I. Понятие патристики. Краткий обзор патриотической традиции. 91 page

Ю. А. ШИЧАЛИН

XAMEJIEOHT (Χαμαιλέων) из Гераклеи (кон. 4 - нач. 3 в. до н. э.), представитель Перипатетической школы, литератор и ритор. Современник и соотечественник Гераклида Понтийского, как и Гераклид причисляемый к Перипату весьма условно. Сочинения не сохранились, известны по позднейшим упоминаниям: «Протрептик», «Об удовольствии» (приписыва-

782 ХАОС

лось также Теофрасту), «О пьянстве», филологические труды, посвященные «Илиаде» Гомера, палинодии Стесихора, древнегреческой комедии, а также отдельным поэтам (Пиндару, Анакреонту, Симониду). Имя X. упоминается эллинистическими авторами (прежде всего Афинеем) в связи с атрибуцией максимы «Познай самого себя», сведениями из жизни трагика Эсхила и некоторых других знаменитостей (в их числе - сибаритянина Сминдирида). Трудно судить по имеющимся свидетельствам, обсуждал ли X. историко-философские темы, превосходящие уровень занимательного исторического анекдота.

Фрагм.: Wehrli, Die Schule IX: Phainias von Eresos. Chamaileon. Praxiphanes, S. 49-63; Chamaeleon. Fragmenta et testimonia. Ed. F. Montanari, - CPF I, 1*. Fir., 1989, p. 403-418.

M. А. СОЛОПОВА

ХАОС, в др.-греч. мифологии, поэзии и философии - докосмическое состояние, зияющая пра-бездна (от др.-греч. χάσκω, χαίνω - зиять, зевать, разевать рот, быть пустым и голодным); неупорядоченное первовещество; противоположность конечному, упорядоченному космосу. Впервые слово «хаос» встречается у Гесиода: «Прежде всего возник Хаос» («Теогония» 116). Согласно Гесиодовой космогонии, облеченной в образы мифологической генеалогии, Хаос, будучи чистым отрицанием, порождает столь же негативные силы: черный Мрак и Ночь. Он возникает первым, но не является ни творческим первоначалом, порождающим космос, ни материалом для Вселенной, а образует лишь пространство для развертывания позитивных сил — Геи-Земли и Эроса- Любви, которые зарождаются не из него, а наряду с ним и после него. Аристотель отождествляет хаос с местом, или пространством, отмечая, что Гесиод был прав, делая хаос первым, ибо все вещи должны находиться где-нибудь; пространство, «то, без чего не существует ничего другого, а оно без другого существует, необходимо должно быть первым» («Физика» 209Ь31).

У позднейших греческих философов слово «хаос» может означать бесконечное пространство (в частности, у Плотина и Секста Эмпирика). У поэтов хаос иногда обозначает просто тьму; иногда употребляется в конкретном значении - широко разинутой глотки (голодного крокодила или волка). Аристофан («Облака» 627 и др.) называет хаосом воздушное пространство между небом и землей; Хаос часто отождествляется с Тартаром (Платон, «Аксиох» 37le) — подземной бездной, безвозвратно поглощающей все некогда живое и символизирующей смерть. Другое подземное царство смерти — Аид - мыслится как расположенное ближе к земле; там умершие еще продолжают как-то существовать, хотя бы в виде теней; Тартар - «бездна полного небытия, из которой нет возврата». У Марка Аврелия хаос - это бездна времени, «бесконечная в обе стороны вечность», беспредельная ненасытность, неумолимо поглощающая все сущее («К себе самому» IV 3), ср. в греч. мифологии: Время-Кронос пожирает всех своих детей. В позднем пифагореизме хаосом называют Единое, желая подчеркнуть его непознаваемость и тьму («Теологумены арифметики», 6).

