Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






I. Понятие патристики. Краткий обзор патриотической традиции. 69 page





Само обилие толкуемых текстов свидетельствует о том, что П. вел активную педагогическую деятельность. Одним из его учеников был Ямвлих, в отношениях с которым проявилась специфика интеллектуалистской позиции П.: П. не отрицал форм народной религии, роли оракулов, традиционных форм религиозного культа, признавал божественность Пифагора, Платона, Плотина, но ему был чужд безоглядный пафос Ямвлиха-теурга, замыкавший платоновскую школу в рамках языческого политеизма и закрывавший ее диалог с христианством. Хотя для самого П. этот диалог вылился в яростную полемику, выразившуюся в трактате «Против христиан», его открытость (как и Плотина, и всего плотиновского кружка) для христианских текстов была важной приметой уже ушедших тенденций платонизма предшествующего периода.

Судя по немногочисленным сохранившимся фрагментам, трактат «Против христиан» состоял из 15 книг. В них П. подверг детальному кри-


ПОРФИРИЙ 603

тическому разбору тексты Ветхого и Нового заветов. Обширная эрудиция, прекрасная осведомленность в истории евреев, знакомство с христианской и иудейской литературой позволили ему предвосхитить некоторые выводы современной библейской критики. В частности, он установил, что Книга пророка Даниила была написана около 160 до н. э. при македонском царе Антиохе Епифане, а Моисеево Пятикнижие составлено спустя 1180 лет после Моисея Ездрой и его окружением. В содержательном плане критика П. выявляла принципиальные расхождения между неоплатонизмом и христианством по вопросу о вечности мира, соотношении веры и разума, воскресении тел и воплощении. Напр., против христианского представления о будущем преображении «образа мира сего» П. выдвигал следующий аргумент: Творец не может изменить образ мира ни в лучшую, ни в худшую сторону, потому что, если Он изменит мир к лучшему, на Него падет обвинение в неспособности придать миру в момент его сотворения наиболее подходящий для него образ, а если к худшему, то Творец заслуживает осуждения как не благой (fr. 34 von Harnack). Также абсурдна, по мнению П., и вера христиан в воскресение тел, поскольку если воскресшие тела будут напоминать прежние земные и продолжат претерпевать изменения, то не смогут существовать вечно (Aug. Ер. 102,49), если же души людей получат совершенно новые тела, состоящие из более тонкой материи, то такое «воскресение» нельзя будет считать подлинным, ибо воскреснуть может только умершее (fr. 35). Но главным объектом критики П. было христианское учение о воплотившемся и страдавшем Боге, противоречившее общепринятому в платонизме представлению о бестелесности и бесстрастии божества (fr. 77, 62). Сам П. был склонен считать Христа не Сыном Божиим, но благочестивым и мудрым мужем, «душа которого, как и души других праведников, обрела после кончины бессмертие» (De philos. 180, 17). П. обращает критику и против самих христиан, считая, что содержание Священного Писания не согласуется с их учением и образом жизни. Ни эллины, ни варвары, христиане проповедуют совершенно новое учение, отвергаясь отеческих богов (fr. 1 Harnack). Враги истины, они подобны злокозненным софистам, измышляющим то, чего нет, и приписывающим своему Учителю то, чего он не совершал и чему не учил (fr. 7).

Существуют разные взгляды на датировку этого сочинения П.; в частности, согласно Barnes 1973, р. 424^42, соч. «Против христиан» было написано после «Жизни Плотина», т. е. в начале 4 в., что, скорее всего, должно предполагать его связь с гонениями против христиан при имп. Диоклетиане. Книга П. вызывала многочисленные опровержения со стороны христианских теологов. С ответными работами выступили Мефодий Тирский, Евсевий Кесарийский, Аполлинарий и Филосторгий. В 448 императорским указом все имеющиеся списки трактата «Против христиан» подлежали уничтожению, и в результате от огромного труда П. почти ничего не сохранилось.

