Компания «Танцпол» имеет честь пригласить Вас. 18 page

Благодаря всем этим обстоятельствам владельцы и сотрудники компании «Кринта», еще месяц назад спокойно торговавшей рыбой, оказались втянутыми в мощный водоворот плохо контролируемых событий. Поначалу коммерсанты чуть ли не ежедневно наведывались на Фонтанку, пытались быть в курсе событий и рулить процессом, но по мере того как ситуация сформировалась, немного успокоились и стали появляться реже. К концу подготовительного марафона они отослали своих эмиссаров в Москву, а получив там исчерпывающую информацию, и вовсе замкнули свое внимание только на «Block Limited».

За два дня до вечеринки Алексей вернулся из Москвы и стал рассказывать новости. За последнее время он сильно похудал и осунулся, но глаза горели азартом. На стене в гостиной висели свежеотпечатанные плакаты. Посмотрев на них, Алексей улыбнулся, и сообщил:

— Смешная история. Ребята, которые везли их в Москву, наверное, сильно накурились и забыли утром в купе все плакаты Медведева. Они приехали в гостиницу, а когда обнаружилась пропажа, помчались на вокзал: бегали по сортировочной станции, но плакатов так и не нашли. Я вам скажу, кашу мы заварили серьезную. К нам аккредитовалось такое количество иностранной прессы, что, если хотя бы половина напишет о вечеринке, о ней узнают даже в Антарктиде. Снимать будут два наших телевизионных канала и один английский. Пригласили всех художников, модников, музыкантов — всего около пятисот ВИП-приглашений. В Москве большое оживление, но никто толком ничего не понимает.

— Леша, а технически как все выглядит сейчас?

— Сегодня уезжаем в Москву, так что завтра ты сам все увидишь. Но если в двух словах, то пока построили только бары. Выглядит это, конечно, странновато, внешне напоминает выставочные секции. Их обклеивают рекламной чепухой и глупыми надписями, но какая нам, собственно, разница. Эти бары выстроены в линию, а вдоль них — длинный коридор, пол которого заложили щитами. В конце этого длинного коридора, под куполом находится круглое пространство, которое и будет танцполом. Там стоит огромный спутник. По бокам поставим звук, а сзади выстроим леса для света и лазеров.

— На каком звуке остановились?

— «Outline». Двадцать киловатт. Я его слушал — без вопросов. Абсолютно новая серия. Белого цвета, выглядит просто убойно — с такими торчащими из колонок штуками. Внешне напоминает самолетные турбины. Звуковики обещают всех положить на пол.

— Это впечатляет. А что со светом?

— Мы берем восемь новых приборов. Управляются компьютером, меняют цвета, стробоскопируют и машут лучами во все стороны. К тому же — горы заливочного света, дым, стробоскопы, пушки и три лазера. Кстати сказать, уже собрали все обогреватели. Кроме того, что стало тепло, это еще и очень красиво — ярко-красные линии, тянущиеся через весь павильон.

Начинался последний и самый суетный день перед отъездом в Москву. Дел накопилось такое множество, что, казалось, для их решения не хватит и недели. Целый день все носились по городу, собирали все, что необходимо было забрать, и встречались с разными людьми. К вечеру всем удалось собраться на Фонтанке. Вместе с ребятами из «Танцпола» в Москву ехали еще десять волонтеров, приглашенных работать на монтаже и во время вечеринки. После их отъезда в квартире должны были остаться лишь несколько человек, которым было поручено координировать отправку молодежи на поезде. Шумная компания, получив все инструкции и билеты, распалась на группы, чтобы самостоятельно добираться до Московского вокзала. Должен был ехать и Тимур с картинами. Пока поезд стоял на перроне, все нервно курили, высматривая его в толпе. За несколько минут до отправления он с довольной улыбкой появился на перроне, и компания с облегчением разошлась по вагонам. Уже очутившись в купе, Алексей уселся на полку и устало закрыл глаза. Тепловоз дернул, и поезд тронулся. Алексей улыбнулся, открыл глаза и обвел попутчиков повеселевшим взглядом:

— Поехали!

