Пророк в прошлом и сегодня

Предисловие

...Свидетельство Иисусово есть дух пророчества. Откр. 19:10

Существует крепкая, неизменная и неразрывная связь между Господом Иисусом, Его неповторимой личностью и духом или сущностью того, что есть пророчество. Упускать значение пророчества — значит упускать Господа. Отрицать пророчество — значит отрицать Его. Пророком был и Сам Иисус, вот почему дух пророчества и есть то, что свидетельствует о Нем. Вот как много сплелось и как много отозвалось в одном этом слове: "пророчество".

Пророк в классическом виде выражает смысл Бога и являет Его таковым, каковым Он является на самом деле. И это есть то основание, на котором построена церковь ("...бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем..." — Ефесянам 2:20). Апостолы и пророки несут в церковь не просто учение, само по себе, но в равной степени и сам смысл Бога, каковым Он является. А это есть Сам Иисус Христос. Неся слово, пророк тем самым высвобождает из себя нечто подлинное, передающее смысл Самого Бога. Именно это — основание церкви, без которого ее видение Бога будет настолько мелким, что скорей всего это вообще будет видение не Бога. Таким образом, пророки, кроме всего прочего, удерживают церковь от ошибочного или неадекватного восприятия Бога.

Весьма вероятно, что именно потому величайшая вражда мира против Бога переносится на пророков, ибо "гнать" пророка означает гнать Бога. Мир враждует с Богом, но пророк есть наглядное, совокупное проявление всего того, что является Божьей сущностью. Таким образом, у мира появляется возможность распознавать, ненавидеть и презирать все то, что стоит за Бога. Стоять за Бога — это и есть свидетельство пророческого призвания, и это проявляется не только когда пророк говорит, но и когда он молчит. Само его присутствие отвратительно и оскорбительно для мира, презирающего Бога.

Необходимо самым тщательным образом рассмотреть все то, что, претендуя быть пророческим, на деле таковым не является, ибо, выдвигая ложный образ Бога, это ложное пророчество ставит под сомнение ценность данного призвания для церкви.

Огромная ответственность лежит на людях, получающих от Бога дар пророчества и слово пророка.

Ложно толкующих, не слышащих, отрицающих — всех их в конечном итоге ожидает суд. Мы дорого заплатим, если отнесемся легкомысленно к пророчеству или отмахнемся от пророка. Не говоря уже о том, как дорого мы заплатим за гонения на того, кого Бог посылает к нам в пророческом помазании. Ибо дух пророчества свидетельствует о Самом Боге в Его собственном бытии. Израиль постоянно побивал камнями посылаемых ему пророков и тем самым накликал на свою голову, делал неизбежными следующие за тем суровые суды. Приход пророка по сути всегда знаменует собой "день решения". Принять или прогнать пророка — значит сказать Богу свое последнее слово. И это будет то судьбоносное решение, которое тем или иным образом определит будущее этого человека, этой церкви или этого сообщества.

Пусть эта скромная попытка определить основные черты пророческого призвания поможет читателю быть внимательнее к Божьей сущности и даст ему более глубокое понимание Самого Господа.

Введение

Пророческое и апостольское — вот два великих слова, которые церковь должна ревностно хранить в сердце своем. Если они упадут в цене или утратят то значение, что вложил в них Бог, мы лишимся своего основания. Имея сомнительных апостолов и сомнительных пророков, какое же здание мы возведем на таком фундаменте? Здание не может быть шире своего фундамента, вот почему фундамент требует первоочередного внимания. Мы должны крайне осмотрительно использовать эти великие слова, мы должны ревностно и страстно следить за тем, чтобы они не употреблялись легковесно и чтобы такое употребление слов не компрометировало сами эти великие понятия. К сожалению, это именно то, что происходит сегодня.