Следствием интереса П. к религии стал и небольшой трактат «Об изваяниях» (Пер1 αγαλμάτων), в котором раскрывалось символическое значение античного религиозного искусства, а также сохранившееся у Ямвлиха (De Myst. I—II) и Августина (Civ. D. X 9, 10) «Письмо к Анебону», вымышленному египетскому жрецу, в котором П. с позиций платоновской философии критикует традиционные представления о богах и высказывает определенные сомнениями по поводу языческой ритуальной практики и теургии. В ча-


604 ПОРФИРИЙ

стности, он задается вопросом: на каком основании принято делить высшие существа на богов и демонов? Если допустить, что боги обитают на небе, а демоны — в воздухе, то бестелесное окажется ограничено определенным местом в пространстве, что невозможно (Ad Anebon. 1, 2а). Если же допустить, что только боги бестелесны, а демоны обладают телами, то почему Луну, Солнце и другие планеты принято почитать как богов, хотя они тела? Если же различие между ними в том, что боги бесстрастны, демоны же могут подвергаться воздействиям, то почему и богам приносят жертвы, обращают к ним молитвы и заклятия? (Ibid. 1, 2с) Впрочем, П. все же допускал, что теургия и исполнение религиозных обрядов могут способствовать очищению души и приносить пользу тем, кто только приступил к занятиям философией.

Метафизика П. и его учение о душе представлены в следующих сочинениях: 1) «Подступы к умопостигаемому» (ΆφορμαΙ προς та νοητά, лат. Sententiae ad intelligibilia ducentes) - собрании из 44 афоризмов, посвященных проблеме разграничения телесного и бестелесного; в целом это произведение не является оригинальным, развивая основные идеи философии Плотина; 2) «Разнообразные исследования» (Σύμμικτα ζητήματα), сохранившихся у Немесия Эмесского и Прискиана; 3) анонимный комментарий к «Пармениду», приписываемый П. после исследований П. Адо, атрибуция которого оспорена М. Тардье.

В первых двух произведениях, так же как и в трактате «О воздержании от животной пищи» (Перс αποχής), видна этическая направленность философии П.: спасение души достижимо путем отвращения от тела, очищения души, возвращения к уму (нусу) и уподобления божеству. Это возвращение обеспечено тем, что приобщение к божеству, под которым П. понимает божественный ум, происходит не пространственно и телесно, но в «гносисе», в знании. Для «знающего» бог рядом, а для незнающего он, присутствуя во всем, отсутствует.

Душу ничто не отделяет от Бога, поскольку она, как и любая другая бестелесная сущность, «находится везде и нигде» (Sent. 27). Всякий раз, когда душа мыслит интуитивно, она в уме, а когда начинает рассуждать, то возвращается к своей собственной природе. Точно так же душа может действовать и с помощью телесных органов - в этом случае говорят, что она находится в теле. Однако думать, будто тело удерживает душу наподобие клетки или темницы, неверно. Душа сама удерживает себя в этом мире до тех пор, пока привязана к нему (Sent. 7, 8, 28). Поэтому естественная смерть не обязательно освобождает ее от влияния тела. Душа может спуститься даже в Аид, если продолжит отождествлять свою деятельность с «телесным призраком», т. е. пневматической оболочкой, которую она приобретает при нисхождении сквозь планетные сферы (Sent. 29). Подлинного освобождения душа достигает только через бесстрастие и возвращение к себе. Это та смерть, к которой готовят себя философы (Sent. 9).

