IX. Субкультура и культы 34 page

Это была первая из многих встреч с Верном, всегда после занятий и всегда в той самой кабине. Отплатил ли Верн таким же удовольствием? Да, а однажды он привел своего приятеля Пола, чтобы я обслужил и его" (Amster 1995).

А еще в одном случае рассказчик стихийно осуществил эксперимент - ему рано представился выбор обоих видов секса и, как он полагает, врожденное чувство подсказало ему предпочтение.

Некто Т. Б. Ф., американец, рассказывает, что свой первый сексуальный контакт он имел послевоенным летом 1945 г. с пожилым продавцом Библий, встреченным на остановке автобуса. Рассказчику было тогда ок. 16, он перешел из второго в третий класс старшей ступени средней школы и ехал к двоюродной бабушке. Свой сексуальный уровень он описывает так:

"Я регулярно дрочился около двух лет и то тут, то там хватался за члены в игре с парнями в гимнастической душевой - еще ничего серьезного, и не сказать, чтобы я не втянулся уже в высматривание членов. Но я еще не начал гулять ни с парнями, ни с девчатами до этого лета".

На остановке в автобус вошел мускулистый седовласый человек и уселся рядом с пареньком. Вскоре он заговорил с ним, спрашивал о том, о сем, сколько парню лет и т. п. "Он имел манеру привлекать мое внимание, толкая мое бедро и барабаня по нему пальцами. Всё время, пока он говорил, я чувствовал его и чувствовал, как его рука продвигалась понемногу к моей промежности. Он широко раскинул ноги, так что его колено толкало мое. Несколько раз я убирал свою ногу, пока наконец я не устал отстранять ее, тогда я просто оставил ее прижатой к его ноге. Он вроде не возражал, и это было даже приятно, хоть я и почувствовал сексуальное возбуждение от его лапанья и от того, что моя нога была прижата к его.

Потом он завел разговоры на сексуальные темы, о своих новых тесных трусах и о том, как автобус подпрыгивает на ухабах, так что они могут треснуть. Хватался за свою промежность. На остановке пошли в уборную. "Мужская уборная была переполнена, и нам пришлось ждать очереди. Я смог наблюдать недурную коллекцию членов - тут были короткие, были средние, а были и славные толстые, да еще и с крайней плотью. Я люблю видеть это - мужчины с крайней плотью всегда отодвигают кожу со своих членов назад, так что показывается розовая головка члена прежде, чем они оставляют ширинку. Когда подошла наша очередь, мы встали рядом друг с другом. Я тотчас расстегнулся и немедленно стал отливать под большущим давлением. Мой друг стоял наблюдая, как я писаю, и не дыша любовался размером и формой моего орудия. Сам он не очень продвинулся. Я взглянул на него и увидел, что, хоть у него и не был вполне твердым, венчик и головка его члена разбухали и были пламенно красными. Он потряс его и несколько раз отодвинул назад кожу, пытаясь вызвать поток мочи, но всё казалось оставалось таким же или, может быть, даже стало немного толще. При виде этого мой член начал подниматься. Я затолкал его назад, но он оттягивал перед моих штанов, так что я должен был сунуть руки в карманы, чтобы придерживать мое хозяйство внизу, когда я шел назад к автобусу".

В автобусе пожилой джентльмен стал укладываться спать. Он откинул свое кресло и укрыл свои колени плащом. Парень сделал то же самое. В автобусе пригасили свет и парень уснул. Во сне он очутился "в душевой школьного гимнастического зала со своим партнером по борьбе. Мы стояли под душем и у меня встал. Его задница была передо мной впервые. Когда он повернулся, его твердый член торчал, нацеленный на меня. Я протянул руку, чтобы почувствовать его стояк и он продвинул свою мыльную руку к моему животу и начал гладить его, продвигая ее всё ближе к моей промежности. Когда, наконец, он задержал ее, я почувствовал, как мои мокрые сны продвигаются к моей головке. Я постарался пробудиться, потому что я хорошо помнил, где я, и не хотел запачкать свои штаны.