Именно сегодня во всем мире неожиданно возникло такое явление, как интерес к пророческому призванию. Любопытно отметить, что сегодня это призвание популярно как никогда, и множество людей сходится и съезжается на многочисленные собрания в надежде услыхать тех, кого именуют "пророками" и "оракулами". Сказано, что в Последние Дни явятся лжепророки, ложные апостолы, ложные помазанники. В Книге Откровения Бог хвалит Ефесскую церковь за то, что она распознала "тех, которые называют себя Апостолами, а они не таковы", за то, что она поняла, "что они лжецы" (Откр. 2:2). Стало быть, нам необходимы некоторые критерии для понимания или, по крайней мере, знание того, в чем состоят апостольское и пророческое призвания, а также важность их истинного значения.

Есть очевидная доля наивности и невежества в том, как Божий народ рассуждает о пророческом. Бесчисленное множество служений присваивает себе это звание или позволяет людям так говорить о себе, хотя на самом деле эти "пророческие" служения не являются пророческими, либо, что еще хуже, являются лжепророческими. Как-то так получается, что многие даже не понимают отличия между пророческим даром и пророческим служением. Между тем трудно даже вообразить себе недоразумение более серьезное и более опасное для всего основания церкви. Служение пророка — святыня. Оно подобно святому служению ветхозаветных пророков. А пророческий дар — это нечто иное, это то, что может испытать любой верующий по воле Духа. Однако от этого верующий еще не становится пророком — понимать и различать эти вещи нам крайне необходимо!

Самое опасное свойство обольщения Последних Дней состоит в том, что оно вовсе не примет вид настолько чудовищный, чтобы мы сразу же могли воскликнуть: "Вот оно, исчадие ада!" Обольщение Последних Дней скорей всего будет изложено языком привычным, ортодоксальным и библейским. Вот почему так трудно будет распознать это зло под личиной добра.

Зло очевидно, а добро обманчиво. Самые полезные и похвальные, самые "добрые" дела, исходящие не от Бога, а от некой самоотверженной и человеколюбивой личности, могут ввести нас в заблуждение относительно самой этой личности — и вот уже добро оказывается столь же разрушительно по отношению к Божьим намерениям и Божьим интересам, как и зло. То, что внешне выглядит как добро, будет удерживать нас от точного следования совершенной Божьей воле и окажется, таким образом, более страшным, более смертоносным оружием, нежели самое вопиющее зло, ибо останется злом, не узнанным под личиной добра.

Но как же все-таки нам его узнать? Для этого нам надо возненавидеть то, что кажется добром, лживое добро. То, что представляется добром и выглядит, как добро. То, что покажется нам милым, приятным, правильным. Мы должны решительно возненавидеть "добро" в этом смысле слова, возненавидеть сентиментальность, все то, что возбуждает "чувства добрые". Лжепророк — один из тех, кто скажет: "Мир, мир, мир всему, в чем еще нет мира". Он один из тех, кто нас похвалит, а кто же из нас не любит, когда его хвалят? И все в этом мире вопиет к нему: "Приди!" Так что лжепророку уготованы благодатная почва, огромная аудитория и большие ожидания — ожидания того, что мило, привлекательно и приятно на слух.

Лжепророки Ваала, с которыми сражался Илия, действительно верили в своего "бога" и ждали от него ответа, верили всем сердцем, что вот-вот он ответит им огнем небесным. Это не были люди, цинично прикрывающие религией свои собственные интересы. Они сами заблуждались, сами себя обманывали. Так и лжепророки Последних Дней могут оказаться людьми с самыми добрыми и искренними намерениями, полностью убежденными в своей правоте и неправоте своих оппонентов. Как же отличить их от истинных пророков? Трудно назвать более важный вопрос для современной церкви.