Сохраняя тройственную схему плотиновского универсума (Единое, Ум и Душа), П. обнаруживает устойчивую тенденцию избегать абсолютизации границ между ипостасями и подчеркивать их взаимную проницаемость. Если признать, что комментарий на «Парменида» выражает позицию, близкую П., эту тенденцию можно усмотреть в некоторых его формулировках учения о едином. Так, автор трактата утверждает, что единое не может быть


ПОРФИРИЙ 605

признано ни тождественным уму, ни отличным от него, потому что тождество и различие, подпадающие под категорию отношения, подразумевают определенные ограничения и, значит, могут быть применимы только к следствиям единого, но не к нему самому (In Parm. 3, 1-9, 33-35). Описывая единое в отрицательных терминах как не-сущее и немыслимое, не следует думать, будто ему чего-то недостает. В действительности все сущее -ничто по сравнению с ним, оно же обладает бытием в подлинном смысле слова (In Parm. 4, 19-22). Комментируя вторую гипотезу платоновского «Парменида», наш комментатор задается вопросом, откуда берется бытие, через причастность которому единое этой гипотезы оказывается единым-сущим? Источником этого бытия служит само первоединое, поскольку оно представляет собой как бы «идею бытия» или «абсолютное бытие» (12, 27-34). В результате единое оказывается одним из моментов ума, а точнее, даже самим умом в стадии μονή - пребывания, когда его мыслящий аспект еще не отличается от мыслимого (13, 34—14, 5). Неоплатоники после Ямвлиха резко критиковали за такое учение о первоначале именно П., поскольку оно, по их мнению, уничтожало трансцендентность и абсолютную непостижимость единого (см. Damasc. Princ. I, 86, 3).

Та же тенденция подчеркнуть прозрачность границ между ипостасями прослеживается и в психологии П., поскольку он считал душу полноправной участницей умопостигаемого мира и, в отличие от Плотина, даже приписывал демиургические функции высшей части души, а не уму. П. также отрицал субстанциальные различия между душами богов, демонов, людей и животных.

У П. по сравнению с Плотином расширена иерархия добродетелей: отмечая, что уподобление божеству произойдет только благодаря добродетели, потому что только она влечет человека к горнему и она - главное после Бога, хотя сам Бог — выше добродетели (Ad Marc. 16, 2-4), П. (Sent. 32, 1-139) наряду с политическими (32, 6-14), катартическими (15-55) и теоретическими (55—62) добродетелями признает также парадигматические добродетели (63-70), свидетельствующие о полной приобщенности души к уму, а вернее — о полной отрешенности ума даже от души (4—5). П. ведет речь все о тех же платоновских добродетелях «Государства», но рассматривает их в разных аспектах и на разных бытийных уровнях. Политические, или гражданские добродетели суть умеренность страстей и следование рассуждению должного в делах ради того, чтобы общество и его члены не терпели вреда: такова разумность в рассуждениях, мужество в переживаниях, здравомыслие в согласовании вожделений и разумного начала, и справедливость в подобающем применении прочих добродетелей в вопросах управления и подчинения; эти добродетели украшают смертного человека, оберегают его от зла, причиняемого неумеренными страстями, и являются предвестниками катартических, или очистительных добродетелей, отвлекающих душу от здешнего и предполагающих, что душа больше специально не занимается тем, что связано практической деятельностью, неизбежно связанной с телом и его аффектами. Очистительные добродетели делятся на две разновидности: низшие позволяют душе очиститься от дольнего и от того зла, которое поражает самое душу, их цель в том, чтобы душа стала чистой; но эта чистота не есть самоцель, и потому добродетели души чистой возникают уже по обращении ее к уму и оберегают ее от того, чтобы


606 ПОРФИРИЙ

вновь скатываться вниз, оставляя умозрение. Это уже теоретические (созерцательные, умозрительные) добродетели, характеризующие душу, целиком преданную уму: мудрость и разум здесь состоит в созерцании того, чем обладает ум; справедливость - в следовании уму и в сообразной уму деятельности; здравомыслие - в обращенности к уму; мужество - в бесстрастии по образцу созерцаемого ума. Парадигматические (образцовые) добродетели суть бытийные образцы для всякой теоретической деятельности: мудрость - знающий ум, разумность - мысль, здравомыслие - обращенность к себе, мужество - тождественность и пребывание самим собой по избытку силы.

П. оказал большое влияние на позднейший платонизм, как языческий (Ямвлих), так и христианский: знакомство с ним на Востоке было инициировано обильно цитирующим его Евсевием; на Западе под его влиянием находится переводивший его Марий Викторин (и через него — Августин), а также Макробий и Боэций.