Я проснулся, чтобы осознать, что это не был сон. Пожилой джентльмен растянул свой плащ и по моим бедрам, и его правая рука щупала меня и сжимала мой член под моим пиджаком. Я похолодел и ничего не предпринимал, тогда как он продолжал играть с моими интимными частями, разгорячая меня всё снова. Не знаю, когда он понял, что я уже не сплю. Наконец, он прошептал: "Расстегнись и вынь его, чтобы я мог его держать. Никто не увидит это под полами пиджака на твоих коленях".

Я и не подумал сказать "нет". Я расстегнулся и мой член выскочил. Он полностью охватил его пальцами и сжал его. Чувство было изумительное и послало мурашки по коже от моей шеи до кончиков пальцев ног. В шестнадцать ты можешь получить сильнейшую эрекцию, но она продолжается недолго. Он скручивал и натягивал кожу моего члена и тер головку члена ладонью. Менее, чем в три минуты - бам, бам, бам - я практически прострелил мою сперму сквозь его руку. Он наслаждался этим, так же, как я. Мы использовали носовой платок, чтобы очистить мой член и его руку". Расставаясь, джентльмен подарил парню Библию, которую тот сохранил на всю жизнь.

"Этот опыт был первым в долгой цепи моих голубых приключений, но я сомневаюсь, что это он сделал меня геем. Если бы не мужчина с Библиями в автобусе, это был бы другой мужик где-нибудь еще. Позже той же осенью в Кулпетере я получил впервые возможность насытиться сексом с девушкой. Она несколько раз была на пределе, пока я доходил. Это была катастрофа. Я утратил эрекцию и мне было до смерти стыдно. Если бы я был натуралом по природе, не думаете ли вы, что пребывание с голой девушкой и возможность пройти с ней до конца превзошли бы попытку старого джентльмена отдрочить меня в автобусе?" (F. 1995).

Все это повторяется снова и снова: "с раннего детства", "сколько себя помню", "я всегда был таким", "я таким рожден" (Carlson 1941).

3. Крысы и люди: коварная игра гормонов

Кaким родится ребенок, в значительной мере определяется здоровьем матери, протеканием беременности. А это во многом регулируется теми же гормонами, циркулирующими в ее организме. Опыты над зародышами животных (морскими свинками, крысами и пр.) показали, что впрыскивание тех или иных гормонов в определенный период утробного развития влияет не только на закладку устройства половых органов у плода, но и на поведение развившегося из него животного. То есть изменяет структуру участков мозга, управляющих половым поведением. Когда мужские гормоны впрыскивались беременным морским свинкам, у них не только детеныши-самцы, но и самки (определяемые по составу хромосом) рождались маскулинизировапными - с пенисами и мошонками, и вели себя соответственно. А если давать нормальным самкам мужские гормоны после рождения, они лишь чуть подвигаются в сторону мужского поведения. Словом, гормональная (или эндокринная) гипотеза возродилась на новом уровне, соединившись с неврогенной гипотезой и гипотезой врожденной гомосексуальности, имеющей теперь в виду пренатальное (до родов, утробное) воздействие гормонов на мозговые центры. Именно на пренатальном действии гормонов гипотезы врожденной гомосексуальности, неврогенная и эндокринная соединились.

В 1959 г. в Канзасском университете к опытам приступили Чарлз Феникс, Роберт Гой и Уильям Янг, позже продолжившие свои работы в Орегонском центре исследования приматов. Феникс и его сотрудники соединили оба эксперимента. Они давали беременным морским свинкам мужские гормоны (андрогены), так что зачатые как самки детеныши рождались с мужскими наружными гениталиями. После рождения у них удалялись и внутренние женские гениталии (яичники), и вот этим самкам продолжали давать андрогены уже во взрослом состоянии. У этих свинок сексуальное поведение оказывалось типичным для самцов: они не подставлялись другим самцам, а взбирались на самок (да и на самцов) и делали колебательные движения тазом, имитируя сношение (Phoenix а. о., 1959).

Те же опыты были проделаны на крысах - с тем же результатом (Phoenix et al., 1983). Значит, одних лишь мужских гормонов мало, они воздействуют на поведение не сами по себе. Под их воздействием закладываются не только наружные половые органы, но и специальные мозговые центры.

