил.
Я смотрел на Дио лежащего под капельницей. Такого бледного и такого любимого и не мог поверить в происходящее. Что еще несколько часов назад я мог его потерять. Я проклинал судьбу, обстоятельства, причины. Но больше всего себя! Быть так близко к нему. Жить в его душе. Разделять его чувства и не понять вовремя опасного сигнала? Что я за человек вообще. Любимого надо чувствовать. Но я лишь видел его пустоту. Но тот опасный порог за который он перешагнул услышав о моем отъезде. Я не придал этому особого внимания. А зря! Ох как зря! Избиение и унижение за то что любишь, смерть отца, а потом еще и новость о моем отъезде. Я не осуждал его за содеянное. Наверно он просто не смог вынести такого давления. А кто бы смог? Не многие. Вот он не смог. Кенсу пытался, все это время пытался быть самостоятельным, сильным, не в меру взрослым. И не имея права на любовь, на теплые чувства. Не имея отдачи. Любой бы сдался давно, но не он. Он терпел. Но то, что изначально планировалось как мимолетная шутка, спор, переродилось в такие сильные чувства. Что становилось трудно дышать друг без друга. А если вам перекрыть последний доступ для кислорода. Инстинкт самосохранения отказывает. И сейчас я мог только внутренне молиться чтобы он пришел в себя. Чтобы доказать, показать, уверить — я буду с ним, потому что он так же стал для меня кислородом.

Через час Чан приехал снова, привез мне сухую одежду. Не задерживаясь он так же тихонечко ушел как и пришел. Сидя возле кровати Дио я несколько раз проваливался в сон, а потом с диким страхом просыпался боясь не увидеть его рядом. Снова хватая его руку, которая в очередной раз выпадала из моей ладони. Она была теплой и это вселяло надежду. И уже под утро, в очередной раз заснув и так же дико проснувшись я увидел взгляд Кенсу. Он очнулся и смотрел на меня. Мои нервы не выдержали, я заплакал. Я даже не пытался их остановить. Подвинув как можно ближе стул к кровати и принялся гладить его волосы
— Какой же ты придурок Кенсу, и угораздило меня влюбиться в такого больного на всю голову…
Он вдруг тоже заплакал. Из глаз потели слезы, а я их целовал и не мог нарадоваться, что он очнулся. Небо как будто прояснилось, даря нам свой яркий теплый луч.

Он быстро шел на поправку, хорошо ел и такими темпами врач обещал выписать незамедлительно. Ему назначили курс психотерапии который он в обязательном порядке должен был пройти. У нас состоялся большой разговор, в котором я ругал его всеми обидными словами, а потом сто раз извинялся и говорил как люблю, и что никогда не уеду от него, чего бы мне это не стоило. Именно тогда, в первый раз за все время он признался мне.
— Люблю тебя Кай… больше жизни.
А я, как ненормальный, опять ревел и целовал его губы.
Я вспомнил о прощальном смс.
— Так ты знал?
— О чем именно?
— О споре.- Мне стало неловко.
— Конечно. Многие знали о вашей шалости. Многие девушки мечтали попасть в этот список зная даже что это не продлится долго. Просто ты, Чонин, слишком красив. Это слишком соблазнительно, чтобы отказаться.
— Но когда ты понял что для меня это не просто спор? Что у меня к тебе настоящие чувства.
— Я и не знал. Просто не стал исключением. Честно! Я всегда видел тебя, еще со средней школы. Когда ты впервые ко мне подошел. У меня тогда казалось язык онемел. Но после ты уже не подходил, а у меня оказалось не так много смелости, чтобы дальше продолжить общение. Мне легче было закрыться. Поэтому когда я узнал что на этот раз спор на меня, четно… я даже обрадовался. Почувствовать себя любимым кем - то …мне хотелось, хоть ненадолго.
Я слушал как завороженный Дио, боясь спугнуть и впитывая каждое его слово.
— Я рад что ты поддался. Иначе как бы я узнал что такое любовь? Любовь на грани безумия с диким возбуждение и с такой же невероятной нежностью. Я ведь тоже много думал от чего ты? А не какая -нибудь девочка с которой я развлекался. Ты был настоящий. Без притворства, лести, заискивания и обмана. А любая эмоция, даже мимолетная — была без примеси, такая какая она есть изначально. В такое не возможно не влюбиться. И знаешь, думаю я понял, что люблю тебя, даже раньше тебя.
Парень усмехнулся.
— И опять этот самодовольный голос.
Мы засмеялись в голос.
И прямо перед выпиской к нам в палату пожаловали гости.