Итак, есть два параллельных пути. Есть вымышленная, поддельная и самонадеянная человеческая бессмыслица. И есть истинное пророчество, которое именно в наши дни Бог возвращает к жизни. Первая будет льстить вашей плоти и умолять ее о сочувствии. Второе неизбежно призовет вас на Крест. Вот по этому вы и узнаете точно, кто истинный, а кто лживый пророк. Вопрос о том, что есть истина и что ложь,— вопрос решающий. И если мы правильно его ставим, не удовлетворяясь лишь соответствием нашему символу веры, но испытывая как таковую нашу веру, то получаем вопрос о Кресте. Вообще посчитать нечто истинным на основании лишь соответствия символу веры — значит вступить на путь обмана и отступничества. Пассивное признание той или иной "истины" соответствующей символу веры — далеко не то же самое, что признание ее "истинности". Истинно ли то или иное утверждение в том же самом смысле, в каком истинно созданное Богом бытие? Если мы не будем со всякой "истиной" разбираться самым настойчивым образом, "препоясавши чресла наши" подлинной истиной, то не сможем ходить, слушать и говорить в этой подлинной истине бытия. А то, что мы видим в буйном расцвете новоявленных "пророков", есть не что иное, как испытание сомнительного христианства, не настойчивого и не препоясанного истиной, но удовлетворенного формальным соответствием своему религиозному опыту. Соответствием, может, и достаточным для того, чтобы мы смирились с тем или иным явлением, но недостаточным для славы Божьей. Все сводится к испытанию нас самих на подлинность нашей веры!

Закваской беды может стать и усыпляющее воздействие на нас человеческого согласия и человеческого принятия. Человек жаждет быть принятым себе подобными, добиться от людей признания и чести. Быть равнодушным к признанию и чести, говорить необходимые слова, как бы болезненно они ни воспринимались, может лишь тот, кто умер для себя. И ему — безразлично, принят он или отвержен, правильно понят или неправильно. В этом, опять-таки, Крест отделяет истинного пророка от лжепророка. Лесть — антихристов способ побеждать и убеждать людей. Лесть так притягательна, ибо кто же ее не любит, кто не любит, когда его признают и почитают.

Пророк в прошлом и сегодня

Какие мысли и чувства у вас возникают при слове "пророк"? Какой образ, какое понятие приходит на ум? Нужно помнить, что лжепророки обычно даже не трудились придать своей лжи более или менее утонченную форму, и единственным объяснением их успеха всегда служило лишь то, что людям, которых они обманывали, их собственное лживое воображение заранее подсовывало готовые схемы и стереотипы. Должен ли пророк обязательно быть диким длинноволосым человеком в рубище? Должен ли он так же дико и странно себя вести? Должны ли его очи пылать? Короче говоря, по каким признакам вы определите пророка? Чем он должен отличаться от апостола или учителя, или евангелиста? Существуют ли пророки до сих пор или это исключительно ветхозаветное явление? Существуют ли новозаветные пророки и в чем их существенные отличия от ветхозаветных?

Целый сонм самых различных взглядов и споров клубится вокруг этих вопросов. На самом деле церковь уже немало пострадала от резкого противопоставления Ветхого и Нового Заветов — в том смысле, что Новый полностью заменил собой или даже отменил Ветхий. Но это не Божий взгляд на вещи. Сами эти термины придуманы людьми, и сами же люди от этого пострадали; Сам Бог этих терминов нам не давал. Среди прочих от этого разделения пострадали и евреи, ибо оно как бы оставляет в покое их сугубо иудаистские взгляды: "У вас своя Книга, у нас своя Книга". Получается так: "У вас свой Бог, у нас свой Бог". Ничего подобного в замыслы Самого Бога никогда не входило. Мы спокойно позволяем нашим собратьям-евреям роскошествовать в их заблуждении, находить утешение в нем. Вместо этого мы должны выступать за одну веру, одну неразделимую и вечную веру, данную нам от начала мира и доведенную до кульминации, завершенную и подытоженную Тем Самым Богом, Который дал нам ее от начала.