Вот при наличии сформировавшихся мозговых центров этого рода новое поступление гормонов уже воспринимается как достаточный стимул для мужского поведения. Оказалось, что они развиваются перед самым рождением плода и вскоре после рождения. Если андрогены поступают в достаточном количестве именно в это время, то эти мозговые центры формируются как мужские. Сформировавшись так, они некоторое время не нуждаются в андрогенах, а когда организм достигнет половой зрелости, они смогут воспринимать новые порции андрогенов как стимулы для мужского поведения, соответствующего возрасту.

Если же при рождении не поступает достаточного количества андрогенов, центры формируются женскими. Впоследствии, при половом созревании, если даже андрогены и будут поступать, они уже не смогут воздействовать, как нужно, и поведение останется женским.

Мозговые центры, управляющие половым поведением, закладываются под воздействием гормонов, точно так же, как наружные половые органы, только чуть различается время закладки. Половые органы закладываются, как уже говорилось, на втором - третьем месяцах беременности, а дифференциация нервных тканей происходит между 4 и 6 месяцами беременности. При чем поскольку клетки Лейдига у плода уже рассосались, то гормонами его должен снабжать организм матери. Новые опыты показали, что если очень точно подобрать время и количество поступления андрогенов, то можно добиться того, скажем, что наружные половые органы будут женскими, а мозговые центры - мужскими. Получится как раз то, что среди лесбиянок называется "кобелем".Вот химическая (эндокринная) и биологическая (анатомическая) основа для гомосексуального поведения!

Но можно ли добиться у животных противоположного эффекта - феминизации самцов?

В Западном Берлине Фридмунд Нейман открыл и получил антиандроген, названный ципротеронацетат. Он подавляет действие андрогена. Если его впрыснуть беременным крысам в то самое время, когда у плода закладываются наружные половые органы, они получаются женскими независимо от хромосом. Если у таких детенышей затем и внутренние половые органы, у кого они мужские, удалить, чтобы они не выделяли андрогенов, или же подавлять андроген и дальше, а давать им женские гормоны (эстрогены и прогестины), эти крысы, зачатые как самцы, будут вести себя как самки - подставляться самцам, и нормальные самцы даже не будут отличать их от нормальных самок. Кастрация нормальных самцов не приводила к такому результату, даже если им после этого давали сколько угодно женских гормонов. Всё дело в формировании мозговых центров (Neumann and Elger, 1965; Neumann et al., 1967)

И уж совсем сенсационный опыт провел в Принстонском университете Роберт Лиск. Он имплантировал маленькие рассасывающиеся ампулы с гормонами прямо в мозг лабораторных крыс. Самцам крысы, кастрированным при рождении, он имплантировал в маленький участок мозга по одну сторону ампулу с одним женским гормоном (эстрогеном), по другую - ампулу с другим женским гормоном (прогестероном). В течение двух месяцев после имплантации эти крысы были гомосексуальны - не интересовались самками, а подставлялись самцам. Два месяца спустя, однако, они оказались абсолютно бисексуальны - подставлялись самцам и взбирались на самок. Всё-таки до кастрации мозговые центры у них уже начинали закладываться как мужские - это сказалось, когда гормоны рассосались (Lisk and Suydam, 1967).

Результаты опытов Феникса и его коллег были подтверждены на обезьянах. Обезьяны ближе всех животных людям. На людях, конечно, никто такие опыты ставить не мог. Но такие опыты ставил случай. Джон Мани в своей клинике только подытожил опыты, поставленные случаем.

Ситуация сложилась сама собой. Когда в середине века был синтезирован женский гормон прогестин-прогестерон, его стали применять при некоторых аномалиях протекания беременности, вызванных предположительно недостатком гормонов. Но на какую-то небольшую часть женщин (таких на много тысяч пришлось несколько сот) он подействовал, как мужской гормон - андроген. Несколько сот девочек родилось с увеличенным клитором, сросшимися в мошонку срамными губами и т. п. Их гениталии пришлось корректировать операциями. Мани со своей помощницей Анкой Эрхардт обследовали через много лет 10 из этих девочек. Прежде всего исследователи были поражены их интеллектуальными способностями. Из десяти шесть имели индекс интеллекта 130 - в норме столько девочек со столь высоким индексом пришлось бы на 300 девочек, а не на 10; у мальчиков же обычно индекс выше, чем у девочек (я эти данные помещаю совсем не в пику феминисткам; ну, есть такая закономерность и всё тут). Это же явление подметила Катарина Далтон из Лондона у английских девочек, матерям которых давался тот же гормон, хоть у английских девочек не была зафиксирована маскулинизация наружных половых органов.