Соч.: Opuscula selecta. Rec. A. Nauck. Lipsiae, 1886 (repr. Hldh., 1963); 1) «Введение к Категориям»: Isagoge et In Categorias commentarium. Ed. A. Busse. В., 1887 (СAG IV. 1); Isagoge. Texte grec, translatio Boethii, trad, par A. de Libéra, introd. et notes A. Ph. Segonds. P., 1997; Porphyry's Introduction. Tr. with comm. by J. Barnes. Oxf., 2003 (АСА); 2) «Комм, на Категории»: Porphyry. On Aristotle Categories. Tr. by S. K. Strange. L.; Ithaca, 1992 (АСА); 3) «Подступы к умопостигаемому»: Sententiae ad intelligibilia ducentes. Ed. E. Lamberz. Lpz., 1975; 4) «О воздержании от животной пищи»: De l'abstinence. T. 1-2 (liv. 1-3). Texte et. et trad, par I. Bouffartigue. T. 3 (liv. 4). Par M. Patillon et A. Ph. Segonds. P., 1977-1979; 5-6) «Жизнь Пифагора», «Письмо к Марцелле»: Vie de Pythagore. Lettre à Marcella. Texte et. et trad, par Éd. Des Places, S. J. avec un appendice d'A.-Ph. Segonds. P., 1982; Porphyry's Letter to His Wife Marcella Concerning the Life of Philosophy and the Ascent to the Gods. Tr. by A. Zimmern. Grand Rapids, Mich., 1989. 7) «Жизнь Плотина»: Porphyre. La vie de Plotin. Ed. L. Brisson, M.-O. Goulet-Cazé et al., pref. de J. Pépin. T. 1-2. P., 1982-1992; 8) «О пещере нимф»: The Cave of the Nymphs in the Odyssey. Rev. text with tr. by Seminar Classics 609. Buffalo, 1969; 9) «Гомеровские вопросы»: The Homeric Questions. Ed. and tr. by R. Schlunk. N. Y, 1993; 10) «Комментарий к Гармонике»: Porphyrios Kommentar zur Harmonielehre des Ptolemaios. Hrsg. v. I. During. Göteb., 1932; 11) «Введение в Четверокнижие»: Introductio in Tetrabiblum Ptolemaei. Ed. A. Boer, S. Weinstock. Brux., 1940, p. 187-228 (CCAG V, 4); 12) «Письмо к Анебону»: Lettera ad Anebo. A cura di A. R. Sodano. Nap., 1958; 13) фрагменты: Porphyrii philosophi fragmenta. Ed. A. Smith. Lpz., 1993; [Porfiriil] Commentarium in Platonis Parmenidem. Ed. A. Linguiti, - CPF, III: Commentarii. Fir., 1995, p. 63-202; 14) «Комментарий на Тимей»: In Platonis Timaeum commentariorum fragmenta. Ed. A. R. Sodano. Nap., 1964; 15) Σύμμικτα ζητήματα. Ed. H. Dörrie. Münch., 1959; 16) «Против христиан»: Porphyrios. Gegen die Christen. Hrsg. v. A. von Harnack. В., 1916; Porphyry Against the Christians: The Literary Remains. Tr. by R. J. Hoffmann. Guildford, 1994; 17) «Об изваяниях»: IJepi αγαλμάτων. Ed. J. Bidez, - Bidez J. Vie de Porphyre le philosophe néo-platonicien. Lpz., 1913 (repr. Hldh., 1964), p. 1-23. Рус. пер.: Порфирий. Против христиан (1935). Пер. А. Б. Рановича, - Ранович А. Б. Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства. M., 19902, с. 354-391; Введение к «Категориям». Пер. А. В. Кубицкого, - Аристотель. Категории. С приложением «Введения» Порфирия. М., 1939; Жизнь Пифагора; Жизнь Плотина. Пер. М. Л. Гаспарова, - Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986, с. 416^26, 427-440; О пещере нимф. Пер. А. А. Тахо-Годи, - Лосев, ИАЭ VII. Последние века. Кн. 2, 1988, с. 383-394; Отправные положения к упомостигаемому (фрагменты). Пер. В. В. Петрова, - ИФЕ'95, 1996, с. 233-247; О воздержании от мясной пищи. Пер. В. Б. Черниговского. - Человек, 1994, 1-6.

