Принцип активности субъекта в современном человекознании

УДК 1/14 ВБК 87.22

Титов К.В. Герменевтика активной эволюции субъекта: Монография./Науч. ред.; авт. вступит, ст. О.II. Елисеев. - М.: АПК и ППРО, 2004. - 76 с.

Рецензенты: И.В. Кондаков, доктор философских наук, профессор (Российский государственный гуманитарный университет, Москва)

И.Г. Яковенко, доктор философских наук, профес­сор (Российский государственный гуманитарный универ­ситет, Москва)

Печатается по рекомендации кафедры фипософской антропологии и по решению РИСа Академии психосоциальных технологий (г. Санкт-Петербург)

Монография представляет результаты авторских теоретических и эксперименталь­ных исследований, направленных на разрешение философских, социальных и психоло­гических проблем развития современного человека как субъекта активной эволюции, особенно в энергоинформационных ее аспектах.

Материалы монографии могут быть применены для углубленной, герменевтичес­кой работы студентов, аспирантов и преподавателей. ВУЗов по философской и психоло­гической антропологии, а также по учебным дисциплинам «Психология личности» и «Психология человека».

В прикладном отношении монография может быть использована для проектирова­ния моделей самореализации личности, что необходимо в процессе управления персо­налом в сфере интеллектуального труда. Содержание книги адекватно задачам разработки новейших требований к специалистам, обладающих навыками и способностями системного конструирования виртуальной энергоинформационной реальности с целью личностного и профессионального роста.

ББК 87.22

© К.В. Титов, 2006 © О.П. Елисеев,

научная редакция, 2006 © О.П. Елисеев,

вступительная статья, 2006
181Ш 5-8429-0155-2 © АПКиППРО, 2006

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие. Принцип активности субъекта в современном

человекознании.................................................................................4

Введение. Феникс в хрустальном замке: проблематика перспектив

активной эволюции субъекта...............................................................9

Глава 1. Герменевтика бытия субъекта............................................................ 11

1.1. Концепты бытия и со-бытия субъекта............................................... 11

1.2. Необходимость субъекта и его функции............................................. 19

1.3. Диалектика развития субъекта.........................................................25

1.4. Критика опыта самоактуализации и диверсификации..........................28

Глава 2. Герменевтика со-бытия субъекта................................................37

2.1. Предпосылки активной эволюции субъекта......................................37

2.2. Самокритика критики бытия субъекта..............................................41

2.3. Пути неоментализации субъекта..................................................... 45

4. Сумма технологий со-бытия субъекта в активной эволюции человека.....57

Заключение..............:.....................................................................71

Литература..................................................................................... 74

Предисловие

Принцип активности субъекта в современном человекознании

Провозглашенный античной философией человека и выстраданный «в дра­ме идей» современной наукой, принцип активности преимущественно утвер­дился в концепциях самодвижения человеческой деятельности. Активность субъекта, выдвигаемая К.В. Титовым на первый план его монографии, высту­пает как необходимое основание самоосуществления человека. Следует под­черкнуть, что ведущей психофизиологической категорией во всех возможных проявлениях жизнедеятельности как в онто- и морфогенезе, так и во всех фор­мах взаимодействия живого организма с окружающим миром также становится категория активности.

В своем мировоззренческом поиске К. В. Титов стремится продолжить не только античную философскую традицию воинствующего идеализма, но и твор­ческие искания С. Къеркегера, В. Соловьева, Л. Шестова, Н. Бердяева, М. Бах­тина, М. Мамардащвили и целого ряда других выдающихся апологетов субъек-тности, свободы и ответственности человека. Так, автором, по сути дела, про­должается мысль С. Къеркегера, состоящая в том, что принцип тождества бы­тия и мышления вовсе не является абсолютным, - им скорее констатируется результат развития классической логики и объективной философии науки, не признающей движущего фактора субъектности в саморазвитии человека. Аль­тернативой отождествлению бытия и мышления является идея реального чело­веческого существования, конкретно-диалектически и разделяющая, и объеди­няющая названные категории.