Наряду с пониманием хаоса как зияния, бесконечного пространства, тьмы и всепоглощающей бездны, восходящим к Гесиоду, уже у некоторых философов-досократиков (Акусилай, Ферекид) и в особенности у стоиков

ΧΕΡΕΜΟΗ 783

встречается другая трактовка хаоса - как неупорядоченного первовещест-ва, из которого случайно или под воздействием неких противоборствующих или упорядочивающих сил сложился мир. В этом случае слово «хаос» этимологически выводится не из χάσκειν - зиять, а из xeetv - лить (в частности, у Зенона Китийского, SVF I 103) и означает первоначало Вселенной, чаще всего, в соответствии с новой этимологией, воду. Это первоначало, как и ге-сиодовско-аристотелевский хаос, бесконечно и с возникновением космоса не исчезает, служа для него местом; в отличие же от хаоса-зияния хаос-пер-вовещество не пуст (это, по стоикам, очень разреженное вещество, которое сгущается под воздействием вихря и образует Вселенную) и не бесплоден, но наделен некой творческой потенцией. По отношению к уже существующему космосу стоический хаос не представляет собой ненасытную пустую бездну или бесконечную энтропию, а является своего рода кладовой перво-вещества, подпитывающей космос.

В христианской литературе понимание хаоса опосредовано библейской экзегезой. В Книге Бытия 1:2 говорится о «тьме над бездною», бывшей до творения мира. Эта «бездна» (tâh wa bâh, пер. Септуагинты άβυσσος) по своему значению (темная, бездонная, страшная пустота) исключительно близка к греческому понятию хаоса и отождествляется с ним (по крайней мере, со времен Августина, «Комментарий на Бытие» 34, 224; «Исповедь» XII 21). Однако учение о творении из ничего лишает ее всякой космогонической значимости как в качестве места мира, так и в качестве его перво-материи. Эта бездна не исчезла и по сотворении мира, продолжая существовать в виде ада. Кроме того, хаос приобретает у христианских экзегетов и эсхатологическое значение, поскольку в «Апокалипсисе» 17:8 говорится, что в конце времен «зверь выйдет из бездны» (άβυσσος).

В средневековой философии и космологии (Калкидий, Василий Великий, Беда, Фома Аквинский) распространено учение о двух материях: 1) первичная materia, невещественная, пустое пространство или чистая потенция, в которой творится мир и существование которой опровергают большинство христианских учителей, и 2) silva - вторичная материя, разреженная и беспорядочно движущаяся масса первоэлементов вещества, результат первого акта творения, хаотическое состояние, предшествующее появлению оформленных тел. Существование этой последней не противоречит христианскому миропониманию. Средневековые мыслители отождествляют ее с хаосом древних («беспорядочное смешение телесной твари, которое древние звали Хаосом» и которое, по убеждению Фомы, действительно было первым состоянием Вселенной, но первым не по времени, а только по порядку, логически, «Сумма теологии» XI 8). Очевидна связь первого понятия, materia, с гесиодово-аристотелевским хаосом и понятием материи в платонизме, а второго, silva, с хаосом стоиков. Именно от этого последнего ведет свою историю современное понимание хаоса как первобытного беспорядка.

Лит.: Лосев, ИАЭ VIII. Итоги тысячелетнего развития. Кн. 2. М., 1994, с. 334-342; Светлов Э. Хаос и Логос, - Магизм и единобожие. Брюссель, 1971; GunkelH. Schöpfung und Chaos in Urzeit und Endzeit. Gott., 1895 (1921²).

Т. Ю. БОРОДАЙ

ΧΕΡΕΜΟΗ (Χαιρημών) Александрийский (1 в. н. э.), философ-стоик. По происхождению, вероятно, египтянин. Согласно Суде (test. 4 van der

784 ХРИСАНФИЙ

Horst), X. был учителем грамматика Дионисия Александрийского и некоторое время, возможно, преподавал в александрийской грамматической школе, а затем приехал в Рим, где вместе с перипатетиком Александром из Эг обучал юного Нерона. В сохранившихся свидетельствах (Martial. XI 56; Orig. С. Cels. I 59; Porph. De abst. IV 6 ел.) X. неизменно именуется стоиком, а также египетским жрецом (ίβρογραμματβύς) (Porph. Ер. ad Aneb. II 9; Eus. Pr. Εν. VIO, 5).