Лит.: Bidez J. Vie de Porphyre le philosophe néoplatonicien. Lpz., 1913 (repr. Hldh., 1964), p. 1-23; Entretiens 12. Porphyre. Huit Exposes suivis de Discussions. Vandv.; Gen., 1966; Theiler W. Porphyrios und Augustin, - Forschungen zum Neoplatonismus. В., 1966,


ПОСИДОНИЙ 607

S. 160-248; HadotP. Porphyre et Victorinus. Vol. 1-2. P., 1968; Barnes T. D. Porphyry Against the Christian: Date and Attribution of the Fragments, - JThS 24, 1973, p. 424-442; Smith A. Porphyry's place in the neoplatonic tradition. The Hague, 1974; Deuse W. Untersuchungen zur mittelplatonischen und neuplatonischen Seelenlehre. Mainz, 1983; Smith A. Porphyrian Studies since 1913, - ANRW II 36, 2, 1988, S. 717-773; Dombrowski D. A. Porphyry and Vegetarianism, - Ibid., S. 774-791; Strange S. K. Plotinus, Porphyry and the Neoplatonic Interpretation of the «Categories», - Ibid., S. 955-974; Corrigan К. Amelius, Plotinus and Porphyry on Being, Intellect and the One, - Ibid, S. 975-993; Evangeliu C. Aristotle's Categories and Porphyry. Leiden; N. Y., 1988; HadotP. The harmony of Plotinus and Aristotle according to Porphyry, - Aristotle Transformed. Ed. R. Sorabji. L., 1990, p. 125-140; Ebbesen S. Porphyry's legacy to logic: a reconstruction, - Ibid., p. 141-172; Beatrice P. F. Le traité de Porphyre contre les chrétiens. L'état de la question, - Kernos 4, 1991, p. 119— 138; Madec G. Augustin et Porphyre. Ebauche d'un bilan des recherches et des conjectures, -Sophies Maietores, Mélanges Jean Pépin. P., 1992, p. 367-382; Hadot P. Plotin, Porphyre -etudes néoplatoniciennes. P., 1999; Chase J. M. Études sur le commentaire de Porphyre sur les «Catégories» d'Aristote adressé à Gédalios. P., 2000; Karamanolis G. E. Plato and Aristotle in Agreement? Platonists on Aristotle from Antiochus to Porphyry. Oxf., 2006, p. 243-330; Karamanolis G. E., Sheppard A. (edd.). Studies on Porphyry. L., 2007; Лосев, ИАЭ VII. Последние века. Кн. 1, 1988, с. 15-120.

С. В. МЕСЯЦ, Ю. А. ШИЧАЛИН

ПОСИДОНИЙ (Ποσεώώνως) из Апамеи (2-я пол. 2 в. - сер. 1 в. до н. э.), крупнейший представитель Средней Стой, ученик Панетия.

Жизнь. П. происходил из сирийской Апамеи (или - что менее вероятно - с Родоса: Suda s. ν. Ποσβιδώνιος; Τ 1 a; 2ab Edelstein-Kidd). Если принять, что П. прожил 84 года (Т 4) и посещал Рим при консуле Марке Марцелле (Suda s. ν.), т. е. в 51 до н. э., то год его смерти - не ранее 51/50, а год рождения - ок. 135/134. В молодости П. учился у Панетия (Т 9-10; учеба у Антипатра, упомянутая в Τ 11, невозможна хронологически). Видимо, в сер. 90-х П. много путешествовал и, в числе прочего, посетил Италию, Испанию, Галлию и Германию. Некоторое время провел в Риме и получил доступ в высшие круги римского общества, в т. ч. в семейства Брутов и Марцеллов. Затем поселился на Родосе, открыл там философскую школу, был почтен пританией и, возможно, в 87/86 приезжал в Рим к Марию в составе родосского посольства. Школа П. быстро приобрела популярность у римлян. В 77 его посетил Цицерон (Т 29, ср. Τ 31-32). Через Цицерона с П. познакомился Помпеи, в 66 и 62 навещавший его (Т 35-36; 39).