С другой стороны, своеобразие авторской позиции К.В. Титова состоит в том, что, основываясь на посылке субъект-объектного представления мира, ав­тор считает, что важнейшим предметом философии является не столько объек­тивный мир, сколько сама философия субъекта в его отношениях в мире и к миру. Поэтому классическая формула тождества бытия и мышления является для автора отправной точкой в специальном анализе как возможностей относи­тельного укоренения субъекта в его активности, так и возможностей его транс-цендирования, как события, состоящего в перманентном самопреодолении гра­ниц бытия. Состояние вечного преодоления, вечной неудовлетворенности явля­ется родовой характеристикой человека как человека. И то, что субъектность впервые и прежде всего обнаруживается именно в связи с этим рефлексивным состоянием - это и есть событие самопорождения субъекта в человеке. Чело­век как субъект есть философ по определению, он и есть тот самый «человек со стороны», извне-изнутри наблюдающий и реконструирующий собственное бы­тие через со-бытие.

Поскольку человек есть некое природно-внеприродное, сверхъестествен­ное существо, самосозидающее себя на собственных основаниях, то установление тождества его мышления и его бытия не достигается им автоматически. Что­бы познать самого себя, человеку необходимо, как минимум, выйти за границы себя. Общий настрой книги К.В. Титова близок убежденности М. Мамардашвили, считавшего, что вочеловечивание представляет множество актов трансцен-дирования субъекта за границы наличного бытия, где тождество мышления и бытия уже установилось. (17; 24)

Монография К. В. Титов есть философский труд, ибо, обсуждая сверхъес­тественность активной эволюции субъекта, как внеприродный процесс собы­тия, автор исходит из того, что философия - это учение о бытии, сознании и мышлении человека, считая, что названные способности человека есть способ­ности понимания и самоосознания, необходимые в построении современной философии человека.

Для современного человека дороге его философия, как дорого и его еди­ничное со-существование, с одной стороны, - общественно обусловленное, а с другой - противопоставленное общественному бытию. Развитие человечества обеспечивается пусть и соединенными, но, вместе с тем, сугубо индивидуаль­ными творческими усилиями. Более того, общественное развитие скорее соот­носится с категорией возможности, чем с категорией действительности, твори­мой человеком, как субъектом его активной эволюции.

Страх свободного и ответственного человека, являющегося, как правило, высоким профессионалом и овладевающего в принципе беспредельными энер­гоинформационными ресурсами, - это страх творца своей судьбы и судеб чело­вечества. Эти «страх и трепет» ничего общего не имеют со страхами животны­ми, биологически обусловленными. Бытие человека перед лицом смерти и сво­боды, провозвещенное С. Къеркегером (14), в современном человекознании обретает теоретически и математически выверенную обусловленность, не го­воря уже о том, что оно является фактом художественной классики в творчестве

Л. Толстого, А. Чехова и Ф. Достоевского.

По мнению автора, традиционный, биологически и физиологически реду­цируемый, деятельностный подход в психологии и других гуманитарных на­уках только тогда имеет конструктивный смысл, если он не сводится к утверж­дению принципа простого приспособления или адаптации человека к социаль­ной или природной среде. Необходимость адаптивных поведенческих актов несомненна, но отсюда не следует что эволюция человека как субъекта, лично­сти и общественного индивида может быть сведена к приспособительной дея­тельности.

Наоборот, существует особая, относительно независимая от ситуаций жиз­недеятельности активность человека, выступающая в форме тенденции к «бес­корыстному» риску. В явлениях надситуативной активности, особенно выделя­ются моменты субъективной и субъектно обусловленной регуляции деятельнос­ти. Задача состоит в различении собственно активности субъекта и деятельнос­ти, регулируемой этой активностью. (23, 24, 25)

Решение этой задачи не должно приводить к абсолютизации указанных раз­личий, поскольку это прямо противоречит принципу единства личности, созна­ния и активной самодеятельности человека, согласно которому субъект не только проявляется в актах этой творческой самодеятельности, но и созидается в них.