От сочинений Х. сохранились считанные фрагменты (14 аутентичных и столько же сомнительных в собрании ван дер Хорста). Известны: 1) «Об иерогрифах» (Ίβρογλυφι,κά), 2) «Египетские вопросы» (ΑΙγυπτιακά) - трактат о религиозных представлениях и священных обрядах египтян (ср. los. Flav. С. Apion. I 288) и 3) «О кометах» (TJepï κομητών); здесь речь, возможно, шла о том, каким образом появление комет возвещает различные события (Orig. С. Cels. I 50). Предполагается, что у X. были также сочинения по грамматике, мантике и астрологии (в частности, Гален упоминает некоего X. как знатока птицегадания, см. De victu acut. 115 = test. 11).

Порфирий указывает, что у X. и Корнута Ориген Александрийский позаимствовал метод аллегорического толкования (Porph. С. Christ, fr. 39, ср. Suda s. ν. Ώριγένης), а в другом сочинении (Ad Aneb. II 12 ел.) упрекает X. за трактовку египетских мифов исключительно с помощью физической аллегорезы (характерной для стоиков). На основании сохранившихся текстов невозможно судить, в какой мере X. следовал стоическому учению. Во всяком случае, он признавал теорию космических циклов (Ibid. II 12; Eus. Pr. Εν. III 13, 8). Можно предположить, что взгляды X. отчасти перекликались с эклектическим и не чуждым интереса к аскетике учением кружка Секстин.

Фрагм.: Horst Р. W. van der. Chaeremon. Egyptian priest and stoic philosopher. The fragments collected and translated with explanatory notes. Leiden, 1984.

Лит.: BarzanàA. Cheremone di Alessandria, - ANRW II, 32, 3, 1985, p. 1981-2001; Frede M. Chaeremon der Stoiker, -ANRW Π, 36, 3, 1989, p. 2067-2103.

А. А. СТОЛЯРОВ

ХРИСАНФИЙ (Χρνσάνθιος) из Сард (ок. 410-490 н. э.), философ-платоник, представитель Пергамской школы, учитель имп. Юлиана (Отступника) и Евнапия из Сард, который помимо отдельных замечаний посвятил учителю последние главы в своей книге «Жизни философов и софистов» (Суда, s. ν., дает их резюме), с признательностью отмечая, что именно благодаря X., воспитывавшему его с детства, возникла его книга.

X. происходил из сенатского сословия и принадлежал к высшей знати. В юности лишившись отца, отправился в Пергам, где стал учеником Эдесия Каппадокийского (91,10-13). Преуспев в философии Платона и Аристотеля, а также освоив теургию и науку гадания, X. был в то же время отменным ритором. Став императором, Юлиан неоднократно призывал X. ко двору, но тот, остерегаясь неблагоприятных знамений, всякий раз отказывался. Тогда Юлиан сделал X. и его жену Мелиту (кузину Евнапия) главными жрецами Лидии, ценя в X. не только ученость и красноречие, но и умение предвидеть будущее и правильно пользоваться этим даром (93, 20-94, 6). Вместе с тем Евнапий отмечает его простоту, обаяние и философскую выдержку, с которой он перенес раннюю смерть сына, названного Эдесием

ХРИСИПП 785

в честь учителя X. Умер, когда ему было уже за 80 лет. Преемниками X. по руководству школой (диадохами) Евнапий называет Эпигона из Спарты и Бероникиана из Сард.

Лит.: Goulet R. Chrysanthios de Sardes, - DPhA II, 2000, p. 320-323. См. также лит. к ст. Пергамская школа.

Ю. А. ШИЧАЛИН

ХРИСИПП {Χρύσιππος) из Сол (ок. 278 - ок. 205 н. э.), третий схоларх Стой и крупнейший представитель стоицизма, ученик и преемник Клеанфа.