Сочинения сохранились только во фрагментах, подавляющая часть которых не может быть с уверенностью отнесена к определенным трактатам. Применительно к П. остро стоит проблема аутентичности текстов; в зависимости от их подбора заметно меняются многие нюансы учения. Эдельстейн и Кидд учитывают лишь те тексты, аутентичность которых несомненна или близка к таковой, - всего немногим более 300 фрагментов (на это издание ориентируется и данная статья). Собрание В. Тайлера расширяет корпус П. за счет сомнительных текстов (всего до 450), что делает его менее надежным. Основные доксографы — Страбон, Гален, Афиней, Диоген Лаэртий, Цицерон, Сенека.

Известно о следующих сочинениях П.: 1) Логика и методология: «О критерии», «Об общих основах исследования против Гермагора» (Пер1 της καθόλου ζητήσβως προς Έρμαγόραν), «Введение о словесном выражении», «О [логических] связках» (fr. 45); «Против Зенона Сидонского» (fr. 46),


608 ПОСИДОНИЙ

«Сравнение мнений Гомера и Арата об астрономии» (fr. 48 а); 2) Физика и естественные науки: «Физика» (Φυσικός λόγος), «О мире» (Пер1 κόσμου), «О богах», «Основы метеорологики», «О небесных явлениях» (Пер1 μετεώρων), «О судьбе», «О героях и демонах», «О гадании»; «О величине солнца», «Об океане», «Перипл»; 3) Психология и этика: «О душе» (fr. 28 а), «О страстях» (fr. 30), «О гневе» (fr. 36), «Этическое рассуждение», «О добродетелях» (fr. 38), «О надлежащем»; 4) История и этнография: «История» (возможно, продолжавшая труд Полибия), «История Помпея»; 5) Прочее. «Протрептики», «Тактика» и Письма; 6) Сомнительные: «О пустоте», «О птицегадании», «Письмо к Туберону», «История Марцелла» и сочинения, посвященные платоновским «Тимею», «Федру» и «Пармениду» (fr. 84-86 е). При большом объеме написанного П. (в отличие, напр., от Хрисиппа) заботился о слоге - красочном и вместе с тем точном (о чем свидетельствуют Цицерон, Страбон и Сенека - Τ 103-107).

Учение. П. - наиболее универсальный представитель стоической школы наряду с Хрисиппом, «стоический Аристотель», питавший интерес (помимо трех нормативных школьных дисциплин) к математике и геометрии, естественным наукам - геологии, ботанике, зоологии, географии, этнографии и истории: «Самый многознающий из наших философов» (Strab. XVI 2, 10). Печать посидонианства лежит на всей «римской философии» с 1 в. до н. э. по 1 в. н. э., особенно это заметно у Цицерона и Сенеки, по словам которого П. - «один из тех, кто больше всего принес философии» (Ер. 90, 20 ср. Τ 69; 84). Подобно Панетию, П. стремился черпать истину везде - у Пифагора, Платона (которых ценил особенно высоко - Τ 91; 95 ел.), Аристотеля (проблема причин - Τ 96; 100), киников (в этике - D. L. VII 91) — и без колебаний выражал несогласие с крупнейшими авторитетами стоической школы (Т 92-94).