Мани не нашел у девушек и женщин, выросших из американских девочек этой когорты, никаких признаков гомосексуального поведения. Воспитание и тут преобладало над физиологией. Но 9 из 10 предпочитали куклам и возне по домашнему хозяйству мужские занятия (военные игры, мужской спорт, машины, публичную деятельность). Матери их жаловались: "Она играет в бейсбол с парнями. Она приходит домой в разорванной одежде. Она ввязывается в драки. Она грубая". "Она любит ружья и солдат". "Она не мила, не изящна. У нее просто грубые манеры" (Ehrhardt and Money, 1967; Money and Ehrhardt 1972).

В 1968 г. были опубликованы и обследования парней, чьи матери получали прогестин. Правда, чтобы повлиять на мальчиков, требовалась доза гормона побольше. В пяти случаях такой передозировки у мальчиков оказался при рождении увеличенный пенис, а волосы на лобке у трех появились вскоре после рождения. К мастурбации они приступили между четвертым и шестым месяцами жизни! Мальчики проявляли неимоверную активность и готовность к авантюрам днем и ночью. Преждевременная сексуальность со временем приугасла, но общая гиперактивность, создающая проблемы во взаимоотношениях, сохранилась.

Другой эксперимент, поставленный случайной ошибкой природы и подвернувшийся исследователям, это девочки с "андрогенитальным синдромом". Всё у них женское, но от рождения они страдают неправильной секрецией желез. У одних после рождения, у других даже до рождения вырабатывается ненормально большое количество мужских гормонов. Те, которые страдали этим уже в утробе матери, рождаются с увеличенными клиторами и срамными губами, смыкающимися наподобие мошонки. Если выделение андрогена продолжается и после рождения, то наступает преждевременное половое развитие, при чем по мужскому типу - растут усы и борода, позже может появиться лысина. В 50-е годы, однако, были открыты способы подавить выделение и действие андрогена, и это тотчас использовали для лечения. Получилась типичная ситуация эксперимента с двумя группами - проверяемой и контрольной. Ведь те, кто родился раньше, не могли подвергнуться подавлению андрогена. Они получили его только с середины века.

Это были 23 женщины в возрасте от 19 до 55 лет с признаками маскулинизации. У них оказался очень высокий индекс интеллигентности. Из 23 женщин 15 имели сексуальные контакты. Из них 4 не только гетеросексуальные, но и гомосексуальные, а еще 7 признались в гомосексуальных мечтах и фантазиях.

Это выше средних процентов гомосексуальности для женщин по Кинзи и приближается к ее пропорции для мужчин. Еще интереснее следующее: из 19 пациенток, согласившихся ответить на вопрос о порнографии, 16 признались, что испытывают возбуждение от эротических зрелищ, а 15 - от эротических текстов, а это всё очень характерно для мужчин и вовсе не характерно для женщин. Ведь обычно женщин больше возбуждают поцелуи и ласки, а не рассчитанные на похоть зрелища и тексты (тут как бы компенсация феминисткам: у мужчин совсем нередко проявляются такие постыдные пристрастия).

Мани считает, что гомосексуальность этих женщин не вытекает прямо из воздействия на них мужского гормона, но это воздействие приравняло их к мужчинам по общей сексуальности (Ehrhardt, Evers, and Money, 1968).

Другая группа в 15 женщин с этим синдромом состоит из тех, кто успел получить лекарство вскоре после рождения. Значит на них мужской гормон действовал только в утробе матери и короткое время после рождения - пока не начали применять лекарство. Эти девушки (старшей из них миновало 16) не имели никаких внешних признаков маскулинизации. Но все они гораздо больше напоминали мальчишек своим поведением, чем обычные девицы. Точно так, как те, матерям которых давали прогестерон: предпочитали не куклы, а мальчишечьи игрушки, охотнее носили брюки, чем платья и т. п. (Ehrhadt, Epstein, and Money, 1968).

Таким образом, под воздействием мужских гормонов мозговые центры этих девушек, ведающие их сексуальной ориентацией, сформировались похожими на мужские, но воспитание сызмальства в направлении феминизации удержало этих девушек в пределах женского типа сексуальности, хотя общее поведение их всё-таки было мужским.