Андрей не понимал Москву, не чувствовал ее, не любил и никогда не воображат себя жителем этого раскинувшегося на десятки километров купеческого царства-государства. За всем, что виделось ему сейчас из окна машины, мчавшей их по московским улицам, он наблюдал, подавляя сонную утреннюю зевоту. На фоне неба цвета тающей ночи высились огромные дома, в этих тянущихся километрами громадинах горели окна, а за тысячами этих желтых квадратиков копошились десятки тысяч заспанных граждан. Эгоцентрично размышляя над значимостью своего появления в этомгороде, Андрей брезгливо поморщился, представив смехотворную малость собственного присутствия в этом океане людей. Таких купе, как то, в котором он приехал сюда, в вагоне было десять, в составе было пятнадцать вагонов, на вокзале было пять поездов, а таких вокзалов тут только на одной площади оказалось три.

«Тут до нас никому нет дела», — мрачно подумал он, заранее настраиваясь на холодный прием, который окажет им Москва.

Но приглядевшись повнимательнее к замершей на светофоре улице, он улыбнулся и бодро сунул локтем в бок дремавшему рядом Мише. Дернув головой, Михаил очнулся и, потерев глаза, просипел:

— Ты чего? Приехали?

— Смотри, — сказал ему Андрей, указывая на длинный забор с красными лампочками, окружавший затянутое строительной сеткой здание.

Своей нижней частью забор утопал в придорожном сугробе, а выше, над отвалами грязного снега, был оклеенчем-то напоминающим гигантскую кинопленку. При внимательном рассмотрении эта кинопленка оказалась наклеенными в ряд плакатами Георгия Гурьянова — летчик со строгим лицом гордо смотрел в располосованное самолетами небо.

— Смотри! — в свою очередь толкнул Миша сидящего впереди Алексея.

— Подожди, — ответил ему Алексей. — Скоро еще не такое увидишь.

Выкрутившись из сложной дорожной петли, такси подкатило к небольшому сталинскому зданию и остановилось. Грязненькое, обсаженное перед входом традиционными елями, здание это оказалось третьеразрядной гостиницей «Колос». В фойе гостиницы стоял раскатистый гул — две группы, приехавшие с вокзала раньше, нервируя администратора, шумно требовали заселения.

После импровизированного завтрака появился нездорово бледный Бирман. Поздоровавшись со всеми, он озабоченно посетовал на миллион трудностей, приватно пошептался с Алексеем, томясь, выдал кое-какие деньги и сразу исчез.

Андрей, наблюдавший его унылую пантомиму, спросил у брата:

— Что-то случилось? Плоховато Женя выглядит.

Алексей улыбнулся и ответил:

— У них все время что-то случается, не обращай внимания. Собирай всех, поедем делами заниматься. У Бирмана предпусковая истерия.

Помощников с трудом выгнали на улицу, они выстроились в шеренгу по двое, похватали привезенные коробки и загрузились в автобус с надписью «Gagarin-party». Через два квартала автобус нырнул в охраняемые ворота и покатил по территории выставочного комплекса. Еще издали молодежь заметила реактивный самолет и высоченную сигару ракеты, торчащую посреди заснеженного парка. Ракета была настоящая, но и она терялась на фоне здания, высившегося куполом позади нее. Когда все выгрузились наснег, Алексей хлопнул по спине задравшего голову Мишу и с улыбкой спросил:

— Впечатляет? — Не получив внятного ответа, он поздоровался с курившим на входе милиционером и открыл тяжелую дверь: — Welcome!

Все прошли внутрь, и свет солнечного утра померк — сооружение всей массой навалилось на маленьких человечков. Удивленно осматриваясь, они стояли в начале огромного вытянутого ангара длиною метров двести и шириной около пятидесяти. Этот ангар напоминал рассеченную в длину трубу, вдоль стен которой стояли разнообразные космические спутники. С одного торца этой трубы находилось здание центрального входа с различными службами, а с другой — невероятных размеров пространство, накрытое устремленным в небо куполом. Купол этот был прозрачным, и сквозь геометрические ряды стальной конструкции яркое утреннее солнце врывалось в павильон косыми лучами. В центре освещенного зала на мощной станине стоял впечатляющий своими размерами космический корабль «Восток».

Андрей вспомнил камерное здание ленинградского Планетария, тоже славившего космос и обладавшего коллекцией космических экспонатов, однако она уступала этой в правдоподобии и была несоизмеримо меньших объемов. Представленные здесь спутники были сплошь настоящими. Раскинув синие крылья солнечных батарей и ощерившись антеннами, они выглядели настолько фантастично, что лучших декораций для вечеринки придумать было невозможно.

Сложив коробки, молодежь разбрелась по павильону и достаточно долго находилась в прострации, осмысливая увиденные красоты и масштабы предстоящего действа.

Из одного конца павильона в другой, развозя тяжелые ящики, с шумом носился пахнущий соляркой погрузчик. Алексей поздоровался с рабочими, собиравшими под куполом монтажные леса, перекинулся парой слов с другими техниками и повел Андрея с Мишей все показывать.

— Смотрите, — сказал он, указывая на выстроенный вдоль одной стороны ангара сложный лабиринт секций. — Это общие бары. За ними — ВИП с отдельным входом, там на входе видеостена, здесь везде столы...

— Для чего столько баров? — недоуменно спросил Андрей. — Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Это не считая приватного. А столы зачем? Они что — есть здесь собираются?

— Я на этой почве с Бирманом уже устал ругаться, - раздраженно сообщил Алексей. — Он утверждает, что это Москва и что солидные люди привыкли сидеть за столами.

— Чего? Солидные люди? — округлив глаза, изумился Миша.

— Да, да, май френд! — громко воскликнул Алексей, энергично жестикулируя. — Ты думал, мне тут легко?! Они сначала хотели еще и горячее в термосах заказать и сидеть тут жрать котлеты по-киевски! Но слава богу, удалось от этого отбиться. Ты себе не представляешь, какой бред городился все это время. Тут был один дебил, главный по барам, так он предложил грандиозную, по его мнению, бизнес-концепцию: поставить столы на танцполе и запустить официантов! Но когда я сказал, что уезжаю домой, Бирман его слил.

К разговаривающим приблизился неимоверно худой человек, увешанный монтажными инструментами.

— Алексей, — сердито начал он, — там стойки ставят под галерею — чтобы потом не было крика, посмотрите, куда вести силовые кабели.

Алексей ушел с этим человеком-велосипедом и надолго пропал. Когда он вернулся, предприняли попытку разбить отряд на группы и организовать работы. В павильоне стали появляться люди, загремели сбрасываемые с погрузчика железки, застучали молотки, и началась оживленная суета.

— Очень холодно, — признался Миша, с интересом разглядывая пляшущий в солнечном луче поток пара от собственного дыхания.

— Да, действительно, где же те обогреватели, о которых ты гак тепло рассказывал?

— Здесь под куполом сегодня построят трехэтажную галерею для света и лазеров, вот на нее и повесят еще тридцать метров. А остальные уже смонтированы: вон видишь, по всей длине, напротив баров. Сейчас включим. — Алексей покрутил головой и, заметив местного электрика, сложил руки рупором: — Сергей-ваныч! Врубите обогрев! У, черт глухой. О-бо-грев!

Уже через минуту через всю длину павильона вспыхнули и стали разгораться две параллельные линии нагревателей. Все с интересом подошли поближе. Равномерное тепло, источаемое этими линиями, сначала согрело лица, а через некоторое время друзья сняли верхнюю одежду.

Нужно было начинать работу. Алексей и Миша ушли с монтажниками, а Андрей принялся руководить группой волонтеров. В течение дня им удалось позаниматься самыми разнообразными делами: они таскали и расставляли пластиковую мебель, обтягивали пространства баров синей тканью, навешивали светильники. К обеду появился Тимур, и часть молодых людей под сто руководством стала развешивать картины.

Миша съездил в город и привез с завода неоновые буквы «Gagarin». Он же доставил и обед на всю компанию: две бумажные сумки со снедью из первого в России «Макдоналдса». Вскорости приехали Бирман, Салмаксов и взволнованные мужички из «Кринта». Они появились в сопровождении группы усатых милиционеров с крупными звездами на погонах. Милицейские чины в каракулевых папахах озабочено осмотрели все вокруг и после долгой беседы с «BlockLtd» важно отбыли.

— Леша, как у вас дела? — спросил повеселевший Бирман.

— У нас все в порядке. К вечеру достроят все железо и начнут завозить аппарат. Световики предлагают монтироваться сегодня ночью.

— Ночью не получится, — вмешался в разговор Иван. — ВДНХ закрывается на ночь и ставится на охрану. Давайте работать до десяти вечера, а остальное — завтра с утра.

— Успеем?

— Вариантов нет.

— А у вас-то как дела? — поинтересовался Андреи, дожевывая холодный гамбургер.

— Бьемся. Проблем хватает, — туманно поведал Бирман. — Вот менты приезжали смотреть, пожарники давят, а еще у нас в номере пропали двести билетов.

— Что? — округляя глаза, спросил Алексей. — Двести билетов?

— Ну и вообще геморроя хватает, — печально заверил Бирман.

— Женя, — перебил его Андрей. — Вы за своим геморроем не забудьте завтра отправить автобусы на вокзал. В девять утра прибывает поезд с молодежью. Их нужно встретить и часть отвезти в гостиницу.

— А сколько, в конце концов, сюда едет человек? Мы забронировали в гостинице только двадцать двухместных номеров. Все, что было.

— Точно узнаем только завтра утром, — ответил ему Миша. — Когда мы уезжали, список был по меньшей мере из двухсот человек.

Обсудив еще массу вопросов, Бирман и Салмаксов уехали, а «Танцпол» продолжил свои дела. Монтажники, строившие стену из металлических конструкций позади спутника, почти довершили ее и заканчивали установку перил на третьем ярусе. Приехали грузовики со световым оборудованием, и рабочие в одинаковых синих куртках стали закатывать в павильон колесные тележки с тяжелыми ящиками. Свет распаковали и с большими предосторожностями стали развешивать на сооруженные эстакады и огромные штативы. На втором ярусе, справа и слева от спутника, воздвигли рабочие столы и затащили на них громоздкие лазеры. Всю эту хитроумную конструкцию опутали силовыми кабелями, пучками проводов и шлангами, по ней сновали техники, под куполом слышались команды, возгласы и ругань. Ближе к вечеру приехали звуковики, и к танцполу,громыхая колесиками по уложенным на пол щитам, вереницей поплыли зачехленные колонки. Эти тяжеленные элементы стали устанавливать на заранее воздвигнутые подиумы, и уже через три часа справа и слева от спутника выросли два портала звука. Выглядели они настолько внушительно, что Алексей не смог сдержать довольную улыбку и спросил у брата:

— Ну как?

Порядком измотавшийся, Андрей сидел на пустом ящике и наблюдал за строительством звуковой стены.

— Выглядит бешено!

Набегавшись, натаскавшись и наоравшись за день, Андрей устало наблюдал за монтажом, и тут увидел вещь, на которую ранее никто не обратил внимания. Это был круглый портрет Гагарина диаметром около трех метров. Юрий Алексеевич в майорской шинели держал в руках белого голубя и улыбался.

— Какой красавчик! Может, используем?

— Неплохо бы! — живо отреагировал Алексей.

Он задрал голову вверх и нашел место для портрета.

Несколько человек рванулись на металлическую лестницу, ведущую под самый купол, и уже через несколько минут их маленькие фигурки были в основании купольного барабана. Идея Алексея была проста: улыбающийся Гагарин вознесся над танцполом, и портрет стало видно со всех точек павильона.

Утром гостиница превратилась в гудящий улей. Полторы сотни человек, привезенных с Ленинградского вокзала, брали штурмом два десятка выделенных под заселение номеров.Алексей, Андрей и Миша, не стали раздумывать и, прихватив остатки своей рабочей группы, в спешном порядке отбыли на ВДНХ.

Пространство перед входом в павильон уже было огорожено металлическим турникетом, а подступы к дверямохраняли милиционеры. Вереница шустрых грузчиков затаскивала в здание сотни картонных коробок, в освещенных секциях баров суетились люди, у всех присутствующих изо рта валил пар.

— Вот гады! — воскликнул со входа Алексеи, увидев выстывший от холода павильон и жмущихся от холода барменов. — Опять электричество экономили.

К нему на всех парах бежали взволнованные звуковики.

— Алексей! Мы так недоговаривались. Здесь температура пять градусов, если у нас накроются усилители, вы будете платить! Или делайте что-нибудь — или мы снимаемся и уезжаем!

— Сейчас все будет в порядке, — заверил их рассвирепевший Алексей. — Сергей Иванович!!! Кто-нибудь видел этого придурка?! Сергей Иванович!!!

На его крик из служебного помещения вышел жующий на ходу старичок в теплой фуфаечке и каракулевом картузе.

— Вы что, офонарели? — зарычат Алексей, страшно выкатывая глаза. — Какого черта вы выключили обогрев! Вы в своем уме?

— Молодой человек... — растерявшись от такого напора, пролепетал электрик. — Вы, это, не хулиганьте...

Владельцы аппаратуры с хмурыми лицами обступили электрика, и один из них, фигурой напоминающий мясной куб, сквозь плотно сжатые зубы зло процедил:

— У нас тут техники на полмиллиона. Ты чего, старик, творишь? Во тьму захотел?

— Врубай тепло!!! — страшно заорал другой, забрызгав электрика слюной.

Поперхнувшись подкатившим к горлу комом, покрасневший старик со всей мочи рванул в щитовую. Уже через несколько минут что-то щелкнуло, и по всему периметру павильона вспыхнули красные линии.

У входа в павильон друзья повстречали Палтуса и Викентия, великолепную видсобапду, хлопотавшую возле стены, составленной из телевизионных мониторов. За несколько недель Палтус приготовил несколько часов видеографики, замикшированной с космической кинохроникой, и сегодня намеревался все это показывать. Высокий и худощавый Викентий кутался от холода в драповое пальто, а рядом с ним на четвереньках копошились два обслуживающих телевизор техника. Палтус нервно курил и крыл специалистов тихим матом.

Неожиданно раздался звук, чем-то напоминающий свист артиллерийского снаряда Громкий и пугающий, он заполнил собой весь павильон и вызвал настоящую панику у девиц, расставлявших бутылки в барах.

- Звуковики включились!

Подгоняемые любопытством, друзья поспешно выбрались из бара и стали приближаться к танцполу. Навстречу им вылетел первый низкочастотный удар. Оживающие один за другим, ряды колонок включались, добавляя свою мощь к ураганному потоку звука. На специально выстроенной для диджея металлической башне стоял незнакомый парень с кудрявыми волосами и, внимательно прислушиваясь к образовавшемуся грохоту, крутил ручки на пульте. В какой-то момент он резко остановил пластинку, и в образовавшейся тишине раздался жуткий гул, вызываемый дрожью иголки, попавшей в акустический резонанс. Расположившиеся неподалеку звуковики задвигали ручками на огромном пульте, человек на башне махнул рукой, и после этого поток звука снова рванулся вперед. На этот раз из его невероятного нагромождения стали проступать более ясные очертания. Звук оформился, поджался, стал отчетливым, упругим и невыносимо громким.

— А кто этот розовощекий на башне? — пользуясь минутой тишины, спросил Викентий.

— По всей видимости, это Иоаким Горо.

— А вон и Янис! — радостно сообщил Палтус, указывая на вторую фигуру, появившуюся рядом с французом.

Музыка загремела снова и, постепенно отстраиваясь, стала прибавлять в мощности. В конце концов, давление звука стало таким, что его сила резиновым кулаком застучала в грудные клетки слушателей. Пара усатых ментов, зажимая уши, трусливо припустила с танцпола, а стайка собравшейся молодежи шаг за шагом стала медленно приближаться к его центру. Никогда до этого момента никто из них не слышал звука такой мощности, и физические впечатления, которые они сейчас получали, выплывали на их лицах счастливыми улыбками.

Удовлетворившись настройкой, Алексей подошел к друзьям и попытался перекричать грохот музыки:

— Ну как?

— Боюсь, что москвичи будут не готовы к такому!

— Главное, чтобы нам нравилось!

Внезапно, линия за линией, в темноту стали проваливаться широкие полосы освещенного потолка. Недоуменно наблюдая этот неожиданный эффект, все всполошились и, задрав головы, стали рассматривать широкую ленту рельефного узора, украшавшего свод павильона. В тот момент, когда стало очевидно, что случилась какая-то проблема с освещением, темный купол озарился ярчайшим взрывом.

— У-у-у!!! — радостно взвыли присутствующие.

Потоки разноцветного света от сотен прожекторов брызнули во все стороны и, залив своды павильона, высветили его в самых неожиданных местах.

На самом верху металлической галереи, справа и слева от спутника, загорелись шесть ярких лучей. Упав на пол интенсивными белыми пятнами, они неожиданно окрасились в разные цвета и задвигались по площадке.

— Настоящий космос! — очарованно произнес Викентий.

В подтверждение этих слов один из лучей лизнул круглую голову спутника в центре танцпола, осветил ее ярчайшим фиолетовым светом и замер. Вслед за ним следующий луч малиновым зигзагом стал подбираться к спутнику, потом другой, третий. Через минуту все шесть лучей уперлись в одну точку, превратив металлический набалдашник космического аппарата в ослепительно сияющий объект, разбрасывающий во все стороны обрывки теней. Иллюзион с двигающимся светом продолжился, и вскорости к нему добавились еще три лазера. Несколько минут лазеры настраивали дрожащие в воздухе лучи, но очень скоро стали медленно шарить над площадкой, прицеливаясь к отбойным зеркалам. Процесс этот продолжался достаточно долго, и примерно через час воздушное пространство павильона покрылось ослепительной сеткой изумрудных и красных линий.

Настройка оборудования продолжалась до позднего вечера, и все это время помещение наполнялось новыми и новыми людьми. Все, кто в этот день впервые оказывался в грохочущем и ярко освещенном павильоне, вели себя одинаково. В буквальном смысле раскрыв рты, люди начинали свое приближение к танцполу, диковато озираясь и болезненно морщась от громоподобного звука. Недоумение плавало на лицах холеных барменов, ментов, служащих ВДНХ, рабочих и привлеченных к процессу техников.

За полчаса до начала вечеринки Андрей с приятелями выбрался и з павильона, чтобы покурить на свежем воздухе. Ледяной ветерок, гулявший по парку, поднимал вихри снежной пыли, искрившейся в потоках света от десятков автомобильных фар. Огороженная площадка перед павильоном была полна народу и окружена плотным кольцом автомобилей. Свет фар метался по аллеям парка, и ежеминутно к зданию подлетали новые машины. Рядом с огораживающим вход турникетом в окружении десятка милиционеров стоял Бирман и отдавал последние инструкции.

— Ничего себе наш друг вырядился, — со смехом сказал Заяц, указывая на одетого с максимальной торжественностью Бирмана.

Удивление Зайца было понятно, так как на вечеринку Женя пришел в строгом пальто, черном костюме в мелкую полоску, белой рубашке и галстуке золотого цвета, на котором были вышиты изумруды и бриллианты. Оторвавшись от помпезного Бирмана, друзья стали с жадным интересом рассматривать незнакомую им московскую публику. Посмотреть было на что. Тотальная реклама вечеринки, бомбой разорвавшаяся в столице, всколыхнула первопрестольную, и на диковинное мероприятие пожаловали полчища разнообразных гостей. Здесь были все: молодежь в нарядах попугайских расцветок, одетые для офиса мужчины, женщины в мехах, подтянутые полуспортсмены, неформально одетые модники и уж совсем сомнительные мужики в меховых шапках.

— Н-да! Танцоры, — подытожил общие наблюдения Марат.

Не успел он произнести эти слова, как в павильоне загрохотала музыка. До начала штурма входной двери компания друзей успела юркнуть внутрь, и вслед за ними к кассе двинулся поток гостей. Прямо с порога на входящих обрушивался звук такой силы, что многие делали вынужденную остановку, пытаясь разобраться в происходящем, приспособиться и заставить себя двигаться дальше. Погруженный во тьму и озаряемый лишь красным заревом обогревателей, павильон производил устрашающее впечатление, но через несколько минут в разных его частях стали медленно загораться мощные цветные прожекторы, и картинка начала волшебным образом меняться. Потоки света развернули сжатый полу тьмой простор, и всем открылась гигантская перспектива места. Нарастающей рекой осмелевшие гости потекли по широкому проходу, стали заполнять все свободные пространства, и уже через несколько минут самые смелые оказались на танцполе.

Вечеринка гремела уже час, а неиссякаемому потоку гостей перед вход ом не было конца и края. Совершенно случайно Андрей встретил в бурлящей толпе брата и схватил его за рукав:

— Леха! Ну как?

Сияющий от счастья Алексей показал жестами, что все в порядке, и увлек брата в сторону входа. Спрятавшись в техническом помещении, они раскурили припасенную папироску, и смогли переговорить:

— Все путем! — возбужденно сообщил Алексей. — Пока, во всяком случае. Народу тьма. Ты видел их лица? Никто ничего не понимает. Понаехали телевизионщики. Я, честно говоря, такого количества людей не ожидал. Сейчас по билетам больше тысячи человек, представляешь себе эту кучу денег? Местные менты в шоке, эти коммерсанты из «Кринты» на седьмом небе, а Бирман впал в нереальный образ. Светится, как лампочка. Нам нужно торопиться — скоро француз начнет играть, ему нужно помочь.

- А ты когда играешь?