На пороге стояла красивая пожилая женщина, с аккуратной выдержанной прической и в строгой одежде. Я вопросительно глянул на нее, потом посмотрел на Дио и замер опять в предвкушении чего-то нехорошего.
Дио снова побелел как полотно, но при этом низко поклонился со словами:
— Здравствуй тетя.
И тут то мое сердце ухнуло и укатилось куда-то нахрен в районе плинтуса. Ясное небо как будто снова заволокло грозовыми тучами.
Без особых приветствий или обниманий, она начала с ходу.
— Я приехала тут же как смогла, узнав об известии о смерти твоего отца. Но мой дорогой, что же я узнаю приехав? Что ты в больнице и не потому что заболел, а потому, что хотел наложить на себя руки! Это неприемлемо. Я разрешила тебе остаться. Я понадеялась на твой здравый рассудок. Видимо я сильно ошиблась в тебе, Кенсу. И я так это не ставлю. Ты единственное, что осталось от моей покойной сестры. И мой долг сохранить тебя, уберечь от неприятностей. Дать тебе то, что не смогла твоя мать.
Она много и долго говорила, такой правильной спокойной речью. Рассудительно, давя на совесть и обязанности перед родителями. Нам оставалось только слушать. А после ее помощники помогли Дио спуститься вниз. Мне не дали даже понести его вещи. Он уехал, оставляя меня одного на служебной стоянке.