Будучи в полном восторге от современных нам "пророков", мелочных и поверхностных, мы при этом совершенно потеряли интерес к великим древнееврейским пророкам, через которых на самом деле говорил Бог, обращаясь не только к современному им Израилю, но и к Израилю будущему. Так относясь к пророчеству, мы уже как бы стоим на грани библейской шизофрении. Нам следует постоянно напоминать, что пророки есть пророки Израиля. Они Божьи глашатаи к этой нации. Ничто более не открывает нам Бога как Бога, нежели Его деяния и суды, обращенные на Израиль. Таким образом, отделяя самих себя от Израиля и пророков Израиля, мы сознательно отказываемся слышать голоса Божьих пророков. И этот отказ в свою очередь влияет на наше понимание пророчества, обрекая нас на ту самую мелочность и поверхностность, жертвами которых мы уже стали.

Короче говоря, нам следует наконец понять те классические, вечные черты, что в каждом поколении определяют облик пророка — будь то Илия, Исаия, Иеремия или кто-то другой. Есть ли какие-то существенные отличия в том, что определяет и составляет их посланничество? Ответив на этот вопрос, мы познаем корень истины о том, в чем же состоит пророческое призвание. В том ли, чтоб тешить и убаюкивать, лаская слух ложью всем тем, кто этого хочет? О, наши души так нуждаются в утешении, особенно в годину ужаса и скорби! Однако истинный пророк часто взамен утешения сыплет соль на раны. Он углубляет противоречие, он ставит вопрос ребром, заявляя: "Вы не обретете мир, пока будете судимы за то-то и то-то". Он приносит неутешительное послание, от которого возмущается наша религиозность и зябко поеживается наша плоть, и чтобы свести на нет такое послание, этих людей обычно убивают или объявляют недееспособными.

И как бы ни разнились между собой личности и судьбы этих истинных пророков, разве нет в них некоего общего ядра, чего-то такого, что составляет самую сущность пророческого? Какова природа этого ядра? Что же составляет сущность, что есть сердце пророческого? Человеческие качества всех тех, кого Библия объединяет словом "пророк", редко проявлялись в том, что они говорили или писали. Но мы все же попытаемся проникнуть в сущность того, что обозначает это слово, ибо если мы за все время Нового Завета не научились отличать пророков, то как узнаем их в Последние Дни, Вступая в великую битву Последних Дней, битву Царства Света с царством тьмы, битву не на жизнь, а на смерть,— неужели возможно представить, чтобы все это закончилось без участия людей библейской пророческой закваски?

Если мы посмотрим, как были призываемы все пророки и как они поначалу отнеслись к своему призванию, то увидим, как часто эти люди искренне восклицали: "Но ведь я младенец, я не умею говорить!" И так, шаг за шагом прослеживая судьбы пророков, мы составим собирательный образ пророческого гения. Нам насущно необходимо составить себе этот образ именно потому, что в эти Последние Дни многократно усиливается жажда пророчества. И вот к нашей полной неожиданности оказывается, что до сих пор эта тема каким-то образом ускользала от внимания церкви и что нынешние события застают нас врасплох. Отовсюду мы только и слышим о "пророках". Они завоевывают беспрецедентную популярность, им воздают щедрые хвалы и прославляют уже не просто как пророков, но даже как "оракулов нашего времени". Вот явление, с которым мы должны серьезно разобраться на предмет его законности: от Бога ли оно или от чего-то совершенно противоположного. Всякий, кто Божий, должен вполне сознавать, что как прежде, так и ныне явлению истинных пророков может предшествовать появление ложных и противоположных. Наблюдая нынешний "пророческий феномен" духовными очами, мы должны быть предельно осторожны уже хотя бы в силу его внезапности и популярности: ведь ни того, ни другого мы не видим в жизни пророка. Напротив, в судьбах Божьих пророков мы видим прямо противоположное — медленный рост и большие гонения.