С 60-х годов немецкий эндокринолог Гюнтер Дёрнер проводил в ГДР опыты над крысами. Нарушения гормонального баланса в некоторый период утробного развития плода вызывало изменение запланированного на хромосомном уровне пола мозговых центров - феминизацию самцов и маскулинизацию самок. То есть нарушения функции и, видимо, структуры гипоталамуса. Когда затем кастрировали новорожденных самцов, чтобы исключить воздействие желез и посмотреть результат изменения гипоталамуса в чистом виде, и следили за их дальнейшим развитием, все они обнаруживали впоследствии, после полового созревания, гомосексуальное поведение (обычно кастраты не становятся гомосексуальными). На последующее введение андрогенов или эстрогенов они уже реагировали точно так же, как самки.

Затем новые опыты, чтобы максимально приблизить подопытных к естественной обстановке. На беременных крыс воздействовали шоком. Шок вызывает снижение уровня тестостерона в крови. Результатом было гомосексуальное поведение потомства: у детенышей, рожденных такими крысами, отмечалось поведение, свойственное иному полу.

Сопоставив свои опыты над крысами с наблюдениями американцев над человеком, Дёрнер предположил, что и у человека в естественной обстановке на плод влияют всплески и провалы в гормональной активности матери (Dorner and Hintz 1968; Dorner et al. 1972). Такие катаклизмы возникают в теле беременной женщины под воздействием на нее внешних факторов, в частности стрессов (испуг, волнение). Для пола определяющей является фаза 42-45 дня беременности, когда у плода под действием мужского гормона (тестостерона) закладываются первые отличия мужского пола. Известно, что в военное время рождается больше мальчиков - это могло бы рассматриваться как следствие массовых стрессов, пережитых беременными женщинами на ранней фазе беременности (тут что-то не получается: как раз тогда должно было рождаться больше девочек - ведь уровень тестостерона от стресса снижается!).

Для гомосексуальности важнее более поздние фазы. Сравнив даты рождения 794 мужчин-гомосексуалов, Дёрнер и его сотрудники нашли, что в военные годы их рождалось больше, чем до и после войны. При опросе двух групп мужчин - 72 гомосексуалов и 72 гетеросексуалов - было установлено, что матери гомосексуалов чаще переживали во время беременности потрясения и трудности. Выяснилось, что такие трудности переживали 2/3 матерей гомосексуалов, но лишь 1/3 матерей бисексуалов и 1/10 матерей гетеросексуалов. По Дёрнеру такие изменения от стрессов происходят и между 4 и 7 месяцами беременности. Именно тогда закладывается в мозгу, в гипоталамусе (маленьком, с орешек, отделе промежуточного мозга) структура, программирующая эротические предпочтения. Если стресс подавляет уровень тестостерона в крови, то структура не получается мужской, а раз так, то она оказывается женской. Соответственно и программа (Dorner 1979; 1980;1981).

Леон Каплан конкретизировал (сузил по срокам) критические периоды беременности, в которые стрессы ведут к гомосексуальным психологическим последствиям: на четвертом месяце беременности (между 13 и 15 неделями) стрессы воздействуют на сексуальные предпочтения, а на шестом (между 20 и 24 неделями) - на сексуальное поведение в целом (Kaplan 1990).

Гипотеза Дёрнера встретилась с ожесточенной критикой. Крысы и люди - как можно сравнивать! Крысы только спариваются, а человек испытывает и любовь. У крыс нет гомосексуальности, то есть изменившихся предпочтений в выборе сексуального партнера при сохранении своего пола, у них просто изменено половое поведение в целом (Erhardt and Meyer-Bahlburg 1981; Sigusch et al. 1982; Schmidt 1984; Coleman et al. 1989; Schmidt und Clement 1990; Pfafflin 1990). Особенно возмутились организации гомосексуалов - им не понравилось товарищество крыс, не понравилось и вообще выяснение причин гомосексуальности. Сама задача выяснения причин резонно связывается ими со стремлением предотвратить появление гомосексуальных детей, а в этом они видят проявление общего негативного отношения к гомосексуалам (Dose 1990).