Жизнь. Единственное определенное хронологическое свидетельство - «Хроники» Аполлодора (SVF II 1 = D. L. VII 184): X. умер в 143 ол. (208/7-205/4) 73-х лет; по другим сведениям (Luc. Macrob. 20; Val. Max. VIII 7, 10), дожил, возможно, до 81 года. Т. обр., возможные даты рождения - 289/5 или 281/277. Согласно основным источникам - Александр Полигистор, Деметрий Магнесийский, Гекатон Родосский, Страбон и др. (D. L. VII 179-185), - X. происходил из киликийских Сол. До обращения к философии занимался атлетикой (как и Клеанф) - бегом на длинные дистанции. Учение непосредственно у Зенона из Кития маловероятно (по хронологическим обстоятельствам), но и не исключено. Основные сведения о стоической доктрине X., по всей видимости, получил от Клеанфа, с которым, однако, быстро разошелся по ряду вопросов (о чем свидетельствует, помимо прочего, соч. Антипатра «О различии между Клеанфом и Хрисиппом» - SVF III Antip. 66), а потому слушал (вероятно, в 250-240-е годы) академиков Арке си лая и Лакида. После смерти Клеанфа возглавил школу. В отличие от Зенона и Клеанфа, так и не ставших афинскими гражданами, X., по-видимому, принял гражданство (Plut. St. rep. 4, 1034 а), но никак не участвовал в афинской государственной жизни.

Сочинения. X. писал «по 500 строк в день» (поэтому его сочинения изобиловали противоречиями, повторами, многочисленными цитатами и отличались неряшливым стилем - S VF II 1) и написал значительно больше, чем любой другой стоик. От каталога сочинений у Диогена Лаэртия (VII189-192 = SVF II 13), который должен был содержать свыше 705 названий, сохранилось 161 (логические и часть этических); с учетом других источников известно немногим более 210 названий (в некоторых случаях не ясно, является ли название просто вариантом или относится к самостоятельному сочинению). Если исходить из презумпции «самые важные - самые цитируемые», то таковыми являются ел едущие соч. X.: 1) Логика. «О разуме» [«Логика»] (Πβρι λόγου), 2 кн.; «О пользовании разумом» (Пер1 της χρήσεως του λόγου); «О диалектике», 4 кн.; «Диалектические определения», 6 кн.; «Об определениях», 7 кн.; «О возможных высказываниях» (ПерХ δυνατών), 4 кн.; «Об ограничительных высказываниях» (Пер1 των κατά στέρησιν λεγομένων); «Ο противоположном» (Пер1 εναντίων), 2 кн.; «Введение о силлогизмах» (Пер1 συλλογισμών βϊσαγωγή); «О риторике», 4 кн. и др. 2) Физика. «Физические исследования» (Φυσικά ζητήματα); «Лекции по физике» (Φυσικαϊ τέχναι); «О мире», 2 кн.; «О сущности» (Пер1 ουσίας), 3 кн.; «О природе», 5 кн.; «О пустоте»; «О движении», 2 кн.; «О частях», 5 кн.; «О душе», 2 кн.; «О влечении (Пер1 ορμής); «О судьбе» (IJepl ειμαρμένης), 2 кн.; «О провидении», 4 кн.; «О гадании», 2 кн.; «О богах», 3 кн.; «О Зевсе» и др. 3) Этика. «Этические исследования» (Ηθικά ζητήματα), 10 кн.; «О конечной цели» (Περί τέλους);

786 ХРИСИПП

«О благах» [«О благе»], 3 кн.; «Об избираемом ради него самого» (IJepl των δι' αυτά αιρετών); «Ο прекрасном и о наслаждении», 10 кн.; «О добродетелях» 2 кн.; «О различии добродетелей» 4 кн.; «О страстях, 4 кн.; «О надлежащем» 7 кн.; «О нравственно-правильных действиях» (Перс κατορθωμάτων); «О ТОМ, ЧТО добродетели - ЭТО качества» (IJepl του ποιας είναι τας άρετάς); «О законе»; «О справедливости», 3 кн.; «О согласии (IJepl ομονοίας), 2 кн.; «О государстве» и др. 4) Прочее. «Об образе жизни (IJepl βίων), 4 кн.; «Об увещании» (JJepl του προτρέπβσθαή, 3 кн.; «О пословицах» и др. В S VF (II-III) помещено ок. 2 тыс. текстов, содержащих цитаты из соч. X. или пересказ (как считает Арним) его мнений. Исходя из презумпции (никем до сих пор серьезно не оспоренной), что основная масса доксографических материалов по раннему стоицизму отражает то состояние доктрины, в которое она была приведена X., Арним следует принципу: текст, который не может быть отнесен к определенному автору, скорее всего, принадлежит X., - и группирует основную массу анонимных мнений под его именем (хотя во многих случаях расположение разделов не соответствует принятому сейчас порядку реконструкции стоического учения).

