Ющих и дезинфицирующих средств для фронтовых и ты-

Ловых госпиталей. Когда война закончится, мы вернемся

К нарядам и духам. Верю —все это скоро, совсем скоро

снова понадобится французам!»

—Смелые тогда были женщины, —отвлеклась от

Чтения Софи. —Сколько их участвовало в Сопротивле-

Нии. И ведь понимали, что с ними сделает гестапо, если

Арестует. В одном городе самые обыкновенные женщи-

Ны, не бойцы никакие, храбро ложились на рельсы, чтобы

Французских пленных не увозили в Германию. На рельсы

Не каждый мужчина ляжет.

—Откуда ты это знаешь?

—Это родной город моей бабушки со стороны ма-

Тери. По рождению француженка, она вышла замуж за

Голландца, и они уехали в Амстердам жить. Бабушка

Мне рассказывала об этом случае и что на вокзале там

Поставили мемориальный памятник. Это как раз она рас-

Сказала, когда мы ездили из Амстердама с ней вместе

На свадьбу. Выходила замуж дочка ее подруги. Так вот,

Свадьбу я вовсе не запомнила, а вот памятник... Странное

Ощущение. У меня он прямо перед глазами. И чем больше

Я силюсь разглядеть его, тем сильнее убеждаюсь, что это

Вовсе не памятник, а живые женщины из плоти и крови.

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

Видимо, так мне запали в душу рассказы бабушки. Будто

Я там сама была. Это, наверное, эпоха на меня так дей-

Ствует. И рассказы бабушки, и этот вот дневник. Ну так

что, мы решили почитать дальше?

—Читай, у тебя вполне нормально получается, — буркнул Арно, уткнувшись в свой бокал шампанского.

«Думаю, Ирэн жутко нервничает и боится за Анри.

Конечно, она старается скрывать свою нервозность. Что

До меня... Как только объявили войну, к нам моментально

Прибежала моя мама. Она хотела знать, что собирается

Делать Луи. Хотя в первую очередь, конечно, мама пере-

живает обо мне. Она прекрасно понимает: если Луи за-

Берут в армию —я свихнусь.

Вряд ли мои родители когда-нибудь любили друг дру-