Вышагивая по комнате вот уже наверно в сотый раз я мысленно вернулся к Дио. Казалось что все вот вот наладиться. Но приезд его тети. Что ждать от этого события? Как реагировать?
Прошло больше суток, а от него не было никаких известий. Да и как они могли появиться, если свой телефон я беспощадно утопил в ванной из которой вытаскивал Кенсу. Восстановить симку? Я только сейчас и вспомнил про это. Все дни я провел в палате с Дио и про несчастный телефон даже не вспомнил. Схватив с кресла свою ветровку я вышел за дверь.
— Ты куда? — поинтересовалась мама, встречая меня уже стоящего на пороге.
— Я восстановлю сим- карту мам.
Оказалось это совсем не долго. Добравшись до сервисного центра и пропустив несколько человек стоящих передо мной, наконец вручили маленький кусочек заветного пластика с микросхемой. Телефон пришлось купить новый. Но мне не привыкать. А после посыпался шквал смс оповещений о пропущенных звонках. Все от Чана. Пока я раздумывал что же такого стряслось, он позвонил.
— Какого черта, Кай! Где тебя носит? Что с твоим телефоном?
— Эм… ну так получилось, только сейчас восстановил.
— Восстановил? Айщ… в общем ты сейчас где? Уже на месте?
— На каком месте? Чан,что ты имеешь ввиду?
Наш разговор все больше походил на игру «сломанный телефон».
— То и имею! Бля… Чонин,ну ты уже там? В аэропорту?
— Да в чем дело? Разъясни все толком…
Я даже не заметил как повысил голос.
— Дио улетает. Ты что не знал?
Последняя фраза гулким эхом еще несколько раз отозвалась у меня в мозгу.
— Улетает? Какого хрена?! Куда улетает? Зачем?
— Ты что совсем не в курсе пацан? Дио тебе не звонил?
— Нет…
Я все больше погружался в какое-то отчаяние. Переминаясь с ноги на ногу, теребя замок куртки, лихорадочно соображал что мне делать.
— Он позвонил мне часа два назад. Сказал только что не может до тебя дозвониться. Тетя забирает его в Штаты. Вылет в 16.40.
Я глянул на экран сенсора — 14. 30. Времени почти в обрез.
Я сорвался с места, на ходу останавливая мимо проезжающее такси.
Пообещав таксисту сумму сверх нормы, он заверил меня,что в аэропорт мы прибудем за максимально короткое время. Я грыз ногти, стучал ногами, делал все,чтобы от нетерпения и накаленных нервов не впасть в уныние. Отдав таксисту сумму даже большую обещанной я бегом направился к стойке регистрации. Народу было много, протиснуться к служебному персоналу было просто нереально. На огромном табло висевшем на стене, постоянно менялась информация о рейсах, посадках и прочем. Направляясь сюда, Чан скинул мне смской что Дио вылетает в Нью Йорк. Среди десятков строчек на табло я все-таки разыскал нужную мне: Сеул — Нью Йорк — 16.40 — ПОСАДКА.
Вы знаете что чувствует человек у которого даже секунды на вес золото? И кажется,что даже малейший шанс на удачу просто уплывает от тебя прямо перед носом? Такой безысходности я,наверно, не чувствовал никогда, за исключением того момента когда вытаскивал Дио из воды. Толпы людей сновали туда сюда. Сталкиваясь с некоторыми, у меня даже не было времени чтобы извиниться. Я осматривал все вокруг. Лавочки, очереди, идущих вперед, оглядывался назад, но не прекращал движение. Очереди, толпы, гул, голос оповещающий из громкоговорителя, плач ребенка… Все гудело у меня в голове и мешало сосредоточиться всего на одном единственном нужном мне человеке. Всего на одном дорогом мне лице. Я выбежал в длинный стеклянный коридор в котором уже было меньше народу. И уже через минуту понял,что,наверно, совершил самую глупую непростительную ошибку. Прям за стеклом, параллельно коридору на котором был я, шла вереница людей. И как я понял именно они уже были почти в конечном пункте перед посадкой. Знакомая женская фигура в строгом костюме, за ней два высоких человека и между ними был Дио. Да, да! Именно он. Я не ошибся! Это было не галлюцинацией на фоне разыгравшейся психики или еще чего. Это был он. В своем старом поношенном черном балахоне. Медленно, но верно подбирался к той точки не возврата после которой я его уже больше не увижу.
— Кенсу!! Кенсу!! — я заколошматил кулаком по стеклу в надежде привлечь его внимание. Но мои попытки утонули в этом всеобщем шуме. Но я не прекращал бить по стеклу, бить и звать его. Люди вокруг стали оборачиваться, перешептываться, кто-то тыкал пальцем. В очереди, в которой находился Дио тоже были те, кто заметил меня. Их разговоры и перешептывания возымели действие. Кенсу поднял пустой взгляд от пола и посмотрел в мою сторону. Он выронил сумку из рук и рефлекторно дернулся ко мне так же как я рефлекторно припал к стеклу. Мужчина рядом, сопровождавший его, поднял сумку. Мы смотрели друг на друга не в силах отвести взгляд. Не в силах даже моргнуть. А он тем временем все ближе подходил к этой черте. Я сглатывал ком подступающий к горлу и боялся отвести взгляд. Женщина в форме забрала у него посадочный талон для проверки. А я уже не мог сдерживаться. Слезы брызнули из глаз. Я вытер их тыльной стороной ладони. Но на их месте появились другие. Они текли тонкой струйкой. Дио протянул ко мне руку, то ли в прощальном жесте, то ли в попытке хоть как-то успокоить. И прошептал губами «Люблю тебя Кай». Я так отчетливо это увидел. Почти прочитал по буквами с его губ. А потом он исчез за дверью, а у меня уже не было сил чтобы подняться с пола, на который я тихонько сполз и тупо смотрел в окно на улетающие друг за другом самолеты. В одном из них конечно был Дио. Наверняка я выглядел как ненормальный, с растрепанными волосами, зареванный и опустошенный. Через несколько часов ко мне подошла охрана и я вынужден был покинуть аэропорт.

Безысходность, бесполезность — этими словами можно описать последующие мои дни. Дни в которых я на автомате вставал, шел в школу, после возвращался, делал уроки и снова ложился спать. Так живут растения, тупо проживают дни, бесцельные, наполненные одиночеством и тоской. Я понял, что чувствовал Кенсу. На собственной шкуре. Когда пропадает последняя надежда, последняя соломинка за которую хочется держаться, чтобы не утонуть в тоске. Первые три дня я не мог есть. Желудок отказывался принимать пищу, меня тошнило постоянно. Я ел, чтобы не выдать своего состояния родителям, а потом шел к себе в комнату и там в ванной меня выворачивало наизнанку. На помощь как всегда пришел Чан.
— Кай, ты собираешься сдавать экзамены?
— А надо? Какой в этом смысл?
— Ну…- Чанёль потер нос в раздумьях — Может хотя бы для того,, чтобы поступить в хороший колледж… такой … как допустим в Нью Йорке.
До меня начало доходит смысл услышанного. Я встрепенулся и готов был расцеловать друга, но ограничился лишь объятиями. Ну и откуда в этом долговязом парне, столько смышлености?
— Точно, Чан! Ты гений!!
— Воуу, воуу… полегче детка, для тебя это стало открытием? Я и есть гений!! И всегда им был! — он засмеялся своим низким голосом.
Теперь уже я походил на батана, утонув с головой в книжки. Во мне прорвался дикий аппетит я поедал все,что было съестного в холодильнике закусывая это огромной порцией знаний, статей и конспектов. Никогда еще за все время учебы мой мозг не получал такого количества информации. А перед самым выпускным раздался звонок. Номер был мне неизвестен, мало того он был под роумингом. Я поднял трубку.
— Слушаю…
В трубке была тишина. Я повторил:
— Я слушаю, говорите…
И тут мое сердце пропустило удар.
— Кай…это я.
— Кенсу? — голос задрожал.
Он снова замолчал и мне стало страшно что нас разъединят.
— Кенсу… Это ты?.. Правда ты?
— Кай…я так скучаю…
И все! Пиздец случился моей психике. Я снова готов был разреветься, но кусал губы до боли чтобы хоть как-то привести себя в чувства.
— Кенсу… я… я тоже скучаю… дико. Ты… это… ты как там? Ты нормально ешь? Где ты вообще? Как дела? Я приеду к тебе, слышишь? Ты только жди!! Жди и не смей ничего делать? А то я собственноручно тебя придушу, понял?
Он нервно засмеялся.
— Хорошо. Если обещаешь то я дождусь тебя и с радостью приму смерть от твоих рук.
— Смешно тебе? А мне вот что-то совсем нет. Но, скажи где ты. Ты решил куда будешь поступать? Чан сказал что ты сейчас в Нью Йорке. Там много хороших колледжей. Только скажи какой и я приеду туда же.
— Я не буду поступать ни в один из них.
— Тогда что?
— Тетя неустанно следит за мной. Проверяет мой мобильный. Со мной всегда кто-то находиться. Думаю она боится, что я снова могу… нуу… это… ты понимаешь.
— Мне ли не знать.
— Я даже сейчас звоню с чужого телефона. В общем, я думаю уехать куда ни будь подальше от ее глаз.
— Ты только скажи и я поступлю туда же.
— Еще не уверен… позже я постараюсь с тобой связаться и точно скажу, ладно?
— Да хорошо. Только не пропадай… пожалуйста…
На душе вдруг стало легче. НАМНОГО!!
— Мне надо идти… я позвоню …не отключай телефон.
— да я буду жить возле него! — мы оба засмеялись.
— Люблю тебя Кай… очень.
Он снова сказал это, а мне показалось что в комнате от чего-то стало светлее.
— Кенсу… - я проглотил ком подступающий к горлу — И я тебя люблю… очень.
На этом разговор прервался.

Через неделю был выпускной. Поздравительная речь, вручение аттестатов. Всплакнувшие родители, дикая вечеринка, не хило надравшиеся друзья и я, не прекращающий сжимать в руке телефон.
На утро позвонили снова.
— Кай, это снова я. Не могу говорит долго. В общем я решил что поступлю в колледж Вашингтона. Тетя не против. Если это возможно, может ты тоже подумаешь об этом.
— Тут нечего думать Кенсу, я буду там, с тобой. Обязательно!! Слышишь?
— Угу… слышу. Не сойти бы с ума за лето, пока я жду.
— Не сходи! Я сойду с ума за двоих, понял! А ты ешь нормально там и спи, и не смей болеть.
— Хорошо. Обещаю. Ладно надо телефон отдавать.
— Я люблю тебя До Кенсу и приеду. Обязательно приеду.
Это был последний разговор.

В этот же вечер я выдал родителям свое решение по поводу колледжа. Они долго не могли понять почему именно он, а не другой. Сказать истинные причины я не мог, поэтому стал на ходу придумывать всевозможные положительные стороны этого учебного заведения. И после очередного такого довода, они сдались. Поступить туда на бесплатной основе мне было просто нереально. Я же не Кенсу в конце концов с его мозгами. Поэтому я попал в то число студентов которые будут учиться платно.
Сжимая в руках билет на самолет как самое драгоценное в мире я так же стоял у этой точки не возврата с родителями. Только отчего-то в этот раз я готов был плясать на месте от радости.
После прибытия на место, сдачи документов и прочих формальностей, мы прошли в общежитие. Вид был прямо-таки плачевный. Мама на отрез отказалась селить меня там.
— Дорогой, — обратилась она к папе и ко мне одновременно.- Ты как хочешь, а я не позволю нашему единственному сыну жить в таких условиях. Она стряхнула с плеча невидимые пылинки утрируя происходящее.

В этот же день мама обзвонила местных риэлторов и уже на следующий день мы пошли смотреть несколько квартир. Что и ожидалось с ее стороны, она выбрала чуть ли не самые дорогие. Меня же привлекла одна — небольшая квартира в новом доме. По сравнению с другими она казалось каморкой. Но на столько уютной и неброской. Ко всему у нее был один огромный плюс перед другими. Квартира ближе всего находилась к кампусу. После нескольких препирательств, мама сдалась и все же согласилась со мной. Договор был заключен, ключи лежали у меня в кармане. А потом были несколько дней сплошной головомойки по типу шопинга с мамой, покупки всякой ненужной херни: вазочки, салфетки, столовые приборы. Я чувствовал себя невестой, готовящей свое приданное. Мне вполне хватало, что в квартире есть кровать, душ и стол с холодильником. Но мамино самолюбие такого просто бы не вынесло. Я сносил все с огромным терпением и считал часы до учебы.

Родители уехали оставив меня наконец одного в своей квартире, которая по словам мамы «ну наконец то выглядит по человечески». В ней стало и правда уютнее, но больше всего меня радовал полный холодильник.
Я не знал где искать Кенсу и как с ним связаться. Номер пришлось поменять на местный. Но тут на помощь снова пришел Пак. Я оставил ему свою симку, в надежде что Дио свяжется и у меня появиться хоть какая-то информация. Пролетела первая неделя обучения. Я пытался сосредоточиться на учебе. Но какой тут. Мои глаза постоянно блуждали по толпам студентов переходящих из одной аудитории в другую. Я даже наведался в местное общежитие, но мой ломанный английский дал мало результатов о местонахождении Кенсу. Единственное что радовало так эта погода. Было очень солнечно и тепло. Я решил наведаться в ботанический сад на территории кампуса. Даже по этому месту был заметен престиж колледжа. Невероятного масштаба ландшафт со всевозможными растениями, цветами, маленькими водопадами и тропинками, с лавочками для отдыхающих.
Я прислонился к бортику одного из самых больших фонтанов и снова стал проверять свой телефон на предмет возможного письма от Пака. Но там по прежнему была тишина.
— Кай, — услышал я знакомый до боли голос.
Телефон и книги выпали из рук.
— Кенсу, — прошептал я поднимая взгляд на любимое лицо. Не взирая на место и время событий, я обнял его так сильно, так по собственнически. Пряча лицо на его плече. Зажмурив глаза от наполнявших чувств которые снова грозились вырваться наружу с помощью слез. Рядом с ним я превращался в кисейную барышню у которой играют гормоны.
— А говорил что придешь за мной, — прошептал он возле самого уха.
— Так я и пришел…
— Чонин, не ты пришел, а я… Я нашел тебя.
А разве это важно?
Мы посмотрели друг на друга и мне до безумия захотелось его поцеловать. Но рядом были люди. А нам еще учиться здесь не много ни мало 5 лет.
Мы обменялись номерами телефонов и еще пару десятков томных взглядов в которых явно читалась «Хочу, люблю, скучаю». Просто сжимать его теплые пальцы в своей ладони — мне так этого не хватало. Все это лето я вспоминал нашу близость. Но сейчас мне хватало даже этих скромных прикосновений чтобы снова тихо, но верно сносило башню от желания. От нетерпения заключить в объятия.

Я ждал его у входа после занятий. И решил позвонить Паку.
— Чего тебе, Чонин? «дружелюбно» отозвался Пак.
— Я нашел Кенсу, — без особого приветствия сказал я.
— Я рад, правда рад, Кай. Надеюсь теперь ты его не потеряешь.
— Будь в этом уверен… А ты как? Что нового там?
— Мы с Беком поступили в один универ. Тао уехал в Японию. Наши споры на девушек закончились.
— Вы перестали спорить? Что так?
— Не знаю… Это вдруг стало не интересно без тебя.
— Думаю это к лучшему.
— Да, само собой.
Я вдруг вспомнил:
— Чан, а почему ты никогда не участвовал в нашей затее? Ни разу…
В трубке, какое-то время стояла тишина. Немного погодя Ёль продолжил:
— Потому что, Кай, когда появляется любимый человек, тебе не хочется таких забав… Тебе ли не знать.
— Любимый человек? Давно? Ты с ней встречаешься?
Он хмыкнул в трубку.
— Давно,Кай. И нет… я с ним не встречаюсь.
Я переваривал услышанное.
— С ним? Ты хочешь сказать что любишь парня? Так же как и я?
— Только дошло, Чонин? — он снова хмыкнул.
Челюсть медленно поползла вниз. Я мысленно перебирал всевозможные варианты и кандидатуры. Но на ум приходила только одна персона.
— Не хочешь же ты сказать что это … Бекхен?
— Хочу… и говорю. Да, ты прав, Кай.
А собственно что я так удивляюсь. Я просто тугодумный идиот, у которого под носом были все подсказки и намеки. Я должен был заметить, однако был поглощен своими делами. Чанёль всегда был рядом только с двумя людьми. Со мной и с Бекки. Но если меня он порядком шпынял, задирал и по дружески высмеивал, то с Бекхёном такого не было никогда. Вообще никогда. Я не мог вспомнить ни одного случая. Зато мог вспомнить как он просидел с ним в травмпункте пол дня, когда тот вывихнул руку. Когда ездил с ним на кладбище его бабушки. Когда заранее готовил ему праздник на День Рождения подбивая нас всех.
— Прости что сразу не заметил. Мне правда жаль.
— Да забей,Кай, на самом деле это не так уж и важно.
— А он знает?
— Думаю нет. Я не уверен на все сто, но не было даже намека с его стороны.
— И что ты намерен делать дальше?
— А что я могу? Просто буду рядом как и всегда.
— Чан…- я не знал что посоветовать…- если ты вдруг надумаешь сделать шаг и тебе будет нужна помощь, я всегда на твоей стороне, слышишь? ВСЕГДА!!
— Я и не сомневался… Ладно, я пойду, а то Бек сейчас выйдет из дома. Не хочу чтобы он услышал наш разговор. Ты звони, не пропадай.
— Обязательно!

Я положил трубку и через минуту вышел Кенсу. Он шел ко мне. Я бесстыдно разглядывал его. Он набрал вес и не выглядел уже таким худым. Новая одежда, новая прическа. Даже его осанка и взгляд изменились. Он стал более уверенным в себе.
«Лежать!» в приказном порядке скомандовал я своему члену который уже отреагировал на такое перевоплощение Кенсу. И я чуть было снова не заключил его в объятия, но все же сдержался. Потому что поток студентов покидающих колледж стал просто огромным.
— Куда теперь?
— Давай ко мне?
— К тебе?
— Угу, я живу один. Тут неподалеку. Родители сняли мне квартиру.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул Дио в ответ.
— Вообще то, я думал ты переберешься ко мне.
Я от чего-то почувствовал смущение, как будто впервые приглашаю девушку на свидание. Кенсу призадумался и на его лице промелькнуло разочарование.
— Я не могу, за мной должна числиться кровать в общежитии, иначе тетя сразу это узнает.
— Ну тогда, тебе же не обязательно там быть всегда… и ночевать всегда?
— Не обязательно. — заулыбался Дио и наверно это была первая настоящая улыбка на его лице. Мы шли пешком до дома, размышляя чтобы такого вкусного съесть. Я поглядывал на него. Такой стильный, во всем черном. Но это были дорогие вещи, а не старый вытянутый балахон. Он казался как будто другим человеком. Преобразившемся Кенсу. От которого трудно отвести взгляд. Вот ты смотришь на красивый пейзаж через грязное мутное стекло. Но стоит только стереть эту пыль и ты увидишь шедевр созданный природой. Вот так же было сейчас со мной. Я смотрел на него и видел такого охренительного, привлекательного, сексуального парня.