Учение. X. принял школу у Клеанфа в тот момент, когда она обрела влияние и вместе с ним критиков - преимущественно академических. На долю X. выпала задача проработать школьное учение и придать ему законченную форму. Природный дар систематика позволил X. упорядочить практически все разделы стоицизма и создать нормативную догматику. Это, в свою очередь, позволяет рассматривать учение X. в качестве канона, с которым следует соотносить учения прочих стоиков (в т. ч. средних и поздних), и считать его в большинстве отношений соответствующим той системе, которая изложена в статье Стоицизм. Фактически X. стал вторым основателем Стой: по словам крупнейшего академического критика стоиков, Карнеада, «если бы не было Хрисиппа, не было бы и Портика» (D. L. IV 62; VII 183). Заметное у Зенона и Клеанфа влияние кинической и ионийской традиции сменилось у X. предпочтением перипатетических элементов.

X. признавал предложенный Зеноном порядок частей философии логика—физика—этика (SVF I 46; II 43), но в учебных целях допускал схему логика-этика-физика и, видимо, считал целесообразным завершать обучение теологией (SVF II 42 ел.). Он подчеркивал, что логика не орудие, а полноправная часть философии (II 49). В гносеологии X. предпочел описывать «впечатление» не по аналогии с отпечатком на воске (в отличие от Зенона и Кленфа), а как «изменение» (έτεροίωσις) души, свидетельствующее об ответной активности воспринимающего субъекта. Он предложил каноничное определения «каталептического впечатления» - «испытываемое душой воздействие (πάθος), обнаруживающее само себя и то, что его вызвало (ένδείκνύμενον αυτό те καϊ το πεποιηκός)», И в Т. ч. связывающее его С суждениями: «Сначала бывает впечатление, а затем уже - выговаривающая мысль (διάνοια έκλαλητική), способная выразить в слове то, что испытывается впечатлением» (II 52 ел.). X. оформил стоическое учение об общих представлениях (έννοια, πρόληφις - II 33) и опыте (ίμπβυρία - II 82 ел.), лишь вчерне намеченное его предшественниками.

Диалектику X. определял как науку «об обозначающем и обозначаемом», или как знание истинного, ложного и того, что не является ни истинным, ни ложным (II 122 ел.). Формальная логика (часть диалектики, трак-

ХРИСИПП 787

тующая об «обозначаемом») была практически полностью разработана X. как наука о соотношении «мыслимых предметностей» (λεκτά), соотносящихся с определенными денотатами (фактами или ситуациями) (166 ел.), а также о формах и формальных условиях истинности высказываний и умозаключений.

«Лектон» делятся на недостаточные (незаконченные), или неполные (ελλιπείς), выражаемые только предикатом («пишет»), и достаточные (законченные), или полные (αυτοτελείς), состоящие из субъекта и предиката («Сократ пишет», см. II 181 ел.).

Подкласс полных «лектон», именуемых высказываниями (αξιώματα; их смысл - заключение к наличию или отсутствию некоей предметности, т. е. «схватывание» причинных связей), составляет основу стоической силлогистики - учения о формах и формальных условиях правильности высказываний и умозаключений. Деление высказываний на простые (субъект плюс предикат - II 193 ел.) и сложные производится по формальному признаку (простое есть то, что не является частью сложного). Классификация сложных высказываний (II 207 ел.), способных изменять истинностную значимость, основана на различии между типами логического соединения: 1) импликация (συνημμενον) («если 1, ТО 2»); 2) КОНЪЮНКЦИЯ (συμπεπλεγμενον) («1 и 2»); 3) дизъюнкция (διεζευγμένον) («1 или 2»). Эмпирическая истинность определяется «каталептическим» критерием; логическая истинность понимается как формальная корректность логической связи.