Мне гипотеза Дёрнера кажется очень реалистичной. Вспомним английского короля Якова I Стюарта, гомосексуальность которого хорошо известна. Его мать, Мария Стюарт, пережила потрясение как раз на исходе шестого месяца беременности - у нее на глазах и вопреки ее воле был убит заговорщиками ее фаворит Давид Риччо. Это было 9 марта 1566 г., а 9 июня у нее родился наследник престола.

Я знаю очень хорошо человека пожилого и вполне гомосексуального, у которого в роду не было гомосексуалов - ни со стороны отца, ни со стороны матери. И воспитание было вполне обычным. И брат его не гомосексуален. Но в семье хранилось любопытное воспоминание, которое он никак со своей гомосексуальностью не связывал, пока недавно не узнал об опытах Дёрнера над крысами. Связь с крысами тут, однако, совершенно иная. Дело в том, что мать его страшно боялась мышей и крыс. До того боялась, что, будучи студенткой и сидя в первом ряду, однажды во время лекции вскочила с криком на стол профессора: во время лекции было так тихо, что какая-то мышь спокойно вышла из-за шкафа, и это лишило студентку самообладания. Так вот когда мать была беременна моим знакомым, во время сна ее в щеку укусила крыса! Легко себе представить ее потрясение и ужас всего семейства. Пришлось ведь делать уколы от бешенства. Все опасались за воздействие на плод. Но мальчик родился здоровым. Лишь потом проявилось одна его особенность - он оказался гомосексуальным. К сожалению, сейчас уже не установить, на каком дне беременности произошло нападение крысы. Всё-таки и на этом частном случае гипотеза вроде подтверждается.

Важны оказались не только сроки воздействия андрогенов на плод, но и вид андрогена. Есть, например, тестостерон, есть дигидротестостерон. Выше приводились наблюдения над гермафродитами, все они показали, что половая идентификация, внушенная воспитанием, сильнее той, которая определена хромосомами и гормонами. Но эти выводы были сделаны до детализации сроков воздействия и видов гормонов. Теперь проделали новые наблюдения над гермафродитами. Были отобраны 18 гермафродитов, зачатых с мужскими хромосомами и сформированных (под действием тестостерона) с мужско внутренней системой половых органов. Но ввиду недостатка дигидротестостерона у них внешние половые органы оказались недоразвитыми, и акушерки приняли их за девочек. Все они были воспитаны как девочки. Но по достижении половой зрелости все за исключением двух осознали себя мужчинами (Imperato-McGinley et al. 1979). То есть мозговые центры самоидентификации сформировались вместе с внутренними половыми органами под действием тестостерона, а наружные, для которых нужен дигидротестостерон, оказались иными, но мозговая структура, заложенная в утробном периоде под действием тестостерона, оказалась независимой от дигидротестостерона и сильнее, чем воспитание.

Есть еще один фактор, воздействующий на утробную закладку сексуального будущего человека. Это наличие старших братьев. Изучая семьи сильно феминизированных гомосексуалов, Бланшар (Блэнчард) с сотрудниками пришли к выводу, что чаще всего это младшие сыновья. Наличие старших сестер не имеет значения, но каждый дополнительный старший брат увеличивает вероятность гомосексуальности младшего на треть. Возможно, что сказываются иммунные реакции материнского организма на мужской плод как более чужеродный. Каждого следующего ребенка организм матери встречает уже со всё большим запасом антигенов, которые через снижение уровня гормонов тормозят в нем развитие мужских качеств (Blanchard and Bogaert 1996b; Blanchard and Klassen 1997).

С другой стороны, нет данных о том, чтобы все гомосексуалы прошли в утробном периоде через нехватку гормонов под воздействием материнского стресса или других причин, да еще все в узко ограниченный период. И Дёрнер считает, что гормональная регулировка сама зависит от каких-то параметров организма матери и плода. Что есть какая-то наследственная предрасположенность к определенным гормональным вариациям.

4. Дурная наследственность?

Жан Жене знакомился с существующими теориями насчет корней гомосексуальности, но они его не смогли устроить. То есть он не нашел в своем личном опыте того, что в какую-либо из них укладывалось бы.

"В конце концов я не знаю. Я не могу объяснить природу гомосексуальности. Я не могу даже объяснить природу обычного желания. Я просто могу констатировать, что я педераст. Стараться понять, почему и как я стал педерастом, когда я об этом узнал, почему я таков,- это пустая трата времени... с таким же успехом я мог бы пытаться понять, почему мои глаза зеленого цвета." (Жене 1995: 320-321).