— Я в пять утра. Такая неразбериха! Бирман выдал мне рацию, но по ней ни черта не слышно. Забери ее, пожалуйста, будешь на связи. Нужно как-то контролировать всех, кто будет играть. Пойдем вместе посмотрим вокруг, а потом на танцпол.

Выбравшись из укрытия, они направились к приватному бару и по пути хорошо разглядели фееричную картину происходящего. По павильону и расцвеченному красками куполу метались яркие лучи, взрываемый стробоскопами воздух рассекался лазерными линиями, стелились клубы дыма, и в нем тонули две тысячи сотрясаемых децибелами человек.

Огромный бар для «особ приближенных» был похож на растревоженный муравейник. Сотни приглашенных сидел и за столами, столы были заставлены бутылками, все курили и очень громко разговаривали. Московские и питерские перемешались в гудящем пространстве, но в этой пестрой и шумной толчее были хорошо различимы несколько десятков известных в обоих городах персонажей. Выставку работ Тимура и происходящее в ВИП-баре снимали несколько камер, шустрая девушка с микрофоном в руках интервьюировала гостей. Когда братья подошли к бару, к ним подлетел перевозбужденный Салмаксов:

- Леха! Как у вас дела? Видели, что происходит? Женя говорит, что парковка переполнена, а люди без машин пешком идут от входа сотнями.

— Это хорошо, — счастливо улыбнулся Алексей, накладывая бутерброды на бумажную тарелку. — Вы там руку на пульсе держите? Вход, касса, менты и вообще? Я сейчас на танцпол, так что если что — рация у Андрея.

Иван не успел ничего ответить, был куда-то увлечен и пропал из видимости. Поесть не удалось: завидев братьев, девушка с микрофоном стала подкрадываться, и вдвоем с оператором они загнали Алексея в угол. Там, в луче яркого света, он в футболке «Gagarin-party», с всклокоченными волосами и серьгой в левом ухе, немного волнуясь, но все жевнятно и с чувством юмора поведал ей все, что она желала услышать от устроителя праздника.

— Мы хотим, чтобы все чувствовали себя хорошо! - сказал Алексей, заканчивая свою речь. — Музыка поднимет человека в космос!

— Прекрасные слова! — живо откликнулась журналистка.

— Это сказал не я, — зарделся Алексей.

— А кто?

— Рей Брэдбери.

Уже через пятнадцать минут братья выводили из служебного помещения толстенького Иоакима с чемоданом пластинок. Француз оказался забавнейшим парнем, веселым, улыбчивым и лохматым д о невозможности. Чувствовалось, что его д о глубины души потряс размах творящегося вокруг, а от суммы полученных ощущений он подпрыгивал мячиком на месте, сучил ножками и рвался к пульту. Забравшись на башню, звезда простерла к куполу руки. Раскланявшись, Горо вонзил иглу в пластинку и стал накачивать павильон невероятно забойными звуками. Саунд наддал, загудел, и раскачивающаяся, как маятник, басовая волна, сопровождаемая десятками свистков, задвигала телами.

«What time is love?» — зазвучало в головах у всех и каждого.

Музыка, которую заиграл раззадоренный Горо, была новая, никем не слышанная, а крутил он ее яростно, быстро переворачивая дымящиеся от скретча пластинки и успевая при этом размахивать руками. Публика с восторгом отдалась ему.

Андрей, сам не помня как, оказался в самой массе танцующих и начал энергично извиваться. Он медленно перемещался по площадке и, описав некую кривую, оказался в месте, где стереоскопичность звука и его давление были максимальными. Эффект был потрясающий. Звуковые вибрации, равномерно окружавшие его, сотрясали каждую клетку тела, но при этом не глушили слух. Звук стал физическим,действовал на сознание через резонатор грудной клетки. Андрей растанцевался и заработал телом с такой интенсивностью, что пришпиленный к его куртке медальон с профилем Гагарина оторвался и полетел в сторону. Краем глаза он у с пел разглядеть, как увесистое, размером с блюдце латунное украшение отскочило прямо в лицо танцевавшей рядом девушке. Морщась от ужаса, Андрей бросился на помощь, но получившая в лоб уже счастливо потрясала медальоном, восхищаясь невиданным по значимости знамением. Стыдясьи не желая встречаться с девицей глазами, Андрей попытался поскорее удалиться, завертелся волчком и с невероятной ловкостью дематериализовался.