Начиная, как и Панетий, изложение философии с физики (D. L. VII 41 = fr. 91), П., насколько можно предположить, отдал дань наметившейся в школе тенденции считать логику не столько полноправной частью учения, сколько общей пропедевтикой. Методы логики, как и методы точных наук, суть лишь средство для построения и проверки физических концепций. П. шел тем же путем, что Дионисий из Кирены: достоверным является лишь знание, полученное строгим логическим путем. Критерием он, возможно, считал уже не столько «каталептическое впечатление», сколько конечную «одобряющую» инстанцию - «здравый», или «верный», логос (VII 54 = fr. 42). К сфере логоса относятся все исходные математические понятия (и, вероятно, первичные «общие представления»), которые не могут быть выведены из опыта. П. принял живое участие в антиэпикурейской полемике, выступая с тех же позиций, что и Дионисий. В пользу этого - фрагменты соч. «Против Зенона Сидонского» (46-47) и, вероятно, соч. «О величине солнца». Для того чтобы знать сущее, надо знать его причины. Логика и точные науки, предлагая методологический фундамент, сами не занимаются исследованием причин, а потому в строгом смысле не являются частью философии (Sen. Ер. 88, 21 ел.). Поэтому этиология вырастает до раздела первостепенной важности (ср. fr. T 85: традиционное определение мудрости как знания вещей божественных и человеческих П. снабжает добавлением «и их причин»).

Физические воззрения П. вполне традиционны, хотя границы физики он заметно расширил за счет естественно-научных дисциплин. Типическая


посидоний 609

картина космоса показана в «Физическом рассуждении», в трактатах «О мире», «О небесных явлениях». Космос един, он есть «система из неба, земли и того, что на них находится» (fr. 14). Традиционны учение о началах и четырех «элементах» (5; 93 а), о механизме космогонии (23). Бог -огненная «мыслящая пневма, простирающая по всему сущему», он же -Зевс и Логос, разумное живое существо. Космос конечен, шарообразен, лишен внутренних пустот и окружен пустотой извне (6; 8), которая не беспредельна - в той степени, в какой предназначена для вмещения мироздания после того, как оно «растворится» в огне (84/97 а). Т. обр., в отличие от Панетия П. признавал школьное учение о «воспламенении» и космических циклах (ср. 13). Вероятно, в этой связи П. говорит о видах возникновения и уничтожения: возможна лишь трансформация из сущего в сущее, но не из не-сущего или в не-сущее (96).

Звезды определяются как божественные эфирные тела, Солнце - чистый огонь, больше Земли и шарообразно; Луна ближе к Земле и похожа на нее; Солнце, Луна и все светила питаются испарениями: Солнце из моря, а Луна, по близости к Земле, испарениями пресных вод (9-10; 17; 118; 122; 127). П. специально занимался размерами небесных тел (соч. «О величине солнца» опровергает эпикурейскую гносеологию, показывая, что Солнце гораздо больше Земли, хотя представляется размером в одну ступню 19; 115-116), изучал восходы и заходы Солнца, роль Луны в затмениях Солнца, затмения Луны (119, 123—126), интересовался природой Млечного Пути и кометами (130-132). При этом П. был противником гелиоцентрической системы Аристарха Самосского и традиционно считал Землю центром космоса (14/21). Кроме того, П. специально изучал феномены радуги, грома и молнии, природу ветра (134-135 ср. 137а). В трактате «Об океане» говорится о делении земной поверхности на пять климатических зон, расположенных по широте, со своим животным и растительным миром Обитаемая суша окружена океаном, наибольшую протяженность (ок. 70 тыс. стадий — приблизительно 2/5 всей земной окружности в 180 тыс. стадий) он имеет по оси север — юг, сужаясь к западу и востоку (49). Специально исследовались приливы и отливы в связи с фазами Луны, глубина океана, подъемы уровня океана в связи с вулканической деятельностью (214—221; 227—228), возможно, причины разливов Нила (222). В «Физическом рассуждении» (кн. 8) - специально о сейсмологии: классификация землетрясений по их причинам (12; 230 ел.); здесь же, возможно, специальные вопросы геологии и минералогии (234-240а), наконец, специальные вопросы географии -описания климатических ландшафтов со специальными же ботаническими и зоологическими экскурсами (241-251). Этими материалами широко пользовался Сенека в «Исследованиях о природе».