Крайне плохое состояние источников затрудняет ответ на вопрос, как X. решал проблему модальности (где, вероятно, учитывал разработки ме-гарских логиков). Ясно лишь, что для X. «возможное» (тождественное «ненеобходимому») есть, собственно, только «квазивозможное», гносеологическая издержка в оценке всекосмической необходимости (то же самое действительно для физики). Если всякое высказывание либо истинно, либо ложно применительно к неким конкретным обстоятельствам, то все высказывания в конечном счете могут быть представлены как необходимые (II 201 ел.).

Основным «инструментом» для получения нового знания является силлогизм, терминами которого являются простые и сложные высказывания (II 231 ел.). Созданная по образцу аристотелевской силлогистики, силлогистика X. имела, однако, приципиально иную цель - установить зависимость (изоморфную причинно-следственным связям в физическом мире) между смыслами, не состоящими в родо-видовых отношениях и выраженных терминами силлогизмов (это обстоятельство позволяет считать логику X. первой «логикой пропозиций» в европейской традиции). Силлогизмы классифицируются по критерию формальной корректности; формально верные и имеющие истинные посылки сводятся в конце концов к т. н. άναπόδεικτοι (посылки и вывод которых не нуждаются в демонстрации). Пять не нуждающихся в демонстрации фигур силлогизма представлены в виде модусов (τρόποι, σχήματα) - чистых формул, в которые может быть подставлено любое содержание; импликация: 1) если 1-е, то 2-е; 1-е - следовательно, 2-е (напр.: «если стоит день, то светло; но стоит день; следовательно, светло); 2) если 1-е, то 2-е; не 2-е - следовательно, не 1-е; отрицательная конъюнкция; 3) не (вместе 1-е и 2-е); 1-е — следовательно, не 2-е («не стоит вместе и день и ночь; но стоит день; следовательно, ночь не стоит»); дизъ-

788 ХРИСИПП

юнкция; 4) либо 1-е, либо 2-е; 1-е - следовательно, не 2-е («либо день, либо ночь; но день; следовательно, не ночь»); 5) либо 1-е, либо 2-е; не 2-е -следовательно, 1-е (см.: II 240 ел.). Анализ силлогизмов - процедура, позволяющая установить, что: а) данное умозаключение не тождественно ни одной из пяти основных фигур, но б) может быть сведено к одной из них. Для этого служат четыре «правила» (об/χατα) описывающие механизм редукции сложных силлогизмов к простым (II 255 ел.).

В области физики X. систематизировал и, видимо, подверг подробной рубрикации основные темы: первоначала, элементы, пневма, всеобщее смешение, пустота, пространство и время, качество и состояние, движение, ми-роустроение и космические циклы, небесные явления, теология (которой X. придавал особое значение) и т. д. Собственный его вклад - учение о причинности, судьбе и ответственности, а также реформа психологии, имевшие этическое приложение. Функциональное деление причин на основные, или «самодостаточные» (αντοτβλή) и вспомогательные (с учетом «безличности» события или участия разумного субъекта) (SVF II 346 ел.; 976 ел.), имела целью сохранить в цепи мировой причинности место для свободного произвола субъекта и моральной ответственности. Вероятно, с той же целью X. ввел терминологическое различие между «необходимостью» (ανάγκη) и «судьбой» ^Ιμαρμενη) как сочетанием внешней необходимости и свободного произвола (И 912 ел.).

В психологии X., в отличие от Зенона, считал импульсы, включая страсти (которые подробно классифицировал и определил — S VF III 169 ел.; 377 ел.), не следствиями ошибочных суждений, а самими этими суждениями (III 377 ел.), в силу чего стоическая психология приобрела законченный интеллектуалистический характер. Предельный монизм этой теории, категорически отрицавшей какое-либо иррациональное начало в душе, затруднял объяснение природы противоразумных импульсов и стал объектом критики в Средней Стое.

В области этики X. также выступил как универсальный систематизатор и подробно детализировал основные разделы: конечная цель, благо, зло и безразличное, добродетель и порок, страсти, «средние» и «совершенные» обязанности, право и закон, мудрость и ее носитель и т. д. Формулировки X. в большинстве случаев стали нормой стоической доктрины (см. Стоицизм). Его разногласия с предшественниками (X., напр., в отличие от Клеанфа, считал, что в определенных состояних добротетель может быть утрачена - III 237), по-видимому, не носили принципиального характера. Особой заслугой X. следует считать «космодицею», доказывающую, что благо и зло должны выступать для субъекта только как объект нравственного целепо-лагания, не являются свойством космической причинности, зависят только от решения субъекта и безусловно вменимы (II 974 ел.), а также подробную разработку учения о природном праве, о всеобщем и частном законе и о «космополисе» как совершенном сообществе разумных существ (III 308 ел.). Возможно, X. одним из первых стал понимать право как совокупность правил, обеспечивающих взаимосовместимость индивидуальных произволов: «В жизни каждый может добиваться всего, что считает для себя нужным, но не вправе отнимать это у другого» (III 689).

Помимо перечисленного X. занимался толкованием Гомера в духе типичной стоической аллегорезы (III 769 ел.).

ЦЕЛЬС 789

Фрагм.: SVF П-Ш; логические фрг.: Baldassari M. La logica stoica. Testimonianze e frammenti. Testi originali con introduzione e traduzione commentata. T. I— III. Como, 1985-1986; Hülser K.-H. Die Fragmente zur Dialektik der Stoiker. Bd. I-IV. Stuttg., 1987-1988.

Лит.: Pohlenz M. Zenon und Chrysipp, - NGG, n. f. II, 1938, S. 173-210; Bréhier É. Chrysippe et l'ancien stoïcisme. P., 1951²; Mates В. Stoic Logic. Berk.; L. Ang., 1961²; Gould J. B. The Philosophy of Chrysippus. Leiden; N. Y., 1970; Ioppolo A. M. La dottrina della passione in Crisippo, - RSF 27, 1972, p. 251-268; Donini L. P. Crisippo e la nozione del possibile, - RFIC 101, 1973, p. 333-351; Todd R. B. Chrysippus on infinite divisibility (D. L. VII 150), - Apeiron 7, 1973, p. 21-30; Frede M. Die Stoische Logik. Gott., 1974; DoniniL. P. Fato e volontàumana in Crisippo, -ЛАТ 109,1975, p. 187-230; Glibert-ThirryA. La théorie stoïcienne de la passion chez Chrysippe et son évolution chez Posidonius, - RPhL 75, 1977, 393-435; Barreau H. Cléanthe et Chrysippe face au maître-argument de Diodore, -Les Stoïciens et leur logique. Ed. J. Brunschwig. P., 1978, 21-40; Hager P. Chrysippus' theory of pneuma, - Prudentia 14, 1982, 97-108; Couloubaritsis L. La Psychologie chez Chrysippe, - Entretiens 32. Aspects de Philosophie hellénistique. Vandv.; Gen.; 1985, p. 99-146; Bobzien S. Die Stoische Modallogik. Würzb., 1986; Görler W. «Hauptursachen» bei Chrysipp und Cicero? Philologishe Marginalien zu einem vieldiskutierten Gleichnis (De fato 41^И),-ДШ130,1987, S. 254-274; GardoP. Laconcezionedei πάθη daZenoneeCrisippo a Panezio, - StudSR 13, 1989, p. 183-195; Tieleman T. Galen and Chrysippus. Argument and Refutation in the De Placitis Books II — III. Utrecht, 1992; Idem. Chrysippus' «On Affections». Reconstruction and Interpretation. Leiden, 2003.

А. А. СТОЛЯРОВ

Ц

ЦЕЛЬС (Κέλσος) (2-я пол. 2 в. н. э.), представитель платонизма, первый крупный критик христианства в античной философской традиции (до Порфирия и имп. Юлиана), автор трактата 'Αληθής λόγος («Правдивое слово», или «Истинное учение»), фрагменты которого сохранились благодаря христианскому богослову Оригену Александрийскому, ок. 248 написавшему апологетическое сочинение «Против Цельса» в 8 кн. Ориген подробно комментирует и цитирует Ц., стараясь следовать его порядку изложения и аргументации (С. Cels. Praef. 3; I 41; II46 и др.), что позволяет достаточно адекватно реконструировать содержание произведения.