Думаете мы стали есть как только переступили порог? Хрен там! Я был голодный, до ужаса, до мурашек по коже. Первое, что я сделал скинув свои кроссовки, так это прижал Дио к стене и уже не сдерживался. Целовал так страстно и глубоко, что иногда не хватало воздуха, а голова шла кругом. Я переходил границы нежности, и срывался на откровенную похоть и страсть. Невероятно, сильно, через чур. Вот так и сейчас. Поцелуи, их вкус от чего-то казался мне нереально сладким. Губы Кенсу припухли от такого напора. И это было такое пошлое и в то же время такое милое зрелище. И как бы отлично не сидела на нем черная водолазка, я с удовольствием тут же ее стянул.
— А как же еда? — прошептал Дио, оторвавшись от моих губ.
— Кенсу… я готов употреблять тебя и на завтрак и на ужин…
Он хмыкнул и забрался пальцами сзади мне в штаны. Крепко сжимая мои ягодицы, он так сильно прижался ко мне, что я не удержался и застонал, громче обычного. Когда он стал таким сексуальным? Мы были одни. В собственной квартире и эта мысль еще больше подкидывала адреналина в кровь.
Я целовал шею и ключицы, боясь,что под натиском такой страсти попросту оставлю засосы. Мне хотелось пробовать его, не пропуская ни одного сантиметра кожи. От пупка, вниз под резинку трусов шла тоненькая дорожка из маленьких мягких волос, как указатель для мои пальцев. Он был мокрый. Я нервно содрал с него остатки одежды, подхватил на руки и преодолев гостиную вломился в спальню. До Кенсу, голый, на моей кровати, на белых простынях. Наши обоюдные стоны и дикие поцелуи не прекращались ни на минуту. Я вдруг отчетливо почувствовал, что в настоящей любви подкрепленной страстью нет места стыду и смущению. Я вылизывал его, проникал пальцами, кусал самые чувствительные места, а потом трахал до дрожи в коленях. А после поменялся с ним местами. И то,что он со мной делал, было даже лучше чем в моих самых откровенных мечтах. Лежа друг против друга обессиленные, удовлетворенные, наконец то вместе. Я поднял глаза на его запястья на которых отчетливо проглядывали красные рубцы.
Припал к ним губам и стал целовать. Каждый из них, по миллиметру. Легонько, нежно, с вновь нахлынувшими чувствами.
— Не делай так больше Кенсу. Никогда… никогда… не думай даже… не смей. Если такое повториться я клянусь,что сделаю так же.
— Не буду. Обещаю Кай. Он погладил мою щеку и провел пальцами по моим губам. А потом привстал на локти возвышаясь надо мной. Заглядывая мне в глаза, так долго смотрел, тихо без слов, заглядывал в самое сокровенное. А я смотрел в его глаза цвета крепкого кофе. А потом он начал меня целовать, со страстью с соленым привкусом слез. Целовал и шептал прямо в рот:
— Люблю тебя Кай… больше жизни …люблю…
Если рай и существует, то мне хотелось чтобы он походил именно на это: на поцелуи любимого человека со всей искренностью шептавшего мне сейчас эти слова.

Я проснулся когда небо стало белеть. Кенсу спал напротив меня уткнувшись щекой в подушку. Во сне его черты лица стали такими нежными и мягкими, что я не удержался и погладил его по щеке. Он поморщился и приоткрыл один глаз.
— Кенсу… и откуда ты такой взялся, черт возьми?
Он снова задремал.Такой спокойный, тихий, теплый, мой… В такие моменты хочется остановить время, потому что сейчас все было идеально. На его лице уже не красуются синяки, а лишь довольная улыбка. Я могу смотреть на него сколько угодно. Трогать и целовать,и любить, и понимать что это взаимно.
— Мое сердце, Кенсу, мои чувства -эта такая малость, но это все, что я могу тебе дать…

Не забудьте оставить свой отзыв: https://ficbook.net/readfic/4741340