Деятельность огненного логоса в физическом космосе, до последних глубин пронизанном пневмой, свидетельствует о божественности мироздания и взаимосвязи всех космических процессов, или «мировой симпатии» (106). Космос управляется благим промыслом (21). Доказательством тому — идеальное устроение причинных связей, «судьба» (25). Формальное определение причины совпадает с традиционным школьным (95), равно как и функциональное разделение причин (17; 190). На этом фундаменте П. по традиции базирует мантическое искусство: благодаря всеобщей каузальной связи по предшествующим явлениям (знакам) можно строить пред-


610 ПОСИДОНИЙ

положения о последующих (26-27; ПЗаЬ). Возможно, что деление гадания на два вида, «естественное» и «техническое», - собственная разработка П. (ПО); весьма вероятно, что именно у П. Цицерон заимствовал обоснование мантики «симпатией», деление ее на виды, рассуждение о роли сновидений (106 ел.). Большая роль отводилась астрологии, которой П. увлекался, вероятно, больше других стоиков. По словам Августина, «астролог и философ», «чрезвычайно преданный астрологии» (Aug. Civ. D. V 2; 5 = 111), П. считал, что судьба человека определена расположением звезд в момент рождения

Психология. П. отверг учение Хрисиппа о страсти как суждении и самопротивном, «алогическом» движении логоса. Он «отошел от Хрисиппа и следовал, скорее, Аристотелю и Платону» (Galen. PHP V, 338, 15 = 144), -причем больше Аристотелю, т. к. речь идет не о «частях» души, а о различных ее «способностях». П. отверг и мнение Зенона, согласно которому страсть - эпифеномен суждения, но сохранил его определение страсти: ορμή πλεονάζουσα («чрезмерно сильный порыв» - 34). В алогической способности души он выделил две разновидности: «пылкую» (θυμοβώβς) и «вожделеющую» (βπιθνμητι,κόν), из которых и происходят страсти (34). Низшая ступень природы (φύσις) обладает только «вожделеющей» способностью; одушевленные существа (ступень φυχή) пользуется еще и «пылкой». Состоящее из этих двух способностей «алогическое» начало, гармонически объединяясь с разумным (λογιστική αρχή), образует человеческую душу, которая помещается в сердце (33-34; 142; 146) и определяется в платоно-пи-фагорейском духе как «числовая гармония» (141 а). В отличие от Панетия П. признавал бессмертие душ, которые после смерти тела собираются в эфирной сфере, где пребывают до «воспламенения» (Cic. Divin. I 64; ПО; 115; 129 = 108; 110 - тексты, однако, далеки от ясности).

Из психологии следовали важные доводы для э τ и к и, т. к., по мысли П., построение этики (цель, определение блага, аксиология и т. д.) во многом зависит от правильного понимания способностей души (150ab). Низшая способность означает стремление к наслаждению, вторая - к превосходству, господству, обладанию, третья, разумная, - к нравственной красоте (160, ср. 158). Тем самым реформируется учение о «первичной склонности»: «первичными» оказываются все способности души: τρία οίκειώσεις (158; 160; 168). Если страсти суть «движения... неразумных способностей» (152; 161), то причина «чрезмерности» порыва заключена в ел едущем: иррациональные импульсы, сами по себе естественные, набирают под влиянием ошибочных представлений такую силу, что разум (особенно незрелый или ослабленный) не может с ними совладать (157; 164). Стремление положить природный психологический дуализм в основу этики означает более реалистический взгляд на действительные возможности человека; понимание того, какие силы в самом субъекте противостоят нравственному решению, заставляет уделять акту нравственного выбора особое внимание. «Семя зла» - в душе человека: ответственность лежит только на нем, а не на внешних обстоятельствах (169 ср. 33).

Date: 2016-11-17; view: 229; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.008 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию