История создания романа

С момента своего выхода в свет, «Тихий Дон» поразил зрелостью таланта молодого автора, вследствие чего, в его адрес стали раздаваться клеветнические обвинения в плагиате. Проблема авторства «Тихого Дона» впервые стала обсуждаться в далеком, 1929 году. Комиссия в составе Фадеева, Серафимовича и М. И. Ульяновой официально закрыла данный вопрос на долгие годы. Шолохов представил рукописи и черновики романа. Тогда же в частном письме А. Серафимович сообщал: «Нашлись завистники - стали кричать, что он у кого-то украл рукопись. Эта подлая клеветническая сплетня поползла буквально по всему Союзу. Отпор ей был дан на страницах «Правды». Однако брошенное семя клеветы периодически прорастало, питаясь порой фактами анекдотическими. Появилось в печати в 1930 г. письмо Л. Андреева от 1917 еще года, в котором очерки С. Голоушева «С тихого Дона» названы «Тихим Доном» (обычный перифраз названия, сводимого к ключевым словам), и противники Шолохова уже готовы были объявить автором прославленного романа посредственного публициста. Измученный писатель обращался к Серафимовичу: «Что мне делать? Мне крепко надоело быть вором».

Наиболее мощное наступление на Шолохова было предпринято в 1974 г. Когда в Париже вышла книга Д* (под этой литерой скрылась Ирина Томашевская, умершая в 1970 г.). «Стремя «Тихого Дона» (Загадки романа)» с предисловием А. Солженицына. В ней «соавтором» Шолохова был объявлен донской писатель белоэмигрант Федор Крюков.

Необходимо обратить внимание на то, что авторство самого Шолохова здесь не исключается, речь идет лишь об использовании некой рукописи Крюкова, в которую Шолоховым якобы вставлялись и фразы и целые главы. В третьей и четвертой книгах степень авторства Шолохова определяется более, чем в «одну треть», а авторское право на финальную восьмую часть было полностью «возвращено Шолохову». В семидесятые годы были предприняты новые попытки исследовать роман. Время сделало работы, затрагивающие проблему авторства, общедоступными. Впервые этот вопрос был поднят в книге И. Н. Медведевой-Томашевской «Стремя «Тихого Дона»: загадки романа», изданной под псевдонимом Д*, А. И. Солженицыным в Париже, в издательстве YMCA-Press. В дальнейшем эти исследования продолжил Рой Медведев в книгах «Куда течет «Тихий Дон»?» и «Кто написал «Тихий Дон»?», а позднее - Зеев Бар-Селла. Зарубежные исследователи не остались в стороне. Известны, например, работы: Германа Ермолаева (США) «О книге Р. А. Медведева «Кто написал «Тихий Дон»?», Гейр Хьетсо, Густавсон С., Бекман Б., Гил С. (Норвегия) «Кто написал «Тихий Дон»?». Этой теме посвящена так же работа А. И. Солженицына «По донскому разбору». Из последних работ, затрагивающих данный вопрос, следует отметить книги Валентина Осипова, Ивана Жукова, Льва Колодного, публикации Н. Федя и В. Васильева в журналеле «Молодая гвардия», новомирские публикации А. Г. Макарова и С. Э. Макаровой «К истокам «Тихого Дона». Интересный текстологический анализ первой части романа был сделан А. А. Смирновым.

«Внутренняя» хронология романа «Тихий Дон» сложнее, она не столь очевидна и определена, как «внешняя», календарная, но столь же точна. «Внутренняя» хронология - это народное представление о времени, которое оперирует конкретными, ясными понятиями: зима, позапрошлая осень, рождество, сенокос, жатва, до войны - после войны и пр.

Существенной частью неписаной народной хронологии был церковный календарь. Крупнейшие православные праздники непременно отмечались в русских селах. Отсюда иной ряд бытовых хронологических примет: перед рождеством, в троицын день, на масленицу и т.п. Именно такое времяисчисление пронизывает весь текст романа: «…около рождества предложил Штокман почитать».

М. Шолохов очень скупо рассказывает о работе над собственным произведением. Однако в процессе публикации «Тихого Дона» он сделал одно существенное заявление: «Работа по сбору материала для «Тихого Дона» шла по двум линиям: во-первых, собирание воспоминаний, рассказов, фактов, деталей от живых участников империалистической и гражданской войн, беседы, расспросы, проверки своих замыслов и представлений; во-вторых, кропотливое изучение специальной военной литературы. Разборки военных операций, многочисленных мемуаров, ознакомление с зарубежными, даже белогвардейскими источниками» [8, с.132]. Анализ содержания романа показывает, что М. Шолохов хорошо изучил специальную литературу, имевшуюся к моменту написания тех или иных разделов. Особенно это заметно на примере двух очень приметных событий эпохи «Тихого Дона»: описание хода Галицийской битвы на русско-австрийском фронте (август-сентябрь 1914 года) и корниловского мятежа (август-сентябрь 1917 года).

Некоторые документы М. Шолохов, видимо, брал непосредственно из прессы, в частности белогвардейской. Таково, например, письмо генерала Краснова Вильгельму II от 11 июня 1918 года. Оно было секретным - и понятно почему: заискивание Краснова перед оккупантами было слишком явным и унизительным. Однако секрет удержался недолго. Летом 1918 года на Кубани уже окрепла белогвардейская Добровольческая армия (командующим ее вместо убитого Корнилова стал с апреля 1918 года генерал Деникин). "Добровольцы", в противоположность красновскому "Донскому правительству", ориентировались на Антанту, а главное - хотели подчинить себе белоказачье войско. Письмо Краснова стало известно в Екатеринодаре ("столица" деникинцев) и со злорадством опубликовано в тамошней белогвардейской печати. В советское время этот выразительный документ также был опубликован, но позже, нежели вышли в свет соответствующие главы третьей книги "Тихого Дона"^*. Среди всех документов, приведенных в романе, есть только один, печатное издание которого пока не удалось разыскать, это "Приказ по Экспедиционным войскам" от 25 мая 1919 года, воспроизведенный полностью также в шестой части. По некоторым атрибуциям опубликованного документа можно безусловно установить, что он скопирован непосредственно с подлинника.

^* ("Красный архив", 1934, т. 67.)

М. Шолохов очень редко и скупо рассказывает о работе над собственными произведениями. Однако в процессе публикации "Тихого Дона" он сделал одно существенно важное для нашей темы заявление: "Работа по сбору материала для "Тихого Дона" шла по двум линиям: во-первых, собирание воспоминаний, рассказов, фактов деталей от живых участников империалистической и гражданской войн, беседы, расспросы, проверки своих замыслов и представлений; во-вторых, кропотливое изучение специально военной литературы, разборки военных операций, многочисленных мемуаров, ознакомление с зарубежными, даже белогвардейскими источниками"^*. Анализ содержания романа показывает, что М. Шолохов хорошо изучил специальную литературу, имевшуюся ко времени написания тех или иных разделов. Особенно это заметно на примере двух очень приметных событий эпохи "Тихого Дона": описание хода Галицийской битвы на русско-австрийском фронте (август - сентябрь 1914 года) и корниловского мятежа (август - сентябрь 1917 года).

Еще более подробно развернута М. Шолоховым картина знаменитой Галицийской битвы. Это было одно из крупнейших сражений стратегического характера в кампании 1914 года, исход ее во многом повлиял на исход мировой войны в целом. Операция развернулась на фронте протяженностью свыше четырехсот километров, в ней участвовало около двух миллионов бойцов русской и австро-венгерской армий. В "Тихом Доне" дано детальное описание стратегической канвы Галицийской битвы: номера и наменования армий, корпусов, дивизий, даже некоторых частей и подразделений называются в тексте романа часто, как и имена реальных командиров и военачальников.

Блестящая победа русского оружия в Галиции в самом начале войны - сто тысяч австрийских солдат было пленено, заняты обширные районы Австро-Венгрии, надолго утратила боеспособность ее армия, - эта победа вызвала пристальное внимание во всем мире и сразу же породила обширную литературу - научную, публицистическую и мемуарную. Уже ко второй половине 20-х годов в молодой советской историографии появился ряд превосходных исследований на эту тему (не потерявших, заметим, своего значения и по сию пору)^*. Писатель тщательно изучил эту обширную специальную литературу и позже имел все основания сказать с несколько наивной гордостью: "Хотя я и не был на войне, ни один военный специалист не нашел у меня каких-либо ошибок или неточностей"^**.

М. Шолохов, повторяем, довольно подробно описывает общую стратегическую канву Галицийской битвы в масштабе преимущественно фронтовом или армейском. Не вдаваясь в детали, скажем, что все приведенные в романе факты, которые удалось проверить, вполне точны. Это не так уж удивительно, если учесть сказанное выше.