По Э.В. Ильенкову, личность и субъект не только существуют, но и зарожда­ются именно в те моменты, когда связываются сложнейшие и подчас весьма запутанные «узлы» сети взаимных отношений, возникающих между индивида­ми в процессе коллективной деятельности.(11)

Из различий активности и деятельности следует приоритетность феномена современных, общественно обусловленных человеческих отношений, регули­руемых в формах или концептах энергии и информации, и, таким образом, со­держательно представляющих действительное развитие активности современ­ного человека.

Рассматривая генезис активности человека в контексте диалога природы и культуры, автор фактически солидаризируется с идеями Ю.М. Лотмана, в свое время предложившего обратить особое внимание на необходимое значение ме­ханизмов рефлексии и трансфера.(1б) Эти механизмы обеспечивают образова­ние человеческой культуры и цивилизации в качестве особенной искусствен­ной среды, представляющей грандиозную семиосферу, в которой человек, как «мыслящий тростник», не столько подчинен биологическому закону цикличес­кой повторяемости, сколько самоутверждается на его основе, «смертью смерть поправ».

Вместе с тем, в отличие от Ю.М. Лотмана, К.В. Титов не считает, что сущ­ность человеческого обучения и поведения, тяготеющая к изобретению нового и непредсказуемого, такова, что ни животным, ни человеку не дано перейти ту границу сознания семиосферы, которая сохраняется как важнейшая доминанта культуры. Наоборот, доминанты культуры, есть своеобразные метки тех или иных пределов, раз за разом, вновь и вновь преодолеваемых человеком как субъектом активной эволюции. Можно сказать, что по Лотману, отделение слова от вещи создает «пропасть» между человеком и остальным, животным миром, и в этом определении явно озвучена неизъяснимая ностальгия по человеческой натуре, поверженной культурой. По Титову, современная эволюция человека никак не может быть ассоциирована с «пропастью», потому что отделение-объединение слова и вещи всегда может быть представлено как необходимый взаимопере­ход, как наведение «мостов» и как поиск меры гармонии природы и культуры.

Мнение автора представляется конструктивным и оптимистичным, возвра­щающим, в конце концов, человека к природе, но на гораздо более высоких уровнях современных энергоинформационных возможностей, позволяющих действенно споспешествовать эволюции жизни на Земле и за ее пределами.

Найденном Лотманом, и отрицаемом Титовым, понятием «границы» реа­нимируются стремления метафизической науки найти абсолютные, «гранич­ные» признаки в процессе социоантропогенеза. Но представляющиеся надеж-

ными и «объективными», такие признаки исключают признание необходимой в эволюции относительной преемственности изменений ее объектов, то есть прерывно-непрерывного, предельно-беспредельного ее характера, определяю­щего существо жизни вообще, также как антропосоциогенеза и эволюции совре­менного человека.

При своеобразном табу на отрицание свойственных семиосфере Ю.М. Лот­мана пределов, был бы невозможен отстаиваемый К. Титовым конструктивный подход, выражающийся в диалектическом снятии простого перемещения инфор­мации ее трансфером, в снятии менее совершенной формы субъектности чело­века более совершенной, в снятии, наконец, системы культуры как общечелове­ческой памяти системой культуры творческого мышления каждого субъекта, представляющего человечество в целом.

Исследование К.В. Титова альтернативно также и тому, как раскрывается идея трансфера в психоанализе, в представлениях 3. Фрейда и неофрейдизма о том, что такое трансферентная или осознанная активность человека. Для фрейдизма во всех его ипостасях существенна негативная теза трансфера, состоящая в том, что вне этой идеи объяснение активности клиента невозможно, но, якобы, дей­ствительное становление этой активности может быть легитимно лишь благодаря своевременному исключению трансфера из процесса излечения невроза. Таким образом, механизм трансфера, реально обеспечивающий диалектику бытия и инобытия субъекта, как механизм, обеспечивающий возможности постоянного развития человека от настоящего его состояния к иному, лучшему будущему, психоанализом не столько принимается, сколько «устраняется».