Что ж, и цвет глаз имеет объяснение. Он объясняется наследственностью.

Из трех основных гипотез формирования сексуальных ориентации самая современная - генетическая, или (применительно к гомосексуальности) гипотеза наследственной гомосексуальности. По ней, сексуальная ориентация - вещь наследственная, семейная, она передается генами.

Гипотезу эту отчаянно отрицали, во-первых, церковники - ведь это бы означало, что гомосексуалов бог создал такими, как же обвинять их в грехе? Во-вторых, решительно противились ей юристы-гомофобы - выходило бы, что в основе не дурная привычка, не злая воля, за что же карать? Наконец, против выступали и многие ученые, особенно психоаналитики - ведь тогда все их обещания исцелить идут насмарку. Те ученые, которые выдвинули гипотезу социального конструирования, тоже слышать не хотели о генах - по этой гипотезе, гомосексуальность изобретена, придумана, сконструирована недавно в сложившихся социальных условиях, уберите эти условия и ее не будет, как не было прежде. Все эти научные тенденции суммировала книга гарвардского профессора Левонтина с соавторами "Не в наших генах" (Lewontin et al. 1984).

Но еще Магнус Гиршфельд (Hirschfeld 1914) в начале этого века заметил, что в некоторых семьях гомосексуальность встречается чаще, чем во всей популяции, а именно в 23,2 %. По Рёмеру это имеет место даже в 25 %, но Свядощ и Деревинская (1964), отметили только в 14,6 %. Давно замечено, что гомосексуальность нередко проявляется у двух или нескольких братьев сразу. Историей отмечены очень известные братья такого плана - гомосексуальны были Фрэнсис Бэкон и его брат лорд Энтони, Фридрих II Прусский и его брат Генрих, Людвиг II Баварский и его брат Отто, оба брата Чайковских - Петр и Модест, все братья философа Витгенштейна. Но такие примеры - не доказательство. Мало ли, какие могут быть случайности! Кроме того, на братьев могло подействовать одинаковое воспитание.

Среди рядовых людей попытался выявить такие совпадения польский журнал "Иначэй". Некоторые письма с признаниями опубликовал. Так Сташек 29 лет и Михал 33 оказались геями, но в семье еще восемь детей - гетеросексуальных. Так что двое из 11. В другой семье все трое сыновей оказались гомосексуальны - Кароль, которому ко времени публикации было уже 35, Эдвард 30 лет и Матеуш 32. Первым признался родителям младший (когда ему стукнуло 20), потом средний и лишь последним - старший. Этому было так стыдно не оказаться добрым примером для младших, что свое признание он сделал в письме остальному семейству. Младшие братья были еще более удивлены, чем родители. Мать считала, что упустила что-то в воспитании и что "общая комната в период созревания делает свое". Но удивление младших показывает, что они не воздействовали друг на друга и каждый пришел к гомосексуальному поведению независимо от других (Observator 1997:30).

В третьем случае взаимное воздействие, кажется налицо, хотя трудно установить, кто на кого воздействует, а если присмотреться, то и само воздействие оказывается под вопросом. У Стефана, еще в лицее осознавшего себя геем, есть брат Томас, младше его на 6 лет. Стефан очень боялся, что под его влиянием младший тоже станет геем, а это вредно воздействует на его несозревшую психику. "Я начал избегать его и мы не разговаривали между собой. Оба очень страдали от этого, а хуже всего было то, что он не знал, отчего я так изменился". После школы Стефан уехал на учебу в другой город и домой приезжал лишь на каникулы. Когда он был на третьем курсе, ему было уже 22, а Томасу минуло 16,

"и тогда-то это случилось. На праздник я приехал домой, а у нас в гостях была целая семья и мой брат должен был уступить им свою комнату и провести пару ночей в одной постели со мной. Инициатива исходила от него. В какой-то момент я почувствовал, что его рука нежно движется по моему торсу. Пораженный, я перестал дышать, а сердце готово было выскочить из грудной клетки. Он заметил это и тотчас начал шептать: "Позволь мне, прошу тебя, мы же должны лучше узнать друг друга".

Date: 2016-08-31; view: 236; Нарушение авторских прав