Лось. Он снова грезит с открытыми глазами

Его воображение воссоздало образ Вивьен до мель-

чайших деталей: черты лица, цвет и текстура кожи, запах

Волос... Он видел ее жаркую наготу в номере гостиницы

На бульваре Рошшуар. Он слышал ее голос, ее парижский

Выговор из старых фильмов, тот акцент, от которого уро-

Женца Монмартра не излечит самый лучший лицей.

Проходя мимо Ле-Аль, Арно посмотрел вверх: по темно-

Синему вечернему небу быстро неслись дождевые облака.

Центр Парижа тем и прекрасен. Над его серыми крышами,

Куполами и монументами всегда очень много неба. Асфальт

Был влажен. Было холодно, дул сильный ветер, и Арно под-

Нял воротник куртки. Мысли его продолжали витать вокруг

странной фразы, оброненной Анжелой: «Вивьен хотела бро-

ситься в окно, когда засохли фиалки». С чего вдруг? Она,

конечно, любила цветы, но не до такой же степени! Был,

Значит, какой-то более веский повод...

Он нырнул в метро, проехал несколько остановок,

Вышел на Клиши и направился к бульвару, где прошло

Детство Вивьен. Где-то здесь, в одном из этих высоких

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

Доходных домов, есть какое-то окно, из которого малень-

Кая Вивьен смотрела, как набухают на платанах почки,

Как хозяйка цветочной лавки расставляет у дверей цин-

Ковые ведра с цветами... Стены какой-то комнаты хранят

Звуки ее голоса, отголоски сновидений.

Арно шагал, не обращая внимания на людей, погру-

Женный в мысли.

Интересная личность была эта провидица Зульма!

Он слыхал про особую чувствительность шестипалых

Людей, но никогда никто не говорил ему, что после удара

Молнии —если выживешь —можно обзавестись тре-

Тьим глазом...

На углу развлекали толпу зевак перуанские музыкан-

Ты в пестрых накидках-пончо. Вокал в сопровождении

Свирели, гитары и барабана. Арно остановился, замер

И прислушался. Постепенно бодрый ритм и незамысло-