По Фрейду, трансфер не может быть введен в современную науку и культу­ру. «Инициация» и «устранение» трансфера связаны только с фазами психоана­литического взаимодействия с клиентом.(35)

По мнению К.В. Титова, трансфер, как механизм идеализации содержания человеческого взаимодействия и рефлексии, обеспечивает перенос смыслов существования человека, как субъекта управляемого им, осмысленного само­развития. В самом деле, сознание человека, оттолкнувшись от бессознательного, от смутно ощущаемой правды чувствования, приобретает необходимое ощуще­ние укорененности и ясности. Функция рефлексивной речи субъекта «перехва­тывает» сообщаемый ей механизмом трансфера переносный смысл в символи­ческой форме слова, - начиная от тех аффективных реакций, что породили этот переносный смысл, будучи простейшими орудиями эмпатического общения.

В традициях российской антропологии, преемственной по отношению к мировой философско-антропологической мысли, трансфер может быть опреде­лен как реально действующий и глубоко укорененный в культурных основаниях антропогенеза и онтогенеза человека механизм диалектического снятия бессоз­нательных реакций - сознанием, также как снятия биологической активности -социокультурной.

Если во многих современных работах по антропологии чаще всего бесстрас­тно констатируется, что в силу еще «не вполне понятных причин» наибольшую способность к культурной адаптации проявила именно линия Ното, то постав­ленная К.В. Титовым задача утверждения активно реализуемого социокультур-ного потенциала в каждом индивидуальном процессе вочеловечивания, от сапи-ентации до аккультурации, научно- антропологически и чисто житейски, весьма привлекательна. Другое дело, что активность чаще всего рассматривается как формально-динамическая, функциональная, внешняя, энергетическая характе­ристика деятельности человека, созидающего цивилизацию и творящего культу­ру. Автору приходится постоянно полемизировать по поводу того, что актив­ность субъекта, имеет сложную, содержательно выраженную отношениями че­ловека в мире и к миру, социокультурную природу, несводимую к характеристи­кам основных свойств высшей нервной деятельности человека.

В этой связи уместно привести слова М. Фуко: «.. .классическая мысль и все, что ей предшествовало, вполне могли говорить о духе и теле, о человеческом су­ществе, о его столь ограниченном месте во вселенной, о пределах, ограничиваю­щих его познание или его свободу; и в то же время ни одна эпоха не знала человека, как он дан современному знанию. (37; 364-365)

Принимая необходимую меру ответственности за содержание его ориги­нального исследования перед современным человекознанием, К.В. Титов про­являет необходимую академичность изложения во всем содержании моногра­фии. Автор вновь и вновь возвращает читателя к постоянно обогащаемой ги­потезе своего исследования, согласно которой непрерывно изменяющаяся куль­тура отношений и динамичное качество рефлексии субъекта, составляя усло­вия и продукты его активности, в то же время реально представляют его твор­ческую эволюцию. Активная эволюция человека, в ее обобщающем опреде­лении, есть прогрессивное и осознанное движение субъекта от одного спосо­ба своего существования к другому, более совершенному. При этом способы социокультурной рефлексии, проектируемые и реализуемые субъектом, харак­теризуются не столько количественными, сколько качественными показателя­ми овладения информацией и энергией, концептуально и технологически обес­печивающими управляемую эволюцию человека, как субъекта, достойного лучшего будущего.

Елисеев О.П.,

член-корреспондент РАЕН, доктор философских наук,

профессор Российского государственного социального университета,

г. Москва, «25» апреля 2006 г.

Введение

Date: 2016-05-25; view: 397; Нарушение авторских прав